Джигарханян сегодня

Друг Джигарханяна в течение трех лет утверждал в интервью, что Армену Борисовичу без Виталины только лучше, что тот полон творческих планов, руководит театром из дома. А в этом году к Джигарханяну вернулась из Америки бывшая жена Татьяна Сергеевна, и счастливая семья воссоединилась. И с пасынком Степаном Армен Борисович помирился. Но, когда он умер, Виталина получила в инстаграм сообщение от медицинского работника той больницы, где лежал Армен Борисович, и все оказалось не таким однозначным, как преподносилось в СМИ.

Редакции известны настоящее имя и фамилия медработника, но до времени мы ее не называем. Вот что она рассказала.

– В интернете были опубликованы фотографии с празднования юбилея Армена Борисовича в театре 3 октября, на которых он выглядел неважно: в инвалидной коляске, исхудавший и словно безучастный к окружающим. Было впечатление, что он не совсем понимает, где находится. А через десять дней после дня рождения он оказывается в больнице. В каком состоянии Джигарханян поступил в стационар?

– Армен Борисович поступил к нам в тяжелом состоянии. Он понимал, кто он и как его зовут, но где он находится и кто мы, не понимал абсолютно. Я спросила его, какой сейчас год, он сказал: «1987-й». Он был дезориентирован в пространстве и во времени, не понимал, почему его сюда привезли, говорил: «Отойдите все от меня».

– Кто его навещал? Посещения у вас разрешены?

– Конечно, разрешены. Никто к нему не приходил.

– Бывшая жена Татьяна Власова еще прошлой зимой прилетела из Америки и сказала, что вернулась к Армену Борисовичу. «Будем вместе умирать», – объяснила она журналистам свой приезд. И по сей день она здесь, в Москве. Так она не приходила его навестить?

– Я вообще не знаю, кто это. Армен Борисович в течение трех лет периодически находился у нас на лечении, и мы ни разу не видели Татьяну Власову. Армен Борисович в последний раз поступил к нам 14 октября.

– Он был на ногах, или уже не ходил? Пасынок Степан сказал в телеэфире, что у отца были пролежни.

– Уже не ходил. Он поступил к нам в очень запущенном состоянии: небритым, немытым, нестриженным. Мы корки запекшиеся на теле у него никак не могли размочить.

– А что надо было делать?

– Надо было не допускать пролежней. Пролежни – следствие плохого ухода. Пролежни были у него на спине и даже на пятках. Мы вызывали хирургов, они ему вырезали, но это было бесполезно, потому что пролежни при сахарном диабете – страшная вещь, они не заживают. Футболку на нем пришлось срезать ножницами. Такое я не видела никогда даже в городских больницах.

– Артур Согомонян, который называл себя другом Джигарханяна, который и является его опекуном, всегда говорил в интервью, что за Арменом Борисовичем смотрит сиделка и что за ним очень хороший уход. Почему Армен Борисович оказался в таком ужасном состоянии?

– Сиделка отсутствовала полгода. В феврале она уехала на Украину, и началась пандемия. Вернуться в Москву она не смогла, и появилась только в начале ноября. Она приходила к Армену Борисовичу в больницу каждый день и была при нем с 9 утра до 16 часов.

– Она не удивилась, что он в таком состоянии?

– Она его не узнала и сказала мне, что, пока она отсутствовала, дома еду Армену Борисовичу никто не готовил. И не ел он даже готовое детское питание, которое она ему оставила. При поступлении его взвесили. Он весил 67 килограммов.

– Полгода Армен Борисович был, получается, без патронажа?

– Да. У него был диабет. Нужно было сначала его кормить, а потом колоть инсулин. В отсутствие сиделки уколы инсулина он,вижимо, долгое время не получал, и это могло сказаться на здоровье. У Армена Борисовича скакал уровень сахара в крови: то низкий сахар, что при диабете плохо, а то сахар под 20 . Его препараты опекун привез только через две недели, и все это время мы обходились тем, что было в распоряжении больницы. Но это было не так эффективно.

– То есть, когда сиделка уехала, Армена Борисовича, похоже, прекратили лечить правильно и на фоне диабета это все произошло? И по сути его привезли к вам умирать?

– По сути да. Было понятно, что, скорее всего, Армен Борисович от нас уже не выпишется домой. Есть такой момент в болезни, когда точка невозврата пройдена. Если бы привезли раньше, он еще пожил бы. Мы делали что могли. Делали гемодиализ несколько раз, но почки уже отказали совсем. Одна из причин этого, кроме старости, та, что Армен Борисович, находясь дома эти полгода, никакой терапии не получал.

– В программе «Прямой эфир» 24 декабря было видео, где Татьяна Сергеевна показывала спальню и рассказывала, как они с Арменом Борисовичем любовно спали на одной кровати. Это возможно разве, спасть вместе с таким тяжелым больным?

– Невозможно хотя бы потому, что он кричал с двенадцати ночи до шести утра каждые пятнадцать минут, то «подними меня!», то «положи меня!», то «укрой меня!», то «не трогай меня!». Потом, от него дурно пахло, у него стоял мочевой катетер. Он очень мучился.

– А кричал от боли?

– Нет. Это психическое расстройство. Причем, психиатрия у него была достаточно сложно купируемая. Мы с ним разговаривали, но он не реагировал уже ни на кого.

Скорее всего, с ним дома никто не разговаривал, и он лежал один. Понятно, он кричал. Он и у нас кричал. Но что поделать. Мы его и кормили, и поднимали, и пролежни обрабатывали.

– Татьяна Сергеевна рассказывала на камеру, что за несколько часов до смерти Армен Борисович позвонил и разговаривал с ней по телефону. Держался как настоящий мужчина. В последний день гулял с сиделкой.

– На улице он не гулял, было уже холодно. Иногда мы его высаживали в инвалидную коляску, и сиделка катала его по отделению. Звонить Татьяне Сергеевне за несколько часов до смерти он не мог, потому что последние дни он уже не ел, не пил, а все время спал. Было понятно, что скоро всё кончится. Я дежурила в эти дни. Джигарханян умер с тринадцатого на четырнадцатое ноября. Когда сиделка утром четырнадцатого приехала за его вещами, я спросила: «Как жена его себя чувствует?» Сиделка сказала, что, когда она уходила, Татьяна Сергеевна только проснулась. Узнав, что Армен Борисович умер, проворчала, почему ее раньше не разбудили и не сказали об этом. И всё. Она не приехала. И когда он жив был, ни разу не приехала. Ее обязательно бы пустили. У нас родственники находятся возле своих тяжелых родных не по регламенту, а сколько хотят.

– Как вы узнали про Виталину?

– Я не смотрю телевизор совсем, поэтому ничего не знала про эту историю. Но Армен Борисович, когда ему ночами было очень плохо, кричал: «Мама, мамочка! Виталина! Виталина!» Я думала, Виталина его родственница. Потом, когда он умер, я прочла в интернете и написала ей в Инстаграм.

– А Татьяну Сергеевну он звал?

– Нет. Однажды сиделка при мне сделала видео- звонок ему с Татьяной Сергеевной и спросила: «Армен Борисович, будете разговаривать?». Он закричал: «Убери ее от меня!».

– Значит, он понимал что-то?

– У него бывали краткие просветления. Например, когда он к нам поступил, я спросила, как прошел его день рождения. Он сказал: «Мало народу было». При упоминании о театре сразу оживлялся. Но ненадолго. Поддерживать диалог не мог. Но мог, например, мне сказать: «Подойди ко мне. Как дела?» И я отвечала ему: «Нормально, Армен Борисович. А как у вас дела?». И он один раз мне сказал: «Знаешь, я никому не нужен. Я всю жизнь играл и жизнь свою проиграл».

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

«Дорогой Джига, мы тебя будем помнить!»: Москва простилась с Арменом Джигарханяном

Народного артиста СССР похоронили рядом с дочерью (подробнее)

“Такое придумать невозможно. Я видела выписку из больницы”: Виталина Цымбалюк-Романовская рассказала, в каких муках умирал Джигарханян

По словам экс-супруги народного артиста СССР, есть документы, подтверждающие его мучительную смерть (подробнее)

Фото: Андрей Любимов/АГН “Москва”