Богомолов стилист биография личная жизнь

Знакомьтесь: Константин Богомолов, основатель и руководитель Bogomolov’ Image School (Рига). Фото преображений, сделанных его учениками, заполонили интернет от Англии до Индии. Как его только не называют — и стилистом, и русским дизайнером, и даже Иваном. Сегодня мы прольем свет на эту темную историю 🙂 Благодаря многолетнему знакомству мы с ним “на ты” и ломать традицию не будем.

Екатерина, 36 лет, менеджер по финансам, Рига.

Преображение выполнили:

Имидж-стилисты: Ольга Денисенко (Латвия), Вероника Вейсман (Эстония) (Bogomolov’ Image School Riga)

Уна, 46 лет, аудитор, Саласпилс.

Преображение выполнили:

Имидж-стилисты: Майя Жерносек, Виктория Полецких (Bogomolov’ Image School Riga)

— Константин, кто все-таки делает все эти преображения? Отказываешься от авторства?

— Отказываюсь! Это работы выпускников моей школы Bogomolov’ Image School и у каждой есть свои стилисты. Эти люди прошли у меня годичное обучение и могут работать професионально. А всех тех, кто пишет “вот бы попасть на преображение к этому Богомолову”, приглашаю учиться у меня в Школе. Моделей же мы набираем каждую осень по объявлениям на нашем сайте bogomolov.lv и в журнале “Лилит” — надо только заполнить анкету и прислать фото. Конкурс большой, не скрою. Разумеется, модель ничего не платит, а только получает подарки. Можно приезжать и из других городов и стран — но билеты и проживание тогда за свой счет.

НОСТАЛЬГИЯ ПО СОБСТВЕННЫМ ИЛЛЮЗИЯМ

– О чем ты мечтал в детстве?

О многом. Заниматься модой, например, — я рисовал платья и наряжал кукол, мечтая стать модельером. Еще мечтал быть артистом, часто ходил в театр, играл в театральной подростковой студии. Правда, выхода на сцену так и не состоялось — родители запретили, потому что я стал плохо учиться, а надо было прилично закончить школу. Да при моих «сценических голосо-речевых данных» карьера артиста вряд ли состоялась бы. Но со временем я понял, что все это было не зря и все пригодилось. А потом я увлекся историей искусств и архитектуры, пошел на курсы экскурсоводов в Питере. И даже провел несколько автобусных экскурсий, пока научный руководитель мне не запретил этим заниматься — диссертация была под угрозой.

– О чем была твоя диссертация?

О проектировании защитной одежды в экстремальных условиях труда. Там моды не было, а были сопромат и теплофизика.

– Твой любимый город?

У меня их два. Рига, куда приехал уже взрослым, — она с первых минут оказалась очень моим городом: абсолютное совпадение с моей системой ценностей и ментальностью. И своим укладом, и бытовой культурой. Я Ригу принял мгновенно, и, кажется, она приняла меня. А второй мой любимый город, куда я очень хочу приезжать, но жить уже там не могу — это Санкт-Петербург. Там хорошо было провести юность.

– А где ты родился?

На Украине, в Днепропетровске, и никогда не чувствовал там себя своим. Есть такое понятие — «физическая родина», где ты родился, — а есть родина, которая наиболее соответствует твоей душе. Вот для меня Рига и стала такой родиной, здесь моя душа должна была родиться. В Петербурге и Днепропетровске я чувствую себя гостем, а в Риге — дома. Рига невероятно комфортный для жизни город. И самое комфортное в нем — это даже не масштаб улиц и эргономичность архитектуры и пространства, что очень важно, а невероятно комфортная бытовая культура, манера традиционного общения людей. Сохранение дистанции. Вежливость даже в микрорайоне, которая кажется невероятным аристократизмом по сравнению с тем, как тебя обслуживают в центральных магазинах Киева.

– Учился ли ты на Западе?

Нет. Я горжусь тем, что у меня то академическое и разностороннее образование, которое давали в советское время. Я окончил Киевский институт легкой промышленности, затем — аспирантуру и защитил диссертацию в Санкт-Петербургском институте технологии и дизайна. В институте мы страшно ныли, что надо изучать сопромат, теоретическую механику и теплотехнику, которые, казалось, никогда нам не понадобятся. А теперь я благодарен судьбе — это расширяет сознание, развивает мозги. Нам повезло — из нас сделали эрудитов во многих областях. А потом началось самообразование и курсы — психология, искусствоведение, пиар, курсы экскурсоводов, история архитектуры и искусств. Это были серьезные курсы — пять человек на место при поступлении.

Я никогда не рассуждал, а надо ли мне будет это в карьере или не надо. Когда я увлекся психологией, а затем соционикой, я и предположить не мог, насколько мне это пригодится в работе с частным клиентом. Просто я любопытный. У меня очень много интересов. Хотя меня швыряло из стороны в сторону, потом, уже после 36 лет, все знания сложилось в единую картину. Я уже не говорю об увлечении вещами духовными. Как же без этого? Это основа, надо понимать свое место в жизни и уметь хоть как-то приблизиться к ответу на вопрос — зачем?

– А где ты его ищешь?

В книгах, в общении с людьми.

– И какая у тебя точка зрения на вопрос — зачем?

Ни одна из религий не отвечает на него. Но тем не менее разные точки зрения приближают тебя к нему… Тут важно даже не ответ найти, а задуматься над самим вопросом. Может быть, это и есть то, для чего мы сюда пришли.

– Есть ли у тебя ностальгия по чему-то?

У меня ностальгия по 60–70-м годам. Причем не по тому реальному времени и жизни. Не было все так замечательно, если говорить о Советском Союзе — и режимчик тоталитарный, и дефицит, и невыездные мы были. Но у меня ностальгия по миру, который создан фильмами того времени. Там такой позитив, оптимизм. Я понимаю, что это мир искусственный. Когда я сегодня смотрю фильмы 60–70-х годов на канале «Наше кино», я ностальгирую по этому миру. Скорее всего, это ностальгия по собственным иллюзиям.

Мне нравятся диалоги, мне нравится манера людей говорить, мне нравятся их отношения. Мне даже нравятся эти «совковые» интерьеры. Это все фильмы Рязанова, Гайдая. Да и любой — на производственную тему, у которого я даже не знаю названия, а случайно поймаю на канале «Наше кино». «Самая обаятельная и привлекательная» — Муравьева в интерьерчике КБ. А их производственные отношения! А их командировки служебные! Боже, мне все это кажется таким классным…

– Твоя любимая еда?

Я очень люблю китайскую и японскую кухню — китайскую больше.

«Бренды – это костыли для человека, который не разбирается в моде»

– Читаешь ли ты женские журналы? Какие?

Я читаю и листаю журналы везде, когда есть свободная минутка — в салоне, в парикмахерской, в самолете. Тенденции смотрю обязательно. Мне это интересно с профессиональной точки зрения.

– Что ты носишь?

Все что попало. Покупаю одежду в молодежных магазинах. Конечно, предпочитаю иметь хотя бы одну вещичку более или менее приличную. Но опять же не из первых коллекций. Для меня это дорого. Я стилист, я не миллионер. И это абсолютно нормально. Я часто читаю интервью с молодыми стилистами, которым задают любимый вопрос: «Одежду каких брендов вы предпочитаете?» И молодой пацан-парикмахер перечисляет: «Я люблю D&G, Gucci…» И возникает вопрос — мальчик, где ты это берешь? На рынке подделок? Либо ты где-то в дискаунт-центрах одну-две маечки купил? Это же не может быть основой твоего гардероба. Меня бесит, что люди служат вещам, а не наоборот. У меня в гардеробе нет брендов — я их не люблю, потому что они стоят очень дорого. Но ведь от этого я не становлюсь хуже.

Бренды — это костыли для человека, который не разбирается в моде. Надел рубашечку от Dior — ты «модный» и как бы себе гарантируешь, что ты более или менее человек. Стилист, профессионал хорошего уровня, даже клиентов не одевает в бренды, потому что он умеет создать имидж из недорогого, но на миллион.

– Недорогое обычно быстро обтрепывается и плохо выглядит.

Да, и поэтому гардероб быстро меняется, он очень разнообразен. Зачем нужно пальто, которое ты вынужден из-за его высокой цены носить пять лет?

– Любимый праздник в году?

У меня три любимых праздника – Новый год, Лиго и 8 Марта. Из остальных сделана навязчивая коммерция. Тебя принуждают купить огромное количество мишуры, которая никому не нужна, подарить чисто формально — а люди это все должны потом выкинуть. Уже корпорации поздравляют друг друга с Днем святого Валентина! А ведь это праздник, с которым можно поздравить одного-единственного человека. Максимум двух — жену и любовницу.

– Есть ли у тебя сентиментальные привязанности?

Нет. Я романтичен, но не сентиментален. Сентиментальная привязанность – это привязанность к старым письмам, к каким-то сувенирам, к подаренному или привезенному откуда-то, к воспоминаниям… Я считаю, что для психологического здоровья нужно со всеми этими вещами расставаться безжалостно. Я не храню ни сувениров, ни старых писем, не веду дневников, не копаюсь в прошлом.

– Насколько важно, чтобы в семье интересы партнеров пересекались? Или они вполне могут работать в разных областях, заниматься разными вещами — и будут при этом прекрасно понимать друг друга? Насколько общие профессиональные интересы сближают людей?

Они не просто МОГУТ, а они ДОЛЖНЫ быть в разных плоскостях. Поначалу общие профессиональные интересы в семье сближают. Но это иллюзия близости — и она до поры до времени. Это ловушка. Именно общность профессиональная и разрушает семьи. Я считаю, чем контрастнее, полярнее профессии у мужа и жены, тем интереснее им вместе. Но условием для сближения должен быть параллельный рост обоих. Потому что если муж строит карьеру, растет личностно, образовывается, а жена только печет пирожки да стирает белье, то рано или поздно диссонанс между ними станет острее. А развиваясь оба — пусть даже в полярных плоскостях — они больше сближаются как личности.

«Успешность – это кожаные ботинки на тонкой подошве в плохую погоду»

– Как пустить пыль в глаза?

В моем понимании — это то, что у социологов называется dressing-up. Создать образ визуально более дорогой, более пафосный, более успешный, нежели тот, что у тебя есть на самом деле. Такая задача может возникнуть и у начинающего бизнесмена, и у студентки на танцполе, и у околосветской дамы. Но лучше я посоветую, чего не надо делать. Нет ничего хуже, чем претенциозность, когда с помощью дешевой бижутерии пытаются создать образ «леди из высшего общества». Претенциозность смешна.

– А где эта грань? Как понять, что ты уж слишком выпендриваешься?

Имеет значение не цена вещей, а то впечатление, которое они производят. Дешевая подделка бриллиантов кричит о том, что это дешево — в отличие от стильного серебра, бронзы или грубо обработанного стекла, керамики в этническом стиле.

Пускать пыль в глаза — это не обязательно плохо. Давайте вспомним афоризм «Если хочешь преуспеть, ты должен уже сейчас выглядеть преуспевающим». Эта поговорка известна каждому начинающему клерку… И это даже не цена его костюма и не контрафактный «Ролекс», а, например, начищенные ботинки на тонкой кожаной подошве, надетые даже в плохую погоду. Они говорят о том, что он везде ходит по коврам, у него хорошая машина и офис в самом центре.

Беседовала Мария Рудакова

Другие интервью Константина Богомолова для “Лилит”:

* Про комплекс гиперсексуальности у “очень взрослых” женщин

и здесь

* Про моду на большой рот с пухлыми губами — ЗДЕСЬ

Все фото предоставлены Константином Богомоловым.

(с) журнал “Лилит” (Рига)

Купить дигитальную версию журнала

* для айфонов

* для Андроида

Доставка бумажной версии по всему миру отсюда!