Эдуард мошкович биография личная жизнь
Бывший муж актрисы Эдуард Машкович: «Судьба Тани была тяжелой»
– Митя должен приехать, – высказал мнение Эдуард Машкович, бывший муж Татьяны Самойловой и отец ее единственного сына. – Обязан приехать. Мы с ним общаемся по скайпу. А с Таней созванивались почти каждый день. Она готовились к торжественному вечеру в Доме кино, купила новое платье… Но в ее квартире шел ремонт, который организовала передача «Идеальный ремонт». Таня на это время легла в 19-ю больницу. Ее брат Леша решил, что так будет лучше, тем более, Таня неважно себя чувствовала, очень волновалась по поводу предстоящего вечера… Вчера я почувствовал неладное. И вскоре моя дочь Маша сообщила, что прочитала в интернете: Татьяну Самойлову доставили в реанимации Боткинской больницы. А через несколько часов Таня умерла.
– Почему ваш общий с Татьяной Самойловой сын Митя уехал в Америку?
– Он женился на американке, нашел там работу. Не так давно он приезжал на передачу к Андрею Малахову, там мы и встретились… спустя 40 лет.
– Получается, что у него не было потребности в общении ни с вами, ни со своей мамой?
– Потребность, может, и была… Но далеко ехать и не настолько Митя богат, чтобы летать в Москву. Работа у него серьезная. Конечно, Таня скучала по сыну, грустила, что Митя не звонит. Она очень хотела родить ребенка, но когда Митя появился на свет, воспитанием нашего сына занималась Танина мама Зинаида Ильинична и отец Евгений Валерианович Самойлов. По разным причинам, в том числе из-за своего самочувствия, Таня не могла заниматься ребенком. Возможно поэтому сыновние чувства притупились. От переутомления у нее возникало состояние, когда с ней общаться становилось тяжело. У нее были сложные съемки в фильме «Неотправленное письмо», когда пришлось восемь месяцев жить в тайге. Танин организм таких нагрузок не выдерживал. Она быстро уставала, начинала нервничать. Из-за частых перемен в настроении картину «Анна Каренина» досняли с большим трудом. Таня могла сказать режиссеру, что не поедет на съемки, мол, все ей не нравится. Она не любила, когда ее опекают, когда учат, она сразу взрывалась, поэтому в кино с ней было сложно работать. Она тяжело шла на контакт с чужими людьми. Была не от мира сего. При том, что актерский талант у нее был выдающийся, поэтому и такие прекрасные роли. Отсутствие интересной работы в течение долгих лет, личная неустроенность, одиночество при наличии близких родственников… Судьба ее была непростой.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ Не стало первой красавицы советского кино Татьяны Самойловой Татьяна Самойлова болела очень давно и очень тяжело. Порой она уходила из дома, и никто не знал, где ее искать; журналисты поднимали шум, но в конце концов актриса всегда находилась. Я читал и засылал на полосы эти заметки, много заметок, и надеюсь, мне простят, если я употреблю слово «отмучилась». Она была первой красавицей советского кино, но жизнь и карьера у нее сложились трагически. Полностью реализоваться она не смогла. Публика ее запомнила по двум ролям: Вероники в «Летят журавли» и Анны в «Анне Карениной». Когда смотришь на ее фильмографию, оторопь берет: она сыграла всего-то навсего в двадцати фильмах, и они в основном были совершенно проходными. Ну да, можно еще вспомнить «Неотправленное письмо» Михаила Калатозова, поэму про алмазы, геологов, лесной пожар и смерть, снятую сразу после «Летят журавли» – отличная была картина, но не пользовавшаяся настоящей популярностью. Ну да, был советско-итальянский фильм про фашистов «Они шли на Восток». Ну да, была советско-венгерская «Альба Регия». Но главным образом в ее послужном списке – разная ерунда: какие-то «Солдаты без мундиров» и «Нечаянные радости». Людмила Гурченко любила жаловаться, что ее мало снимали в кино; посмотрела б она на судьбу своей коллеги (читать далее)
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
Не стало первой красавицы советского кино Татьяны Самойловой
Она была первой красавицей советского кино, но жизнь и карьера у нее сложились трагически. Полностью реализоваться она не смогла. Публика ее запомнила по двум ролям: Вероники в «Летят журавли» и Анны в «Анне Карениной». Когда смотришь на ее фильмографию, оторопь берет: она сыграла всего-то навсего в двадцати фильмах, и они в основном были совершенно проходными. Ну да, можно еще вспомнить «Неотправленное письмо» Михаила Калатозова, поэму про алмазы, геологов, лесной пожар и смерть, снятую сразу после «Летят журавли» – отличная была картина, но не пользовавшаяся настоящей популярностью. Ну да, был советско-итальянский фильм про фашистов «Они шли на Восток». Ну да, была советско-венгерская «Альба Регия». Но главным образом в ее послужном списке – разная ерунда: какие-то «Солдаты без мундиров» и «Нечаянные радости». Людмила Гурченко любила жаловаться, что ее мало снимали в кино; посмотрела б она на судьбу своей коллеги (читать далее)
Источник
Татьяна Самойлова
Фото: PersonaStars.com
Однажды в моей квартире раздался неожиданный телефонный звонок: «Это Митя…» Я не сразу сообразил, кто это, и переспросил: «Какой Митя?» На том конце провода тут же повесили трубку. И тут меня обожгла догадка — это же мой сын Митя Самойлов! Но больше он так и не позвонил…
Мы с Митей не встречались с тех пор, как разошлись с его матерью, знаменитой на весь мир актрисой Татьяной Самойловой. В последний раз я видел сына, когда ему было всего два годика. Танины родители сразу же после нашего развода забрали внука к себе.
Евгений Валерианович и Зинаида Ильинична считали, что оставлять ребенка с матерью невозможно — мало ли что может случиться. Татьяна — актриса, много снимается, да и не приспособлена к жизни. Словом, не от мира сего…
А мне вообще запретили видеться с Митей… С этих пор наш с Таней сын воспитывался у дедушки с бабушкой и называл их папой и мамой. Теперь Митя — взрослый, самостоятельный человек, давно живет в Америке, он врач-нейрохирург. У него родилась дочка, которую он назвал Татьяной — в честь своей мамы. Но Митя редко звонит матери, еще реже приезжает.
А мы с Таней до сих пор созваниваемся. И каждый раз, когда она говорит: «Вот Митя обещал приехать», я прошу: «Обязательно сообщи мне о его приезде. Давайте наконец повидаемся.
Ну нельзя же столько лет не встречаться!..» «Да-да-да…» — с готовностью соглашается она. А Митя все никак не едет и не едет…
Таня страшно переживает разлуку с сыном, а это, естественно, сказывается на ее здоровье. Меня Митя совсем не помнит. Я для него уже чужой. И если мы случайно встретимся на улице, не узнаем друг друга… Это настоящая трагедия. А связана она с другой трагедией из прошлого…
Мне больно вспоминать о нашей истории с Таней. Эта рана, думаю, никогда не затянется. Но если бы у меня был шанс прожить жизнь сначала, я не отказался бы ни от одного дня…
Недавно перебирал старые фотографии и наткнулся на один снимок. Мне 20 лет. Военный городок в Германии. Я стою в солдатской форме на фоне афиши фильма «Летят журавли».
Я влюбился в Таню, увидев ее на экране. Мог ли я представить тогда, сидя в маленьком гарнизонном кинотеатре, что мы с Самойловой когда-нибудь будем вместе? Ведь кто я — рядовой, и кто она — звезда мирового уровня!
Но до нашей встречи должно было пройти долгих восемь лет…
В армию я попал, окончив школу рабочей молодежи и поработав токарем. Служил в противотанковой артиллерии с превеликим удовольствием, мне всегда было любопытно: а что там? А что здесь? Но чем бы я ни занимался, меня всегда неудержимо тянуло на сцену. Еще до армии участвовал в заводской самодеятельности, стал лауреатом Всемирного молодежного фестиваля. И в Германии создал коллектив самодеятельности, мы ставили большие спектакли.
Мне запретили видеться с Митей. После развода наш с Таней сын воспитывался у ее родителей
Фото: Алексей Абельцев
Впереди меня ждала военная карьера, но я вернулся в Москву. Что делать дальше? А тут знакомый нашей семьи устроил меня администратором в старинный кинотеатр «Метрополь». И я с жаром принялся за работу. Мне казалось, зрителям скучно просто купить билет и посмотреть кино. Помню, на экраны только вышел фильм «Морозко», и мы с коллегами решили сделать большую выставку. Пригласили на премьеру актеров, игравших в этом фильме: Наташу Седых, Эдика Изотова, Георгия Милляра. Получился незабываемый вечер. Кинотеатр вскоре превратился в известный на всю Москву клуб. Я постоянно что-то выдумывал. Молодой, инициативный, творчески заряженный. Во мне явно чувствовалась тяга к режиссуре, к постановочной работе.
Помню один случай. Как-то группа известных артистов летела из Москвы в один провинциальный городок.
Источник
Татьяна Самойлова актриса известная своей красотой и талантом не только в России, но и за рубежом. За роль Вероники в кинофильме 1957 года “Летят журавли” актрису отметили на Каннском кинофестивале специальным призом. Её приглашали сниматься самые известные режиссеры мира, но Татьяну не отпустили, ссылаясь на занятость. На самом деле ролей ей давали всё меньше и меньше. Весь свой потенциал Самойлова так и не смогла раскрыть. В личной жизни актрисы тоже не всё было благополучно. Её единственный сын Дмитрий переехал в США и почти не общался с матерью. Возможно, он поступал так, потому что и сам в детстве мало видел мать.
Татьяна Самойлова с детства занималась балетом и добилась хороших результатов. Сама Майя Плисецкая приглашала девушку в балетную школу при Большом театре. Но Татьяна давно решила, что хочет связать свою жизнь с кино и театром, как её отец знаменитый актер Евгений Самойлов. В 21 год Самойлова дебютировала в кинофильме 1955 года “Мексиканец”, роль была не главная, но яркая и заметная. А следующий фильм принес ей мировую славу.
Михаил Колотозов выбрал Самойлову на главную роль Вероники в свой новый фильм “Летят журавли”. Роль неверной невесты сделала актрису настоящей знаменитостью, причем не только в России. Фильм стал лауреатом Каннского кинофестиваля 1958 года, а Самойлову отметили как “самую обаятельную и скромную актрису”. В Париже Татьяна была очень популярной, ей предложили главную роль в экранизации “Анны Карениной”. Но её не отпустили на съемки, якобы у Самойловой слишком много работы. На самом деле интересных предложений почти не было. Она сыграла в нескольких фильмах, но им было далеко до “журавлей”. Анну Каренину Татьяна всё же сыграла в 1967 году, это стало её вторым звездным часом. А после снова несколько проходных фильмов и полное забвение.
Со своим первым мужем актером Василием Лановым они поженились будучи ещё студентами. Первые годы брака были очень счастливыми, но постепенно молодые люди начали отдаляться друг от друга. Окончательный разрыв произошел после съемок Татьяны в фильме “Летят журавли”. Девушка узнала о своей беременности, но не хотела рожать. Василий наоборот хотел детей. Самойлова сделала по своему, и они расстались. Вторым мужем актрисы стал писатель Валерий Осипов. Официально они были женаты десять лет, но вместе прожили лишь половину из них.
Третий раз Татьяна Самойлова вышла замуж в 34 года за администратора Театра-студии киноактера Эдуарда Машковича. Эдуард был намного младше своей избранницы и категорически не понравился её родителям. Тем не менее они стали жить вместе и в 1969 году у них родился сын Дмитрий. Татьяна было 35 лет, она очень ждала рождения ребенка, но когда он родился не смогла им заниматься. С мужем отношения разладились, они расстались и Эдуард встретился с Дмитрием лишь спустя сорок лет. Самойлова постоянно была на гастролях ей было не до сына, которого она почти не видела. Сначала с ним сидела бабушка, а потом мальчика и вовсе определили в школу-интернат.
с сыном Дмитрием
Когда Дмитрий Самойлов вырос, он отучился на врача и уехал в США, там он женился на американке. В 2005 году у Дмитрия родилась дочь, которую в честь матери назвал Татьяной. Но сам с матерью практически не общался и не навещал её. Татьяна Самойлова провела последние годы в одиночестве, всеми забытая. Только в 2014 году о ней вспомнили, ещё бы, такой юбилей – 80 лет. Подготовка к празднованию в Доме кино шла полным ходом. Татьяна давно не посещала такие торжественные мероприятия и очень волновалась. Так переживала, что в сам день рождения 4 мая её стало плохо. 7 мая 2014 года в Доме кино проходило прощание с великой актрисой Татьяной Самойловой.
Было интересно? Ставьте лайк (палец вверх) и подписывайтесь на канал
Источник
Я встречал их на летном поле. По моей задумке оператор должен был снять, как наши звезды спускаются по трапу. Самолет уже садится, а тут, как назло, заклинило камеру. «А можно через диспетчера попросить летчика, чтобы он еще один заход на посадку сделал?» — умоляю стоящего рядом начальника смены. Удивительно, как у нас любят артистов! Не успел он по рации дать распоряжение, как самолет послушно снова взмыл в небо. Когда артисты наконец приземлились, Лидия Смирнова вышла белая от ужаса: «Ты не представляешь, что с нами было! У меня чуть инфаркт не случился!» Понятно, что я не стал раскрывать ей секрет авторства этого «ужаса». А спустя время этот случай стал гулять по Москве как анекдот…
Потом меня повысили, назначив заместителем директора в кинотеатр «Форум», что на Садовом кольце.
Я уже устраивал не только премьеры, но и творческие вечера актерам. Там-то и познакомился с Нонной Викторовной Мордюковой. С ней у меня была дивная история. Однажды звонит мне директор одного клуба из маленького городка под Рязанью.
— Вот если бы к нам Мордюкова приехала! Эдуард, может, устроишь?
— Эка замахнулся! Ну как я ее уговорю?
— Умоляю, скажи, мол, это есенинские места, что ее ждут: и поселковый совет, и горсовет. Прием по высшему разряду обеспечим!
Звоню Мордюковой: «Нонна Викторовна, просят приехать… Народ вас требует». Платили, между прочим, за такие выступления очень здорово! А она — ни в какую. Долго я ее уламывал.
Звезды советского кино относились ко мне с уважением, я для них был авторитетом
Фото: из личного архива Э Машковича
Наконец согласилась. Радостный звоню директору клуба, мол, ждите, завтра вечером будем у вас с Мордюковой.
Путь к есенинским местам был хоть и не далекий, но сложный: выйти на какой-то станции, пересесть на «одноколейку» и доехать до полустанка, где нас встретят. Покупаю билеты. Звоню Нонне Викторовне, а у нее, оказывается, — день рождения. Слышу, в ее квартире шум-гам, гости веселые. Нонна вдруг начинает артачиться:
— Да не поеду я! Пошли все к черту!
— Ты с ума сошла, там уже пионеры галстуки нагладили, ждут на платформе любимую артистку с оркестром!
— Ладно… когда поезд? В шесть утра? Давай ко мне, там разберемся… Приезжаю к Нонне, а там пир горой в самом разгаре!
За столом ее муж, Владимир Сошальский, Римма Маркова, подружка ее боевая, сестры, гости. Смотрю на часы — время отъезда неумолимо приближается, а застолье и не думает заканчиваться. Нонна уже «хороша». «Как же я ее повезу?» — думаю я. Улучив момент, шепчу ей: «Имей в виду, я на полпятого утра заказал такси». Она кивает головой. Празднование продолжалось почти до утра. Наконец кое-как мне удалось посадить Мордюкову в такси. Приезжаем на Павелецкий вокзал. Темно. Вокруг ни души. На платформе стоят две электрички: в одной — темно, в другой — свет горит и, кажется, внутри кто-то ходит. «Нонна, — говорю. — Стой здесь. Сейчас узнаю, где наша. Только ни с места!» Захожу в освещенную электричку, вдруг двери закрываются и она трогается. Я с ужасом понимаю: Нонна сейчас постоит-постоит, потом плюнет на все и домой поедет.
На первой же остановке выскакиваю из вагона как ошпаренный и бегом по шпалам обратно на Павелецкий вокзал. Хорошо, что был молодой, спортом в армии занимался. Рядом со мной, помню, еще солдат бежал, тоже, видно, бедолага не туда сел. Километров шесть бок о бок бежали. Время я не засекал, но, думаю, мировой рекорд в беге по шпалам установил. Выбегаю на платформу, а Нонны нет. Гляжу — во второй электричке свет. Кидаюсь к проводнику: «Вы мою спутницу не видели? Народную артистку? Она еще в платке замотанная и в очках здесь стояла…» А он плечами пожимает. «Пойду-ка по вагонам поищу. Может, она погреться зашла», — решил я. А потом подумал с отчаянием: «Да зачем ей это? У нее нет билета, да и куда ехать, не знает». И что вы думаете? В одном из вагонов вдруг вижу — моя народная артистка лежит на скамейке, подложив под голову сумку, и сладко спит.
На счастье, это оказалась наша электричка. Нонна выспалась, протерла глаза и даже не спросила, где я был. Ей даже во сне не могло привидеться, какой я ради нее совершил кросс!
Наша дружба с Мордюковой возобновилась, когда я перешел работать в Театр киноактера главным администратором.
Там я познакомился со всеми звездами советского кино. Это были легенды! Все с богатой биографией — творческой, личной. Характеры разные, сложные. Старшее поколение — Крючков, Санаев, Хвыля, Смирнова, Ладынина, Федорова — с уважением относились ко мне, я для них был авторитетом. И они приняли меня в свою творческую семью. Чувствуя мою любовь и внимание, отвечали тем же.
Источник
С женой Верой мы живем до сих пор…
Фото: Алексей Абельцев
И они это с успехом сделали. Хотя понимали, что такое выдержать было невозможно. У меня не было никаких прав на Митю. Биологический папа, на этом моя роль и закончилась…
И хотя я не черствый по натуре, но меня как отрезало. Ну не мог я приходить в их дом, не мог требовать, просить о свидании с сыном. Было так больно, так страшно видеть опять Зинаиду Ильиничну… Нет, нет и нет!
Мы прожили с Татьяной почти 6 лет. У нас сразу же не задалась жизнь: Таня была женой с фамилией Самойлова, а я — мужем Самойловой. Только когда с моих плеч свалилось это звание, почувствовал облегчение.
Я тоже в этой жизни кое-что успел сделать.
Спустя время ушел из Театра киноактера в Бюро пропаганды кино. Наш спектакль «Товарищ кино» открывал все кинофестивали. В Лужниках мы устраивали гала-концерт с участием мировых звезд, приехавших на первый Московский кинофестиваль: Алена Делона, Софи Лорен, Джины Лоллобриджиды. Потом 32 года я работал в «Олимпийском» режиссером-постановщиком, поставил там более 30 спектаклей, получил звание Заслуженный деятель искусств России. Последние 2 спектакля мы делали вместе с Ильей Авербухом с участием фигуристов Иры Слуцкой и Леши Ягудина. У меня была мечта — поставить спектакль «Мэри Поппинс» с Таней Навкой. Ей очень понравилась моя идея. Но тут поменялось руководство в «Олимпийском», и проект закрылся…
И все-таки мне очень повезло в жизни.
Посчастливилось поработать с выдающимися людьми. Калейдоскоп людей, артистов, гастролей, поездок… Моя мечта осуществилась. Об одном только жалею, что все это так быстро пролетело!
Я горжусь, что нам с Таней удалось сохранить дружеские, добрые отношения. Я старался ее поддерживать, как мог, приглашал выступать на наших концертах. Она читала стихи любимого поэта — Вознесенского.
Таня в своих интервью всегда говорила обо мне с большой любовью. И потом… нас связывает Митя. Она родила единственного своего ребенка от меня. Это тоже о чем-то говорит…
Но иногда… Помню, как однажды с удивлением прочитал в Танином интервью, что она, оказывается, забеременела от воздуха!
Или еще лучше: «Митенька — плод любви моей, Валерия (Осипов, ее предыдущий муж. — Прим. ред.) и Машковича. Так бывает». Я был в шоке! Она не помнит, от кого родился ее единственный ребенок! Я позвонил ей с обидой: «Тань, что ты там наговорила?», она отнекивается: «Я? Да это журналисты все придумали! Не обращай внимания». А проходит время, и я читаю о себе: «Лучше Машковича у меня не было мужа и не будет». Все зависит от ее сиюминутного состояния…
Как-то мы случайно встретились с Таней в ресторане Дома кино. О чем-то говорили, вспоминали, я порой ловил в ее глазах искорки прежней Тани. Я глядел на нее и не мог признать в этой женщине ту красавицу, которую когда-то любил…
Больше мы не виделись. Я с болью читал о Тане в прессе: то она летом пропала на день, то осенью исчезла на неделю.
Ее поисками занималась благотворительная организация, которая поддерживает одиноких пенсионеров, живущих на одну пенсию. Искали по всем знакомым, потом обратились в полицию. Только через неделю нашли Таню в больнице…
А однажды кто-то пустил слух, что Таня покончила с собой, приняв лошадиную дозу лекарств. Я кинулся ей звонить. «Таня, в чем дело? Что случилось? Говорят, что ты хотела покончить с собой?» Оказалось, к ней приезжали какие-то люди с ТВ договариваться о съемках, ей стало плохо, и они вызвали «скорую». Это все так ужасно. Таких актрис у нас не было, нет и не будет. Родится ли в ближайшие сто лет новая Самойлова?
А ведь ей даже некому позвонить.
Раньше она звонила мне почти каждый день. И очень сдружилась с Верой. «Ты там следишь за моим Эдюшей?» — каждый раз заботливо спрашивала она Веру.
С Верой мы живем душа в душу. У нас прекрасная семья, дети, она великолепная мать. Она все обо мне знает и по-доброму относится к Тане. Очень жалеет ее, часто звонит. И мне иногда предлагает: «Поедем к Тане», но я не могу… Видеть ее сейчас в таком состоянии больно и тяжело. Мне настолько ее жалко, что сердце разрывается. Я ведь ее знал, когда она была Анной Карениной.
Источник