Бывший муж диты фон тиз

В жизни американской актрисы и модели был только один брак, продлившийся всего два года. Бывший муж Диты фон Тиз Мэрилин Мэнсон, эпатирующий публику своим устрашающим внешним видом, смотрелся на ее фоне как настоящее чудовище. До замужества у признанной красавицы, звезды бурлеска, настоящее имя которой Хизер Рене Суит, были романы, в том числе и с музыкантами, к которым она, видимо, питает особую слабость. Дита встречалась с лидером группы «Social Distortion» Майком Нессом, актером Питером Сарсгаардом, а после развода – с Тео Хатчкрафтом из «Hurts», бэк-вокалистом Бенджи Мэдденом, видимо, ее ничему не научил брак с Мэнсоном, который, как и многие его товарищи по цеху, не отличался преданностью своим вторым половинкам и примерным образом жизни.

Говорят, что причиной развода двух звезд послужили бесконечные измены и пьянки мужа Диты фон Тиз, которая и подала на развод, указав в заявлении в качестве причины непримиримые разногласия. Тем не менее, она была очень расстроена, когда узнала, что ее бывший вновь собирается создать семью с актрисой Ивен Рэйчел Вуд, с которой он начал встречаться после развода с ней. Но опасения Диты были напрасны – помолвка Мэрилина не состоялась, а расставшись с Ивен, он начал встречаться с порнозвездой Стойей. Позже он пробовал восстановить отношения с Вуд, но помолвка вновь не состоялась, и они расстались окончательно. Последние продолжительные отношения бывшего мужа Диты – с фотографом Линдси Юсич, с которой он встречается с 2010 года.

На фото – Дита фон тиз и Мэрилин Мэнсон

Роман фон Тиз с Мэрилином Мэнсоном начался за три года до их бракосочетания, сразу после того, как рокер расстался со своей бывшей подругой – Роуз Макгован. Музыкант и звезда бурлеска познакомились в Санта-Монике, где Дита совершала шопинг в Vintage Fashion Expo. Мэрилин был настолько настойчив, что не давал ей ступить шага, пока она не решила с ним познакомиться поближе. Их бурный роман начался после того, как Мэнсон сделал серию снимков Диты фон Тиз для журнала Playboy в 2002 году. Склонность к эпатажу отличала обоих будущих супругов – на свадьбе они предстали перед гостями, в числе которых были такие звезды, как Киану Ривз, Оззи Осборн, Дэвид Линч, Лиза Мария Пресли, в одежде, совершенно не вяжущейся с традиционными представлениями о свадебных нарядах. На невесте было платье кроваво-пурпурного цвета, да и жених не отставал от нее в выборе костюма.

Торжество прошло в старинном замке в Ирландии, а в качестве развлечений гостям была предложена соколиная охота и состязания по стрельбе из лука. Первое время после свадьбы для мужа Диты фон Тиз она стала настоящей музой – он не только посвящал ей свои музыкальные композиции, но и рисовал ее портреты акварелью. Однако его хватило ненадолго – счастливый, как это казалось совсем недавно, супруг, стал все реже появляться дома, и когда Дита всерьез задумалась о разводе, у нее практически не было возможности поговорить с мужем. В тот период Мэнсон был занят записью нового альбома и все его мысли были связаны с работой, а не с личной жизнью. В конце концов брак, который был первым для обоих супругов, распался, открыв им путь для новых отношений. Общение с музыкантами не прошло для фон Тиз даром – она всерьез решила заняться музыкальным творчеством. В 2013 году Дита записала сингл «Disintegration» совместно с английским дуэтом Monarchy, через два года снялась для него в клипе, а в этом году приняла участие в записи песни с южно-африканской рэйв/хип-хоп группой Die Antwoord.

Звезда бурлеска — о личной жизни и творчестве

Глядя на нее, сложно представить, что на дворе второе десятилетие двадцать первого века, подходящее к тому же к концу. Дита Фон Тиз выглядит, как звезда фильма про отчаянных домохозяек пятидесятых годов — эпохи «золотого Голливуда». Ее образ проработан до мелочей и узнаваем: идеальная кожа, неизменная красная помада, совершенная укладка и, конечно, манящие сексуальные корсеты. Она стала королевой бурлеска, возвела стриптиз в ранг искусства, а затем начала карьеру певицы. Кто же она на самом деле и что скрывается за ее сдержанной грустной полуулыбкой?

— Глядя на вас, Дита, хочется озвучить вопрос, который вам задают все. Вы когда-нибудь носите спортивный костюм, например? Выглядите просто потрясающе, но сложно поверить, что это ваш будничный образ.

— О, нет! Я никогда не ношу спортивных костюмов. Конечно, не каждый день я наряжаюсь в пух и прах, но помада и укладка на шиньон — всегда!

— И это значит, что вы узнаваемы всегда. Вас часто беспокоят на улицах?

— На самом деле ко мне подходят лишь девушки и женщины. «Не хочу вас беспокоить, но мне нравится то, что вы делаете!» — примерно так мне говорят.

— Не поверю, что мужчины вас не тревожат!

— Каждый десятый из тех, кто обращается ко мне, — мужчина. Сами видите, статистика не на их стороне. Полагаю, они немного боятся меня.

— Казалось бы! Почему?

— Знаете, как говорят: не встречайтесь со своим кумиром. Не то чтобы я была чьим-­­­то кумиром, но будем честны, я вызываю в джентльменах определенный интерес. Но когда ты встречаешь предмет своих мыслей и дум в реальности, иногда… не готов, так сказать. В конце концов, женщине проще сделать мне искренний комплимент.

— Вы же знаете, что стали некой альтернативной иконой современного феминизма?

— О да. (Улыбается.) И я этому очень рада.

— Как так вышло?

— Вы знаете, феминизм — о том, что мы готовы принять женщину такой, какая она есть. И в этом смысле я сделала немало для индустрии, в которой состоялась. Представьте себе: мне тридцать лет, я не блондинка, не загорелая, у меня не выдающихся размеров бюст, а на дворе 2002 год. Когда я появилась на обложке мужского журнала, это стало своего рода манифестом. Ты можешь выбирать, как выглядеть, кого любить, можешь декларировать свои вкусы и интересы. В конце концов, фетиш-­­­модели всегда были вне, так сказать, официального поля. Верю, что я поменяла ситуацию. Чувственность и сексуальность могут выглядеть иначе, чем мы привыкли, и я рада, что стала источником некоторого разнообразия.

— Дита, странно даже упоминать об этом, и все же… Вы говорили, что собираетесь выйти на пенсию, когда отпразднуете пятидесятилетие. И вот вам почти сорок семь, а вы все еще исполняете свой знаменитый танец в бокале мартини. Быть может, планы поменялись?

— Вы знаете, я действительно собиралась отойти от дел ближе к пятидесяти. А сейчас я смотрю на всех этих прекрасных женщин, грациозных, изящных, элегантных, которым точно за пятьдесят, но кому какое дело? И вот я думаю, что должна работать дальше, чтобы мы, наконец, перестали судить человека, ориентируясь на его пол или возраст. Раньше я думала, что уйду в тень, как только перестану выглядеть так, как хотят меня видеть окружающие. Теперь я понимаю, что просто поменяюсь: шоу будет более женственным, более глубоким, оно эволюционирует. Словом, седые красавицы, которые вдохновляют окружающих, — это прекрасно, и я готова присоединиться к ним. Разве что волосы мои будут темными всегда. (Улыбается.)

— К слову, о волосах. Вы же натуральная блондинка, так? Расскажите, пожалуйста, как получилось, что никто и никогда не видел вас в «светлом» образе?

— Знаете, бывает, вы рождаетесь не в том теле, ощущаете, что должны выглядеть как-­­­то иначе, вести себя иначе. Я словно нашла свое отражение в фильмах сороковых годов. Гламур, нуар, тонкие талии, руки, потрясающая осанка, великолепные укладки волос к волосу. Я смотрела бесконечное количество этих легендарных картин лет с восьми. И именно тогда маленькая девочка из Мичигана приняла решение: никаких джинсов, никаких футболок, только элегантные и женственные наряды, совершенный макияж и прическа. Тогда же я поняла, что темный цвет волос — мой цвет. С тех пор я брюнетка, и когда про меня говорят «блондинка», я даже не сразу понимаю, о чем или, скорее, о ком речь.

— Иногда кажется, будто вы прячетесь за макияжем, укладкой и нарядами. Неужели никто и никогда не видит той девочки из Мичигана?

— Почему же не видит? Мои родные, мои друзья, мой возлюбленный. Скажем так, я публичная персона, я танцовщица, я создаю бурлеск-­­­шоу, учу других. Если бы я расхаживала на людях в домашнем костюме, магия бы развеялась, не так ли? Если бы я поступала так, у меня не было бы столько поклонников.

— Что ж, справедливые рассуждения. Скажите, кто поддерживает ваш образ на протяжении лет?

— Вы спрашиваете, пользуюсь ли я услугами стилистов? Нет. Все мелочи и детали моего образа — это моя работа.

— А все эти сложные укладки?

— И они тоже. (Смеется.) Я долго училась, но теперь могу повторить все эти прически в стиле пин-­­­ап самостоятельно.

— Еще одной вашей страстью помимо эротического танца является одежда…

— О да! Обожаю красивые платья, корсеты, сексуальное белье. Судьба подарила мне шанс реализоваться не только как артистке бурлеска, но и как дизайнеру. Долгое время я сотрудничала с известными марками, а потом решилась и создала собственную коллекцию. Я, конечно, совсем не бизнес-­вумен, но мне по-­­­настоящему нравится творческий процесс. Создание одежды похоже на приключение, на путешествие по временам и эпохам. Иные девушки недооценивают хорошее нижнее белье, а зря! Чувственный комплект похож на тайное оружие, благодаря которому мы ощущаем себя неотразимыми.

— Что помимо белья, красной помады и укладки дарит вам уверенность в себе?

— Если не касаться таких базовых вещей, как воспитание и детский опыт, я бы сказала: спорт. В юности я долгое время занималась балетом, оттого привыкла к довольно-таки ощутимым физическим нагрузкам. Плюс моя профессия требует от меня пребывания в отличной форме. Я до сих пор занимаюсь балетом, хожу на пилатес, растяжку и йогу.

— То есть вы могли выбрать балет?

— И почти выбрала. Я мечтала стать балериной сколько себя помню. У нас дома была коллекция виниловых пластинок, и среди них одна с изображением балерины. На ней были тугие синие колготки, синяя пачка, глаза были подведены черным, губы, конечно, алые. Я начала ходить в балетную школу, убирала ванные комнаты в студии ради бесплатных уроков. Но в конце концов поняла, что единственной в своем роде мне не стать. Учителя отмечали мою осанку, изящество, силу, но я не была способна запомнить всю хореографию и высоко прыгать.

Недавно меня спросили, есть ли у меня мечта, которую мне так и не удалось осуществить. Я сразу подумала про балет. А затем поняла, что в каком-­­­то смысле получила все, о чем когда-­­­то задумывалась. На самом деле мне хотелось быть той женщиной с обложки виниловой пластинки. Откровенно говоря, сам классический танец никогда не приносил мне много радости. Мне нравилось лишь то, что он символизирует: гламур, женственность, элегантность, драматизм. Не говоря уж о сверкающих костюмах и прожекторах. Словом, я хотела быть в шоу-­­­бизнесе. Теперь я верю, что недостатки и только они могут привести к истинному величию. Если бы я стала заштатной балериной, то точно не задумалась о бурлеске.

— Как вообще вам удалось сделать этот забытый жанр актуальным?

— На самом деле этот вопрос всегда волнует меня. Я вспоминаю, какой путь мне пришлось пройти. Перед моими глазами не было живого примера, модели, картины того, что я хочу показать людям. Конечно, меня вдохновляла эпоха сороковых, но это были лишь наброски, лишь штрихи… Мне пришлось долго объяснять своей семье, что именно я делаю. Конечно, все скатывалось к рассказу о разнице между бурлеском и стриптизом. К слову, я уверена, что именно эта разница и сделала меня звездой. Изысканность, продуманная постановка, блестящие наряды, живая музыка (я сотрудничаю только с настоящими оркестрами, никаких фонограмм!) — все это постепенно вывело бурлеск в топ.

— Скажите, Дита, почему вы не стали актрисой? Вас же приглашали сниматься. Причем бесчисленное количество раз… И судя по вашим выступлениям, ваш актерский талант неоспорим.

— О, я всегда находилась в окружении людей, которые недоумевали и пытались заставить меня идти дальше. Будто мои бурлеск-­­­шоу — это лишь промежуточный этап, ступенька к «настоящей» карьере. Говоря откровенно, даже сейчас, после всех этих лет, я все еще доказываю отдельным личностям, что мои концерты интересны, актуальны, для них есть аудитория.

— Хорошо, актерство не для вас. А пение?

— Да, карьера певицы привлекает меня куда больше актерской стези. Я была большой поклонницей Эми Уайнхаус, она пела для меня..

— Ваш первый шаг в музыкальную индустрию был… удивляющим.

— (Смеется.) Да, союз с южноафриканской хип-хоп-группой, чей лидер Ниндзя похож на человека, прожившего жизнь за решеткой, — не очень много общего со мной, верно? Тем не менее мое сотрудничество с Die Antwoord (группой, с которой фон Тиз записала несколько треков. — Прим. авт.) стало для меня откровением. Ниндзя — великий учитель.

— Ваш собственный альбом был похож на творение шансонье…

— Совершенно верно. Благодарить за это нужно Себастьена Телье — этот современный поэт создал для меня мой первый диск. Я слышала его музыку в некоторых парижских кабаре, была просто очарована. Мы несколько раз пересекались, но не могу сказать, что долго разговаривали — языковой барьер сыграл свою роль. А затем мне принесли новости, что Себастьен написал для меня альбом! Я предупредила его, что не умею толком петь, но его это не смутило. Конечно, я очень переживала, как общественность примет мое новое воплощение. Но все прошло отлично. Правда, мне самой не нравится слушать себя.

— Разве не у каждого певца так?

— Будучи долгое время замужем за музыкантом, я заметила, что почти у всех. Исключение составлял Принц. Помню, мы были у него в гостях, и он поставил свою пластинку, с наслаждением танцуя под собственный голос. Но я не Принц. (Смеется.)

— Если уж мы заговорили о вашем бывшем супруге… А как мистер Мэрилин Мэнсон отнесся к вашей карьере певицы?

— Сегодня мы практически не общаемся, я не знаю, как он оценивает мое творчество. Мы расстались больше десяти лет назад. О мой бог, как давно! (Смеется.) Но справедливости ради скажу, что Мэрилин всегда поощрял все мои эксцентричные задумки, идеи и планы. Наши годы вместе были полны нежности и романтики.

— Могу ли я спросить, что стало причиной вашего развода?

— Знаете, мы оба — публичные персоны, привыкли к вниманию и толпе вокруг, но когда мы были вместе, этого внимания всегда было… слишком много. И наша шикарная свадебная церемония стала как поцелуй смерти, как последний гвоздь в крышку гроба — мы просто не смогли справиться с ответственностью и чувствами, которые вынуждены были то демонстрировать, то скрывать. Сейчас я могу вспоминать о том времени с нежностью и любовью, но тогда наш разрыв стал для меня маленьким концом света. Мне казалось, что я никогда не найду того, кто бы так понимал и ценил меня.

— Казалось? То есть сейчас вы нашли такого человека?

— О да, и это давно не секрет. Адам — графический дизайнер, заботливый парень. И да, предвосхищая ваши вопросы: он моложе меня, но нас это совсем не смущает. Мы же говорили с вами о возрасте, верно?

— Говоря о детях…

— Я давно приняла решение не иметь детей. Адам согласен с этим. Думаю, в нашем мире это неудивительно, не так ли?

— Дита, какой совет вы можете дать миллионам женщин, смотрящим на вас с восхищением?

— Поставьте себя на первое место. Носите каблуки, макияж, укладку, духи в первую очередь для себя, так, как вам нравится это. Нет ничего более прекрасного, чем человек, который любит и ценит себя. Это притягательное зрелище, это картина, достойная уважения.