Брижит лефевр биография личная жизнь

Юрий КОВАЛЕНКО, Париж

18.09.2013

С 21 по 25 сентября на исторической сцене Большого театра балетная труппа Парижской оперы покажет спектакль «Пахита» на музыку Эдуара Дельдеве и Людвига Минкуса. Накануне гастролей художественный руководитель балета Брижит Лефевр дала интервью корреспонденту «Культуры».

культура: С какими чувствами Вы отправляетесь в Москву?

Лефевр: Не без некоторого опасения, потому что нам придется выступать перед строгим зрителем, который прекрасно разбирается в балете. К тому же публике есть с чем сравнивать – в Большом театре прекрасная труппа. Как бы там ни было, мы очень рады показать «Пахиту». Я предложила восстановить балет Пьеру Лакотту.

культура: У Вас привилегированные отношения с Большим на протяжении многих десятилетий.

Лефевр: С одной стороны, наши этуали – частые гости в Москве. В Парижской опере Юрий Григорович и Алексей Ратманский ставили свои спектакли – «Ивана Грозного» и «Психею». С другой, для нас гастроли Большого театра – всегда событие. В начале января 2014 года он приезжает к нам снова. Покажет новый балет Ратманского «Утраченные иллюзии» по мотивам романа Бальзака на музыку русского композитора (Леонида Десятникова. - «Культура»). Кроме того, я приглашала на нашу сцену таких звезд, как Мария Александрова, Евгения Образцова, Николай Цискаридзе. В этом сезоне снова выступит Светлана Захарова – будет танцевать в «Спящей красавице» в постановке Рудольфа Нуреева. Не устаю восхищаться Светланой – она наделена не только грацией, безупречной техникой, исключительными данными, но и особым шармом. В ней есть какая-то тайна.

культура: Вы, конечно, следите за тем, что происходит в главном театре России?

Лефевр: Трагедия с Сергеем Филиным, которого я помню еще как прекрасного танцовщика, стала шоком. Очень рада его возвращению в театр.

культура: Только что упомянули Цискаридзе. Он остается близким Вам человеком?

Лефевр: Николай был первым русским, которого я пригласила в Париж. К сожалению, на нашей сцене он получил серьезную травму, попал в больницу. Очень переживала за него, часто навещала. Тогда-то между нами и завязалась дружба. Цискаридзе человек талантливый, темпераментный, но когда ты – часть знаменитого театра, нельзя так его критиковать.

культура: После ухода Анатолия Иксанова Вам предстоит познакомиться с новым директором Большого театра Владимиром Уриным.

Лефевр: По-прежнему питаю к Иксанову теплые чувства. Да, он ушел, но через год и я ухожу из Парижской оперы. Такова театральная жизнь. Написала письмо новому директору Большого, которого раньше не знала, и получила от него очень теплый ответ. Мы с ним встретимся в Москве.

культура: «Figaro» писала, что Анатолий Иксанов несколько раз предлагал Вам стать худруком балетной труппы Большого. Это так?

Лефевр: Он часто делал комплименты по поводу того, как я руковожу своей труппой. Но предложения стать художественным руководителем балетной труппы Большого театра от него не поступало. Даже если бы и сделал, я бы отказалась. Балетом Большого должен руководить русский. Мы с Иксановым это прекрасно понимаем.

культура: Чем отличается Ваша балетная труппа от труппы Большого?

Лефевр: Французским танцовщикам присуща сдержанность в выражении чувств, стремление к точности. Русский балет – более лиричный и эмоциональный. Но лучшие труппы мира не замкнуты на себе. Артисты и хореографы много путешествуют. Вспомним хотя бы Мариуса Петипа и его балеты в России. Джордж Баланчин уехал в Америку, а Серж Лифарь и Рудольф Нуреев возглавляли Парижскую оперу. Мы – кочевники. Вместе с тем существуют школы русского, французского и итальянского балетов со своими традициями.

культура: В этом сезоне в Вашей программе – «Спящая красавица» в постановке Рудольфа Нуреева. Его спектакли уже много лет составляют основу репертуара. Призрак великого танцовщика по-прежнему витает в Парижской опере?

Лефевр: В мире танца Нуреев – не призрак, а легенда. Личность исключительная, безрассудная, отчаянная. Жизнь этого человека похожа на роман. Сегодня о нем говорят так же, как в свое время о Нижинском, хотя многие никогда не видели его на сцене. Рудольф оставил нам свои спектакли. Он обогатил хореографию Мариуса Петипа. Надо сказать, что нуреевские постановки очень сложны для исполнения.

культура: Вы руководите балетной труппой Парижской оперы на протяжении почти двух десятилетий. Чем больше всего гордитесь?

Лефевр: Не отказываясь от балетных традиций, мне удалось добиться новизны. Приглашала замечательных современных хореографов – Мориса Бежара, Ролана Пети, Матса Эка, Джона Ноймайера, Уильяма Форсайта, Пину Бауш и, как уже говорила, Юрия Григоровича и Алексея Ратманского. Кроме того, предоставила возможность нескольким нашим танцовщикам поставить балеты на сцене Парижской оперы.

культура: Вы сторонница классического или современного балета?

Лефевр: Я поступила в балетную школу Парижской оперы в восемь лет и выступала на ее сцене до 26. Потом создала свой театр современного танца. Обожаю танец во всем его разнообразии и с одинаковым наслаждением смотрю и классический балет, и современные постановки. В последние годы я стремилась к формированию современного репертуара, в который вошли такие спектакли, как «Знаки» хореографа Каролин Карлсон и работы Иржи Килиана. Нельзя все время показывать публике одно и то же. Иначе она перестанет ходить в театр. На наших же двух сценах – Опера Гарнье и Опера Бастилия – залы заполнены на 98 процентов. Иногда говорят, что к современному танцу у меня слишком классический подход, а к классическому – излишне современный. Это и есть хороший баланс.

культура: Худрука должны любить или бояться?

Лефевр: Артисты должны знать, что их слушают и слышат. Они постоянно мне жалуются: «У меня все болит» или «Почему мне не дали эту партию?» И так до бесконечности. У нас в театре 155 танцовщиков, и если я пойду навстречу одному, то огорчу 154 остальных. Труппа – как пазл, который надо уметь собирать.

культура: В театре о Вас отзываются как о женщине упрямой и одновременно по-матерински заботливой.

Лефевр: Так оно и есть. Я не «железная леди». Просто с характером, но не с жестоким, а эмоциональным. Я была и остаюсь артисткой – в этом смысл существования. Живу в театре, и танец – моя жизнь.

культура: Ваша труппа молодая, средний возраст – 26 лет. Уходят из-за возраста самые яркие – Аньес Летестю, Николя Ле Риш, Орели Дюпон. Балетоманы переживают, считая, что им нет замены.

Лефевр: Те же разговоры слышу и в России… Самой горько, когда сцену покидают лучшие. Когда я танцевала, обычно охали: «Все ушли, и не осталось ярких личностей». Но это не так. Приходят новые таланты. Не правы те, кто считает, что классический балет – всегда один и тот же. Все меняется – техника, балетная грамматика, репертуар. Танец – это движение.

культура: В молодые годы Вы не только ставили балеты, но и пробовали силы в драматическом театре.

Лефевр: Играла роль Лизы в «Одержимых», пьесе Альбера Камю, написанной по роману Достоевского «Бесы». Я поклонница русской культуры. Не только балета, но и оперы, и, конечно, литературы – прежде всего классики. На Западе Толстого принято считать европейским писателем, а для меня он – абсолютно русский. Среди любимых книг – «Война и мир» и «Воскресение». «Смерть Ивана Ильича» советую перечитывать на протяжении всей жизни и, особенно, перед уходом в мир иной. Очень трогателен «Обломов» – помогает понять русский характер. Читаю каждый вечер и иногда мечтаю о бессоннице, чтобы иметь возможность больше проводить времени с книгой.

культура: Через год на посту худрука Вас сменит 36?летний хореограф Бенжамен Мильпье, воспитанник американской школы. Он пока больше известен как муж Натали Портман, с которой вместе сыграл в балетном триллере «Черный лебедь». Он же лицо одного из парфюмов Yves Saint Laurent. Что Вы ему посоветуете?

Лефевр: Не думаю, что он нуждается в моих наставлениях. У него много своих проектов. А я наделена огромной энергией, которую могу использовать в разных областях. Готова заниматься подготовкой балерин или возглавить фестиваль – не обязательно танцевальный. Мои амбиции заключаются в том, чтобы с прежним энтузиазмом заниматься новым делом.

Источник

Брижит Лефевр рада, что после 60-летнего отсутствия Академический театр им. К.С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко (МАМТ) вновь едет во Францию. Гордится тем, что ей удалось сохранить в репертуаре все постановки Рудольфа Нуреева, и хочет пригласить посвященный ему спектакль Большого театра. Об этом президент Международного фестиваля танца в Канне рассказала «Известиям» накануне открытия форума.

– Почему вы пригласили на фестиваль в этом году именно МАМТ?

– Прежде всего этот прекрасный театр не выступал во Франции больше шести десятилетий. Сегодня им руководят два человека, которых я очень ценю. Это директор Антон Гетьман, которого знаю еще по его работе в Большом театре, и, конечно, худрук Лоран Илер. За три года сложился творческий альянс между французским худруком и российскими артистами.

Брижит Лефевр с участниками гала-вечера Мариинского театра в Париже, 6 ноября 2005 года

Фото: Getty Images/Bertrand Rindoff Petroff

– Вы 20 лет возглавляли балет Парижской оперы и, кажется, хотели, чтобы в дальнейшем ваша правая рука Лоран Илер сменил вас на руководящем посту.

– Мы с ним вместе работали, после того как он завершил карьеру танцовщика. Блистательный артист, исключительно талантливый человек, он важный персонаж в сегодняшнем мире танца. Его часто сравнивают с другой французской звездой – Манюэлем Легри, который сегодня руководит балетом Венской оперы. Оба доказали, что бывшие этуали способны стать прекрасными худруками.

– «Труппой можно руководить, если вы согласитесь с тем, что вас не любят», – наставлял вас директор Оперы Юг Галль. Он был прав?

– Артисты должны чувствовать, что вы в любом случае с ними…

– Чего удалось добиться Илеру за три года, которые он стоит во главе труппы МАМТа?

– Лоран завоевал доверие труппы, которой он бесконечно предан. Человек он требовательный, бескомпромиссный и одновременно отзывчивый. Мне кажется, что он руководит труппой Музыкального театра примерно так же, как я – Парижской оперой. У них разные школы, но это не мешает создавать замечательные вещи. Он расширил репертуар, пригласил новых хореографов и сохранил классические балеты.

Брижит Лефевр и артисты балета на сцене Парижской оперы, 4 октября 2014 года

Фото: Getty Images/Bertrand Rindoff Petroff/French Select

– Последняя работа Лорана Илера в МАМТе – нуреевская версия «Дон Кихота» – была встречена в Москве неоднозначно. Как ни странно, это первый балет в хореографии Нуреева, который показан в России, тогда как в Парижской опере его редакции остаются основой репертуара.

– Я не видела постановку МАМТа, но знаю, что вице-президент Фонда Рудольфа Нуреева Тьерри Фуке нашел ее прекрасной. Я пересмотрела огромное количество «Дон Кихотов», но нуреевский относится к числу лучших. Рудольф обновил хореографию не только этого балета, но многих других.

Горжусь, что сохранила в репертуаре все его постановки (5 декабря на парижскую сцену возвращается «Раймонда» Рудольфа Нуреева. – «Известия»). Замечательно и то, что не так давно Большой театр создал балет «Нуреев». Мечтаю пригласить этот спектакль на мой фестиваль в Канн, хотя и понимаю, что это связано с огромными техническими трудностями.

– Ходят слухи о том, что Лоран Илер может покинуть МАМТ. Вам что-то об этом известно?

– Нет, впервые слышу. Одно из огромных достоинств Лорана состоит в исключительной преданности всем тем, с кем он трудится. Надеюсь, что он останется в Музыкальном театре.

Художественный руководитель балетной труппы МАМТа Лоран Илер

Фото: ИЗВЕСТИЯ/Артём Коротаев

– А если ему предложат возглавить балет родной Парижской оперы?

– На сей счет ничего не могу сказать. В 2021 году произойдет смена директора Оперы (на этот пост вместо Стефана Лисснера только что назначен нынешний глава Канадской оперы в Торонто Александр Неф. – «Известия»). Ему и надо задать этот вопрос. Возможно, появятся другие кандидатуры, но сейчас худрук балета – Орели Дюпон.

– Почему для фестиваля вы остановили выбор именно на «Жизели»?

– Это великий романтический балет, который создали французы – композитор Адольф Адан и либреттист Теофиль Готье. Для меня «Жизель» – связующее звено между балетами Франции и России. Поэтому я познакомлю с ним публику моего фестиваля, который проходит не только в Канне, но и в других городах Лазурного Берега – Ницце, Антибе, Грасе.

Оксана Кардаш в роли Жизели в постановке МАМТа

Фото: Московский академический Музыкальный театр им. К.С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко

– Как сложилась концепция вашего балетного смотра, которому в нынешнем году исполняется 35 лет?

– Я начинала танцевать немного в стиле Айседоры Дункан, затем занялась классическим танцем, потом современным. Стремлюсь показать его в разных ипостасях. Люблю классику – это моя школа, но не хочу ограничиваться только ее рамками. К нам на фестиваль приезжает более 20 трупп со всего мира – в том числе компании Мориса Бежара, Саши Вальц. В этом году фестиваль представит новое прочтение «Лебединого озера» в постановке труппы Национальной оперы Рейна, которую, кстати, также возглавляет бывший артист Парижской оперы Брюно Буше.

– Что происходит нового в балетном мире?

– Он пребывает в постоянной эволюции. Иначе и быть не может – всё вокруг нас меняется с беспрецедентной скоростью. Едва увидишь что-то новое, а завтра оно уже вышло из моды. Поэтому мы должны делать всё, чтобы сохранять академический балет. Мы перечитываем великие книги не потому, что это классика, а потому, что они несут непреходящие ценности. Как бы там ни было, нельзя замыкаться на чем-то одном. Поиск не должен прекращаться. Вместе с тем я с недоверием отношусь к так называемому синтетическому балету, который не совсем классический и не совсем современный. Визуально красивые, такие постановки мне напоминают глянцевые журналы. Это не творения великих мэтров.

– Алексей Ратманский только что показал на сцене Большого «Жизель», восстановленную в одной из первых редакций. Вы не против такого возвращения к старозаветным истокам?

– С огромным уважением отношусь к своим коллегам и никогда их не критикую. Не могу быть против того, что делает Алексей, который, напомню, ставил балеты и в Парижской опере. Замечательна сама идея восстановления этого шедевра. К счастью, есть такие хореографы, как Ратманский, которые увлечены историей танца.

Ольга Смирнова в роли Жизели на сцене Большого театра

Фото: facebook.com/Большой театр России

– Появляются ли в хореографии новые яркие имена?

– В свое время их было мало, а сейчас – много. Но не хватает действительно незаурядных личностей. Чтобы быть хореографом, помимо таланта, надо обладать большим мужеством. Есть такие мэтры, как Уильям Форсайт, Иржи Килиан или Матс Эк, но большинство постановщиков только им подражают, используют их находки.

– Есть ли у балета какая-то особая миссия?

– В нем много тайны. Для меня танец – это язык души. Но чтобы его освоить, нужно хорошо знать не только его алфавит, но и грамматику.

– Молодые звезды Наталья Осипова и Иван Васильев несколько лет назад ушли из Большого театра. Некоторые критики по-прежнему считают, что они поступили опрометчиво. Вы так не думаете?

– Надо следовать инстинкту. Если возникает такое желание, надо уходить. Сама я в 28 лет рассталась с Парижской оперой, чтобы создать свою труппу. Уверена, что была права, хотя меня порой терзали сомнения. Артистов всегда манят неизвестные горизонты. Хочется узнать, на что ты способен вне родных стен. Но, покидая родные стены, уносишь частичку своего дома – то, чему научили тебя педагоги и хореографы. Наталья и Иван знали, чем обязаны Большому театру, возможно, о чем-то сожалели, но это их выбор.

Фото: Getty Images/Bertrand Rindoff Petroff/French Select

– Ваша энергия по-прежнему бьет через край. Что для вас сейчас самое главное?

– Я хочу, чтобы у меня оставалось время для внучек – они мой главный проект. К сожалению, после постановки «Дневников Нижинского» у меня нет пока других балетных замыслов. В свое время хотела поставить с русскими артистами спектакль об Айседоре Дункан, но не сложилось. Если пригласят, с радостью снова отправлюсь в Россию, где у меня масса друзей. Вас, возможно, удивит, что мой интерес к вашей стране начался не с танца, а с литературы – Пушкина, Толстого, Достоевского, Гончарова, Чехова. Когда-то в театре я даже играла Лизу в пьесе «Одержимые», поставленной по мотивам «Бесов» Достоевского…

Справка «Известий»

Брижит Лефевр окончила школу Парижской оперы и стала артисткой ее балетной труппы. В 1972 году совместно с Жаком Гарнье она организовала Theatre du silence – одну из первых провинциальных компаний во Франции. В 1995 году стала директором балета Парижской оперы, установив рекорд по длительности непрерывного руководства лучшей труппой Франции (20 лет). Удостоена наград Французской Республики.

Источник