Елисеевский соколов биография личная жизнь

Сегодня всё настойчивее ведётся борьба с коррупцией, проникшей во многие сферы нашей жизни настолько, что порой даже кажется, будто она явилась её порождением. В действительности это зло пришло к нам еще из советских времён, и примером может, служить знаменитое «Елисеевское дело», главным фигурантом которого стал приговорённый к расстрелу директор московского гастронома №1 Ю. К. Соколов.

Превратности судьбы молодого фронтовика

Юрий Константинович Соколов родился 3 декабря 1923 года в семье, принадлежавшей к новой советской интеллигенции. Его мать была профессором Высшей партийной школы, а отец – научным сотрудником. Когда началась война, он ушёл на фронт добровольцем, поскольку не достиг ещё призывного возраста. О том, как Юрий Соколов бил фашистов, свидетельствовали восемь боевых наград, украшавших его грудь в мае 45-го.

Вернувшись домой, молодой фронтовик устроился на работу в таксопарк и поступил на заочное отделение торгового института. Вскоре, однако, работу и учёбу пришлось прервать на два года, проведённые им в колонии общего режима, куда он попал, как потом выяснилось, по ложному обвинению.

Путь в торговлю

Освободившись из заключения и восстановившись в вузе, Соколов начал свою торговую карьеру в качестве рядового продавца, но очень быстро, благодаря деловым качествам и тому, что мы сегодня называем харизматичностью, стал продвигаться по служебной лестнице. Его успехи оказались столь значительными, что вскоре он был назначен заместителем директора крупнейшего в Москве «Елисеевского» гастронома, а после того как его шефа сняли с занимаемой должности, занял его место.

Тогда же он женился на молодой сотруднице ГУМа. Флорида Николаевна (так звали его избранницу) родила ему дочь и оставалась верной подругой на протяжении всей жизни. Она же пыталась, как могла, поддержать его даже после вынесения смертного приговора и, несмотря на всю безнадёжность затеи, заставила подать прошение о помиловании.

Детище гения торговли

Люди старшего поколения хорошо помнят обстановку тотального дефицита, царившую в те годы. Она в равной степени охватывала торговлю как продовольственными продуктами, так и товарами народного потребления. Сейчас уже трудно представить, что для приобретения подавляющего большинства необходимых вещей приходилось пользоваться услугами дельцов теневой торговли, или, попросту говоря, спекулянтов.

В этой обстановке гастроном №1, директором которого был Юрий Соколов, представлял собой нечто вроде оазиса в продовольственной пустыне. Благодаря исключительному коммерческому таланту и широчайшим связям, директор сумел заполнить прилавки своего магазина продуктами, которые давно уже были забыты советскими людьми. Но главным хранилищем дефицитных сокровищ были складские помещения, из которых напрямую отоваривалась вся столичная элита, включая и партийно-хозяйственную номенклатуру.

Борьба за власть политической верхушки

Чтобы понять истинный смысл произошедшей затем трагедии, необходимо в двух словах обрисовать политическую обстановку, сложившуюся тогда в стране. В 1982 году стало очевидно, что здоровье генерального секретаря КПСС Л. И. Брежнева не позволит ему долгое время занимать столь высокий пост, и в его окружении разгорелась острая борьба за власть. Основными претендентами на победу в ней были глава КГБ СССР Ю. В. Андропов и первый секретарь Московского горкома КПСС В. В. Гришин, имевший тесные коррупционные связи с торговой мафией столицы.

Чтобы выбить почву из-под ног своего конкурента, Андропов решил воспользоваться именно этим обстоятельством и нанести сокрушительный удар по руководству московской торговой сети. Одним из первых под его прицел попал директор Елисеевского гастронома Юрий Соколов. Одновременно с этим были взяты в разработку и прочие видные представители “Мосторга”.

В разработке у спецслужб

Сотрудникам Андропова было известно, что через гастроном №1 проходят крупные денежные суммы, добываемые криминальным путём и оседающие затем в карманах столичного руководства. Для установления контроля над всеми действиями Соколова в его кабинете при отсутствии хозяина была вмонтирована специальная аудио- и видеоаппаратура, позволившая собрать обширный обвинительный материал.

Однако главную роль в деле сыграли показания, которые дала подчинённая Соколова – заведующая колбасным отделом «Елисеевского» гастронома. Она вместе с мужем – директором магазина «Берёзка» – была уличена в незаконном обороте валюты, и при условии освобождения от уголовного наказания согласилась рассказать всё о противоправных действиях своего начальника.

Криминальная схема получения дохода

Как выяснилось с её слов, директор “Елисеевского” гастронома Юрий Соколов добивался извлечения неучтённых средств не путём обычных обсчётов и обвесов, а использовал технологию, которая в наше время была бы названа передовой.

Используя свои связи в кругах столичного руководства, он приобрёл и установил в магазине новейшее холодильное оборудование, позволявшее даже скоропортящиеся продукты сохранять без потерь в течение длительного срока. Между тем, часть товара регулярно списывалась, в соответствии с установленными нормами естественной убыли.

Таким образом, разница между реально проданным товаром и тем, что числился по документам, составляла весьма внушительные суммы. Они-то и составляли незаконную прибыль, большая часть которой, впрочем, уходила наверх в кабинеты руководителей Мосторга, в частности, его главы Н. П. Трегубова.

Но Андропову было известно, что даже это не было конечным этапом движения денежного потока. По его информации, основные суммы предназначались главному партийному руководителю Москвы – его политическому конкуренту в борьбе за высший партийный пост Гришину. Именно по этой причине Юрий Константинович Соколов, став заложником в борьбе за власть между двумя влиятельнейшими людьми страны, был обречён.

Арест и первые месяцы за решёткой

В результате видеонаблюдения было установлено, что раз в неделю к нему съезжаются директора магазинов-филиалов и оставляют после своего визита конверты с деньгами. В один из таких дней оперативники и нагрянули к Юрию Константиновичу, взяв его, таким образом, с поличным.

Это стало началом широкомасштабного наступления на коррумпированных работников торговли. Достаточно сказать, что в результате оперативных действий только столичных органов КГБ и МВД к уголовной ответственности в тот период было привлечено около 15 тыс. человек, включая и «всесильного» начальника Главного управления торговли Н. П. Трегубова.

Находясь в Лефортово и рассчитывая на помощь своих прежних покровителей, обогащавшихся за счёт его деятельности, Юрий Соколов почти два месяца отказывался признавать вину и давать какие-либо показания. За это время ушёл из жизни Л. И. Брежнев и на посту главы государства его сменил Ю. В. Андропов, отправивший на пенсию Гришина.

Разоблачения и аресты

После этого стало очевидным, что помощи ждать неоткуда, и, поверив обещаниям следователей, гарантировавших в случае чистосердечного признания смягчение наказания вплоть до минимального срока заключения, он начал говорить. Протоколы допросов с этого дня стали заполняться сотнями имён и колонками цифр, свидетельствовавших о том, кто, кому и какие суммы передавал. Иной раз в них появлялись имена лиц, причастных к высшему эшелону власти.

Перед работниками правоохранительных органов во всей полноте раскрылась криминальная структура столичной торговли, опиравшаяся на тотальный дефицит, вызванный снижавшимся год от года уровнем экономики, и покрывавшаяся высшей партийной номенклатурой. Незамедлительно последовали аресты новых фигурантов уголовных дел.

Суд и приговор

Несмотря на то, что судебный процесс не был закрытым, всех приглашённых и просто любопытствующих пустили лишь на его первое заседание и на последнее, когда был оглашён приговор. Кроме главного обвиняемого, в тот день судили ещё четырёх человек – заместителя директора «Елисеевского» И. Немцова и трех заведующих отделами.

Основную массу присутствующих в зале составляли директора московских магазинов, вызванные на заседание в целях назидания и демонстрации примера того, что ждёт их в случае отступления от советской законности. Кроме них, в зале находились родные подсудимых, в частности, дети Соколова Юрия Константиновича, точнее – дочь с мужем и внучкой, а также брат, сестра и жена Флорида Николаевна.

Несмотря на то, что Соколову инкриминировались хищения в особо крупных размерах, смертный приговор оказался полной неожиданностью и поверг в шок не только его, но и всех, находившихся в зале. Исключение составили лишь сотрудники КГБ, одетые в штатское и равномерно рассаженные между остальными присутствующими. Как только прозвучало слово «расстрел», они дружно поднялись с мест, и принялись аплодировать, изображая, таким образом, всенародное одобрение. Директора магазинов последовали их примеру, едва владея трясущимися руками.

Послесловие

Соколов Юрий Константинович, семья которого получила лишь полчаса на прощание с ним, покидал зал суда, до конца не веря в реальность происходящего. Он был, по сути, предан дважды – вначале это сделали его бывшие партийные покровители, а теперь те, кто добивался показаний, обещая смягчение приговора. Видевшие его в тот момент вспоминали, что Юрий Соколов шёл к поджидавшей его арестантской машине походкой человека, у которого были скованы в тот момент не только руки, но и ноги.

Вопреки слухам о том, что бывшего директора «Елисеевского» гастронома расстреляли в тот же день прямо в «воронке» по дороге в Лефортово, он оставался жив ещё некоторое время и четырежды подавал прошение о помиловании, рассмотрение которого раз за разом откладывалось, а затем и вовсе было отклонено. Приговор привели в исполнение 14 декабря 1984 года. К этому времени ушёл из жизни Ю. В. Андропов, и сменившему его на посту генерального секретаря ЦК КПСС К. У. Черненко не нужны были свидетели коррупции партийных функционеров.

Сегодня, по прошествии лет, можно с уверенностью сказать, что Юрий Соколов, расстрел которого был наказанием, явно несоразмерным масштабу совершённого преступления, явился жертвой политической борьбы. Когда она была завершена и утвердился новый глава государства, искоренение коррупции в торговле сразу пошло на убыль. Достаточно сказать, что из семидесяти шести возбуждённых тогда уголовных дел до суда дошли только два.