Эйзенштейн биография личная жизнь

Сергей Эйзенштейн собирался стать архитектором, как и его отец, и даже поступил в Институт гражданских инженеров. Однако позже он решил изучать японский язык, потом стал театральным декоратором и только после этого выбрал путь режиссера. На сцене и в кино Эйзенштейн использовал новаторские режиссерские приемы и вскоре стал известен не только в СССР, но и в Европе и Америке.

«Революция сделала меня художником»

Сергей Эйзенштейн родился в 1898 году в Риге. Его отец был городским архитектором, мать происходила из купеческой семьи – Эйзенштейны жили в достатке, имели прислугу и часто принимали у себя в гостях крупных чиновников. Родители будущего режиссера уделяли ребенку мало внимания. Сергей Эйзенштейн вспоминал свое детство как «время печали» и не гордился своим происхождением.

«Не могу похвастать происхождением. Отец не рабочий. Мать не из рабочей семьи. Отец архитектор и инженер. Интеллигент. Своим, правда, трудом пробился в люди, добрался до чинов. Дед со стороны матери хоть и пришел босой в Питер, но не трудом пошел дальше, а предпочел предприятием – баржи гонял и сколотил дело».

Однако жизнь в достатке открыла для будущего режиссера много возможностей. Он получил хорошее домашнее образование: изучал три языка – английский, французский и немецкий, брал уроки верховой езды и игры на рояле, увлекался фотографией и рисовал карикатуры. Позже он отмечал, что «это оказалось все нужным и полезным не только для себя, но и для других».

Сергей Эйзенштейн. Фотография: god-kino2016.ru

Сергей Эйзенштейн. Фотография: eisenstein.ru

Сергей Эйзенштейн. Фотография: ria.ru

В 1907 году девятилетним мальчиком Сергей Эйзенштейн поступил в рижское реальное училище. На Рождество и Пасху ездил гостить к бабушке в Санкт-Петербург. После развода родителей в 1912 году Эйзенштейн остался жить с отцом, который начал готовить сына к карьере архитектора.

По совету отца Эйзенштейн поступил в Институт гражданских инженеров в Санкт-Петербурге. Там в 1917 году его застала революция – Сергей Эйзенштейн стал сторонником советской власти.

«Революция дала мне в жизни самое для меня дорогое – это она сделала меня художником. Если бы не революция, я бы никогда не «расколотил» традиции – от отца к сыну – в инженеры. Задатки, желания были, но только революционный вихрь дал мне основное – свободу самоопределения».

От военного телефониста до режиссера

Весной 1917 года Сергея Эйзенштейна призвали на военную службу и зачислили в школу прапорщиков инженерных войск, в марте 1918 года он вступил в ряды Красной армии. На службе Эйзенштейн прошел путь от телефониста до помощника младшего прораба, был техником-строителем, сапером. Он участвовал в самодеятельности – работал художником-декоратором, актером и режиссером.

В 1920 году на Минском фронте Эйзенштейн познакомился с преподавателем японского. Незнакомый язык настолько увлек его, что он решил стать переводчиком и поступить на отделение восточных языков Академии Генерального штаба.

Через некоторое время будущий режиссер оставил японский и устроился художником-декоратором в труппу Первого рабочего театра Пролеткульта. В 1921 году он поступил в Государственные высшие режиссерские мастерские – их тогда возглавлял режиссер Всеволод Мейерхольд. В Пролеткульте Эйзенштейн оформил спектакль Валентина Смышляева «Мексиканец» по произведению Джека Лондона. Друг режиссера Максим Штраух вспоминал, что Эйзенштейн «быстро оттеснил» Смышляева и фактически стал режиссером. В то время молодой Эйзенштейн говорил, что готов создавать декорации и ставить спектакли лишь для того, чтобы получше узнать театр, а потом разрушить его. Он стал сторонником революционного искусства.

«Монтаж аттракционов»: режиссер-новатор

В Пролеткульте Эйзенштейн работал еще над несколькими постановками, среди них – пьеса драматурга Александра Островского «На всякого мудреца довольно простоты». Классическое произведение режиссер превратил в «монтаж аттракционов». Это понятие Эйзенштейн придумал сам, он нем он написал статью в журнал «ЛЕФ» в 1923 году. «Аттракционом» Сергей Эйзенштейн называл все, что способно подвергнуть зрителя «чувственному воздействию», а «монтажом» – соединение различных «аттракционов». От пьесы Островского остались только имена героев. Сцена превратилась в цирковой манеж, актеры танцевали над головами зрителей на тросе. Среди «аттракционов» была небольшая киновставка «Дневник Глумова» – первая кинематографическая работа Эйзенштейна.

После «Дневника Глумова» Сергей Эйзенштейн перемонтировал фильм «Доктор Мабузе, игрок» Фринца Ланга. В СССР картина вышла под названием «Позолоченная гниль». Затем он решил снять цикл из восьми фильмов «К диктатуре». Съемки режиссер начал с картины «Стачка», которая вышла на экраны в 1925 году. Фильм был для тех лет оригинальным: Эйзенштейн использовал новые приемы – кинометафоры, необычные ракурсы. Работа получила неоднозначные отзывы от прессы и зрителей – ее и критиковали за сложность, и называли революцией в мире кино.

Сергей Эйзенштейн. Фотография: defendingrussia.ru

Сергей Эйзенштейн. Фотография: vokrug.tv

Григорий Александров, Сергей Эйзенштейн, Уолт Дисней, Эдуард Тиссэ. Фотография: history.disney.ru

Несмотря на критику, после «Стачки» Эйзенштейну поручили следующую картину цикла, посвященную событиям 1905 года. Из-за сжатых сроков режиссер выбрал ключевое, на его взгляд, событие года. Вышедший в 1925 году фильм «Броненосец «Потемкин» имел большой успех. Картину не раз признавали лучшим фильмом по итогам опросов зрителей, кинорежиссеров и критиков.

Через два года Эйзенштейн снял еще один фильм цикла. «Октябрь» стал первым художественным фильмом, в котором появился образ Ленина. Его сыграл рабочий металлургического завода Василий Никандров. Эйзенштейн реализовал свою концепцию новой режиссуры: кино без главных героев и выраженного драматургического сюжета, созданное режиссером за монтажным столом. И вновь картину и хвалили, и ругали. А Владимир Маяковский отметил «полную пустоту, полное отсутствие мысли» в образе Ленина.

Европейский профессор, доктор искусствоведения

В 1928 году Эйзенштейн исполнил свою давнюю мечту – отправился за границу. Вместе с актером Григорием Александровым и оператором Эдуардом Тиссэ режиссер объездил всю Америку и Европу. Он читал лекции в университетах Лондона, Амстердама, Брюсселя и Гамбурга, выступал в эфире берлинского радио. В штатах Эйзенштейн заключил контракт с компанией Paramount Pictures – планировалась экранизация «Американской трагедии» Теодора Драйзера. Однако работа не была закончена – компания отказалась от сценария Эйзенштейна. Позднее режиссер приступил к работе над фильмом «Да здравствует Мексика!». После того как было отснято 75 тысяч метров пленки, съемки пришлось завершить – Иосиф Сталин направил Эйзенштейну официальную телеграмму с просьбой вернуться в СССР. Фильм так и остался неоконченным.

После возвращения в Советский Союз в 1932 году Сергей Эйзенштейн занялся научной и педагогической деятельностью – его назначили заведующим кафедрой режиссуры Государственного института кинематографии. Эйзенштейн составлял программу по теории и практике режиссуры, писал статьи. В 1935 году Эйзенштейн получил звание заслуженного деятеля искусств РСФСР.

В 1938 году после выхода фильма «Александр Невский» Эйзенштейну присудили орден Ленина и степень доктора искусствоведения. Однако не все работы режиссера одобряло правительство – фильм «Бежин луг» получил много критических отзывов, лента была забракована и смыта.

В годы войны Эйзенштейн работал над своей последней картиной «Иван Грозный». Первая часть фильма вышла в 1945 году – режиссера удостоили Сталинской премии. Доснять вторую часть Эйзенштейн не успел. В черновом варианте эта серия вышла только в 1958 году.

Сергей Эйзенштейн ушел из жизни в 1948 году – режиссер умер от сердечного приступа. Его похоронили на Новодевичьем кладбище.

Источник

Фильмы этого выдающегося русского режиссера до сих пор по кадрам разбирают практически во всех кинематографических учебных заведениях мира. О его жизни и творчестве написаны сотни статей и книг. И при всем при этом личная жизнь Эйзенштейна до сих пор вызывает споры среди историков кино.

Режиссер Сергей Эйзенштейн на съемке фильма «Старое и новое». 1926 год. Фото: РИА Новости/ Дмитрий Дебабов

Женщины как прикрытие?

То, что Сергей Михайлович весьма специфически относился к женщинам, можно понять уже из его фильмов. Ни в одном из них нет чувственных, эротичных женских образов. Героини его картин – это соратницы, бойцы, «бой-бабы». Такими Эйзенштейн видел женщин на экране. Такими же они были для него и в жизни.

Главная женщина его жизни, киножурналистка Перу Аташева, была женщиной волевой, сильной, организованной. Она помогала ему в работе, в быту, упорядочивала жизнь великого режиссера и мечтала родить от него. Аташева выходила Эйзенштейна, когда тот заболел черной оспой. Она была готова на любые жертвы и лишения ради него. Их платонические отношения продолжались несколько лет, пока однажды дорогу ей не перешла красивая и смелая. В конце 30-х годов Эйзенштейн познакомился с ассистенткой Елизаветой Телешевой. Случилось это на съемках картины «Бежин луг». Ни о какой искре, промелькнувшей между Сергеем и Елизаветой, по словам свидетелей, речи идти не могло. Просто Эйзенштейн в тот момент находился в состоянии глубочайшей депрессии, а Телешева сумела его из этого состояния вытянуть. Их отношения продолжались почти пять лет. Хотя отношениями назвать это сложно. Эйзенштейн откровенно использовал Телешеву. Он сразу дал ей понять, что никакой сексуальной близости между ними быть не может. Более того, им желательно даже жить раздельно. Телешева долго терпела, надеясь, что что-то изменится. В конце концов, ее терпение лопнуло, и она разорвала с Эйзенштейном любые контакты.

Режиссер Сергей Эйзенштейн во время подготовки к съемкам фильма «Генеральная линия». 1926 год. Фото: РИА Новости

Сергей Михайлович, не долго думая, вернулся к Перу Аташевой, которая всё это время преданно ждала его. Эйзенштейн официально женился на ней, но это никак не изменило сути их отношений. Фактически они были не любовниками, не мужем и женой, а соратниками. Зачем Эйзенштейну это было нужно? Возможно, затем, что в СССР с 1934 года была введена уголовная статья за мужеложство.

Герой его романа

Общеизвестно, что Сергея Михайловича практически на протяжении всей его жизни связывали неоднозначные отношения с Григорием Александровым. Молодые люди познакомились в 1922 году, когда Эйзенштейн был стажером Государственных высших режиссерских мастерских под руководством Мейерхольда. Будущий гений мирового кинематографа как-то оставил без присмотра свой паек черного хлеба – а времена были голодные. Александров попытался этот хлеб стащить, но попался. Между ними завязалась драка. После того, как их разняли, молодые люди продолжили выяснять отношения на словах. Узнав в ходе перепалки о том, что Александров уже несколько дней ничего не ел, Эйзенштейн добровольно отдал ему свой хлеб. С этого момента между молодыми людьми завязалась крепкая дружба, которая вызывала множество косых взглядов и пересудов в обществе.

Слева направо: режиссеры Григорий Александров, Сергей Эйзенштейн, режиссер-мультипликатор, художник и продюсер Уолт Дисней, оператор Эдуард Тиссэ, июнь 1930 года. Фото: РИА Новости

С Александровым Эйзенштена связывали и творческие отношения. Для Сергея Михайловича частная и творческая жизнь всегда были неразделимы. Но если в кино, в театре Эйзенштейн четко понимал, что он делает, чего он хочет, то с личной жизнью все обстояло гораздо сложнее. Оказавшись за пределами родины, в Берлине, режиссер пытается понять самого себя, посещая психологов и сексологов. Эйзенштейн уверял, что он по природе своей асексуал, то есть не испытывает влечения ни к женщинам, ни к мужчинам. Своей близкой подруге Мари Сетон он говорил: «Те, кто говорит, что я гомосексуален, ошибаются. Никогда я за собой такого не замечал и не замечаю. Если бы я был гомосексуалом – сказал бы об этом прямо. Но вся суть в том, что я никогда не испытывал гомосексуального влечения, даже по отношению к Грише, несмотря на то, что у меня есть некоторая бисексуальная тенденция, как, например, у Бальзака или Золя, в интеллектуальной области».

Многочисленным попыткам Эйзенштейна оправдаться мало кто верил при его жизни, мало кто верит и сегодня. Оставленные им многочисленные рисунки, а также свидетельства современников, пусть и подчас завуалированного характера, дают вполне определенную картину. В любом случае, вдохновляла ли его любовь к Агашевой или к Александрову – вклад Эйзенштейна в мировой кинематограф остается непревзойденным.

Источник

Имя Сергея Эйзенштейна известно во всём мире как имя одного из основоположников искусства кино, а также большого мастера русского авангарда. Его бессмертные шедевры до сих пор используют в институтах кинематографии в качестве учебных пособий по монтажу и режиссуре.

Наследие режиссёра

В 2025 году будет отмечаться 100-летие шедевра мировой кинематографии, фильма «Броненосец «Потёмкин»». Сергею Михайловичу было всего 27 лет, когда он снял эту ленту. Немногие знают, в каком году родился Сергей Эйзенштейн, а ведь он прожил всего пятьдесят лет (с 1898 по 1948 гг.). Надо заметить, что время это пришлось на самые сложные и трагические периоды истории нашей страны.

Сергей Эйзенштейн, фильмография которого насчитывает около двадцати пяти фильмов, причём добрая половина из них про Мексику, оставил после себя уникальное наследие не только в виде кинолент. Это также учебники и пособия для изучающих кинематографию. Полное собрание сочинений режиссёра состоит из одиннадцати томов. Из них можно почерпнуть интереснейшую информацию о том, каким было время, в которое жил и работал Сергей Эйзенштейн. Автобиография дополнена письмами, рабочими заметками, очерками и статьями.

Мировые режиссёры об Эйзенштейне

Знаменитый режиссёр Михаил Ромм в своих воспоминаниях пишет, что своей профессии он учился по фильму Эйзенштейна «Броненосец «Потёмкин»». Он был слушателем режиссёрских курсов и имел возможность работать в монтажной мастерской «Мосфильма». Михаил Ильич раз сорок пересмотрел знаменитый «Броненосец «Потёмкин»», тщательно проанализировал и изучил мизансцены, звуковое сопровождение, диалоги персонажей и разобрал систему монтажа кадров.

Альфред Хичкок считал себя учеником и последователем нашего великого режиссёра. Он не скрывал, что в своих работах использовал методы, придуманные Сергеем Михайловичем. Его знаменитый «саспиенс», то есть драматические паузы, нагнетение напряжённости, создание атмосферы тревожности – следствие использования приёмов Эйзенштейна, как-то: натуралистические подробности и заострение внимания на отдельных деталях, различные ракурсы, внезапно то уменьшающие, то увеличивающие объект, замедление и ускорение времени посредством ритмического монтажа кадров, звуковые эффекты, затемнение и так далее..

Семья и родители

Сергей Эйзенштейн, личная жизнь которого во взрослом возрасте – тайна за семью печатями, как и многие из его знаменитых коллег и учителей собственной семьи не создал. Ни женой, ни детьми не обзавёлся. Сам он винил за это родителей, не давших ему правильного воспитания в данном вопросе. Сергей Эйзенштейн, фотография которого представлена ниже, запечатлён рядом с матерью и отцом в двух- или трёхлетнем возрасте.

После серьёзного скандала, случившегося в 1909 году, семейная жизнь родителей превратилась в постоянную череду скандалов и бурных выяснений отношений. Маленький Серёжа был вынужден выслушивать маменьку и папеньку, регулярно открывавших ему глаза друг на друга. Маменька говорила Сергею, что его отец – вор и негодяй, а отец, в свою очередь, сообщал, что мать его – продажная женщина. В конце концов, в 1912 году, когда Сергею было 11 лет, родители развелись и разъехались. По решению Священного Синода мальчик остался с отцом.

Брак родителей можно считать неравым. Мать, Юлия Ивановна Конецкая, происходила из богатой семьи. Её отец, представитель бедного городского сословия, приехал в Санкт-Петербург из Тихвина. Там занялся работами по подряду, скопил небольшой капитал и женился на дочери богатого купца. В скором времени открыл собственное дело – «Невское баржное пароходство».

Отец будущего режиссёра, Михаил Осипович Эйзенштейн, имел шведско-еврейские корни. Став мужем Юлии Ивановны Конецкой, он перевёз её в Ригу, где и родился их единственный сын Сергей.

Облик центральной части Риги во многом связан с деятельностью Михаила Эйзенштейна. Занимая пост главного архитектора города, он построил более пятидесяти прекрасных зданий в стиле модерн. Они до сих пор украшают столицу Латвии. Михаил Осипович отличался большим трудолюбием и хорошими деловыми качествами. Он сделал успешную карьеру, дослужившись до чина действительного статского советника. А это давало его детям право на потомственное дворянство.

Таланты Сергея Михайловича

С раннего детства отец, Михаил Осипович Эйзенштейн, приучал сына к чтению. Он дал ему прекрасное образование. Английским, немецким и французским языками Сергей Эйзенштейн владел едва ли не в совершенстве. Мальчик рано научился ездить верхом, музицировать на рояле, фотографировать. Это модное увлечение не обошло стороной умного ребёнка, с большим интересом постигающего различные науки и тянущегося к новым открытиям. Кроме того, неплохо рисовал.

Многочисленные комиксы и карикатуры, иногда весьма фривольного содержания, сделанные им во взрослом возрасте, послужили поводом для организации чрезвычайно интересных выставок. Первая прошла в 1957 году в Москве. В дальнейшем его юмористические зарисовки, шаржи, эскизы костюмов и декораций к спектаклям, мизансцены к фильмам, рисунки по библейским и литературным сюжетам, а также живописные работы, сделанные во время путешествий по Европе и Америке, объехали весь Европейский континент и обе Америки. Ведь лишь к двум фильмам – «Александр Невский» и «Иван Грозный» – Сергей Эйзенштейн сделал более 600 рисунков.

Отец Сергея Эйзенштейна мечтал видеть своего сына архитектором. По этой причине в 1915 году Сергей поступил в Петроградский институт гражданских инженеров. К этому времени его родители уже расстались, и отец жил в Берлине с новой женой.

Учителя

Своим духовным отцом Эйзенштейн Сергей Михайлович считал великого театрального режиссёра Всеволода Эмильевича Мейерхольда. Он его обожал и боготворил. Считается, что гений и злодейство в одном человека не уживаются, но Мейерхольд своей жизнью многократно опроверг данное утверждение. Сергей Михайлович Эйзенштейн, биография – тема нашего обзора, пишет о своём педагоге по театральной режиссуре так: Всеволод Эмильевич обладал уникальной способностью учить, не давая ученикам сколько-нибудь полезных знаний. Эйзенштейн вспоминает, что все режиссёрские секреты Мейерхольда, он увидел и постиг сразу, как только попал к нему на репетицию спектакля.

Едва заметив признаки таланта в каком-либо из учеников, Мейерхольд под тем или иным предлогом немедленно избавлялся от потенциального соперника. Действовал Всеволод Эмильевич обычно через женщин. Так он поступил и с Эйзенштейном.

Если Мейерхольд не желал делиться своими знаниями с учениками, то режиссер Сергей Эйзенштейн, напротив, всю свою жизнь и талант положил на создание универсальных законов кинематографии, которые он с полной откровенностью описал в своих трудах по искусству кино. Настольными книгами кинематографистов всего мира стали его «Искусство мизансцены», «Мизанкадр», «Монтаж», «Метод» и «Неравнодушная природа».

Здание теории кино

Не став архитектором, как того хотел отец, Эйзенштейн Сергей Михайлович, тем не менее, оставил после себя интересный схематичный рисунок дома, который определил как «Здание теории кино». Этот план можно считать универсальным. По нему не только удобно снимать кинофильмы, он также идеален для разработки планов развития киноискусства в целом.

Фундамент, на котором держится вся конструкция – метод диалектики, то есть разговор, взаимодействие, конфликт и согласованное сотрудничество. На метод водружена следующая плита – выразительность человека. Под этим определением подразумеваются те способы, какими человек выражает свои эмоции в социуме.

Выше, на плите «выразительность человека», стоят четыре колонны – пафос, мизанкадр, мизансцена и комическое. Эти колонны, точнее, факторы, в совокупности, посредством монтажа, создают необходимый образ, который воздействует на чувственное мышление человека. Всё это вместе является философией искусства, в нашем случае, кино. Дальнейшая работа над фильмом предполагает углублённое изучение социологии и техники. Это совершенно необходимо, так как задачи, стоящие перед кинематографом, постоянно расширяются, совершенствуется техника, увеличивается охват аудитории, повышаются стандарты качества. Венчает конструкцию флаг с надписью: «Метод кино».

Конфликт, как движущая сила искусства

Слово «конфликт» – как база, на которой держится искусство, – в схеме здания теории кино отсутствует. Однако Сергей Эйзенштейн был убеждён, что конфликт является движущей силой всех процессов, имеющих как созидательную, так и разрушительную направленность. Его убеждённость основана на собственном детском опыте, когда он, совсем несмышлёный малыш, оказался участником грандиозных сцен и скандалов, происходивших между родителями. В зависимости от разворачивающейся мизансцены он, за неимением других персонажей, был задействован папенькой с маменькой то как свидетель порочности другого, то как третейский судья, разбирающий, кто из них прав, а кто виноват, то как виновник их несчастной жизни, а то и как исполнитель мелких поручений в минуты обиженного молчания супругов. Он был мячом, летающим от одного из них к другому. Такая жизнь в постоянном конфликте не могла не отложиться на мировоззрении Сергея Михайловича. Конфликт стал естественной, можно сказать, питательной средой для него.

Анализируя своё прошлое, Сергей Эйзенштейн пишет, что на его детской совести не было ни одного разрушительного поступка, свойственного обычным детям. Он не ломал игрушки, не разбирал часы, с целью посмотреть, что у них внутри, не обижал кошек и собак, не лгал и не капризничал. Словом, был идеальным ребёнком. Сергей Эйзенштейн, автобиография режиссёра тому свидетельство, воплотил все нереализованные в детском возрасте шалости в своих фильмах. Именно отсутствие возможности развиваться естественным образом и исследовать жизнь так, как это происходит со всеми нормальными детьми, проявилось в нём в зрелые годы. Отсюда кровавые сцены расстрелов, убийств и пр., и пр.. Все эти агрессивные способы воздействия на зрителей, на их психику, Эйзенштейн называл аттракционами.

Мистическое совпадение или роковое решение?

Сергей Эйзенштейн, биография которого указывает на то, что он был абсолютно рациональным человеком, содержит факты мистических событий, которым он придавал большое значение.

Учась на втором курсе института гражданских инженеров, он оказался втянутым в водоворот революционного движения. В феврале 1918 года Эйзенштейн записался добровольцем в Красную армию и отправился на фронт. Два года он занимался военным строительством, участвовал в самодеятельности в качестве актёра и режиссёра и расписывал агитационными лозунгами вагоны поездов.

В 1920 году вышел правительственный Указ, разрешивший студентам вернуться в вузы и возобновить образовательный процесс. Сергей Михайлович к этому времени почувствовал вкус к театральной жизни и не горел желанием снова заняться архитектурой и строительством, как того требовали родители. Ему предложили продолжить учёбу в Академии генерального штаба, с целью в дальнейшем стать переводчиком японского языка. Предложение было настолько заманчиво, что Эйзенштейн задумался. К этому времени столица из Петрограда была перенесена в Москву, там бурно развивалась жизнь – и театральная, в частности. В роковую ночь, когда он окончательно решил порвать с архитектурой, одновременно с началом его новой жизни внезапный сердечный приступ остановил жизнь отца – Михаила Осиповича Эйзенштейна.

С этого момента началась успешная и стремительная карьера всемирно известного кинорежиссёра Сергея Эйзенштейна.

Спасибо Питеру Гринуэю

В 2015 году на экраны вышел фильм Питера Гринуэя «Эйзенштейн в Гуанахуато». Эта картина вызвала неоднозначное отношение российских прокатчиков, однако Гринуэй утверждает: то, что до сих пор не снято ни одного фильма о замечательном режиссёре – большое упущение. Люди должны узнать, каким человеком был великий Сергей Эйзенштейн. Биография, личная жизнь режиссёра и его работа в кино требуют изучения и исследования. Он отнюдь не преследует цель опорочить гения. Напротив, он хочет показать, как изменилось мировоззрение талантливого человека после путешествия по странам, не скованным тоталитарным режимом. Ведь ни для кого не секрет, что после трёхлетнего изучения быта и нравов жителей Европы, США и Латинской Америки Сергей Михайлович кардинально поменял свой взгляд на цели и задачи советского кинематографа. В планах Гринуэя – второй фильм о нашем выдающемся соотечественнике, «Рукопожатие Эйзенштейна». На этот раз Гринуэй хочет показать жизнь великого режиссёра до поездки за пределы СССР.

Перестройка мировоззрения

Эйзенштейн в самом начале своего большого турне где-то в Европе купил десятитомник Фрезера «Золотая ветвь». Именно из этой книги он почерпнул сведения о мировых религиях с древнейших времён до современности. Идея божества, как злака, умирающего и воскрешающегося, вызвала в нём мысль о цикличности всего в материальном мире.

Десять дней в Мексике открыли ему новый взгляд на общественные отношения в целом и на кинематограф в частности. Он увидел, что на сравнительно небольшой территории могут мирно соседствовать практически все исторические общественные уклады – первобытнообщинный, феодальный, капиталистический и даже социалистический.

Хочется заметить, что в Мексике до сих пор, уже более 70-ти лет, Эйзенштейн считается режиссёром номер один. Это неудивительно, ведь он наснимал там сюжетов на 80 000 метров плёнки. Это нравы местных жителей, их быт, национальные традиции, красоты ландшафта, природные катаклизмы и масса интереснейших подробностей и сведений из жизни латиноамериканцев.

Из-за сложностей с авторскими правами мы не имеем возможности увидеть весь этот материал, а жаль. В США по материалам Эйзенштейна компания «Парамаунт» смонтировала несколько фильмов, получивших грандиозный успех. Подробно о печальной эпопее с плёнками можно прочитать в журнале «Советский экран» за 1974 год, автор – Р. Юренев.

Вернувшись домой, Сергей Михайлович, совместно со сценаристом (а в недавнем прошлом чекистом) Александром Ржешевским принялся за работу над очередным фильмом. На этот раз о коллективизации – «Бежин луг». За основу взяли историю Павлика Морозова, который, по версии, придуманной самим Эйзенштейном, гибнет от руки собственного отца. В первом варианте крестьяне разоряют церковь, чтобы устроить в ней клуб. Во втором – крестьяне же пытаются спасти церковь от пожара. Фильм был запрещён по идеологическим соображениям, а плёнка смыта. Осталось несколько снимков с кадрами из фильма. Они поражают силой психологического воздействия на зрителя.

Судьба режиссёра висела на волоске. Он чудом избежал ареста, был отстранён от преподавательской работы во ВГИКе, но каким-то образом оправдался и получил возможность работать дальше, теперь уже над патриотическим фильмом «Александр Невский».

«Жил, задумывался, увлекался», – такую эпитафию хотел видеть молодой Сергей Михайлович на своём надгробии.

В конце жизни, после инфаркта, случившегося в 1946 году, Эйзенштейн, проанализировав свою судьбу, написал, что, похоже, всегда искал лишь одно – способ объединения и примирения конфликтующих сторон. Тех противоположностей, которые движут всеми процессами в мире. Поездка в Мексику показала ему, что объединение невозможно, однако – Сергей Михайлович отчётливо это увидел – их вполне реально научить мирному сосуществованию.

Источник