Актриса тамара кокова личная жизнь

Тамара Кокова, одна из красивейших актрис Советского Союза, первая и по сей день единственная киноактриса-кабардинка, исчезла с кинематографического небосклона в 1975 году после страшной автокатастрофы. Чудом выжив, долго лечилась, перенесла несколько операций, но профессию потеряла: восстановить ее прекрасное лицо в первозданном виде не смогли лучшие пластические хирурги страны. Приглашали ее только на маленькие роли или на озвучивание, а в Театре-студии киноактёра Тамара Хакяшевна была занята всего в одном спектакле – “Каждый осенний вечер”. Всю свою творческую энергию Тамара направила на общественную работу – ездила по стране на встречи со зрителями, на кинофестивали, организовывала юбилейные концерты для коллег. Сейчас она на пенсии, живет в Москве со своей любящей дружной семьей: ее муж Марк Вознесенский – известный адвокат, дочь Мария – филолог, кандидат наук.

Она пришла в кино совсем юной, будучи студенткой ГИТИСа – в 1955-м. Дебютировала в роли Марьям в картине «Шарф любимой», съемки которой проходили в Нальчике и Одессе. И с этого момента активно снималась. В ее фильмографии 20 наименований, в большинстве из них – главные роли. “Грузия-фильм”, “Азербайджанфильм”, “Арменфильм”, “Узбекфильм”, “Таджикфильм”… Это неполный перечень киностудий, на которых ей довелось работать в разножанровых картинах – исторические фильмы («Двое из одного квартала», “Хамза”, “26 бакинских комиссаров”, “Нариман Нариманов”), соцреализм (“Обвал”, “Спроси свое сердце”, “Зумрад”, “Под пеплом огонь”), легендарные, сказочные героини («Тайна крепости», «Тайна пещеры Каниюта», “Птица Семург”), возрастные роли (“Земля, море, огонь, небо”, «Белый рояль», “Третья дочь”). Но главной в ее творческой судьбе стала роль Фатимы в одноимённом кинофильме Сико Долидзе по поэме Косты Хетагурова, вышедшем на экраны страны в 1958-м. Эта роль стала и ее дипломной работой – окончание съемок совпало с окончанием института. После премьеры она проснулась знаменитой, её Фатиму узнали и полюбили не только в России, фильм демонстрировался и имел успех и за рубежом. Критики считают эту картину лучшей экранизацией классического произведения северокавказской литературы.

Москва

В конце августа 1953-го, после успешной сдачи экзаменов в Государственный театральный институт им. А. В. Луначарского, которые проводились летом в Нальчике, Тамара собралась на учебу в Москву. Дядя Мухтар, двоюродный брат покойного отца, занимавшийся коопторговлей, подарил ей легкие босоножки из текстиля в цветочек. В них и в своем стареньком ситцевом платье она и поехала покорять столицу. Да еще в потертом чемодане лежали вещи, отданные ей в интернате, – пальто, теплые ботинки, простенькое белье, а также томик любимого Лермонтова. Так совпало, что в поезде оказалась в одном вагоне с юным Юрием Темиркановым, который через Москву направлялся в Ленинград поступать в школу при консерватории. Познакомились. Он был младше Тамары на четыре года, но это не мешало ему всю дорогу то подтрунивать над ее босоножками, то язвить по поводу намерения стать актрисой. А она в ответ запускала шпильки в его сторону, иронизировала над его планами стать великим музыкантом… Но все это безо всякой злобы. У них и в дальнейшем сохранился такой стиль общения, хотя, на самом деле, они относились друг к другу с большой теплотой. Потом они встречались в 1958-м в Петербурге, на концерте Рихтера в филармонии. Она тогда снималась в азербайджанском фильме «Тайна крепости», часть технически сложных эпизодов которого готовилась на студии «Ленфильм»… И снова он посмеивался: «Не знал, что кабардинские девушки интересуются классической музыкой…».

В их судьбах много общего, они какое-то время даже жили на одной улице в Нальчике – на Пятигорской. Тамара тоже потеряла в войну отца, училась в интернате, попала в большой город из провинции и стала знаменитой. Они редко встречались, и то – мимолетно, – оба много ездили по миру, были востребованы, безумно заняты творчеством. Иногда виделись в Нальчике, несколько раз – в Петербурге и в Москве. Тамара ласково называла его Темиркашей, а он с гордостью рассказывал о своей землячке и красавице-актрисе друзьям и знакомым. Она шутит, что отсчет их творческих достижений начался в том вагоне по дороге из Нальчика – раззадорив друг друга, они уже из духа противоречия не могли не добиться осуществления своих мечтаний…

В 1971-м году вместе праздновали в Нальчике получение награды – практически в один день стали Заслуженными артистами РСФСР. Через много лет в Москве друг Тамары и ее супруга Марка Вознесенского – крупный чиновник в «Совфрахте» – позвонил им и попросил срочно ехать к нему, сказал, что приготовил приятный сюрприз. Они примчались. И встретили у него дома Темирканова, вместе с которым он летел из Лондона. Очень обрадовались друг другу, пообщались немного, и он с сожалением заторопился – нужно было успеть на другой рейс, возвращаться в Петербург… 

И вот девушка, никогда не выезжавшая из родной республики, оказалась в большом городе. Началась непривычно насыщенная яркая московская жизнь. Вселили ее в комнату на 13 человек в бараке на Трифоновской, который его обитатели «любовно» называли «трифонезия». В этом общежитии жили студенты творческих вузов – будущие актеры, музыканты, художники. И тут у нее было привилегированное, уединённое, насколько это возможно в таких обстоятельствах, положение – ее кровать стояла за единственным в комнате шифоньером. Она любила поспать, утром вставала позже всех, но успевала на занятия вовремя, так как не тратила времени на завивку волос, выкрашивание каждой реснички тушью, как это делали ее соседки. Лежала и свозь сладкую дремоту слушала, как хлопает дверь – вот одна ушла, вторая, третья… Все. Тут она вскакивала и чувствовала себя королевой в большом просторном помещении. Никакой толчеи, суеты, шума. Собирала волосы в тугой узел, потом – душ, платье, и – спокойно направлялась на учебу. Ее естественная красота позволяла ей это, ей не было необходимости долго прихорашиваться. Эта манера быстро собираться и не пользоваться косметикой осталась у нее на всю жизнь. Ее подруга, великая актриса Людмила Гурченко, посмеивалась над этим: «Всю ночь не сплю, пришиваю рюши, кружева. С утра макияж, прическа. А Тамара надела платье-два шва, килограмм серебра на шею и – Королева!»

…Тамара усердно постигала азы актерской профессии. Ей был безумно интересен сам процесс учебы, она не выбирала – любимые, не очень предметы, – жадно поглощала всё: актерское мастерство, декламацию, историю искусств, танцы, вокал, фехтование… Курсом руководили талантливые педагоги – И. Я. Судаков и И. М. Раевский. Почти во всем учебном репертуаре Тамара занята в главных ролях. Её лицо использовали в качестве модели для обучения студентов технике гримирования, на ней пробовали все типы грима – правильные классические черты позволяла осуществлять с ними любые метаморфозы. Сказочно красивая, при этом очень скромная, она сразу же завоевала симпатии однокурсников и преподавателей. Кроме того, в вузе учились и ребята из родной республики, вместе с ней прошедшие кастинг в Нальчике. Так что одинокой она себя не чувствовала.

Помимо учебы в жизни Тамары было все то, что предлагала культурная афиша столицы – театры, концерты, выставки. Ей хотелось расти духовно, напитаться впечатлениями от произведений искусства самого высокого уровня – такой возможности в провинциальном городке у нее не было. И самая ее большая страсть, конечно, – театры. Тамара составила список московских театров и по очереди «осваивала» репертуар каждого. Большой театр начала с «Кармен». Посмотрела все спектакли театра Маяковского, цыганского театра «Ромэн». Чтобы успеть на очередную премьеру и освободиться от занятий по актерскому мастерству, которые обычно проводились по вечерам, пораньше, приходила первой, заранее готовила реквизиты, показывала свою сценическую заготовку и убегала. Как истинная театралка носила с собой большую сумку со сменной обувью – повседневные туфли меняла на выходные. Друзьям, землякам, которые приходили к ней в общежитие, зачастую приходилось подолгу ее ждать, поскольку раньше полуночи возвращалась она редко.

«Шарф любимой»

Посетителей было немало, особенно после выхода на экраны ее первого кинофильма – «Шарф любимой» режиссера Евгения Иванова-Баркова. Ее, второкурсницу-студентку, пригласили на одну из главных ролей. И она согласилась, вопреки строжайшему запрету в театральном вузе на съемки в кино. Почему? Может быть, потому, что предстояло играть роль соотечественницы – кабардинки, или потому, что захотелось попробовать себя в чем-то новом, а может, она интуитивно предвидела начало нового поворота в своей жизни… Наверное, все вместе. Хотя свою первую роль Тамара не считает большим достижением: «Это было мое первое знакомство с кинематографом изнутри, я впервые узнала, что такое съемки. Выучила текст и делала то, что говорил режиссер. И сама удивлялась себе, что не испытывала никакого волнения перед камерой». Она еще не чувствовала себя актрисой, и как послушная статистка выполняла указания режиссера, где повернуться, где улыбнуться или нахмуриться. Но этот первый опыт выявил основополагающие для киноактрисы тонкости – оказалось, что камеры она не боится, а камера, в свою очередь, ее любит.

Те, кто работает в кино, знают этот загадочный феномен, когда даже гениальные театральные актеры могут «не смотреться» на экране. С Тамарой Коковой этого не произошло, она оказалась «киногеничной». Оператор Анатолий Карпухин, почувствовав это, старался чаще брать ее крупные планы, и ее прекрасное живое лицо с чистой нежной кожей, сияющими глазами – стало одним из главных украшений фильма. Съемки проходили в Нальчике и Одессе. Музыку к картине написал выдающийся композитор Вано Мурадели, кажется, также попавший под обаяние начинающей актрисы. «Моей дорогой Тамарочке Коковой, грациозной девушке Кабардинских гор. Нежной и талантливой актрисе, которая, я уверен, станет гордостью кабардинского народа», – так подписал композитор тетрадь с нотами “Песни Марьям”, одной из самых проникновенных и лиричных. Композитор и его жена относились к Тамаре, как к дочери. «Шарф любимой» вышел в прокат в 1955 году, долгое время был популярен. Его помнят и любят, и по сей день звучат прекрасные мелодии Мурадели из этой картины. Но Тамара любовью к кино после своего дебюта не воспылала, ее по-прежнему всецело занимал театр. 

А молодые люди влюблялись в яркую красавицу-брюнетку, предлагали ей руку и сердце. Ответ их ждал один: «Мне не до замужества. Какая я тебе жена, я – актриса». На третьем курсе Тамара подружилась с девушкой с факультета театроведения. Театроведам, которые почему-то были в ГИТИСе на особом положении, условия проживания предоставлялись более комфортные – комнаты на четырех человек. Эта подруга забрала Тамару к себе – так что она теперь жила почти по-царски. И иногда, увидев ее огорченно-возмущенное лицо, та шутила: «По-моему, тебе сегодня снова сделали предложение»… Как-то приезжал из Ленинграда военно-морской врач, который ухаживал за ней еще в Нальчике. Его брат жил по соседству с Тамарой. Красивый, в морском кителе, с кортиком на поясе. Тамара ему сразу все объяснила: он всю жизнь будет на корабле служить, а она – выступать на сцене, ездить с гастролями по стране. Что это будет за семья? Так что и затевать не стоит. Он понял. Вместе посмеялись и пошли в кафе…

Первый фильм в ГИТИСе ей простили – съемки шли полгода, но, вернувшись, она благополучно сдала все экзамены. Благодаря своей непосредственности и умению преобразовать свой страх в силу, Тамара с необыкновенной легкостью справилась, возможно, с самым трудным для студентов, и не только творческих вузов, предметом, коим являлся марксизм-ленинизм. Преподавал его молодой и обаятельный профессор Шохин, которого все любили, несмотря на то, что он никому не ставил хороших отметок. Тамара, только вернувшаяся из Одессы со съемок, естественно, к такому серьезному предмету толком подготовиться не успела. Но «хвост» во что бы то ни стало надо было закрывать, иначе могло случиться страшное – отчисление.

Когда она пришла в деканат с букетом цветов и села напротив преподавателя, которого впервые увидела, поскольку начало его лекций совпало с началом съемок, боялась до дрожи. Но, так как в роль актрисы она уже вошла, свой страх умело маскировала под уверенность. Тамара положила цветы перед собой на стол. Шохин же как человек любознательный, широких взглядов (а кино в стране только развивалось), неожиданно начал не с марксизма, а с вопроса о том, как проходили съемки. Тамара охотно рассказала, живо, в красках. Он одобрительно кивал, а потом вдруг спрашивает: «А эти цветы – это мне?». Она, не задумываясь, машинально выдает: «Нет, что вы, эти мимозы подарили мне, у меня сегодня день рождения». Он улыбнулся прямоте и естественности ее ответа. Ведь, вручив букет преподавателю, явно заработала бы плюсы. Наверное, отдав должное ее честности, а, может, из желания сделать девушке приятное в день рождения, преподаватель поставил ей «отлично»…  Когда она вышла к своим «болельщикам» в коридоре и выдохнула радостно: «Пять!» – ее зачетка пошла по кругу. Сокурсники не верили, что такое возможно… Это, правда, был ее день рождения. Мимозы продавали старушки у входа в метро «Арбат» рядом с вузом, и все, кто имел возможность, покупали и дарили ей веточки. Вот у нее с утра и набрался целый букет…

Справка:

Заслуженная артистка РСФСР киноактриса Тамара Хакяшевна Кокова родилась 15 марта 1934 года. В 1958 году Тамара Кокова окончила Государственный театральный институт им. А. В. Луначарского. С 1959-го – она актриса киностудии “Грузия-фильм”, с 1961-го – Московского театра-студии киноактера. На Всесоюзном кинофестивале в Киеве в 1959-м за исполнение роли Фатимы в одноименной картине получила премию “за лучшее исполнение женской роли”.  Она внесла огромный вклад в национальную культуру, в кинематографическое искусство союзных республик СССР. 

Джамиля Хагарова