Искра бабич биография личная жизнь

Что известно узкому кругу. На протяжении где-то двадцати лет Искра Бабич владела деревенским домом в российской глубинке – селе Поплевино Ряжского района Рязанской области.

В “нулевые” годы я работала в газете “Мещерская сторона”. Редакцию интересовали социальные и криминальные новости, житейские истории, необычные таланты местных самородков, смешные случаи. Культурная жизнь – разве что в ракурсе шоу-бизнеса. Но иногда под особо громкие темы выделяли полосы.

У меня была на примете значимая тема. В ряжской деревне Поплевино имела собственный дом кинорежиссер Искра Бабич. На склоне лет она там практически безвыездно жила. Немногие об этом знали, Искра Леонидовна предпочитала существование уединенное. Но все-таки кое-какие знакомства с рязанцами она водила. С ней общались некоторые представители богемы. Мне и адрес дома Искры Бабич в Поплевине на бумажке писали, и схему рисовали, как дойти от железнодорожной станции. И был прекрасный посредник, знакомый с Искрой Леонидовной.

Маргарита Хитрова. Фото: Областная Рязанская газетаМир тесен. Дочь Искры Бабич и Афанасия Кочеткова – Ольга Кочеткова, чернявая, угловатая девочка, звезда фильма “Прости меня, Алеша!”, шаманка русского рока, рок-певица, солистка рок-группы “Ю”, студентка театроведческого факультета ГИТИСа. Ольга Кочеткова – автор песен, что звучат в этой мелодраме. Она начинала с песенной лирики, а потом обратилась к року.

Ольга Кочеткова была подругой моей подруги, рязанской бардессы Маргариты Хитровой. Рита рассказывала целую историю о том, как завязала знакомство с Ольгой. Ей понравился фильм “Прости меня, Алеша!”, и она очень хотела встретиться и пообщаться с исполнительницей главной роли. Поступая в театральный вуз в Москве, Хитрова набралась смелости и нашла контакты Ольги через Малый театр и самого Афанасия Кочеткова. Рита бывала в гостях у семьи в московской квартире на улице Островитянова. А в середине 1990-х позвонила ей с намерением пригласить в Рязань – дать несколько совместных концертов. Трубку взяла Искра Леонидовна и очень обрадовалась предложению для дочери поехать выступать в провинцию – выход в мир, контакт с публикой. Сказала, что у Ольги есть песни интереснее “Дома”. С той же готовностью отреагировала Ольга: приехала в Рязань. Многие до сих пор уверены, что именно с Рязани началось признание рок-певицы Ольги Кочетковой.

Оля и Рита дали концертное турне по Рязанской области. Выступали в медицинском колледже, на базе отдыха “Зеленый бор” и в свиноводческом комплексе, который назывался, не поверите, “Искра”. Сначала Рита пела стихи поэтов Серебряного века на свои мелодии, потом – песни Кочетковой из “Прости меня, Алеша!”, а потом выходила Ольга и потрясала зрителей роком. С ними сделали передачу на рязанском телевидении. К сожалению, полной записи не сохранилось – только отдельные кадры. Ольга Кочеткова произвела фурор в Рязани.

Группа “Ю”. Фото: soullaway.livejournal.com

Мне тогда “пересечься” с Ольгой не довелось. Я надеялась через Риту познакомиться с ней и ее мамой. Ольга тоже навещала дом в Поплевине.

Дождалась. Искра Леонидовна Бабич умерла 5 августа 2001 года. Ольгу смерть мамы подкосила. Она перестала приезжать в деревенский дом, но не в Поплевино. О доме речь впереди.

4 марта 2004 года Ольга Кочеткова ушла из жизни в своей подмосковной квартирке на станции Перловская. Умерла от острого панкреонекроза.

А в конце июня 2004 года случилась нашумевшая гибель Афанасия Ивановича Кочеткова. В одну из рядовых московских больниц доставили старика с травмой черепа в тяжелом состоянии и без документов. На больничной койке он и скончался. Неузнанным. А потом выяснилось, что это был народный артист РСФСР. Обстоятельства, при которых Афанасий Иванович получил фатальную травму, навсегда остались невыясненными.

Афанасий Иванович Кочетков в старости. 

Журналистика жестока. На фоне всех этих событий газетам стала очень интересна жизнь артистической семьи Бабич-Кочетковых. Редактора к тому времени сменил более чуткий человек. И материалу дали “зеленый свет”. Да вот только факты уже пришлось восстанавливать у чужих людей, по крупицам, в поездках. 

В Москве я встречалась с одной из подруг Ольги Кочетковой (позже она не захотела фигурировать в статье, имя не называю). Эта женщина вместе с Ольгой училась в ГИТИСе и работала в театре имени Маяковского. Они были не актрисами – техническими специалистами.  Подруга помнила много о творческих планах Ольги и Искры Леонидовны.

Так, у Искры Бабич был замысел сценария о том, как сибирской деревне мать семейства, теряет мужа – тот, водитель, проваливается на самосвале под лед. Жена сначала ищет мужа, потом – его тело. Поиски затягиваются, и чтобы продолжать их, она продает все, что есть ценного, включая дом. Все осуждают ее, просят подумать о детях, но для нее настолько важна память и любовь, что она продолжает безнадежные поиски. 

Искра Бабич в молодости. Фото из семейного архива Зои Зарицкой. 

Искра Бабич любила экранизировать исследования человеческой души на фоне сельского быта. Его она знала хорошо и не терпела фальши. С первого своего фильма, “Половодье”, хотела снять собственную фамилию из титров – за то, что изображенная в нем деревня выглядела ненатурально. Уход Искры Бабич из большого искусства совпал с развалом советского кинематографа. В рыночные отношения в кино она вписываться не стала – с 1989 года, с момента выхода на пенсию, почти все время проводила в Поплевине. Иногда ездила в столицу на машине, сама за рулем.

Еще подруга рассказала, что Ольга пела в церковном хоре храма Донской иконы Божией Матери на станции Перловская. Сама жила скромно, если не бедно, но опекала бездомную женщину по имени Надя, подкармливала и пускала мыться. В последние годы жизни Ольга обратилась к вере. Это было в какой-то мере предрешено: по семейной легенде, которую рассказывала близким Искра Леонидовна, в Великую отечественную войну жителей Кисловодска эвакуировали. При бомбежке на какой-то станции Александра Гавриловна Бабич потеряла маленькую дочь Искру. Она вроде была атеисткой, а тут – взмолилась Матери Божьей. Обещала, если дочка найдется, крестить ее. Девочка нашлась, но мать обещание свое выполнила далеко не сразу. Только перед смертью, в 1981 году, она просила взрослую дочь креститься и крестить внучку. Искра Бабич с Ольгой крестились во время работы над фильмом “Прости меня, Алеша”.

Маленькая Искра Бабич с мамой Александрой Гавриловной. Фото из семейного архива Зои Зарицкой. 
Ольга с трудом пришла к Богу. Особенно почувствовала в этом надобность после смерти матери. Церковь Георгия Победоносца в Поплевине как раз в то время восстанавливалась – и Ольга, когда бывала в деревне, активно помогала в строительстве. Общалась с батюшкой Александром, спрашивала совета, поддержки, каялась в том, что виновата перед мамой, винила себя в ее смерти – оправданно ли, никто уже не скажет… Но вера была для нее неотрывна от искусства. Последней мечтой Ольги было сделать пьесу по житию Блаженной Ксении Петербургской и сыграть в ней главную роль. Церковные песнопения были для Ольги не только служением, но и вокальным экспериментом. Говорят, Борис Гребенщиков назвал вокал Кочетковой непрофессиональным. Вокал самого гуру тоже не звучит соловьиным пением – но Ольга очень горевала от такой оценки…

Также подруга назвала координаты двоюродной сестры Искры Леонидовны – Зои Кирилловны Зарицкой. Та жила в наукограде Черноголовка под Москвой. В квартиры Черноголовки надо было звонить через коммутатор. Мне удалось связаться с Зоей Кирилловной и получить приглашение в гости. Родственница многое поведала об актерской семье и о покупке дома Искрой. Можно было понять, что в какой-то момент отношения между членами семьи охладились. Некоторые эпизоды из ее рассказа были страшными, опущу их.

Может быть, Искра Бабич купила дом, чтобы жить там и отдыхать душой? По словам Зои Зарицкой, это был уже второй деревенский дом в жизни режиссера. Сначала она каждое лето снимала дачу на Оке. А потом приобрела дом в Поплевино.

В советские времена операций с недвижимостью не совершали. Искра Леонидовна уговорила поплевинскую старушку составить завещание на избу. Под видом оставления дома в наследство скрывалась купля-продажа. Когда сестры впервые приехали в свое новое владение, Зое Кирилловне оно не понравилось: она не могла заснуть, пугалась каждого шороха. Искра Леонидовна гладила ее по голове и успокаивала, как маленькую, – пошутила женщина. И все же Зое было в этом доме неуютно, и она нечасто приезжала в Поплевино. А вот Искра Бабич к дому привязалась. И ее муж и дочь – тоже.

Зоя Зарицкая дала мне несколько фотографий Искры Бабич. Среди них была единственная семейная – юная Искра с мамой. На остальных кадрах она или одна, или с коллегами… Фото я клятвенно обещала вернуть. Когда вышла статья, запечатала их в конверт вместе с газетой и отправила Зое Кирилловне по адресу в Черноголовке. Пакет вернулся. Повторила еще раз – и снова был возврат. То ли в наукоград надо было отсылать бандероли как-то по-особенному, как и дозваниваться; то ли семья оттуда уехала (всего через несколько месяцев после нашей встречи?); то ли это был знак судьбы – но исторические фото, поблекшие и пожелтевшие, остались у меня.

В истории семьи Кочетковых-Бабич много мистического. Например, сороковины по Афанасию Кочеткову в 2004 году выпали на 5 августа – день смерти его жены. А когда весной 2005 года к годовщине смерти Ольги Кочетковой Маргарита Хитрова с двумя подругами сделали в Рязани памятный концерт с участием столичной фолк-группы “Рада и Терновник” и местных коллективов, знавших и любивших Ольгу, на сцену Дворца молодежи вместе с музыкантами вышла… кошка. Она расхаживала по сцене под музыку и притягивала всеобщее внимание. А потом исчезла. Впечатлительные зрители высказали гипотезу, что в этом обличье концерт посетила его героиня. А один впечатлительный музыкальный коллектив так и обратился к кошке: мол, поем для тебя…

Ольга Кочеткова. Фото: fb.ru

Но самой яркой страницей эпопеи, связанной с домом и семьей Искры, для меня стала поездка в Поплевино, куда мы с Маргаритой наконец поехали летом 2004 года, когда нас там некому уже было ждать. Репортаж воспроизведу. Живую народную речь переписать – только испортить. 

Мы приехали в Поплевино – как будто пришли на могилы. Звездная семья упокоилась в Москве. Искра Леонидовна и Ольга погребены на Хованском кладбище, а Афанасий Иванович – на Троекуровском кладбище.

Типичный среднерусский пейзаж – с железной дороги видны шиферные крыши невзрачных деревенских домов, тропинка от станции петляет среди огородов.

Дорогу постоянно сверяли со схемой и все равно путались. Переспрашивали. Улица Гулынки, по-здешнему Низы, затеряна в крапиве и буйном, в рост человека, разнотравье, зыбкая, как болотина. Все время, пока мы шли до Гулынок, нас провожали любопытные взгляды – соседи даже бросали работать: появление новых лиц на Низах – сродни кино.

Нам сказали: “Пройдите разор, а следующий – Искрин дом”. “Разор” – это заколоченное и разрушающееся жилье. Таких домов на сегодняшних Низах едва ли не половина.

Поплевинский дом Искры Бабич. Фото Е. Сафроновой, 2004 год.
Из проулка появилась женщина с сумкой, и мы в очередной раз справились, как найти дом Искры Бабич.

– Вы, что ли, купить приехали?

– Да нет. Мы хотели повидать тех, кто знал Искру Леонидовну.

– Ой, да кто ж ее тут не знал! Я знала и Искру, и Ольгу! Ольга-то все питаться в наше кафе ходила, на Верхи. Слышала, тоже умерла? Вот горе-то… И отец их умер, по телевизору видела. Жалко – люди уж больно хорошие были, интеллигентные, уважительные. А дом заколочен стоит, вот я и думала – может, наследники либо покупатели. Следующий дом по левому порядку. Да вы бабу Аню Упатову найдите, она с ними часто общалась.

Бабу Аню мы нашли, и она показала нам длинный беленый одноэтажный дом. Неухоженный – без хозяйской руки и глаза, – но крепкий, с новой железной крышей и остатками навеса над крылечком. Все это – переделки Искры Леонидовны, говорили соседи. Без хозяйской руки всего за два года дом преобразился: выбиты окна, выщерблено крыльцо…

Быльем поросло… Фото Е. Сафроновой, 2004 год.
Баба Аня охотно и с симпатией вспоминала Искру Бабич, ее мужа и дочь: 

– Люди очень хорошие. Искра-то жила здесь больше, чем Афанасий, сценарии писала. А потом раком заболела, да увезли ее в Москву, больше мы ее и не видели – умерла в больнице. Дома у нас дешевы, а этот вовсе хороший – чего б не купить? Она еще ремонт сделала, крышу перекрыла. Мы с ней вроде и ладили, а сильно-то не общались – она, когда писала, никого не хотела видеть.

Ольгу того паче жалко – такая молодая, на гитаре играла. Дома играла, концертов в клубе не давала. На концерты она, вроде, в Рязань ездила. И не пела никогда, только бренчала. У нее, видно, с головой проблемы были – раз вот тут, у меня на порожке, и упала с гитарой. Это гости у меня были, я Ольгу позвала, она пришла, хотела сыграть, да и упади… 

Афанасия тоже знала. Он год Искрин у меня здесь встречал, вот за этим самым столом. Крепко выпил, переживал очень, аж до слез. Мы, соседи, тоже собрались помянуть. Пил покойник сильно, чего греха таить. Ольга тоже пила, а Искра – ни-ни. Видно, потому дочь с матерью и не уживались. Мы примечали – как одна приезжает, другая собирается – и нет ее. Потому, может, Ольга редко наезжала. Как мать схоронили, мы ее и не видели. Слышали, что она в монастырь ушла – правда ли?

Чего еще сказать? Искра цветы любила, цветники красивые держала. Огород не разбивала. Говорю же – писала. Вообще травы любила. Бывало, наденет штаны, хуже твоих, – покосилась баба Аня на мои джинсы в стиле пэчворк, – и идет в лес травы собирать. Это когда уже заболела. Говорила, ей от лесного воздуха делалось легче. Все травку заваривала и пила, да, вишь, не помогло…  На деревне ее уважали, хоть и нелюдимая была.

Искра Бабич. Фото из семейного архива Зои Зарицкой. 
Мы пошли дальше, с фотографиями наперевес, как детективы.

– Смотри, Ольга! – мигом узнали фотографию повариха и буфетчица в придорожном кафе. – Конечно, помним. Она к нам частенько приходила, молочное брала. Желудком мучилась, бедная. Тут поблизости москвичи живут, к ним наведайтесь, они с Искрой дружили.

Мостки “имени Афанасия Кочеткова”. Фото Е. Сафроновой, 2004 год.
Народный артист Кочетков в Поплевине исступленно бросался в простой мужицкий труд. Сделал мостки для купания на речонке Моще. А Искра Леонидовна, живя в сельском уединении, писала мемуары. Потом записки перешли к мужу, а после его смерти – вроде бы к брату Афанасия Ивановича – Федору Ивановичу Кочеткову. Артист говорил Томпаковым, что записи жены были очень интересны. Но столько лет прошло, а они так и не увидели свет. Видимо, уже и не выйдут – думаю сегодня.

– Было время, мы гудели у Искры и Афанасия на Низах, – улыбалась Людмила Алексеевна. – А Ольга у нас то и дело ночевала, жила сутками. Очень хорошая была девочка, не верьте тому, что в Интернете о ней написали! Добрая, отзывчивая, но очень ранимая. Говорила, что не может есть морковку с грядки – ей больно!

– Она вообще очень плохо ела, – вспоминал Юрий Яковлевич. – У меня теперь душа не на месте, что я ее пичкал, буквально заставлял кушать, а она отказывалась со слезами. Теперь понимаю, что ей было больно есть… Дня за три до ее смерти я с ней говорил по телефону, узнавал о здоровье. Потом, как узнал, что ее больше нет, не мог поверить.

Мы увезли из Поплевина букеты поздних летних цветов и сумку кислых, хоть и спелых, полудиких яблок. И понимание, что с людьми надо успевать общаться при жизни.

Могила Ольги Кочетковой и Искры Бабич. 
Для тех, кто “не успел”, великий поэт Федор Тютчев написал стихи:

Но с благодарностию: “Были!”