Анастасия чернобровина ушла из программы утро россии

Анастасия сидит на веранде кафе, пьет черный чай и не пренебрегает десертом. Сладкое и фигура телеведущей вроде бы живут на разных планетах, но сама Настя замечает, что период, когда из еды она выбирала яблоки и иногда орешки давно позади. Теперь ест и стейки и десерты, а за фигуру отвечает трехлетний сын, на которого уходит масса энергии. Молодая мама, работающая на полную ставку сейчас никого не удивляет, а в случае с Анастасией трудно представить другой стиль жизни. Она всегда везде успевала. И вести прямые эфиры программы «Утро России» на телеканале «Россия» и ездить по миру в проекте «Одна на планете» и снимать фильмы о разных уголках России. Примечательно, что нервная телевизионная суета не превратила Настю в серьезную даму с суровым взглядом. Она по-прежнему от души смеется, носит платья веселых расцветок и отвечает на вопросы с блеском в глазах.

— Восемнадцать лет, что ты ведешь «Утро России» могут показаться солидным достижением, но удивляет другое. Тебе было чуть за двадцать, когда ты появилась в новой утренней программе, но к этому моменту в твоем резюме значились множества телепроектов. Ты ведь попала на ТВ в родном Ижевске еще школьницей…

— Да, и это был отличный путь. Особенно если попасть в хорошую команду, где тебя с одной стороны бросают как котенка в омут, но в тоже время кто-то постоянно рядом, подскажет, подстрахует.

— Есть какие-то проекты, по которым ты испытываешь ностальгию?

— Нет, я их спокойно отпускаю и с огромным азартом двигаюсь к чему-то новому.

— Что тебя зацепило в утреннем шоу? На первый взгляд, так себе предложение: длинный хронометраж, жуткий график…

— Меня прежде всего будоражил прямой эфир. Но у меня тогда не было опыта работы в прямом эфире и мне для начала предложили прогноз погоды. При том, что я совсем не синоптик.

— И еще у тебя в то время были красные волосы, что весьма экстравагантно для большого канала…

— Тогда мне такое еще разрешали. А потом я попала к хорошему стилисту, который сказал, что у меня шикарный природный цвет волос, о котором мечтают многие женщины. И вот все эти годы я работаю со своим натуральным цветом.

— Получается, сам программа менялась гораздо чаще, чем твой образ…

— Поначалу мы активно экспериментировали. Мы хотели и информационности и развлекательности. Были и прямые включения со всех концов России и час со звездами, программа перетекала из одного жанра в другой пока мы не поняли, что наш конек прежде всего информация и социальные темы. И как только мы это поняли, все как-то встало на свои места.

— Могу предположить, что за годы в эфире возникали поводы, подумать о смене работы. Или у тебя с этим жанром совет да любовь?

— Я сама себе удивляюсь. Видимо я очень консервативный человек, причем во всем. Если у меня появляются друзья, то это на долгие годы и со временем дружба становится только крепче. Так и с программой. Время от времени задаю себе вопрос: «Неужели после восемнадцати лет тебе не надоело?» И отвечаю: «Нет!». Каждый день новые темы и новые люди, я постоянно что-то узнаю. И насыщение информацией — это адреналин, причем в хорошем смысле.

— Если я правильно понимаю, то сейчас у вас вечерние прямые эфиры на Дальний восток. После эфиров сразу домой?

— После эфиров еду к ребенку, к мужу. Но пока я в машине, могу решать какие-то вопросы по линии Русского географического общества, где я уже десять лет работаю Советником Президента по информационной политике. Первую половину дня стараюсь проводить с малышом, а остальное время я на эфире. Но сейчас у нас удобный график: три дня эфиры, три дня отдых, поэтому можно многое успевать.

— Кстати, насчет географии… Твоя телевизионная жизнь проходит не только в теплой студии. Ты сняла немало фильмов о самых разных странах и по России от души покаталась. Можно ли сказать, что какая-то экспедиция стала для тебя особенной?

— Это было в 2010 году. Владимир Путин, который тогда был премьером, собирался в поездку по разным регионам и на канале собрали четыре команды, чтобы сделать фильм об этих уголках России. Меня взяли в последнюю очередь, потому что я работала на утренних эфирах, а там плотный график. И самые лакомые кусочки уже разобрали. Кто-то отправился на Сахалин, кто-то на Камчатку, кто-то по маршруту Чита-Хабаровск, по которому Путин, ехал на желтой «Ладе». Мне осталась Арктика, Усть-Ленский заповедник, и об этом месте никто толком ничего не знал. Но в итоге та поездка стала для меня одной из самых ярких. Мы там провели двадцать три дня. Без душа и других удобств, там было проще найти мамонта, чем вай-фай. Спали в палатках, а дело было в августе и на улице не больше десяти градусов тепла. В моей команде было девять парней и дня через три-четыре мужики начали один за одним простужаться. Я их там лечила. Они меня называли маленьким вездеходом, потому что я снимала с утра до ночи. И остановиться было невозможно, ведь просто так в этот заповедник не попадешь.

Журналистский опыт Анастасии уже позволяет читать лекции об интервью
с людьми самого высокого уровня.

Фото: Из личного архива

— Проблему с душем так и не решили?

— Первый наш душ был на на ледоколе, который приходил мимо и взял нас на борт на некоторое время. Струйка воды в душе была такая тоненькая, что требовался чуть ли не час, чтобы помыть голову, особенно когда волосы длинные. 

Второй душ был на станции, где работали российские и немецкие студенты. Это случилось уже под конец экспедиции. Мы сходили наконец в баню, прыгали в маленькое озерцо и чувствовали себя очень счастливыми.

— И в этой экспедиции у тебя было интервью с Путиным…

— Каждая из четырех групп должна была взять интервью у Владимира Владимировича. Не у всех получилось, в силу погодных условий. Нам повезло! Это был очень классный разговор на ступеньках одного из домиков в лагере студентов. Помню я решила подарить ему желтый мак, хотелось сделать что-то приятное, все-таки мое первое интервью такого уровня. И вот я от всех души протягиваю ему этот желтый мак, а он говорит: «Что ты наделала?» Я так расстроилась, спрашиваю: «Что случилось?». А он: «Ты разве не знаешь, что желтый мак включен в Красную книгу. Зачем ты его сорвала?» У меня даже мурашки по коже побежали. Потом он конечно улыбнулся, слегка меня пожурил и мы перешли на серьезные темы.

— В 2009 году ты стала ведущей программы «Одна на планете». Есть основания предполагать, что на местном телевидении это была одна из первых программ, в которой использовались методы видеоблогов. То есть ведущий с маленькой камерой в руках и никаких операторов…

— Не поверишь, я недавно думала об этом! Я же по сути оказалась первой, кто на телевидении начал снимать сам себя. Тогда еще и блогеров никаких не было и соцсети работали по другому. Я ездила по миру с большой съемочной группой и люди пугались наших камер как огня. Помню в Эквадоре мы поехали в горы снимать племя индейцев, так они стали в нас камнями швырять, когда увидели всю нашу технику, потому как считают, что камеры и фотоаппараты отнимают у них силу. Во Вьетнаме я хотела сделать интервью с монахиней, прекрасной женщиной, прямо божьим ангелом. И вот она видит эту махину, которую направляют на нее, у нее начинается паника, она не понимает, что нам нужно. В Токио мы хотели снимать в метро, но с профессиональными камерами туда не пускают, нужно разрешение, на получение которого просто не было времени. И я купила крохотную размером с ладошку камеру с поворачивающимся экраном, как турист спустилась в метро и сняла служащих, заталкивающих пассажиров в переполненные вагоны. Вообще это снимать запрещено. Ко мне подошли и вежливо сказали, а если бы со мной была съемочная группа, нас бы сразу выгнали. Так у меня стали получаться материалы для фильмов. Я сразу поняла, что люди меня не боятся, а иногда просто не воспринимают как журналиста, я для них обычный турист. Иногда мне удавалось попадать в такие места, куда с камерой пробраться почти невозможно, и получались прекрасные интервью. В некоторых фильмах на мою камеру было снято больше половины материала. Потом этот метод стали использовать и в других программах, а сейчас блогеры и многие другие только так и снимают.

— Как ты относишься ко всем этим инстаграмным дивам, которые сейчас просто королевы мира?

— Они молодцы. Они обрели свою аудиторию и это большой труд. Тебя не будут просто так смотреть миллионы, чем-то они взяли своих поклонников. Дальше уже можно встретиться, подискутировать, кто и как говорит в кадре, насколько грамотная речь, качественные тексты. Расти и развиваться  можно бесконечно. Но у девчонок есть миллионы подписчиков, и они их заслужили.

— С таким графиком жизни очень трудно тебя представить в декретном отпуске. И тем не менее ты сделала весьма солидный по телевизионным меркам перерыв в работе. Как тебе это удалось?

— Я очень ждала малыша, и как только поняла, что беременна, уже на втором месяце приняла решение сидеть дома, и конечно благодарна эфирной команде за поддержку. Естественно я куда-то выезжала, но уже не было постоянной нагрузки, когда ты в платье, на каблуках, вокруг огромное количество людей и все время переживаешь, вдруг тебя кто-нибудь заразит. Так что я твердо решила, что ухожу и если Бог даст, то вернусь. Мне конечно хотелось еще полгодика посидеть после родов, но уже через месяц мне позвонили и сказали, что из двух оставшихся в программе девушек-ведущих одна уехала по работе, а другая заболела. И я отрываю от себя малыша и в этот же день мчусь на эфир, потому что безвыходная ситуация. Потом я стала выходить раз в неделю, потом два и со временем вернулась.

— Сейчас сыну уже три года. У тебя получается быть прилежной мамой?

— Когда малыш только родился я сразу сказала себе, что у нас сын будет не в няню, а в маму и папу. Поэтому занимаюсь с ним столько, сколько могу. Сейчас учу его всему, что необходимо на данном этапе. Словам благодарности, учу подавать руку маме. Он сначала не понимал, но недавно мы прыгали на батуте, я спускалась вслед за ним, и малыш подал мне руку. У меня были прямо слезы счастья.

— Наверное все телеведущие, которые начали работать в юном возрасте время от времени задают себе вопрос в духе: «Буду ли я в кадре, когда мне стукнет лет пятьдесят?» Тебе знакомы такие мысли?

— Я задавала себе этот вопрос. Есть у нас на телевидении такая особенность: девушка-ведущая должна быть юна и стройна. Но если посмотреть европейские каналы, то там в новостях работают как правило женщины от сорока и старше. И морщинки им очень к лицу и седина — отличное дополнение имиджа. Ведь главное, чтобы женщина на такой работе была умна и обаятельна. Мне кажется, российский зритель уже готов к тому, что красота может быть зрелой. И чем я становлюсь старше, тем мне интереснее работать на телевидении. Мне есть, что сказать зрителю и пока я ему интересна, – я вижу себя в кадре и через десять и через двадцать лет. Но если я буду понимать, что исчерпала свой потенциал, то спокойно займусь чем-нибудь другим.

— Скорее всего, любой психолог скажет, что тебя нужно лечить от трудоголизма. Как, на твой взгляд можно избавиться от этого заболевания?

— Может быть найти увлечение, которое будет таким же адреналиновым как и работа…

— Или освоить трудную науку отдыха…

— Это, кстати, очень важно. Я этому училась несколько лет. И когда в жизни появляется вторая половина, учишься этому быстрее. Сначала ты делаешь это ради него, а потом и ради себя.