Бывший муж прелестный муж

Из цикла “Вечно живая комедия”

Итак, «домашние друзья» Фамусовых. Кто они? По крайней мере, те, кто выведен на сцене и наделён именем.

Скажите барышне скорее, Лизавета:
Наталья Дмитревна, и с мужем, и к крыльцу
‎ Ещё подъехала карета.

Так сообщает слуга о прибытии супругов Горичей. Ничего не кажется странным? Разве так полагалось бы объявить об их приезде? Сравним: «вот князь Петр Ильич, княгиня и с княжнами». Наверное, представляя молодую чету, должны были первым назвать мужа, а то, что первой названа жена, подчёркивает её главенствующую роль. Кстати, именно так в списке действующих лиц пишет и сам Грибоедов: сначала – «Наталья Дмитриевна, молодая дама», а уже затем – «Платон Михайлович, муж её».

В конце комедии Чацкий горько скажет Софье о Молчалине:

Подумайте, всегда вы можете его
Беречь, и пеленать, и спосылать за делом.
Муж-мальчик, муж-слуга, из жениных пажей —
Высокий идеал московских всех мужей.

И совершенно ясно, что иметь в виду как пример он будет прежде всего своего бывшего друга.

Не знаю, может быть, случайно (хотя, мне кажется, у больших писателей ничего не бывает «просто так») в третьем действии «Горя от ума» вскоре после реплики Натальи Дмитриевны «Мой муж — прелестный муж» прозвучит совсем другая, но очень похожая: «Ваш шпиц, прелестный шпиц, не более напёрстка» (это Молчалин будет нахваливать собачку Хлёстовой). Мне так и представляется молодая дама, ласкающая супруга – «Я гладил всё его; как шёлковая шёрстка!» (конечно, не шёрстка, но это уже детали). Муж находится на положении комнатной собачки…

Увы, к этому, похоже, идёт всё. Преисполненная, видимо, самых лучших чувств, г-жа Горич осыпает мужа градом ласковых слов: «Мой ангел, жизнь моя, бесценный, душечка, Попошь» (вот уж «Попошь» явно отдаёт чем-то из категории домашних любимцев), – проявляет самую нежную заботу:

Ах! мой дружочек!
‎ Здесь так свежо, что мочи нет;
Ты распахнулся весь и расстегнул жилет…

…Послушайся разочек,
‎ Мой милый, застегнись скорей…

…Мой ангел, Бога ради,
‎ От двери дальше отойди!

Иллюстрация Д.Н.Кардовского

Неуёмные заботы супруги, похоже, доставляют Платону Михайловичу много неудовольствия, но противоречить ей он даже не пытается, ограничиваясь лишь краткими ответами, да ещё в конце позволив себе пофилософствовать:

Бал вещь хорошая, неволя-то горька;
И кто жениться нас неволит!
Ведь сказано ж, иному на роду…

Давайте же пристальнее посмотрим на супругов.

Наталья Дмитриевна – «молодая дама». Рискну, конечно, быть обвинённой в том, в чём обвиняю других, но, думаю, совершенно ясно, что с Чацким они были хорошо знакомы ещё до его отъезда. Это подтверждает их диалог при встрече:

– Не ошибаюсь ли!.. Он точно, по лицу…
‎ Ах! Александр Андреич, вы ли?

– С сомненьем смотрите от ног до головы;
Неужто так меня три года изменили?

И предположу, что, по понятиям того времени, замуж она вышла довольно поздно. Вот реплика Чацкого:

Однако, кто, смотря на вас, не подивится?
Полнее прежнего, похорошели страх;
‎ Моложе вы, свежее стали;
Огонь, румянец, смех, игра во всех чертах. (Для милых дам: «полнее прежнего» – в то время, скорее, комплимент)

И гордое заявление Натальи Дмитриевны: «Я замужем».

Что соединило этих людей, по-видимому, очень разных? Любовь? Денежные расчёты? Карьерные соображения? Трудно сказать. Во всяком случае, Платон Михайлович оставил службу и не раз им повторённое с разными вариациями «Теперь, брат, я не тот» говорит довольно определённо, что особого счастья он в этим не видит. Зато появилась скука, которую замечает даже не очень внимательная к интересам мужа жена: «Платон Михайлыч мой … иногда скучает по утрам». А сам он говорит более чем ясно:

Брат, женишься, тогда меня вспомянь!
От скуки будешь ты свистеть одно и то же.

С Горичем Чацкий, видимо, знаком около пяти лет (хотя время «твержения» им «дуэта А-мольного» он мог знать и со слов друга), и какое-то время они были сослуживцами (помнит Александр Андреевич его лихим офицером в полку). О.И.Елисеева в своей книге связывает болезни Горича, о которых говорит жена («всё рюматизм и головные боли»), с военными лишениями, но весьма возможно и то, что эта забота о здоровье мужа для жены ещё и повод жить в Москве (она же с ужасом отвергнет предложение вернуться в полк и злобно скажет: «А мужу моему совет дал жить в деревне»), где, видимо, рассчитывает на его продвижение по службе «статской» – недаром же упомянула,

Что с храбростью его, с талантом,
‎ Когда бы службу продолжал,
Конечно был бы он московским комендантом.

Сама она мало отличается от других московских барынь. Обычно с юмором вспоминают её хвастливую реплику «Нет, если б видели мой тюрлюрлю атласный», давая самые разные толкования этого слова (самое неприятное для барыньки: «Припев модной песенки – гитара, под которую песенка исполнялась – накидка, под которой гитара носилась – девица лёгких нравов»). На самом деле, видимо, всё проще. В словарях можно прочитать, что «turlurlu – звукоподражание, передающее шелест шёлка», а отсюда и название длинной женской накидки без рукавов из шёлковой шуршащей ткани. Видимо, что-то вроде того, что на этой модной картинке:

Любопытна ремарка Грибоедова, что Наталья Дмитриевна приветствует князей Тугоуховских «тоненьким голоском» – наверное, типичным для восторженных барынек. Затем мы услышим, что и она с упоением будет сплетничать о сумасшествии Чацкого и даже уточнит высказывание Хлёстовой («Шампанское стаканами тянул») о причине его: ‎ «Бутылками-с — и пребольшими».

А вот Платон Михайлович будет единственным, кто в этой сплетне усомнится:

– Кто первый разгласил?

– Ах, друг мой, все!

-‎ Ну, все, так верить поневоле;
А мне сомнительно, – хотя, как видим, и смирится с мнением большинства.

Что ждёт их в дальнейшем? Наверное, полное благополучие, с точки зрения Натальи Дмитриевны. Ведь и сейчас Платон Михайлович, несмотря на некоторые сожаления, почти с гордостью представляется:

‎ Как видишь, брат:
‎ Московский житель и женат.

Он потакает жене во всём:

Наташа-матушка, дремлю на балах я,
До них смертельный неохотник,
А не противлюсь, твой работник,
Дежурю за полночь, подчас
Тебе в угодность, как ни грустно,
Пускаюсь по команде в пляс.

И покорно идёт в карету к разгневанной супруге.

Мне уже случалось ссылаться на театральные мемуары. Здесь не могу не процитировать Е.М.Шатрову, игравшую роль Натальи Дмитриевны: «Жена Горича, блестящая светская пустышка, – шедевр миниатюры. Всё в ней ясно: биография, отношения с мужем, отношение к Чацкому. Так же как Наталии Дмитриевне не хотелось уезжать с бала Фамусовых, мне не хотелось разгримировываться после спектакля. “В карете барыня-с, и гневаться изволит!” – говорит лакей о Наталии Дмитриевне. Как бы мне хотелось сыграть этот “гнев”. Показать превращение легкокрылой бабочки в сварливую барыню. Увы, Наталия Дмитриевна гневается в карете, за кулисами».

На этом и мы распростимся с супругами, ставшими одной из зауряднейших московских семей…

Если статья понравилась, голосуйте и подписывайтесь на мой канал!

Все статьи о “Горе от ума” – здесь