Ахра биография личная жизнь

Как это происходит в реальной жизни, рассказала жена легендарного Абхаза – Юля.

Кафе не отжали — можно проверить

С Юлей до встречи была знакома по соцсетям, несколько раз общались. На всех фотографиях это красивая милая девушка. Судя по внешности – с очень мягким характером. Зная, что мужчины с Кавказа предпочитают именно таких – выбор Ахры понятен. Как оказалось – ошиблась. Поняла, еще в телефонном разговоре с Юлей – неожиданно почувствовала стальные нотки в голосе. При более близком знакомстве оказалось, что Юля – девушка с характером, да еще каким! Поговорить Юля пригласила меня в кафе «Пятнашка», бывшее «Сим-сим». Кафе не отжали

– Ого! Одноименное кафе, – удивилась я

– Это место открыли для себя, для души. Ахра любит вкусно покушать. Любит, чтобы все было приготовлено так, как дома. Здесь абхазская кухня. И предупреждая следующий вопрос – кафе не отжали. Кафе в аренде, все документы есть, договор официально зарегистрирован в министерстве. Это легко проверить.

Недавно у Ахры и Юли родился второй совместный (у Ахры – пятый, у Юли – третий) сын.

Но вопреки расхожему мнению о восточных семьях, Юля занимается не только домом. Она работает. И даже не на одной работе. А еще помогает семьям бойцов «Пятнашки». Плюс семья, которая однозначно на первом месте, но девушка справляется.

Военно-полевой роман

– Юля, расскажите, как это быть женой военного человека, причем такого? В отличие от наших, кто пошел воевать из шахтеров, инженеров, строителей – то есть, их жены выходили за гражданских, вы же сразу вышли замуж за военного – Неправда. Когда в 14 году начались боевые действия, я была вынуждена уехать в Крым. 26 мая на мой день рождения, начались первые активные боевые действия, когда расстреляли грузовик, много людей погибло. И 28 мая я собрала все самое ценное – маму и старшего (на тот момент единственного) сына в машину и уехали. Вернулась в Донецк в первых числах сентября. Я абсолютно не знала как и что здесь. Все здесь происходящее видела только по телевизору. А война в новостях и вот так рядом, это разные вещи. Два дня просидела дома, решила пойти к подружке. Она сказала, что сейчас приедет знакомый ополченец. Приехал Абхаз и мы познакомились. Я на тот момент понятия не имела что такое Пятнашка, Сомали, Спарта. Когда увидела его машину, напичканную патронами, пулеметами, пропахшую оружейным маслом – дико испугалась, мне все было непонятно и страшно. Весь вечер промолчала, может быть парой фраз обменялись с Ахрой. Но пора было домой, а тут комендантский час. И хоть от меня до подружки не далеко и я сама за рулем, но попросила, чтоб он сопроводил меня домой. Ахра, наверное, понял как мне все здесь страшно и предложил – если что-то случится, я могу обратиться к нему. Мы обменялись телефонами, и как-то все завертелось.

– Понравился сразу? – Нет. Мне было страшно, но любопытно. В ответ на мои вопросы подруге – что это вообще такое, она рассказала, что есть такое подразделение «Пятнашка». Но вы же помните, тогда развелось столько сказочников! Все воевали, но в основном сидя на диване. Вот и Ахре я не очень верила. Так и спросила. А он:

– Почему? Ты можешь загуглить и все посмотреть.

Я вооружилась планшетом и познакомилась с Ахрой еще раз. Смотрела и видео и никак у меня не срасталась картинка: я знакома с абсолютно спокойным паренем, с капюшоном на голове, который смотрит с интересом исподлобья, не более. А человек на видео он военный командир. Не в одном десятке боев принимавший участие. И это один и тот же человек? Не верилось.

Помогал, не ожидая распоряжения

– Как же «завертелось», если не очень понравился?

– Поскольку он не местный, не знал дорог, как куда проехать. Несколько дней подряд названивал, узнать маршрут и дорогу. Я была таким себе навигатором. Потом закрутилось. Ночами сидели в одном из немногих работающих кафе и разговаривали. Знаете, так бывает очень редко, когда встречаются две души, у которых очень много общего и столько тем – не переговорить. Но страх по-прежнему был. Где-то через неделю общения, я попросила показать ночной Донецк. Ахра не придумал ничего лучше, как отвезти меня в аэропорт. Помню, что у меня были мокрые от ужаса ладошки.

– После аэропорта не побоялась продолжать отношения?

– Я наблюдала и делал для себя выводы. Были ситуации, в которых он повел себя очень достойно. Помню, в конце сентября ранили одного его бойца, позывной Гриня. Он доброволец. Был очень жестокий бой в аэропорту, его ранили в ногу и ногу пришлось ампутировать. И пока он лежал в больнице, Ахра круглые сутки был с ним на связи. Участвовал в лечении как только мог. С первого дня полностью включился в это горе и не выходил из него. Надо помочь материально – поможет, надо найти врача – найдет. Когда у Грини начались фантомные боли, Ахра нашел врача, которая занимается иглорефлексотерапией и каждый вечер возил ее в больницу – она помогла Грине избавиться от фантомных болей. Если у кого-то жена рожала – забирал из роддома, помогал. Девчонкам из своего подразделения выдавал деньги на колготки, носки и прочее, что кому было нужно, чтоб они не чувствовали себя ущемленными в чем-то. При этом когда мы познакомились, он был в форме, такая тоненькая, «Горка». И вот на протяжении очень долгого времени он в одной этой горке и ходил. Он жил и живет своим подразделением. Никогда ничего не прячет, всем делился. Бывало кто-то звонил – идет бой надо помочь. Садился в машину, брал ребят ехал на помощь. Не ждал какого-то приказа или распоряжения. И надо сказать, Ахра меня во многом переубедил. Когда вернулась, я была ни за тех и ни за тех. Я была просто за мир.

– Ты не обижалась? Ну как все женщины случается – Ах! Тебе работа важнее, чем я?

– Нет. Я садилась и ехала с ним. И не единожды попадали с ним под обстрелы, под «грады,» и в Дебальцево я с ним была на позициях. Просто так повелось, что практически с первого дня нашего знакомства всеми раненными и, к сожалению, своими глазами увидела что к чему, поменяла взгляды.

– Страх пропал?

– Нет, страх не пропадал еще очень долго. Но отношения развивались очень быстро. И через какое-то время я узнала, что беременна. Это было очень неожиданно. У меня уже есть сын, я воспитываю его одна, Ахра – человек военный, что как будет – неизвестно. Но! Я запомнила момент, когда все стало по-другому. Я пришла к нему в штаб, там стояло такое старенькое кресло, я села напротив него, там много разных людей было, о чем-то ему докладывали, что-то говорили. Он понял, что я хочу что-то сказать и попросил всех выйти. Я метрах в пяти от него сидела. Сообщила, что я жду ребенка. Его реакция повергла меня в шок. Я в ту же секунду перестала бояться. Он подошел, обнял меня и говорит – «Детка, почему ты говоришь это с дрожью в голосе? Это же ребенок». И все. Взял мою руку в свою и я поняла, что рядом с этим мужчиной в принципе ничего плохого не случится. С моей стороны это не была любовь с первого взгляда. Была влюбленность. Чтоб такого свет за очи – все, я влюбилась – не было. Это было то самое осознанное чувство, которое приходит во время отношений. Человек своими поступками, действиями перевернул мое самосознание.

– Сейчас уже не боишься?

– Страх не пропал до сих пор, но он трансформировался. Теперь боюсь за него, за детей, за ребят из подразделения, с которыми общаешься уже два с половиной года, уже знаешь все их семьи – детей, жен, матерей. Поддерживаем отношения с родственниками погибших. К праздникам собираем подарки, детвору в цирк водим.

Мы все зовем его папой

– Ахра все-таки восточный мужчина, а там свое отношение к браку и семейной жизни. Столкновение культур присутствует?

– Ахра обычный мужчина. Да, со своими устоявшимися принципами, но самый обычный. Он очень добрый, помогает с детьми по мере возможности. Он мягкий, он честный. Дома, конечно, он не такой как в бою или в подразделении. Не могу на него пожаловаться. Я научилась слышать его, а он меня. Ну и в силу обстоятельств и того, где мы живем, стараюсь не напрягать его, а наоборот, помочь, разгрузить.

– Ты несколько раз уже была у него на Родине, в Абхазии, как там тебя встретили?

– Когда первый раз приехала, меня встретили так, как будто я там родилась. Очень дружная семья! Безумное количество родственников! Я не уверена, что познакомилась со всеми. Не знаю сколько их сотен человек. У отца Ахры (Царствие ему небесное, он недавно умер) осталось пять сестер и у всех дети внуки, все очень дружные. С первого дня я там своя. Как все.

– Обычно в доме мужа невестку поднимают раньше и понеслась…

Там нет такого! Да, мужчина главный, но женщин никто не принижает. Дети там вообще на особом положении. Детям можно все. Вот из-за этого нашей няне приходится не сладко. Папа разрешает все. Брать можно: утюг, пылесос – это у нашего среднего сына Адара любимые игрушки. Поэтому няня пошла на хитрость – она прячет чтобы папа в квартире не нашел – куда она спрятала. Но папа для детей – это папа. Младшему еще только три месяца, рано судить, а средний Адар, воспринимает больше папу, чем маму. То есть, если мы приходим вместе, он побежит не ко мне, а к папе. И он с папой будет спать, кушать.

Ахра чувствует людей, и мы уже притерлись

– Не обидно, что бегут сначала не к тебе?

– Нет. Для нас всех папа – это папа. Я его тоже так называю. У нас папа сказал – все делают. Было бы нам по двадцать – вряд ли мы ужились. Это когда ты мне слово – я тебе десять. Нет. Такого уже нет. Ахра – очень умный человек. Он людей чувствует, может просчитывать разные ситуации. Было несколько моментов, когда я пыталась вставить свои пять копеек, а в итоге получалось так, как сказал Ахра. И я смирилась. Ладно уж. Пусть оно так и будет. Опять же он никогда не говорит «Будет так, как я сказал». Он умеет так грамотно подвести, что надо быть дурой, чтобы не согласиться с очевидным. Мы уже притерлись.

– Есть какие-то домашние приметы, ритуалы может – чтоб все было хорошо?

– Ничего такого нет. Мы просто не говорим о плохом. Иногда бывает мне трудно с детьми, или о нем переживаю, слезы накатят на глаза. Тогда Ахра говорит: – «Ты что? оплакиваешь меня? Все же хорошо. Почему такая реакция?». И я как-то сразу успокаиваюсь. Он не позволяет мне даже допустить какую-то плохую мысль, чтоб я не спокойно с какой-то кривой душой его выпустила из квартиры.

На два Ангела — Хранителя больше

– В одном из своих интервью Ахра сказал, что живет с семьей по адресу, указанному на «Миротворце». В связи с убийствами Гиви и Моторолы – вы поменяли место жительства?

– Нет. Мы так и живем в двухкомнатной квартире там же где и жили. Знаешь, как он говорит? Он говорит: «Как я буду смотреть в глаза бойцам на передовой, если я сейчас испугаюсь, уеду, или наберу сто человек охраны, находясь в городе, который подконтрольный армии ДНР? А зачем же они тогда там на передовой, если я тут в городе боюсь?». Он такой человек, что как жил в мирное время, так и живет. И ни при каких обстоятельствах он свой распорядок дня и уклад жизни не поменяет. Ахра считает, что его охраняет Господь. И, как он сказал в одном интервью, у меня теперь на два Ангела-хранителя стало больше – Гиви и Мотор. Мне, как женщине, конечно страшно. Прежде всего за него. Мы практически 24 часа вместе находимся. Просто он может быть на каких-то встречах, я по своим делам, но мы вместе выходим из дома, вместе возвращаемся в одной машине. Поэтому если что-то захотят сделать с ним – 99% времени я нахожусь рядом. Страшно, конечно. Моей маме страшно, его маме страшно, все переживают, но никто ничего сделать не может. Из Абхазии звонят братья – Юля, уговори его хоть как-то, мы тут семейный совет собрали. Он говорит — нет.

– То есть, не подчиняется решению семейного совета?

– Нет, не подчинился. Верней, не то, что не подчиняется. Там есть старшие братья, мнение которых он уважает. Но если это мнение идет вразрез его внутреннему зову, то он послушает свой внутренний голос.

– Кто-то из его семьи еще воюет у нас?

– Они отвоевали свое в Абхазии. Все его родственники – отец, два дяди с автоматом в руках защищали Родину. Есть ребята абхазцы его друзья, которые приезжают сюда. Но они приезжают, если видят, что надо помочь, если ситуация сложная, вот как в Дебальцево. Поэтому, приехали, стали рядом плечом к плечу, помогли, уехали.

– То есть, пока война никто никуда не уедет?

Никуда уезжать не будем. А если и будем, то только когда закончится война. И вряд ли навсегда.

Любимое блюдо Ахры — острая фасоль

– Научилась готовить абхазскую еду?

– Готовить абхазскую еду меня научили в Абхазии, у него дома. Любимое блюдо Ахры – острая фасоль по бабушкиному рецепту. Я когда первый раз попробовала – у меня выступили слезы, начала кашлять. А он ест спокойно. Там даже дети такое едят. У них есть поговорка – если у абхазца за обедом не выступил пот на лбу – значит ему не вкусно.

– Расскажи рецепт, как готовить фасоль?

– Ничего особенного. Абхазская аджика и фасоль. Но просто абхазская аджика в таком количестве! Сама аджика – это по сути перетертый со специями острый перец. Фактически можно сказать, что ты ешь острый перец ложкой. Даже солянку по-абхазски когда ешь – съедаешь ложку – выпиваешь стакан воды.

– У вас здесь тоже такие демонически острые блюда?

– У нас здесь именно такие блюда. Потому что где бы он не просил – сделайте мне что-то острое – самое острое – это на усмотрение повара. А по его меркам – это даже не детский вариант, это никак. Поэтому и открыли кафе. Тут готовят как у него дома. Тут он гостей встречает, недавно были ребята из Осетии.

– А у тебя уже есть любимое абхазское блюдо?

Там очень простая кухня. Вкусно, но своеобразно. Чтоб какие-то замудренные рецепты, там этого нет. Наверное, у меня тоже фасоль. Это то, на чем я обожглась и потом с интересом пыталась съесть все больше и больше ложек. Еще мне понравилась ачапа – перекручивается вареная капуста или стручковая фасоль с орехами и с абхазской аджикой. Но там такое все острое, что много не съешь. Когда приезжаю туда – кушаю конечно, но стараюсь себе еще чего-то не острого приготовить – курицу отварить или еще что. Ну или если у него встреча где-то в кафе – там поесть. А дома только абхазский стол. Все очень острое. И дети, его племянники четыре-пять лет – это едят. Я сижу задыхаюсь, а дети это запросто едят.

Абхазская невеста и жена

– Что еще тебя удивило в Абхазии?

– Вы знаете, меня не то, чтобы удивило, я была поражена насколько дружно там все живут. Когда умер его отец, мы приехали туда, я была поражена горем, которое разделяют абсолютно все. Его несколько дней оплакивали. И такого количества людей на похоронах я себе представить не могла. Было около тысячи человек. Я не преувеличиваю. У них большой дом, большой двор и в этом дворе было не то, что негде упасть яблоку, люди стояли в очереди, чтобы прийти с ним попрощаться. Папа был очень хороший человек, всем помогал. И фамилия у них одна из трех самых больших в Абхазии. И такие же масштабные сумасшедшие под тысячу человек у них свадьбы. Мы недавно были на такой свадьбе – женился его брат. Что еще меня удивило – на свадьбе жених с невестой не сидят за одим столом, как мы привыкли. На стадии вхождения в семью, невеста принимает все поздравления за столом, а жених там где-то отдельно в какой-то комнате, где накрыт маленький столик. Присоединяется в самом конце вечера.

– Обычно же все наоборот

– В Абхазии так. Так там чтут женщин. Меня там все называют абхазская невестка. Никто не считает, что я какая-то чужая. Показала, что никакой работы не боюсь, если помогать, то помогать, плакать и смеяться вместе.

– А со свекровью ты как?

– Мне очень повезло со свекровью. Я с ней на «ты» и все говорят, что это не мама, а старшая сестра Ахрика – она абсолютно не выглядит на свой возраст. Очень молодая современная бабушка у нас. Любые проблемы могу спокойно озвучить. Она тоже открыто говорит что ей не нравится.

– А твои родители как приняли Ахру?

– Моя мама познакомилась с ним, когда я была на пятом месяце беременности. Она знала кто что. Но знакомство как-то не складывалось. То у него боевые, то одно, то другое. А папа познакомился с ним, когда у меня Адар родился. Папа у меня сам по себе человек сложный, он капитан первого ранга, полковник, из Питера. Когда шли знакомиться, я переживала. Потому что и Ахра человек, который чего-то в жизни достиг, и папа у меня тоже волевой мужчина с характером. Я боялась, что найдет коса на камень. Но все прошло абсолютно гладко. И мой отец на дне рождения Ахрика встал и сказал, что он гордиться, что у него теперь есть такой сын. Так же и мама говорит, тоже гордится. Да Ахрик такой человек просто, я не знаю, кто с ним может быть в плохих отношениях.

– Ты счастлива?

– Как может быть по-другому, имея трех сыновей и такое плечо рядом? Я каждый день встаю и молю бога, чтоб все так и было. Ни больше, ни меньше. Вот как есть сейчас чтобы до глубокой старости. И мне нужно быть сильной, чтоб быть ему таким же надежным тылом, как он мне плечом.

– Юля, твой рецепт счастливого брака?

– Мне кажется, это настолько все индивидуально. В любом случае должно зажечься чувство, которое называют «Любовью». У всех разное понимание любви. В моем случае, как я уже сказала, пусть все будет как сейчас, ни больше ни меньше. Только война пусть закончится. Много детей, наверное, это счастье. Мы часто с ним обсуждаем – как там будет у нас в старости. Дадут ли нам пожить спокойно. Ахра говорит, что нет. Говорит – ты же хотела девочку? Вот будет внучка, будешь нянчить. Говорит, что он умеет делать только мальчиков. Хочет еще одного сына, а потом написать книгу «Как делать мальчиков” (смеется).