Инна гинкевич личная жизнь дети

И тем не менее я не очень уверенно себя чувствовала в незнакомом городе, новом коллективе. За моими девочками-одногодками стояли преподаватели, а за мной — никто. Поэтому сначала в репетиционном зале я скромно отправилась к боковому станку. Тут надо пояснить. Станок располагается буквой «П». За средним стоят премьеры, солисты, справа-слева — корифеи и кордебалет. Тихо в сторонке прозанималась неделю. А потом Юрий Николаевич взял меня за ручку и поставил между Илзе Лиепой и Ниной Семизоровой за средний станок. Это очень много значит в стратегическом смысле. Да и про формальный фейс-контроль Григоровича легенды слагаются! Он должен видеть «картинку» целиком.

Я, когда пришла в Большой, не могла поверить своим глазам — невероятное количество привлекательных мужчин и женщин в одном месте. Люди-скульптуры.

— Вы с Филиным, наверное, тогда познакомились?

— Да, и, кстати, у Сережи из-за его интересной внешности была кличка Аладдин. Девочки говорили о нем с придыханием.

— А Николай Цискаридзе?

— На сцене мы не пересекались, я уже уходила, когда он только начал набирать репертуар и танцевать ведущие партии. Коля пришел из хореографического училища обычным скромным балетным ребенком. Тоже очень неординарным внешне: красивые ноги, которые начинались от глаз, — вылитый маленький лосенок.

Нет артисток кордебалета, не мечтающих о жизни примы. Вот Оксана и взяла из моей жизни все, что смогла, — образ, одежду, а в конце концов — и мужа. Инна с Оксаной Рожок

Фото: из личного архива И. Гинкевич

На самом деле Цискаридзе я восхищаюсь. Коля — животное сцены в самом лучшем смысле. Он ни на что не отвлекается, как все мы, бренные. Настоящий фанат и безумно по-своему любит Большой театр.

…Григорович был вынужден распустить нашу студию, когда уходил из Большого театра не по своей воле. Правда, и «бриллианты» значительно к тому времени поредели. Один за другим за рубежом остаются на постоянное жительство 45 наших ребят. Скандал! В этот же период закончился и мой первый брак. Шесть лет, кажется, я только и делала, что говорила мужу про то, как бы уехать. А в результате оказалась в Москве, а Андрей остался в Америке.

Поначалу хотела вернуться в Мариинку. Но главный балетмейстер-постановщик Театра имени Станиславского и Немировича-Данченко Дмитрий Брянцев задумал общий с Роланом Быковым кинопроект, в котором мне предложили главную роль.

Загорелась. «Кто тебя отпустит на полгода на съемки, как не начальник?» — подмигнул Дмитрий Александрович, и я решила пойти к нему — в балетную труппу второго театра страны.

Надо сказать, что мое фото было в картотеке Ленфильма с десяти лет — с того момента, как стала сниматься в фильмах-балетах. Когда начинался международный проект Эмиля Лотяну, фильм «Анна Павлова», весь балетный мир нашей страны залихорадило. Любая балерина мечтала сняться хотя бы в крохотном эпизодике. Мне повезло — в 11 лет меня удостоили чести олицетворять балетную мечту Анны Павловой, доверили ключевую для смысла фильма роль.

К сожалению, Ролан Быков умер. Кино не сняли. Начинать в Театре имени Станиславского и Немировича Данченко было тяжело. Воспринимали меня как человека, пришедшего из театра «через дорогу», и привел меня худрук, что окружающим дополнительного удовольствия также не доставило. В этом театре царила «демократия». Я же была сложившейся балериной, и у меня имелись определенные установки. Сразу сказала, что «корифейские», то есть сольные партии третьего плана танцевать не буду, да и в кордебалет не встану! Даже если все вокруг станет «гореть синим пламенем»… Это не пафос, я заработала и заслужила определенный статус. Однажды ко мне подошел директор балета: «Если хочешь, чтобы к тебе нормально относились, снимай-ка все свои бриллианты и оставляй их дома. Тогда у тебя есть еще шанс вписаться в коллектив». Я отказалась. Для меня это немыслимо, ведь я всегда на виду.

В Большом это было — ах!!! Заходишь в театр и видишь, например, Марию Былову в мехах и бриллиантах, Галину Уланову, одетую как самая изысканная английская модница. Праздник для глаз!

А вот работать с самим Брянцевым мне понравилось. Он всегда оставлял люфт для балерины — давал возможность выразиться. Интересных и захватывающих постановок было много.

Личная жизнь тоже шла полным ходом. Я встретила Пашу, вышла за него замуж. У нас родилась Анита. Я окончательно осела в Москве. Перевезла из Петербурга родителей. Работа в театре, много разных интересных предложений, гастролей. Казалось бы, во всем идиллия. Но начались трудности дома. Паша — человек бизнеса. До поры до времени он терпел балет как некую блажь, хобби любимой жены.

Бывшая солистка Большого театра и театра им. К. С. Станиславского и В. И. Немировича-Данченко, а ныне главный хореограф Департамента Спорта и директор школы Олимпийского резерва №25 Москомспорта Инна Гинкевич как никто другой знает цену красоте. С юных лет балерине всегда нужно было выглядеть на все сто, и сейчас она продолжает оставаться в прекрасной форме.

Я начала следить за фигурой с момента, когда поступила в Академическое хореографическое училище имени А. Я. Вагановой
Из моего рациона были исключены макароны, картошка, мучное, сахар в любом виде, даже в чае и в кофе, сдоба, пирожные. Поэтому с шести лет я привыкла к такому питанию. В нашем доме никогда не было хлеба, и до сих пор это так, несмотря на то что я уже перестала танцевать. До сих пор крайне редко у нас появляются картошка, макароны. Даже если мы едим мучное, то это чаще всего ржаные криспы. Сливочное масло и все жирное исключаем, ем в основном мясо, рыбу, сыры, молочные продукты периодами. Соленое и острое очень люблю, хотя соль задерживает воду. Конечно, ем такое не каждый день, но, признаться, очень люблю соленые огурцы. А вот в фруктах тоже много сахара, поэтому с детства фрукты не люблю ни в каком виде. В крайнем случае могу съесть голубику, а еще летом очень редко делаю сорбеты из натуральных ягод, которые растут у нас на участке. Несмотря на то что в Черногории у нас очень большой сад, виноград я не ем вообще, потому что в нем много глюкозы и сахара.

Когда я чувствую, что начинаю прибавлять в весе, то полностью исключаю питание после семи часов вечера. Еще будучи балериной, я не могла плотно завтракать перед занятиями, которые начинались в одиннадцать утра. Поэтому выпивала чашку кофе или в лучшем случае съедала ложку меда. И до сих пор не могу завтракать. Первый прием пищи у меня начинается в час или в два дня. Сейчас вот появилась новомодная диета — шестнадцатичасовое голодание. В принципе у меня каждый день так и получается. Когда я ушла из театра и уже работала в Департаменте спорта, так сложились обстоятельства, что нужно было срочно опять войти в физическую форму и станцевать премьеру балета «Четырнадцатая» на сцене Приморского театра (ныне Приморская сцена Мариинского театра) города Владивостока. В тот момент мой вес был намного больше, чем положено, поскольку я думала, что точно уже не буду выходить на сцену. Но, как говорится, никогда не говори никогда! Для того чтобы срочно похудеть и войти в свою обычную сценическую форму, я решила обратиться к диете Дюкана, которая очень помогла! Я похудела за две недели на десять килограммов!

Помню, когда известная балерина и руководитель труппы, народная артистка СССР Наталья Дмитриевна Касаткина говорила мне: «Как ты можешь есть сладкое? Я после сорока лет вообще перестала его есть». А я отвечала: «Ну как же, такого не может быть! Всегда же хочется какую-нибудь конфетку». Сейчас понимаю, что сладкого мне хочется все меньше и меньше, я практически исключила его из своего рациона.

Балет — это армия, поэтому лениться мы не привыкли. На работу я ухожу утром, а мой рабочий день со спортсменами заканчивается после девяти вечера. Как хореограф и директор школы олимпийского резерва я на тренировках по акробатическому рок-н-роллу часто показываю ученикам какие-то упражнения, делаю большие батманы, так что на месте не сижу.

Я постоянно пользуюсь ампулами для волос. Они бывают разными — для роста волос, укрепления корней, для увлажнения. У меня есть постоянный мастер в Москве, только ему я доверяю покраску, мелирование и вообще все то, что делаю с головой. Или же я стригусь у своего мастера в Черногории. Так что два человека следят за состоянием моих волос, делают мне всякие процедуры. Я не боюсь лака, мусса, укладки и горячих щипцов. Вообще я люблю, чтобы прическа на голове была гладкая (для сцены — обязательно тугой пучок) а в жизни тщательно уложена даже если кажется, что это «художественный беспорядок». Как говорят, «у настоящей леди волосы всегда ухоженные и уложенные»! (Улыбается.)

Как и любая нормальная женщина, после тридцати лет я начала посещать косметологов и пробовать процедуры. Я приверженка масок и гиалуроновой кислоты. Меня очень удивляют девочки, которые уже в двадцать лет начинают колоть ботокс. А еще я категорически против того, чтобы что-то делать с губами. Как бы хорошо их ни сделали, но получаются какие-то неестественные лица. Это мое личное мнение.

Чтобы хорошо выглядеть, нужно прежде всего высыпаться. А также не есть соленое на ночь, не пить алкоголь, меньше курить. У меня есть потрясающая маска — гиалуроновую кислоту смешиваешь с жирным кремом и наносишь на ночь, утром лицо замечательно выглядит. Конечно, я очень люблю патчи, и если они хорошего качества и подходят вам, то могут творить чудеса. Вообще секрет красоты любого человека в красоте его души. Моя мама прекрасно выглядит, и многие этим восхищаются. Я беру пример с нее и очень хотела бы так же быть примером для моей дочери.