Екатерина мечетина личная жизнь дети
Внешность кинозвезды, голливудская улыбка и невероятное обаяние уживаются в этой красавице с принципиальностью в жизни, смелостью на сцене и не по-женски лихим вождением спортивного «Мерса». С пианисткой экстра-класса, солисткой Московской филармонии встретился корреспондент «АиФ»
«АиФ»: – Катя, хотите честно? Когда я прочитала вашу биографию, подумала: «У неё и детства-то не было. Бедная девочка».
| Досье | |
|---|---|
| Екатерина Мечетина родилась в 1978 г. в Москве. Лауреат международных конкурсов, эксклюзивная исполнительница Московской филармонии. Преподаватель Московской государственной консерватории. Даёт около 60 концертов в год. | |
Е.М.: – (Смеётся) А мне кажется, что детство у меня самое правильное. Наверное, было предрешено, что я стану музыкантом. Папа – виолончелист. Мама – преподаватель фортепиано, начала заниматься со мной с 4 лет. Кстати, бабушка научила читать и того раньше – в 2 года и 1 месяц. Когда мама хотела прижучить меня за лень, главной угрозой было: «Давай всё бросим, ты пойдешь в обычную школу и будешь после уроков гулять» и «Это мой рояль, закрою его на ключ и больше тебя к нему не пущу». Меня это страшно пугало – притом, что я с ужасным скрипом начинала занятия, нужно было 15 раз сказать: «Катя, садись».
Я очень благодарна маме за её упорство. В 10 лет я выиграла музыкальный конкурс в Италии. Представьте себе, что такое было в 1989 году 25 тысяч долларов! На эти деньги был куплен прекрасный инструмент, на котором я играю по сей день.
«АиФ»: – Самые строгие критики Дениса Мацуева – его родители. Музыкант говорит, что после концерта они «размазывают» его: «Ты понимаешь, что это было ужасно?»
Е.М.: – Моя мама очень хорошо знает, что со мной будет, если меня перекритиковать. Я полностью теряюсь, во мне уничтожается всё живое, я впадаю в депрессию и занимаюсь таки-им мощным самокопанием несколько дней, а то и недель… Поэтому мама, как правило, начинает с того, что было хорошо. А что было плохо – я сама увижу на видеозаписи. За кулисами после концерта всегда много народа. Но я пропускаю большинство похвалы мимо ушей. У меня внутри самый главный критик сидит. Ну, и есть мой профессор Сергей Леонидович Доренский, и ещё несколько друзей-музыкантов, коллег, мнению которых я доверяю безоговорочно.
«АиФ»: – Друзей-музыкантов? А как же знаменитое выражение про артистов – «клубок целующихся змей»?
Е.М.: – В студенческие годы считается, что пианисты самые недружественные друг другу люди. У них больше конкуренции, т.к. нет возможности стать оркестрантами. Духовики, струнники поэтому чуть спокойнее смотрят в будущее. А у пианистов ты либо солист, либо выбираешь другую сферу деятельности – уходишь в преподавание и т.п. А сейчас я так люблю своих друзей-пианистов, так радуюсь общению с ними! Недавно мы исполняли концерт – четверо музыкантов на четырёх роялях. Был такой интересный проект у Александра Гиндина. Я испытала невероятный восторг. Мы все такие разные, но мыслим на одном музыкальном языке: все выросли из русской фортепианной школы.
Самое главное – быть в гармонии с самой собой. А для этого зависть – самое худшее чувство. А ещё у меня есть огромное преимущество – я женщина. Поэтому мне никогда не обидно отдать пальму первенства мужчине.
«АиФ»: – Многие балерины не позволяют себе делать экстравагантные стрижки – «не сценично». А как ваша профессия влияет на внешность? Ну, накладные ногти вы точно не можете себе позволить.
Е.М.: – Ни накладные, никакие! Вот, смотрите. Помню, мне было лет 10, а моей двоюродной сестре 16. Я похвалила её ноготки. Она: «Вырастешь, тоже сделаешь себе такое маникюр». – «Не-ет». Уже в 10 лет я знала, что этого никогда не будет. А поводу прически – точно, какие-то варианты стрижек я тоже не могу себе позволить. Нужно, чтобы волосы не лезли в глаза.
Подбор сценической одежды – серьёзное дело. Главное, чтобы она соответствовала произведению. Неуместно играть современное произведение в чересчур романтическом наряде. Цвет тоже важен. Когда исполняла Равеля, на мне было длинное платье морской волны. Когда одеваю красное, это обязывает и тонизирует. Прокофьева очень хорошо играть в алом. И Шопена!
В наше время в артистке ценится, чтобы она была не только достойным музыкантом, но ещё и хорошо выглядела. Это общая тенденция – начиная с певиц, которые сейчас все как на подбор красивы. Ну, и нам отставать не надо! Нужно радовать публику всеми доступными методами. Кто-то говорит: «Это отвлекает». Ничего, если человек хорошо играет, ничего не отвлечет от его музыки!
Подзаг. «Из России не уеду!»
«АиФ»: – Во время выступления Николая Петрова у кого-то в зале зазвонил мобильный телефон. Пианист встал и ушёл со сцены. А что вы думаете по поводу современной публики?
Е.М.: – Не так давно я давала концерт и после первой части Концерта Чайковского раздался гром аплодисментов. Потом слушательница написала мне письмо в интернете: «Как они посмели? Такая невоспитанная публика. Вас это не раздражает?» Как это может раздражать?! Во-первых, людям понравилось. Во-вторых… Если они ещё не знают, как вести себя в зале, то надо им дать возможность научиться. Спасибо, что пришли!
Один из известных американских театральных менеджеров сказал: «Все люди делятся на три категории: те, кто обожает театр, те, кого никакими силами не затащишь – им это не интересно и не нужно. И третья – те, кому будет в театре очень интересно, но они пока об этом ещё не знают».
«Третья» категория – самая перспективная и для нас. Людей, которые пришли на концерт классической музыки в первый раз, видно по удивлённым глазам. Они потом подходят и говорят: «Надо же, мы не знали, что это так здорово». Отлично, когда музыка затрагивает людей и у них расширяется список удовольствий! Я вот постоянно открываю что-то новое.
«АиФ»: – Что, например?
Е.М.: – Новый поэт, писатель, жанр, который раньше считала неинтересным, но потом обнаружила в нём глубины… Я другу рассказала, как интересна японская поэзия хокку. Он позвонил на следующий день: «Ты права! Здорово». Новое избавляет от рутины. Ну, а про музыку я вообще не говорю! Поражаюсь каждому произведению, которое беру в свой репертуар. Когда репетировала соль-мажорный концерт Равеля? это было счастливейшее время за весь последний год! Каждый день подходила к инструменту и радовалась, что снова соприкоснусь с этой музыкой. Даже друзья спрашивали: «Что с тобой?» – «Концерт Равеля!» (Смеётся)
Недавно я пыталась подсчитать, сколько часов в день посвящаю музыке. Получились какие-то запредельные цифры! Буквально всё время! Это мои собственные занятия за инструментом, уроки с учениками в консерватории, где я преподаю второй год. Когда я за компьютером, тоже играет музыка. Причем не фоном, я осознанно слушаю.
Однажды решила взять с собой в машину диск – нужно было срочно выучить произведение, решила послушать его много раз «на повторе». Это был кошмар. Я создавала аварийные ситуации! В музыке крещендо – а я давила на газ. Слава Богу, у меня уже имелся опыт вождения, всё закончилось хорошо. Но тогда я очень чётко для себя поняла: не стоит классическую музыку слушать за рулем. Это рискованно, я увлекаюсь. Поэтому в машине обычно звучит радио, джаз, что угодно, кроме тяжелого рока. С 13 лет очень я большая поклонница «Битлз». Даже польза от этого была – выучила английский язык. До сих, когда я слышу их, что-то просветляется внутри. Люблю музыку, которая не сегодня создана, а прошла проверку временем. Обожаю Стинга, бразильские босса-новы, Эдит Пиаф. Это тоже не случайная любовь – в тот момент мне нужно было выучить французский в очень сжатые сроки, я была на стажировке от фонда Ростроповича. Решила осваивать язык методом погружения – жила во французской семье, а потом приезжала в Москву и слушала Пиаф. Я вообще считаю, что песни – это гениальный способ учить язык. Для меня, музыканта, слово спетое запоминается гораздо лучше, чем отдельные слова из словаря.
«АиФ»: – Сегодня вы – одна из самых популярных пианисток в мире. Неужели не было мыслей уехать из страны? Предложений-то множество поступает.
Е.М.: – Да. Но у меня осознанно патриотический подход к тому, что я делаю. Считаю, что моя прямая обязанность – выступать в своей стране, которая дала мне образование. В моём поколении очень многие уехали за границу. Я этого не сделала в своё время и ни разу об этом не пожалела. Кто-то мне говорит: «Ты мыслишь, как будто живёшь за железным занавесом, а ведь мир сейчас открыт и неважно, где жить». Ничего подобного! Я спокойно перемещаюсь по всему миру и в то же время мой осознанный выбор – жить и работать в России. Четвёртый сезон моя жизнь неразрывно связана с Московской филармонией – с 2007 года я сотрудничаю с этой, крупнейшей не только в Москве, но и в России концертной организацией в статусе эксклюзивной солистки, благодаря чему особенно много выступаю в нашей стране. Уже сейчас спланированы гастроли на будущий сезон в Тверь, Челябинск, Омск, Новосибирск, Нижний Новгород. В ноябре меня ожидает большой сольный концерт в Концертном зале имени Чайковского. Снова выступлю в филармоническом абонементе «Романтические концерты» в Большом зале консерватории.
Традиционный майский сольный вечер в Малом зале консерватории состоится в рамках абонемента «Piano-magia» и будет включать музыку Чайковского, Рахманинова и Мусоргского. А сейчас готовлюсь к завершающему этот сезон сольному концерту в Малом зале, который будет, как уже повелось последние годы, в мае, 22-го числа. Концерт посвящаю 200-летию Листа, и наряду с его музыкой исполню Чайковского и Грига и постараюсь убедить слушателей, насколько, порой, неожиданны параллели между разными композиторами-романтиками. А еще посвящаю этот вечер своему педагогу Сергею Леонидовичу Доренскому, которому исполняется 80 лет. Сыграю сюиту «Пер Гюнт» Грига в обработке его учителя – Григория Гинзбурга. Вот такая преемственность поколений.
Восприятие традиций не только через наставления, но и в живом общении с легендарными педагогами, какое по-прежнему принято в Московской консерватории, – это самое правильное воспитание настоящих, больших артистов. Очень рада, что теперь тоже работаю в «Консе» (как все музыканты её называют), и буду всегда следовать её великим традициям и передавать опыт своих педагогов, которые меня выучили в России в самые тяжелые времена. Я поступила в ЦМШ в 1985 году, в Консерваторию – в 96-ом. Хуже, наверное, не было времён для нашего искусства. Сейчас, в сравнении с 90-ми годами, мы уже на коне. Мои преподаватели могли бы уехать и получать по достоинству за свой труд. Они этого не сделали, а остались – ради таких балбесов, как мы. Чтобы цепь преемственности не прерывалась. Как я после этого могу уехать?!
Смотрите также:
- «Я должен был вернуться». Почему на концерте Хворостовского зал плакал? →
- Александр Сладковский: «Зрителя надо формировать собственными руками» →
- Дмитрий Хворостовский: «Я – волк-одиночка» →
Источник
© Алина Скитович
12 Июл 2018, 15:02
Может ли исполнительница классической музыки эксплуатировать эротический образ, или женщина на сцене должна быть «в брюках»? Одна из выдающихся российских пианисток и член президентского Совета по культуре и искусству Екатерина Мечетина выступила на закрытии сезона в Новосибирской филармонии и рассказала Тайге.инфо, как Путин намерен развивать сельские ДК и возможны ли инновации в консервативном искусстве.
Тайга.инфо: Почему именно вы закрывали сезон с Новосибирским симфоническим оркестром?
— Я давно знаю этот оркестр, лично знала Арнольда Михайловича Каца. Мы познакомились за полгода до его ухода. Он приглашал меня с концертом на закрытие сезона, но случилось так, что он ушел из жизни, и мы играли с другим дирижером. Не так давно репетировали с Гинтарасом Ринкявичусом, а сейчас — с маэстро Зандерлингом. Этот концерт в Новосибирске — как возвращение к друзьям, как встреча с близкими людьми.
Тайга.инфо: Играть на закрытии сезона Второй концерт Рахманинова — уже традиция? Вы делали это в Московской филармонии и в Новосибирской.
— Второй Рахманинова — очень репертуарный концерт. Трудно найти что-то более исполняемое, а для меня — более любимое. Я от этой музыки никогда не устаю. Не могу представить, что обнаружу себя в моменте выгорания к ней. Особенно когда работаешь с таким маэстро, как Томас Зандерлинг. Внимательно и вместе глядя в партитуру, можно счистить годичные кольца и обнаружить в этой музыке еще и свежесть.
Тайга.инфо: Как вы интерпретируете для себя этот концерт?
— Эта музыка — про все самое важное в жизни. Я не сторонник описывать сюжетную сторону словами. Музыка для меня — всеобъемлющее искусство, она проникает куда-то глубже, чем в логическую сферу. Но первая тема — о России: колокольный звон, русская душа и широта русская. Я вижу там еще и тему любви, редкое произведение обходится без темы любви. Тема фатума там тоже есть, переплетающаяся с русской темой. Красота природы — безусловно. Оно потому и стало таким любимым произведением, что оно универсально по своему содержанию. Каждый найдет что-то свое. У меня, например, всплывают конкретные жизненные воспоминания. Иногда они связаны с работой с великими музыкантами, когда я еще была начинающим артистом. Не буду говорить, что это священное писание музыканта, но что-то из этого разряда.
Тайга.инфо: Как-то вы сказали, что эпоха великих пианистов закончилась, когда появились конкурсы, а в другом интервью сказали, что великих определяет время. Как вы сейчас думаете?
— Я не люблю разговоры о том, что все великие умерли. Но есть такое мнение среди людей старшего поколения, которые считают, что все самое хорошее было в их молодости. Я еще не вошла в тот возраст, чтобы быть такой консервативной, и мне кажется, что самое интересное часто можно услышать у новых исполнителей. Не говорю о детях, потому что детское исполнительство — это обещание хорошего будущего, а не открытие в искусстве. Но среди молодых артистов для меня последнее открытие — Люка Дебарг, он сообщил мне про искусство ничуть не меньше, чем те великие, чьи имена мы помним по звукозаписи. Это дает надежду на то, что таланты рождаются.
Тайга.инфо: Вы преподаете в Московской консерватории, в Центральной музыкальной школе. Как вы пришли к педагогике?
— Мой уважаемый коллега Денис Мацуев говорит, что не будет преподавать категорически. Лет восемь после окончания консерватории меня в сторону педагогики тоже не тянуло, несмотря на то что я из семьи преподавателей-музыкантов. Но однажды меня попросили заменить знакомого профессора. И мне понравилось. Кошечка сначала боялась пылесоса, а потом втянулась.
«Я знаю даже, как научить их кланяться. Смешно, но иногда они и этого не умеют»
Наступает момент, когда надо делиться, я в себе это чувствую, иначе просто порвет изнутри. Я знаю даже, как научить их кланяться, это смешно, но иногда они и этого не умеют.
Тайга.инфо: Вы часто говорите о том, что на сцене женщина «морально должна быть в брюках». Почему для вас важно играть как мужчина?
— Я не говорю, что нужно играть как мужчина, это и не получится. Важно просто не впадать в состояние «ура, я девочка». Все же музыка вне земных категорий, и на сцене нужно быть вне категории пола. Но при этом я не сторонница того, чтобы выходить на сцену, как Мария Вениаминовна Юдина, в каком-то подряснике. В современном мире есть определенные требования к артистам. И артист должен свою публику в себя влюбить, а каким способом он это сделает, неважно. Главное, не оставить равнодушным, не быть ни мейнстримом, ни пустым местом. Сцена — это рентген. Внутренний мир — вот то, чем мы действуем на сцене, а вовсе не пальцами.
Тайга.инфо: Кстати о Юдиной. Есть ли у вас среди исполнительниц любимые? Юдина, Николаева, Аргерих, Вирсаладзе?
— Аргерих однозначно. Вы знаете, вообще всех перечисленных я безумно уважаю. Из современных — Юйцзя Ван. Потрясающей красоты молодая девушка, технически оснащенная просто зверски (это комплимент). Она всемогуща за роялем, молода, у нее очень яркий темперамент. За ней будет очень интересно наблюдать в развитии. При этом она пользуется своими внешними данными, одеяниями на высоком каблуке — я для себя считаю такое неприемлемым, не люблю, когда слишком эксплуатируют эротическую составляющую образа в ущерб музыке. Но как музыкант она мне интересна, я с удовольствием слушаю ее аудиозаписи, когда ничего не видно.
Тайга.инфо: Завидуете ли вы к коллегам-женщинам?
— Для меня зависти не существует. Я понимаю, что это значит, но я не могу ее испытать, потому что как можно испытывать, например, зависть к собаке, у которой лучше нюх? Я, наверное, могу теоретически понять, что такое ревность к женщине, это нормально, но к женщине как к артисту — нет. Может быть, я самодостаточная, может быть, самоуверенна, но пусть цветут все цветы. Мы не сталкиваемся на одной сцене.
«Я не завидую коллегам-женщинам, потому что как можно испытывать, например, зависть к собаке, у которой лучше нюх?»
Кстати, Луганский однажды эту тему поднял. И я сказала, что одна женщина на сцене — это нормально, но две в дуэте — это уже слишком. Я бы никогда не стала играть в одном дуэте с женщиной, мне и с женщиной-дирижером иногда трудновато. Я играла с женщинами-дирижерами, они все профессионалы, но все равно какое-то странное ощущение возникает, какие-то другие включаются функции. Это биология, я не могу объяснить это на рациональном уровне.
Тайга.инфо: Луганский говорил, что рацио, логика для него в музыке не играют большой роли, что логика хороша в разучивании, репетициях, а на концертах включаются другие чувства.
— Соглашусь, потому что в момент изучения текста, в момент знакомства с ним нужно обязательно логически думать. Для этого у нас есть много способов: мы изучаем гармонию, строение формы. Это все — инструменты анализа произведения, и их, безусловно, надо применять. Когда музыкант этим не занимается, это очень слышно, ведь все великие музыканты интеллектуальны. Другой вопрос, что нехорошо, когда интеллект перекрывает эмоциональную сферу. В таком случае мы говорим: «Ну, суховато». Интеллект как метод познания совершенен, но не в искусстве. В искусстве всегда должно быть что-то иррациональное.
Самые удачные концерты — когда попадаешь в состояние потока, и уже непонятно, мозг или сердце тебя тащит и куда. На сцене, как Артур Рубинштейн говорил, капельку крови обязательно надо пролить. Иногда даже в буквальном смысле это получается. Лучше без этого, конечно, но тоже бывает.
Тайга.инфо: Вы пытаетесь совмещать много всего: преподавание, концертную и общественную деятельность. Как вы попали в политику?
— Опять же это все — некий элемент случайности. Когда мне вручали Президентскую премию в 2011 году (премия Президента Российской Федерации для молодых деятелей культуры — прим. Тайги. инфо), каждый лауреат должен был сказать речь. И моей главной мыслью было, что сейчас момент технологического прорыва, а в нашем искусстве есть свои высокие технологии, которым уже 150 лет, и наша задача не только их преумножить, но и сохранить. И неизвестно, что важнее: сохранить, то, что есть, или во что бы то ни стало подвергнуть инновациям? Я думаю, что во всем хорош свой баланс.
Но само слово «консерватория» намекает на то, что сохранять нам есть что. Традиции у нас большие. И я этой речью вызвала большой общественный резонанс. После этого меня пригласили участвовать в работе Совета при Президенте Р Ф по культуре и искусству. И, действительно, я очень увлеклась. В частности, вопросами образования. Мне важно, чтобы российская культура занимала должное место на мировой арене. Мне очень хочется, чтобы она была наследием, доступным всему миру. Собственно, так всегда и было, и нет поводов считать, что стало как-то иначе.
Тайга.инфо: А какое место культуры вы видите в современном обществе? Как его видит наш президент?
— Президент к нам на Совет по культуре приходит раз в год наш и видит место культуры абсолютно правильно. Хотя у нас у всех есть, естественно, профессиональные деформации, и нам кажется, что-то, чем мы занимаемся, важнее всего на свете. А это не всегда так, по крайней мере, в том масштабе, в котором мы это для себя видим. Но, к счастью, вроде как не подвергается сомнению, что все должно быть культурным. Хотя в сфере, например, общего образования, эмоциональная сфера задействована не так сильно, как могла бы. И именно музыкальное образование этот пробел в состоянии восполнить, потому что доказано, насколько благотворны музыкальные занятия с раннего возраста.
«Президент приходит на Совет по культуре раз в год и видит место культуры абсолютно правильно»
Почему даже психологи считают, что для гармонизации внутреннего мира нужно что-то мелкое делать руками? А что, как не игра на инструменте, стимулирует нервные окончания? Там стимулируются и мозговые нейронные связи, и просто память улучшается, не говоря уже о том, что это эмоционально обогащает человека, когда он должен, через себя пропустив, выпустить обратно в мир музыкальное произведение, как свое. Не буду вдаваться в подробности технологий, как этому учат. Но то, что это — эмоциональное искусство — бесспорно.
А в школе… Ну какие предметы мы можем выделить? Литературу? Это уж как учитель сможет заинтересовать. Рисование уже в меньшей степени. В любом случае, художественное образование необходимо, хотя оно считается дополнительным. На мой взгляд, оно должно, конечно, каким-то другим словом называться.
Тайга.инфо: Помогает ли как-то членство в Совете по культуре в музыкальной профессии?
— Помогает все, что обогащает личность. А размышления о глобальном месте культуры и о том, как мы можем улучшить ситуацию, конечно, помогают. Понимаете, есть творцы, которые сидят в своем мире, замыкаются, и им достаточно впечатлений, производимых исключительно искусством. И немножко жизненных каких-то впечатлений. А есть люди, которые мыслят общественно. Я думаю, что Бетховен, когда писал свои симфонии, не мыслил чисто мещанскими интересами. Конечно, он мыслил философски. Философия общественной значимости культуры — это то, о чем интересно подумать.
Тайга.инфо: Путин говорил в Федеральном собрании, что нужно создавать мультифункциональные центры для творчества. Что это за идея?
— Дело в том, что в городах-миллионниках очень много чего происходит. И это — радость для городов, но не надо забывать, какая у нас огромная страна. И если мы все сконцентрируемся на больших городах, то что будет в малых поселениях, в городах с меньшей численностью, тем более в селах?
«Когда бетховен писал свои симфонии, он не мыслил чисто мещанскими интересами. Философия общественной значимости культуры — это то, о чем интересно подумать»
В общем, мысль моя такова, что не надо игнорировать жизнь в малых городах. Надо сделать так, чтобы люди хотели там жить, оставаться, а не отправляли бы своих детей в те же самые города-миллионники (не говоря уж о том, чтобы за рубеж). Понятно, что в городе с населением 50 тыс. человек нельзя построить оперный театр, филармонию, драматический театр, ТЮЗ — это материально неоправданно. Но можно построить отвечающий всем этим требованиям мультифункциональный центр, где было бы возможно посмотреть кино, трансляции из лучших залов России или зарубежья, в фойе устроить выставку, на сцене сыграть спектакль. В общем, чтобы в одном здании могло сочетаться множество культурных функций, в том числе и образовательного порядка.
Многим из нас показалось, что это хороший путь развития для малых городов. А то, что о таких городах надо беспокоиться, не подвергается никакому сомнению. Я опасаюсь жить в стране, где есть только города-миллионники. Это не наш путь.
Тайга.инфо: Вы в фейсбуке писали, что иногда полезно написать письмо себе шестнадцатилетнему. Интересно, а что с вами тогда происходило?
— Вы знаете, такие письма пишут для поднятия самооценки, потому что в 16 лет мир, с одной стороны, открытый, и кажется, что все будет мое, стоит только захотеть. А в процессе жизни оказывается, конечно, что это не совсем так. Но, по сути, мой обожаемый Блок прав: все, что мы захотим, обязательно сбудется. Если не сбылось, значит не хотелось. Иной раз нужно прожить всю жизнь, чтобы понять все взаимосвязи.
«Не надо игнорировать жизнь в малых городах. Надо сделать так, чтобы люди хотели там жить»
Я фаталист в этом смысле и думаю, что все происходит ровно так, как надо, и весь наш характер обуславливает наш жизненный путь. Я знаю людей необыкновенно талантливых, которые были просто недостаточно трудоспособны для того, чтобы свой талант реализовать. Иногда эти примеры очень печальные. Иногда человеку мешают какие-то свои склонности. А иной раз бывает, что человек не столь одарен от природы, но своим упорством, своим стремлением развивает талант на 200%. Чайковский, кстати, говорил, что вдохновение не любит ленивых. Конечно, надо над собой работать, чтобы идти вперед. Потому что если ты останавливаешься на месте, ты тут же начинаешь падать.
Текст: Антон Ниязов
Фото: Алина Скитович
Редакция благодарит за съемку и за интервью Музыкальный салон НГУ
Источник