Бывшая жена не может простить

Истории измен: “Не смог простить жене ее прошлое”

Знаете, я никогда не был сторонником каких-либо предрассудков, никогда не привык жить прошлым и всегда считал, да мало ли что было до меня? Люди меняются, совершают ошибки, делая их порой не осознанно то, что было до меня — это вообще меня не касается, да я всегда так считал, пока сам с этим не столкнулся.

Я все ошибки прошлого в ближайшем прошлом бывшей жены готов был принять и простить, если бы она до меня занималась проституцией, я бы понял, если бы она сидела в тюрьме, то скорее всего тоже бы понял. Но тот всплывший факт из ее биографии, о котором я узнал, принять было выше моих сил.

С женой своей Ингой я прожил около трех с половиной лет, сразу после скромной свадьбы я переехал к ней, а свою квартиру сдавал, есть кому присмотреть, да и лишняя копейка в семейный бюджет тоже не помеха. Вроде бы жили неплохо, и знал я ее исключительно с хорошей стороны. Это у нее третий брак, у меня второй.

С первой женой мы расстались тихо и мирно, еще до встречи с Ингой, ничего плохого о ней сказать не могу, просто мы абсолютно разные и по характеру и по интересам и по взглядам, у нее новая семья, она счастлива и я рад за нее. Вся эта история началась полгода назад, когда в компании, где я работаю, сменилось руководство. Бывший собственник продал свой бизнес и уехал жить заграницу, а новый генеральный директор, практически полностью обновил штат. Лишь несколько человек оставил, в их число попал и я. Мы с новым шефом нормально сработались, быстро нашли общий язык, мужик он неплохой оказался, не старый — всего на 5 лет старше меня. Правда пару-тройку раз он мне делал проверку, узнав об этом, я даже чуть не уволился, но он меня успокоил и сказал, что сейчас такие времена, когда никому нельзя доверять, в бизнесе вообще друзей не бывает, а его в свое время предали, причем люди, от которых он этого не ожидал. Он пообещал, что если так и дальше хорошо у нас дела пойдут, то предложит мне должность своего первого заместителя.

Несмотря на то, что мы с ним сдружились, он, что касается работы поблажек не давал никому, даже мне, хотя я его еще ни разу не подводил, панибратства, фамильярности и прочего нарушения субординации в рабочей обстановке он тоже не терпел. В присутствии других сотрудников, деловых партнеров и заказчиков мы называли друг друга по имени и отчеству, тем более на совещании, а в неформальной обстановке, когда оставались вдвоем в кабинете, прихлебывая кофе или коньяк по имени. Он большой любитель билльарда и боулинга и часто брал меня с собой в качестве напарника по игре. Дома с женой я вообще не любил говорить о работе, она и не спрашивала особо, ей денег подавай, да внимания. Шеф рассказал мне также о своей семье, что он не женат, хотя женщина у него есть, так видел пару-тройку раз, живет он с сестрой, которая тоже не имеет своей собственной семьи и воспитывает семилетнего сына.

Когда я спрашивал о матери его сына бывшей жене, он переводил разговор на другую тему, явно давая понять, что ему неприятно об этом говорить. Спросил, почему я не рассказываю о себе и о своей личной жизни. Сказал, что наверняка он изучал мое личное дело и там все должно это быть и прежде чем оставить меня в фирме, его новый начальник службы безопасности, наверняка пробил обо мне все. Он сказал, что в этом плане его больше интересовали рабочие моменты, а не личная жизнь. Что женат он и так знает, спросил, почему детей нет. Говорю, да вот не довелось как-то. Попросил хоть фотку показать. У меня были в телефоне фото Инги, и я показал. Он сразу же поменялся в лице, руки его затряслись и он, рявкнув на меня, отправил на рабочее место.

До конца рабочего дня мы практически не разговаривали, а последующие два дня резко и исключительно по работе. Потом он вызвал меня к себе в кабинет, извинился, сказал, «прости, старик, просто нервы сдали, столько всего навалилось. Сказал, что у его сына День рождения послезавтра, приглашает в гости. Я сказал, не против ли он, если я приду с женой. Он ответил категорическим отказом насчет жены, я до этого пытался его разговорить, чем так возмутило его фото моей Инги, но он либо отмалчивался, либо говорил: «Иди, работай, Жень. Иди и работай». Он сказал, что Инга порога его дома не переступит никогда, а чтобы я себя не чувствовал на Дне рождения его сына не в своей тарелке, как одиночка, то либо его сестра составит мне компанию, а не хочу так, закажет кого-нибудь из эскорт-услуг.

Я понял, что загнал его в угол, и сам уже наплевав на субординацию сказал: «Выкладывай, Дима! Выкладывай мне все». На что он ответил: «не сейчас и не здесь, и тебе это явно не понравится». Он сказал, что расскажет все мне на Дне рождения сына, потому что одних слов мало. Я сказал, что меня прошлое ее кем она была, хоть девочкой по вызову, хоть уголовницей неважно, но шеф покачал головой и сказал, что тут все гораздо хуже, чем я могу себе представить. Попросил набраться терпения, и взял с меня слово, что до того времени я ни о чем не расспрашивал Ингу. Все эти дни я жил как на иголках, мне хотелось устроить Инге допрос с пристрастием насчет того, что она от меня скрыла, но я помнил об обещании, данном Диме, так зовут моего босса, и вел себя, как ни в чем не бывало.

В День рождения сына Дмитрия за мной на работу заехала его сестра, шеф уехал пораньше, чтобы все подготовить, мы заехали в супермаркет, я купил подарок. Татьяна, так ее зовут, вела себя со мной приветливо, и у нас возникло какое-то чувство симпатии друг другу. Дом у него был неплохой, застолье тоже великолепное, Таня села со мной рядом за столом и ухаживала, подкладывала то одно, то другое. Я все пытался отвести его в сторону и поговорить, он сказал, что придет время, и я все узнаю. После веселого застолья он повел меня в свой кабинет, при разговоре присутствовала и Татьяна. Он открыл сейф и вынул оттуда папку с какими-то документами. И вот она, правда, открылась мне.

Дело в том, что Инга, бывшая жена Дмитрия, а пацан — их общий сын, правда он считает, что его мать умерла, но лучше пусть мертвая мать, чем подлая. В качестве доказательства он продемонстрировал мне свидетельство о расторжении брака и семейное фото, где они втроем с годовалым сынишкой. В то время он держал свой магазин, но поставщик кинул его, забрав все деньги. Банки отказывали в кредите, так как тогда был банковский кризис, пришлось брать ссуду у левых заемщиков, а это бандиты, но другого выхода тогда не было. Они дали ссуду под один процент, а потом заломили в несколько раз больше. Когда он отказался переплачивать, его подкараулили на парковке и жестоко избили, но перестарались и Дима оказался прикован на полгода к больничной койке, а еще на год к инвалидной коляске.

А что Инга? Пока он решал все эти проблемы, она завела себе любовника и развлекалась с ним, вместо того, чтобы оказать ему хоть какую-то поддержку. А потом, когда с Димой случилось несчастье, вовсе свалила к любовнику, которому чужой ребенок был не нужен, он сказал, что с ним он ее не примет и у них будут еще свои дети. Она подала на развод, сказала, что ребенка оставляет Диме, ей муж-неудачник не нужен. Он потребовал с нее отказную от ребенка, пригрозив алиментами, та и написала. Копию отказной шеф мне тоже продемонстрировал. После того, как Инга свинтила, они начали наезжать на сестру, угрожали забрать ребенка. Пришлось продать абсолютно все — магазин, родительскую дачу, квартиру, машину, спасибо сестре, ей приходилось работать без выходных, в общем, выкарабкались, погасили долг, сделали сложную операцию плюс ребенок на руках. Начинать все пришлось с нуля. За все это время Инга ни разу не поинтересовалась их жизнью, жизнью сына и не давала о себе весточки. Потом они встали на ноги, как в прямом, так и в переносном смысле этого слова, в большей части благодаря Татьяне, которая была все время рядом, поэтому так и не устроила свою личную жизнь.

В этот вечер я напился в хлам, опустошив часть запасов спиртного шефа, я не мог даже и в страшном сне помыслить что такое вообще возможно. Все эти годы я жил с чудовищем! Бросить мужа-инвалида в трудную минуту, отказаться от своего ребенка! У меня это в голове просто не укладывалось. Наутро я сказал Диме, что поеду домой забрать свои вещи, потому что не смогу с ней после всего, что узнал, даже рядом находиться. У меня сейчас квартиранты пока не уедут, поживу в гостинице. Дмитрий сказал, зачем гостиница, можно остаться пока у них, дом большой места всем хватит, Татьяна с радостью поддержала эту идею. Я согласился, но при одном условии, что Дмитрий поедет со мной. Он начал отказываться, а я настоял, посмотреть ей в глаза, а заодно и помочь собрать вещи. Он, подумав, согласился, а Татьяна ехать отказалась, побоялась не сдержаться и разбить ей лицо.

Мы приехали, я первый зашел в квартиру, Инга сразу же с обвинениями, где был, почему на телефон не отвечал, что она всю ночь из-за меня не спала, и так далее. Следом зашел Дима: «Ну, привет, дорогая женушка», я ее спросил, как все эти годы ей спокойно спалось ночами, зашел в комнату, кинул в сумку только ноутбук свой, документы и кое-какие тряпки на первое время. Она принялась орать, что типа Дима ей мстит за то, что она ушла от него, а меня использует в качестве орудия мести. Ребенка она была вынуждена оставить, он ее вынудил написать отказ, кричала, что поступила подло, но она изменилась, что давно скучает по сыну, что меня любит, но ей стыдно. Не мог дальше выслушивать этот цирк-шапито. Дима напоследок ей сказал: «Попытаешься хоть на километр приблизиться к моему сыну, я тебя раздавлю. Он считает тебя мертвой, не вынуждай меня сделать так, чтобы это стало реальностью». Дима меня спросил, все ли я забрал, я ответил, да вот кое-что лишнее чуть не прихватил. Снял обручальное кольцо и оставил на столе. Сказал, что на развод подам сам.

Прошло три месяца. Мы с Ингой развелись. Отношения с Татьяной набирают обороты и, похоже, все дело идет к свадьбе. В Новый Год собираюсь ей сделать предложение. Я, конечно, благодарен шефу за то, что он раскрыл мне глаза на Ингу, порой вот живешь с человеком и сам не знаешь, с кем живешь, хочешь в нем видеть именно то, что хочется в них видеть. Я порой задаю себе вопрос, правильно ли я поступил? Лично мне ведь Инга не изменяла, плохого мне тоже ничего не сделала. Но бросить ребенка, своего собственного. Нет, я это не смог принять.