Бывшая жена кержакова интервью

Милана Тюльпанова, бывшая жена экс-нападающего сборной России и «Зенита» Александра Кержакова, рассказала об его изменах, связи с Алисой Аршавиной, а также о том, как он ее избил.

«Да, Кержаков поднимал на меня руку. И такое было в моей биографии. Расскажу историю. Мы жили в Цюрихе. Кажется, это был 2016 год. У Саши был финальный матч сезона – за Кубок Швейцарии. После него он напился. Пока он спал, я взяла его телефон. Зашла в WhatsApp, почитала переписки – что-то по работе, пятое-десятое. И тут у меня мелькнула мысль вбить в поиск какие-то конкретные слова – то ли «трахнуть», то ли еще что-то такое. Как полились сообщения!

Я залипла. Там было столько информации, которую мне не надо было знать. Причем были переписки даже с общими знакомыми, которых я знала. Была даже переписка Саши с бывшей женой Андрея Аршавина – Алисой. Переписка неоднозначного характера. Алиса тогда была с Аршавиным, да. Из всей этой четверки по итогу в нормальном контакте остались только мы с Андреем.

В общем, там была такая дичь, что у нормального человека после этого должен поехать крышак. Я задокументировала все скринами. Кстати, в соседнем номере находились мои родители – они приехали поддержать его на матче. Когда Саша проснулся, я сказала, что нам надо поговорить. Начала листать сфотографированные переписки и тихим голосом мыши попросила объясниться. Он поменялся в лице, глаза налились красным. И он меня херакнул рукой – я ударилась об угол чемодана. Поднимаюсь – у меня течет кровь, я в полнейшем ахере. А он меня обратно на чемоданы! Орал, что я предала его доверие. Я вся в этой крови, а он меня херачит об этот чемодан. У меня шок!

Мы жили на 26-м этаже. Я побежала в сторону спальни – он за мной. Бросил меня на кровать, схватил подушку и начал душить. Когда я уже начала задыхаться, он меня отпустил. У нас там были окна в пол, которые открываются настежь. Когда он открыл окно, я подумала, что он меня выкинет. В него как дьявол вселился. Но потом его отпустило.

Когда конфликт завершился, мама постучалась в дверь. Он сказал: «Если скажешь, что я что-то сделал, я тебя прикончу». Маме я сказала, что мы поругались. Она прекрасно поняла, что случилось, но решила, что на тот момент пока лучше не встревать и ничего не делать.

Мы должны были лететь в Питер, но Саша сказал, что не полетит. И сказал, что мы разводимся. А я настолько испугалась! Даже боялась рассказать родителям, что случилось. Хотя все и так было понятно – ссадина на лбу еще кровоточила. Только когда мы оказались в самолете, я обо всем рассказала.

Он меня избил, но, несмотря на это, я боялась, что он меня бросит. Только родители не давали мне кинуться ему в ноги со словами: «Пожалуйста, только не уходи, я больше не буду смотреть твой телефон».

У меня было сотрясение мозга, трещина в ребре, многочисленные ушибы по всему телу. В таком состоянии я находилась дома. Мне запретили с ним общаться. Я тогда была еще мелкая – где-то 22 года. Папа имел сильное влияние на меня.

В какой-то момент Саша понял, что он сделал. И пытался искать встреч. Но никто в контакт с ним не вступал. В итоге он записался к папе на прием. Пришел и сказал, что виноват, что сделает все, что папа захочет. И предложил перевести определенную сумму денег на мой счет как гарант того, что больше не поднимет на меня руку. А когда папа умер, он стал требовать деньги назад. Я отдала ему 2/3. И то, только потому, что юристы сказали, что это мое.

У Саши и с предыдущими женами были такие ситуации. Одна его бывшая жена даже подавала на него заявление об избиении, но потом забрала. Она сама мне об этом рассказывала. Это Маша. Такие люди, как Саша, не меняются. Если он уже поднимал руку на женщину, было глупо и наивно ожидать от него чего-то другого. Но я была таким дебилом! Думала, что у нас любовь на всю жизнь, что у нас будет не так, как у него было с предыдущими женами. Надо быть имбецилом, чтобы реально в это верить.

До того момента я даже не особо смотрела его телефон. Была убеждена, что у нас семья. Хотя были разные ситуации… Мне звонили из LifeNews и просили прокомментировать, что мой муж в таком-то ресторане с брюнеткой пьет красное вино. Я говорю: «Сейчас я позвоню своему мужу». Звоню и спрашиваю. А он говорит: «Это рабочая встреча, не переживай». Я перезваниваю в LifeNews и говорю: «Это рабочая встреча!» Только представьте себе степень моего дебилизма. Такая дебилка – реально в это верила. Моя мама пыталась донести до меня истину. Говорила: «Милана, очнись, это не рабочая встреча».

Саша мне говорил: «Если ты мне не доверяешь, то зачем мне такая жена?» Когда я ловила его на изменах, он говорил, что это не измена, а если я буду думать, что это измена, то он со мной разведется. Это ж надо так: самому сделать говно и убедить меня, что виноват не он, а я, так как я плохо про него подумала.

Под конец наших отношений у него уже был второй телефон, с которого он переписывался. В какой-то момент я дошла до дна как женщина. Я нашла телефон, в котором весь WhatsApp был завален сообщениями от разных женщин. Спросила у него, что это такое: «Зачем тебе телефон, в котором тебе пишут женщины с предложениями о встречах?» А он говорит: «А что такое? Если тебе не нравится, давай разведемся». А у нас ребенку полгода… Но я проглотила это, положила телефон обратно в кармашек и ушла, как будто ничего не случилось», – сказала Милана в интервью на ютуб-канале Super.

Скачать приложение Sport24 для iOS

Скачать приложение Sport24 для Android

Источник

В своей книге «Убей в себе жертву», которое выпускает издательство «АСТ», Тюльпанова ничего не скрывает. Как оказалось, до Кержакова у Миланы были еще одни отношения, где она чувствовала себя жертвой.

ПЕРВЫЙ АБЬЮЗ

«Звали его Влад Новиков. Он профессионально занимался горнолыжным спортом в дисциплине «гигантский слалом» и даже принимал участие в Олимпиаде 2014 года. В общем-то, это были мои первые серьезные чувства к парню, хотя сейчас, анализируя, вряд ли я могу назвать их любовью. Точнее, конечно же, не могу.

Вообще, если в отношениях тебе приходится прогибаться, причем по собственной воле, под прихоти своего партнера – это нельзя назвать красивым словом «компромисс». Рано или поздно ты поймешь, что это деструкция, ведь с таких вещей начинается ограничение твоего личного пространства, и, как следствие, насилие над личностью, даже если ты идешь на подобное добровольно, из-за большой, как тебе кажется, любви, застилающей глаза.

Думаю, что склонность к позиции жертвы была во мне еще с детства, и воспитал ее, как это ни грустно осознавать, мой папа, который сам всю жизнь был недолюбленным ребенком.

С Владом мы встречались около двух лет – с 18 до 20 примерно. В какой-то момент мы даже начали вместе жить. И сейчас, анализируя эти отношения и сравнивая их с теми, какие были у нас с Сашей, я понимаю, что уже тогда можно было заметить похожие признаки абьюза. Влад пытался ограничивать мою свободу, постоянно критиковал мою внешность – за что на самом деле я даже благодарна ему сейчас, потому что теперь выгляжу намного лучше. Если бы он мне этих слов не сказал, возможно, я не стала бы работать над собой.

Вот только один из ярких примеров наших деструктивных отношений с Владом. Мы, как я уже сказала, жили вместе, я периодически уезжала к родителям. Однажды я, побывав у них, поехала вечером к нему. А жил он в загородном доме. По пути звонила, но он не брал трубку. Когда я подъехала, меня встретил охранник и попросил не входить в дом. Но я все-таки зашла, естественно, заподозрив неладное.

Передо мной открылась классическая картина – недопитое вино на столе, на полу разбросанная одежда… Конечно, я сразу поняла, что увижу, когда зайду в спальню, где мы с ним обычно ночевали. Так оно и было. Но вместо того, чтобы, как уважающая себя женщина, как-то проявить себя или хотя бы устроить скандал, я просто спустилась вниз, позвонила ему и спросила, что это такое. Обиднее всего было то, что на следующий день мы с ним должны были вместе улетать в Дюссельдорф.

Он не нашел ничего лучше, как ответить мне следующее: «Милан, слушай, ну ситуация уже случилась, я же не могу девушку прямо сейчас выгнать. Ты переночуй в соседнем доме (на территории был еще один дом)». И я послушно пошла. Конечно, прорыдала всю ночь, но утром мы как ни в чем не бывало вместе с его отцом сели в самолет и улетели в Дюссельдорф…»

На свадьбе Миланы и Александра его родители не присутствовали

Когда Милана жила в браке с Александром Кержаковым, он поднимал на нее руку. И в первый раз это случилось, когда девушка нашла в телефоне футболиста доказательства его измен.

КАК КЕРЖАКОВ ИЗБИЛ ЖЕНУ

«К моменту нашей поездки в Швейцарию я была замужем уже около года. Саша играл в футбольной команде Цюриха, которой на тот момент предстояла игра за кубок Швейцарии. На этот знаменательный матч прилетела вся моя семья – родители и брат – чтобы поддержать Сашу. Несмотря на то, что команда вылетела в общей сетке из высшей лиги в первую, кубок Швейцарии они все же выиграли! Конечно, это была большая радость для Саши и, разумеется, для меня. По этому случаю устроили большой праздник, где мой муж перебрал лишнего.

На следующий день мы должны были улетать в Петербург, и, когда вернулись с банкета в апартаменты, я стала собирать вещи. Впервые за все время наших отношений я взяла в руки его телефон. Даже в своем юном на тот момент возрасте (мне было 22 года) я понимала, что доверие в любви превыше всего. И то, что я сделала, нарушив его личное пространство, не советую делать никому.

Александр изменял Милане

Я нашла в его телефоне десятки переписок с разными девушками. Он весьма недвусмысленно общался с ними в те моменты, когда я уезжала из Швейцарии и проводила время с его сыном от предыдущей гражданской жены, или ездила, к примеру, к родителям. Или когда он без меня тренировался в Москве или уходил к друзьям на дни рождения…

Надо сказать, что даже в тот момент я продолжала его любить. И просто не могла поверить в происходящее.

(…)

Я сделала фото этих «улик» многочисленных измен на свой телефон и на следующий день показала Саше. Не успела я до конца задать вопрос о том, что же все это значит, как получила удар по голове и упала лицом на кафельный пол. Потом муж схватил меня за волосы и толкнул на уже собранные чемоданы. У меня началась истерика, я попыталась подняться, снова толчок – и я головой ударилась об угол чемодана. Саша был вне себя от ярости, орал: «Ты меня предала! Ты мне не доверяешь! А жена, которая мне не доверяет, мне не нужна!»

не пропуститеМилана Кержакова: «Саша избивал меня, а в Цюрихе пьяный справлял нужду в фонтан»

Я была в ужасе оттого, что не узнаю человека, с которым жила на протяжении целых двух лет. Он никогда со мной так себя не вел… Я захлебывалась слезами, мне было страшно, я попыталась запереться в спальне. Он побежал за мной, с силой кинул на кровать и начал душить подушкой, крича, что я сука и тварь, что предала его…

(…)

Итогом нашей жизни в Швейцарии для меня стали многочисленные ушибы, трещина в ребре и психологическая травма. С этого момента началась вторая часть наших отношений».

Милана с братом Владиславом и мамой

После того ужасного случая Милана даже хотела разводиться. Но муж тогда буквально молил о прощении, даже пытался воздействовать на нее через родственников: встретился с тещей и убеждал ее, что все будет по-другому. Девушка в итоге сдалась, и на некоторое время супруг действительно стал внимательным и даже позволял ей видеться с подругами, которых ранее ругал и осуждал. Именно ради перемирия Кержаков перевел весь свой капитал на счет Миланы.

«Спустя буквально два-три месяца я узнала, что беременна. Саша как-то странно на это отреагировал. Он был вроде бы рад, но достаточно сдержан. Я это объясняла тем, что у него это уже не первый ребенок. Мне же было страшно. 23 года – достаточно ранний возраст для того, чтобы стать мамой. Я не понимала, как мне к этому относиться, что с этим делать, что будет завтра.

Я поставила на заставку своего телефона фотографию Саши – ту, где он еще маленький. Мне очень хотелось, чтобы наш сын был похож на него. Каждое утро я просыпалась и смотрела на эту фотографию.

Конечно, я понимала, что Саша не хранит мне верность, что он предоставлен сам себе. Но я старалась не думать об этом, чтобы не нервничать и не нарушать спокойствие ребенка, который рос у меня внутри.

Тогда, в 2016-м, когда я забеременела, видимо, как раз и наступил момент, когда мы поменялись местами в треугольнике Карпмана – я вдруг осознала, насколько несправедливо Саша со мной поступал все эти два года. Возможно, свою роль сыграли и гормоны, и моя скопившаяся негативная энергия начала выливаться на него. И теперь уже я стала говорить ему, что меня много чего не устраивает, начала диктовать какие-то свои условия. Периодически мы ругались, и он уходил.

В канун Нового года Сашу позвали на НТВ – раздавать подарки детям от нашего фонда. Он вернулся оттуда совершенно пьяный. Даже не дождавшись полуночи, уснул. Мне было безумно обидно, потому что все это произошло на глазах моего папы, его друзей, которые приехали к нам справлять Новый год. Выглядело это, мягко говоря, не красиво. Конечно, все тактично помалкивали, но было совершенно очевидно, что мои близкие люди думают о такой ситуации.

На следующее утро был грандиозный скандал. Я выговаривала ему, что это все-таки Новый год, и я хотела бы провести его вместе с ним, но уж никак не с пьяным и спящим. Саша психанул и уехал.

Я сидела у мамы на коленях, с огромным животом, плакала и думала о том, что обиднее ситуации, когда тебя бросают с ребенком, может быть только, если мужчина уходит, а ты беременна. Рыдала, накручивала себя. Потом он успокоился, приехал и извинился».

Вадим Тюльпанов не одобрял некоторых выходок мужа Миланы

СМЕРТЬ ОТЦА МИЛАНЫ

Когда беременность Миланы подходила к концу, в семье произошла трагедия. Вадим Тюльпанов скоропостижно скончался при загадочных обстоятельствах. До сих пор его близкие не могут смириться с его уходом.

не пропустите«В жизни возможно все»: каким запомнили Вадима Тюльпанова его близкие

«Я была на девятом месяце беременности, через семь дней в результате планового кесарева на свет должен был появиться наш сын. Я хотела родить одиннадцатого апреля, чтобы Теминым числом стало «11» – номер, под которым играл Саша.

Я сидела в торговом центре с коллегами по работе. Они листали ленты новостей в своих телефонах и вдруг начали переглядываться и как-то странно смотреть на меня. Я почувствовала, что что-то произошло, спрашивала у них, но они не отвечали. Кто-то сказал: «Ничего… Наверное, это шутка какая-то, прикол…»

Я выскочила из-за стола и позвонила Саше. Он сказал, что сейчас приедет, но на мои вопросы ничего не отвечал. Я вернулась за стол и увидела, что лица у всех белые, бледные, немые. Они не могли вымолвить ни слова. Я почувствовала, что произошло что-то ужасное, видимо, с кем-то из моих родителей. Снова позвонила Саше и тогда он сказал: «Твой отец погиб». У меня из руки выпал телефон.

Я, как завороженная, ходила кругами по торговому центру. Было просто невозможно осознать, что твоего близкого, родного человека больше нет. Какими бы ни были у нас отношения, это – мой папа. Человек, который меня вырастил, дал образование, воспитание, заложил определенное отношение к жизни. Я им гордилась. Он был для меня авторитетом. И вот в один миг я поняла, что его не стало…

Я боялась звонить маме, не знала, как с ней разговаривать. Позвонила брату. Он сказал, что это еще не факт, вроде бы папа еще в больнице. Но домработница подтвердила самое худшее: «Да, Миланочка. Так случилось». В Интернете уже вовсю писали, что мой отец якобы пошел в баню в день траура (накануне в Петербурге произошел теракт – взрыв в метро), сразу после возложения цветов. Там он поскользнулся на лестнице, упал и разбил голову.

Но я уверена, что он никогда не пошел бы туда – тем более в такой день. Я слишком хорошо его знаю. Мы до сих пор не имеем никакой информации о том, что произошло на самом деле, и, видимо, не узнаем – в первую очередь потому, что это знание может быть небезопасно для моей семьи.

(…)

Хотелось лечь, уснуть и никогда не вспоминать об этом. Это было 4 апреля, а 6-го – его похоронили. Очень много людей пришло поддержать нас. Было совершенно невозможно видеть этого человека в гробу, с зашитой головой…

не пропуститеВладислав Тюльпанов: «Кержаков жил с моей сестрой из-за выгоды»

Помню, как заплакал мой брат. Я не видела, чтобы он плакал, за все на тот момент двенадцать лет его жизни. Это было самое тяжелое время для нашей семьи. Я надеялась, что за моими плечами стоит Саша, что мы не одни. Но как же глубоко я ошибалась… Когда выносили гроб, он сказал: «Какой же это был великий человек, но он так для меня ничего и не сделал». Фраза резанула и запомнилась, но в тот момент я не могла до конца оценить весь ее цинизм.

А 10 апреля у меня начались схватки».

Фото: Стас Хара, личный архив

Источник