Клуб бывших жен выпуски 2008 года

Сирийский дневник. Его главы бывают не просто пронзительными – душераздирающими. Арабская республика едва не пала под натиском террористов. Сегодня боевики ИГИЛ платят по счетам. А с ними расплачиваются их жены, дети, родственники, в том числе из нашей страны. Выжить и вернуться домой – такой шанс судьба дает не всем.

Съемочная группа Первого канала побывала на территории, закрытой для посторонних. Лагеря не для беженцев, тюрьма не для обычных преступников – такую Сирию мы еще не видели.

Очень громко стреляли и мама сильно кричала – это все, что помнит восьмилетний Хусейн о штурме последнего оплота запрещенного «Исламского государства», города Багуз на востоке Сирии. С тех пор вот уже два года Хусейн с сестренкой живет в лагере «Аль-Холь». Теперь брат для нее главный защитник. Тогда, в 2019-м, по гуманитарному коридору из окружения вышли 40 тысяч матерей, жен и детей террористов. Всех загоняли в палаточные лагеря.

Территорию на северо-востоке Сирии не контролируют правительственные войска. Здесь хозяйничает курдское ополчение при поддержке американцев. Здесь же находятся американские военные базы. У курдов в тюрьмах содержатся сотни боевиков запрещенного ИГИЛ. И здесь же, в палаточных лагерях, содержатся их дети и жены. Многие из них не просто морально поддерживали мужей, а запятнали себя кровью – в ИГИЛ воевали и женщины, и даже дети – пресловутые «львята халифата».

«Аль-Холь» – крупнейший лагерь на Ближнем Востоке. Здесь обитают больше 70 тысяч человек – население среднего подмосковного города. Условия жуткие. Официально их называют «гуманитарная катастрофа» – не хватает еды, воды, медикаментов, антисанитария. Ежедневно тут умирают по 20 человек.

Хаджимурада Магомедова родители увезли из Дагестана в ИГИЛ, когда ему было семь лет. Мама обещала жизнь в теплой солнечной стране, на деле привезла в огненную мясорубку. Сейчас ему 13, вместе с двумя младшими братьями он живет в «Аль-Холе» уже третий год.

«Мой папа умер. Мне тогда два года было. Его тогда не было. Потом у меня появился опекун. Он приехал сюда, в Сирию, и мама за ним поехала», – рассказал Хаджимурад Магомедов.

У каждого ребенка в глазах страх. Две сестренки одеты по-разному. Семилетняя Фатима – как обычный ребенок: поношенный костюмчик, грязные ботиночки на размер больше. А Ханифа в мусульманском хиджабе. Ей исполнилось восемь, по исламским законам она теперь должна одеваться как взрослая девушка – закрывать голову, шею, скрывать фигуру – такие правила в лагере.

Вот так лагерь «Аль-Холь» выглядит со спутника. Он поделен на сектора. Отдельно живут сирийские и иракские беженцы, отдельно – родственники террористов, их тоже разделили на умеренных и радикальных. На территорию последних боятся заходить даже сотрудники администрации лагеря. Порядки царят звериные – идейные жены халифата учиняют казни и расправы, поджигают палатки. В лагерях выходцы из более чем 50 стран – постсоветское пространство, Европа, Африка, Юго-Восточная Азия.

Родственники боевиков, которые примкнули к запрещенному ИГИЛ, как правило, во многих странах считаются такими же участниками террористических группировок и несут за это тяжелую уголовную ответственность. Женщины это прекрасно понимают и на родину особо не стремятся, даже несмотря на тяжелые условия в лагерях, где они живут, как в тюрьме под открытым небом – забор, глубокий ров, по периметру вооруженная охрана. Бежать некуда – кругом бескрайняя пустыня. Да и не за чем – все равно поймают, только уже отправят в настоящую тюрьму. Одна из самых суровых – Гуверан.

Зелимхана Сардалова из чеченского города Шали на интервью заводят в наручниках и с завязанными глазами. На нем оранжевые штаны как насмешка судьбы – во время показательных казней игиловцы облачали своих жертв в такие же. Теперь эта одежда на Зелимхане.

«Я не попал в плен. Я вышел из Богуза самостоятельно. – “А где Ваша семья?” – Возможно в лагере. Я уже два года ничего не знаю о них. Двое детей уже были у меня, а третий ребенок появился уже в “Исламском государстве”», – рассказал Зелимхан Сардалов.

Зелимхан говорит – познакомился с женой через интернет. Девушка из Волгоградской области Мария Гурова приняла ислам и согласилась на религиозную свадьбу, никях.

«Просто хотел жить со всеми обрядами, как кто придерживается салафизма. Борода, никаб, хиджаб. Чтобы никто не докапывался. – “А Вам разве не давали этого в России?” – Докапываются. Я решил уехать в Турцию. Там был контингент ребят, которые хотели в ИГИЛ. Через горы перебрались мы в Идлиб. – “Основной поток приходил через турецкую границу?” – Иностранцев? Да. Там другой дороги нет», – рассказал Зелимхан Сардалов.

В тюрьме Гуверан не сидят рядовые террористы, здесь содержат так называемых эмиров – главарей боевиков.

«Я не собираюсь прикидываться овечкой. То, что я сделал, сделал. Да, я совершил ошибку», – сказал Зелимхан Сардалов.

Ошибкой свое решение уехать вместе с семьей в Сирию называет Анатолий Шакуров из Ростовской области.

«Чувствуете свою ответственность перед женой своей, перед своими тремя детьми?» – спрашивает журналист.

«Конечно, чувствую. Я клянусь, как русский человек, как гражданин России. Я сожалею очень сильно, я в жизни очень сильно оступился. – “У Вас ребенок родился на территории запрещенного ИГИЛ?” – Он не выжил, умер от голода. Вы будете шокированы: мешок муки стоил тысячу долларов, литр масла подсолнечного – 150 долларов. Кушать нечего было. А у ИГИЛ стояли набитые продуктами трейлеры. Когда американская авиация начала бомбить эти четыре трейлера с продуктами, люди под обстрелами, под минометами, тяжелой артиллерией бежали забирать эти продукты. Я видел, как погибали женщины, дети», – рассказал Анатолий Шакуров.

В России было принято принципиальное решение – возвращать домой маленьких сограждан, которые оказались заложниками глупых решений своих родителей. Московский адрес офиса детского омбудсмена Анны Кузнецовой знают сотни родственников этих детей – для них это последняя надежда. Чтобы вернуть маленьких россиян в родные семьи, нужно пройти долгую процедуру – сдать анализы ДНК, оформить множество документов, ведь ни у кого их нет. В этой сложнейшей работе задействованы и военные, и дипломаты, и медики.

Специальной программы по реабилитации возвращенных из террористического подполья детей нет. Каждая семья вопросами адаптации занимается самостоятельно.

Татьяне Полежаевой помогли вернуть домой двух внучек, которых ее дочь Елена увезла в Сирию. Она умерла там от туберкулеза. Не выжила и самая младшая, третья дочь – менингит.

«Рассказывают, как других детей избивают, что только ни делают. Поэтому моим девочкам повезло очень сильно», – сказала Татьяна Полежаева.

Сейчас Хадиджа и Марьям усердно занимаются с репетиторами – готовятся к школе. Раз в неделю к ним приходит психолог. Говорит, сейчас девочек не узнать – веселые, активные, любознательные, не то что после возвращения.

«Любое новое лицо вызывало у них испуг и страх, даже враждебность какими-то моментами. Они могли буквально забиться под стол», – говорит психолог Олеся Назаренко.

Спорт, уроки, музыка, прогулки. Чингиз Шабанов из Астрахани не оставляет дочерей без внимания ни на минуту. Теперь они главные помощницы по хозяйству. Ему удалось вернуть их из «Аль-Холя» в прошлом году. В Сирию дочерей увезла жена после развода. Там она погибла вместе с новым мужем, который воевал за «Исламское государство».

«Страдали ни в чем неповинные дети, которые не должны страдать, которые должны жить под мирным небом, учиться», – говорит Чингиз Шабанов.

Это лагерь «Аль-Рош». В отличие от лагеря «Аль-Холь», здесь условия достаточно приемлемые: палатки, электричество, вода, питание. Продукты сюда привозят международные гуманитарные организации.

Палаточные лагеря с игиловским наследием рассыпаны по всему Заефратью – Аль-Холь, Навруз, Ракка, Таухина, Айн-Исса. Порой родственники из России даже не знают, в каком именно искать детей. Повезет, если администрация лагеря сообщила в Москву о российских сиротах. О трехлетнем Абдаррахмане сообщили еще полгода назад. Но за ним пока никто не обращался. Его мать, отец и братья погибли. Ребенок родился в запрещенном ИГИЛ и даже не говорит по-русски.

В палаточных лагерях есть правило – как только мальчику исполняется 16 лет, он должен его покинуть. И перемещают их прямо в тюрьму. Ислам Мужейдинов оказался за решеткой, когда во время штурма Богуза в плен сдался его отец. На тот момент Исламу уже было 16. В Сирию его привезли вместе с мамой, сестрами и даже бабушкой и дедушкой.

«Мать с бабулей и сестрами вышли до меня на пару дней. Я один вышел. Меня привезли в тюрьму. Через пару дней отца привезли. Ничего не сказал. Просто сожалел, и все», – рассказал Ислам Мужейдинов.

Ислам сидит уже больше года в одиночной камере размером метр на два, спит на одеяле на бетонном полу. Маску он не снимает, потому что у него открытая форма туберкулеза. Все это время он пытался разобраться, кто же виноват в том, что с ним произошло.

«Это просто название – “Исламское государство”. Они просто себя так назвали, чтобы их не назвали разбойниками», – сказал Ислам Мужайдинов.

Случайных людей в сирийских тюрьмах нет. У мухаббарата – местной разведки – есть железные доказательства вины каждого – видео, показания свидетелей. До сегодняшнего дня случаев передачи совершеннолетних заключенных из Сирии в Россию еще не было. А по сирийским законам осужденным за терроризм в этой стране грозит высшая мера наказания – смертная казнь.

Источник

В 2020 году в списке самых богатых супругов чиновников Кремля и Белого дома впервые за последние годы сменился лидер. Жена пресс-секретаря президента Дмитрия Пескова Татьяна Навка уступила место мужу вице-премьера Татьяны Голиковой Виктору Христенко. Есть в списке и другие изменения.

Виктор Христенко – 269,9 млн рублей

Муж вице-премьера Татьяны Голиковой (доход 40 млн рублей)

У супруга Татьяны Голиковой Виктора Христенко доходы за пандемийный год выросли пятикратно – с 51,5 миллиона до 269,9 миллиона рублей, что позволило ему занять первое место рейтинга, опередив жену Дмитрия Пескова Татьяну Навку. Бывший министр промышленности после ухода из правительства занялся бизнесом, а в 2017 увлекся гольфом и, по данным «Новой газеты», стал владельцем нескольких роскошных гольф-клубов, однако подчеркивал, что этот бизнес неприбыльный. Сын Христенко Владимир – президент биофармацевтической компании «Нанолек», которая в ковидный год, как писала газета, получила контрактов на 2,6 млрд рублей, в основном от учреждений, подведомственных Минздраву, который в качестве вице-премьера курирует нынешняя жена Христенко Татьяна Голикова.

Татьяна Навка – 212,9 млн рублей

Жена пресс-секретаря президента Дмитрия Пескова (12,5 млн)

Жена Дмитрия Пескова традиционно занимала первое место по доходам среди жен чиновников Кремля и правительства. Навка – фигуристка, олимпийская чемпионка Турина. По сравнению с прошлым годом ее доходы упали на 20 млн (с 235 млн рублей).

Владлена Мишустина – 63,9 млн рублей

Жена премьер-министра Михаила Мишустина (19,8 млн рублей)

Жена премьер-министра России – непубличная фигура, также ничего не известно об источниках ее доходов. В базе данных «СПАРК-Интерфакс» она не числится бенефициаром какого-либо бизнеса. Доходы семьи Мишустиных привлекли внимание СМИ сразу после назначения его на пост премьера. После серии расследований в газете «Коммерсант» вышла заметка заместителя шеф-редактора Дмитрия Бутрина, в которой он объяснил богатство премьера заработками во время работы чиновника в финансовой группе UFG в перерыве между госслужбой в 2008-2010 годах и консервативными инвестициями в депозиты и недвижимость. Однако про доходы жены там ничего не сообщалось.

Лариса Белоусова – 61,6 млн рублей

Жена вице-премьера Андрея Белоусова (31,6 млн рублей)

Жена Андрея Белоусова свой доход в этом году резко увеличила – с 11,2 до 61,6 миллионов рублей. Об источниках дохода Белоусовой известно мало. Из открытых данных следует, что она занимает должность руководителя управления конференций в ТАСС.

Татьяна Чернышенко – 59,4 млн рублей

Жена вице-премьера Дмитрия Чернышенко (142 млн рублей)

У жены заместителя председателя правительства Дмитрия Чернышенко доход уменьшился на несколько миллионов, но тем не менее, в топ-5 самых богатых жен чиновников правительства и Кремля она попадает уже не в первый раз. Ее муж – бывший гендиректор и председатель правления «Газпром-Медиа Холдинг», близкий друг премьер-министра Михаила Мишустина (по данным СМИ, они даже соседи по даче).

Марина Мединская – 48 млн рублей

Жена советника президента Владимира Мединского (17,6 млн рублей)

После перехода министра культуры на работу в Кремль его жена сохранила свое место в списке богатейших жен чиновников. Источник ее доходов – сдача в аренду недвижимости в Москве, писали «Ведомости»

Елена Савельева – 35,6 млн рублей

Жена министра транспорта Виталия Савельева (359 млн рублей)

Жена бывшего гендиректора «Аэрофлота» после перехода мужа на работу в правительстве сразу попала в рейтинг богатейших жен чиновников. Ее доход в 10 раз меньше, чем у самого Савельева. В собственности у Елены несколько земельных участков, четыре квартиры, две машины Mercedes-Benz. В открытых источниках информации об источниках ее дохода нет.

Ирина Иванова – 30 млн рублей

Жена спецпредставителя президента по вопросам природоохранной деятельности, экологии и транспорта Сергея Иванова (13 млн рублей)

За год Ирина Иванова резко увеличила свое состояние. Оно выросло с 2,8 до 30 млн рублей. Из декларации не понятно, с чем связан такой резкий рост состояния. О самой Ирине Ивановой и ее деятельности информации практически нет. Сын Ивановых возглавляет алмазную компанию «Алроса».

Жена Олега Храмова – 26 млн рублей

Семья замсекретаря Совбеза Олега Храмова в 2020 году заметно разбогатела: его собственный доход вырос с 8 до 27 млн рублей, а доход жены – с 451 тысячи до 26 млн рублей. Вероятно, она продала одну из своих квартир площадью 104 квадратных метра, которая исчезла из декларации.

Анна Дычева-Смирнова – 25,3 млн рублей

Жена начальника управления президента по общественным связям и коммуникациям Александра Смирнова (25,8 млн рублей)

Возглавляет компанию Reed Exhibitions Russia, организатора косметической выставки InterCHARM, пишет Forbes. В 2012 она зарабатывала вдвое больше мужа (ее доход составлял около 700 тысяч рублей в месяц) и он, комментируя декларацию, сказал Forbes: «Потому что у нее такая работа, это ее доход с основного места работы», но место работы не назвал. В собственности у Анны Смирновой два земельных участка, два дома и несколько квартир – в том числе, в Испании.

Кристина Тихонова – 22 млн рублей

Жена министра юстиции Константина Чуйченко (20,6 млн)

Чуйченко – близкий университетский друг бывшего президента Дмитрия Медведева, в конце 80-х работал следователем в Ленинграде и «служил в органах госбезопасности». В Москву Чуйченко вслед за Медведевым и занял пост начальника юридического департамента «Газпрома». Также вслед за Медведевым Чуйченко в 2008 году перешел в сначала в администрацию президента, а затем и в правительство. В 2020 году вошел в новый кабинет министров премьера Михаила Мишустина, заняв пост министра юстиции. У самого Константина Чуйченко есть только прицепы и автомобиль ГАЗ М20, а у его жены Кристины – Cadillac Escalade, Toyota Hilux и Mercedes S350.

Наталья Квачева – 15,3 млн рублей

Жена заместителя председателя правительства России Дмитрия Козака (15 млн рублей)

Наталья – юрист фирмы ЮСТ, писало в 2011 году издание Slon. В середине 2000-х она занимала пост заместителя главы аппарата комитета Госдумы по кредитным организациям и финансовым рынкам.

Наталья Мантурова – 13,7 млн рублей

Жена министра промышленности и торговли Дениса Мантурова (740 млн рублей)

Жена Дениса Мантурова – пластический хирург, внештатный специалист Минздрава и главный эксперт по эстетической медицине в стране, которая последовательно и единолично лоббирует интересы отрасли и по сути управляет ей, писало РБК. Она владеет Институтом пластической хирургии и косметологии и несколькими клиникаи «Ланцетъ». Одна из них открылась совсем недавно – в 2018 году – в Геленджике.

Ирина Шойгу – 12,4 млн рублей

Жена министра обороны Сергея Шойгу (15,9 млн рублей)

Жена Сергея Шойгу создавала свой бизнес с 1990-х годов. В сфере интересов оказался консалтинг, турбизнес и строительство. Среди клиентов ее турфирмы «Экспо-Эм» было МЧС. Позднее Шойгу вышла из бизнеса, но связанные с ее именем компании продолжили получать господряды, писала в 2015 году газета «Собеседник».

Жена главы Управления президента по обеспечению деятельности Госсовета Александра Харичева – 12 млн рублей

Сам Харичев задекларировал по итогам 2020 года 8 млн рублей. Харичев перешел на работу в Кремль в 2001 году после карьеры в вооруженных силах. По данным СМИ, именно Харичев курировал подготовку к президентским выборам 2018 года. О его жене информации в открытых источниках нет.

Источник