Актриса светлана родина личная жизнь

Олег Ефремов

Фото: РИА Новости

Под обаяние Олега Ефремова попало немало знаменитых женщин. Актриса Светлана Родина в своем интервью журналу «Коллекция каравана историй» поведала несколько фактов из личной жизни режиссера.

В театре нередки
«производственные романы», когда актрисы
рассматривают связь с худруком или
главным режиссером как возможность
получить роль или извлечь какую-то
другую выгоду. Но в жизни Олега Ефремова
все было иначе. Его имя связано с большим
количеством уже знаменитых и талантливых
актрис, среди которых Нина Дорошина,
Татьяна Лаврова, Анастасия Вертинская,
Ирина Мирошниченко, Людмила Максакова…

«Конечно, он не отказывался
от подарков судьбы, энергия женской
любви, особенно бескорыстной, помогала
ему жить и творить, — рассказала Светлана
Родина.

Первой женой Олега
Ефремова стала актриса Лилия Толмачева.
Несмотря на то, что брак оказался
недолгим, творческий союз сохранился,
и Толмачева стала одной из ведущих
актрис «Современника».

Во втором, незарегистрированном, браке с Ириной Мазурук родилась
дочь, которую назвали Анастасия. Впрочем,
по словам Родиной, с ней у Олега Николаевича
не было особого контакта: «Анастасия
родилась вне брака: после расставания
с Лилией Толмачевой Ефремов несколько
лет жил с Ириной Мазурук — выпускницей
сценарного факультета ВГИКа, дочерью
знаменитого летчика. Она и родила ему
Настю. Когда появилась дочка, Олегу
Николаевичу было не до пеленок-распашонок
— театр «Современник» делал первые
шаги. С Мазурук он расстался через три
года».

Когда же Светлана
познакомилась с Олегом, он был женат на
актрисе Алле Покровской, родившей ему
сына Михаила. «Я знала, что у него есть
жена Алла и подруга Настя, и ни на что
не рассчитывала, обожала Ефремова
издали, при случайных встречах в
Школе-студии здоровалась и смущенно
опускала глаза», — поделилась воспоминаниями
Светлана.

По словам Родиной, их
отношения с Олегом Николаевичем не были
романом в общепринятом смысле этого
слова: «Нас связывала не только и не
столько физическая, сколько душевная,
духовная близость. Для меня она была
первостепенной».

Еще одна история связана с примадонной МХАТа Анастасией Вертинской.
«Красивая, холодная, на сцене она
смотрелась эффектно, особенно в
исторических костюмах», — так описала
актрису Светлана Родина. «Вертинская
заходила к Ефремову и принимала его у
себя дома на улице Чехова. Он говорил,
что Настя прекрасная кулинарка. Она
любила поразить Олега Николаевича
каким-нибудь необыкновенным блюдом, но
относилась к нему довольно жестко и
прагматично. И вообще, у Вертинской было
мало общего с теми воздушными и
романтическими созданиями, образы
которых она воплощала в театре и кино»,
— отметила Светлана Родина.

«Когда Вертинская
поняла, что доминировать над Ефремовым
не удастся, потеряла к нему интерес. По
большому счету, он Вертинской и не был
нужен. Она бы никогда не взвалила на
себя такой крест, как Ефремов. Первое время я пыталась
его увещевать, отвадить от выпивки, но он сказал: «Я все
понимаю, но и ты пойми — мне это
необходимо!» Я смирилась и с тех пор
просто пыталась поддержать», — поведала
Родина.

Актриса также рассказала,
что Ефремова часто называли «одинокий
волк», но она считает, что это не просто
метафора, а определение обычного
состояния Олега Николаевича.

«Девчонкой я многого
не осознавала, став взрослее, опытнее,
поняла, что Олег Николаевич никого не
любил по-настоящему — то есть страстно,
самозабвенно, всеми силами души. Некоторые
женщины были ему дороги, и он называл
свое чувство к ним любовью, но вкладывал
в это слово какой-то свой особый смысл,
совсем не тот, что они. Нежная дружба,
привязанность, страстное влечение не
могли сравниться с восторгом, который
дарила ему работа. Божеством Ефремова
был театр», — заключила она. Читайте подробнее >>

Был на днях пост про Доронину и Басилашвили. Свой пост сделала потому, что, думаю, для кого-то, как и для меня будет откровением, что Доронина в жизни это полный антипод всем своим экранным образам.

Андрей Кончаловский, режиссер:

Я помню свою впечатление от первой встречи с Татьяной Дорониной. Она тогда была безумно и как-то, совсем не по-советски, красива: синие-синие глаза, кукольное лицо, грива длинных светлых волос. И, не смотря на весь этот нежный облик, было в ней что-то хищное, даже дьявольское. Я не мог выдержать ее взгляд дольше 3 секунд. Никто не мог. И она так жила: с ощущением, что ей в этой жизни можно все.

Борис Химичев, актер:

Был случай. Мы зашли в лифт, за нами – девушка. Нам надо было до девяго этажа, девушка нажала кнопочку 8. Когда лифт остановился на восьмом этаже и девушка подняла ногу, чтобы выйти, Татьяна Васильевна дала ей хорошего пинка под зад. Лифт закрылся. Я рассмеялся: «Таня, ты чего? Нельзя же так!» Она: «А ты куда смотришь?» Наверное, я как-то неосторожно загляделся.

Людмила Максакова, актриса:

Я была просто в нее влюблена. Я была ее фанаткой. И я хотела быть ”как Доронина”, чтобы на меня мужчины реагировали, как на Доронину. Я помню ее с этими безумными глазами, с кошачьими интонациями. Абсолютный секс-символ того времени. Дива. И это полное несоответствие того что она говорит и того, как она это делает. Характер тяжелый с уклоном в невыносимость, но женщина потрясающая.

Андрей Бенкендорф, режиссер:

Я выбрал Доронину – прекрасную женщину и мощную актрису с ужасно тяжелым характером. Закончилось это для меня тем, что картину снимал не столько я, сколько она.

По отношению к ней я как-то сразу занял унизительную, даже лакейскую позицию: «Чего изволите?». Помню, как в первый съемочный день вся киностудия сбежалась на нее посмотреть. Доронина очень тихо (она вообще почти не повышает голос), но твердо спрашивает: «Андрей Александрович, кто эти люди? Скажите, чтобы они ушли». В тот раз она, вообще-то, была права, но эта ее привычка давить и диктовать сказывалась во время съемок во всем. Например, у нее на грим уходило ежедневно по четыре часа. Потом-то я понял, что красивая женщина, которой тогда было уже за 40, просто очень требовательно относилась к своему отражению в зеркале. Но на съемках ужасно нервничал: время идет, солнце уходит – снимать надо!

А какая у нее сильная энергетика! После проб захожу к гримерше, а ее всю трясет – зуб на зуб не попадает. Спрашиваю: «Доронина тебя обидела?». – «Наоборот, – говорит, – очень ласково разговаривала». – «Так что с тобой?» – «Сама не знаю». Захожу в костюмерную, художник по костюмам бьется в истерике. Не удивительно, что меня она подавила и съела – просто «хрум», и все. Довела до безумия – мне казалось, что и я пропадаю, и картина пропадает. Однажды схватил что под руку попало (а это был топор) и пошел на нее. Она с перепугу даже присела и два дня была как шелковая, а потом все началось сначала. Я к ней как к актрисе отношусь с большим уважением, но больше мы вместе никогда не работали. Хотя, может быть, сейчас и позвал бы ее в свою картину – в отместку.

Александр Прошкин, режиссер:

Роман Виктюк, режиссер:

Лазарев даже к Татьяне Дорониной испытывал глубочайшую нежность, надо при этом знать характер Дорониной, чтобы понимать что это значит.

Светлана Коркошко, актриса:

Светлана Родина, актриса:

Вячеслав Шмыров, продюссер:

Татьяна Доронина обладает невероятно мощным характером. Лиознова чувствовала эту силу и боялась протестовать. В «Тополях» должна быть сцена, когда Нюра приезжает в Москву, выходит на перрон и ест мороженое. И когда приступили к съемке этого эпизода, то Доронина не захотела сниматься. Оказалось, что Татьяна Васильевна не любит мороженое. Тогда перед Лиозновой встал выбор: потерять либо режиссерский авторитет, либо Доронину. Так как она была сильной женщиной, то проявила мудрость и уступила артистке.

Евгений Новиков, заведующий труппой МХАТа времен раскола :

И вот прошло несколько лет. В Министерстве культуры проходило собрание по поводу празднования столетия МХАТа, на него, разумеется, пригласили худруков обоих театров. Все мероприятие Ефремов просидел, ни разу не повернув голову в сторону сидевшей рядом Дорониной. Но когда собрание закончилось, вдруг обернулся к ней, схватил ее за руки и даже немного встряхнул: «Таня! Нам нужно серьезно поговорить!» Они не виделись после раздела МХАТа ни разу, то есть уже больше десяти лет. И, пожалуй, требовалась немалая решительность, чтобы разрушить невидимую стену, образовавшуюся между ними. Только вот Танина реакция была явно не той, какую Ефремов ожидал. Как ни в чем не бывало она расплылась в улыбке: «Олежечка, здравствуй!» У Ефремова вытянулось от удивления лицо… И он совершенно забыл о своем намерении что-то у Дорониной выяснять. Ох и не проста была Татьяна Васильевна!