Комарова александра

Модель недели:

Саша Комарова 

(FREYJA)

С чего началась твоя модельная карьера?

Я с детства, лет с 10, просила родителей покупать модные журналы: Vogue, Numéro, ELLE girl — очень интересовалась одеждой и модой. Потом, подрастая, стала замечать, что похожа на модель, и начала писать в агентства. Так я нашла свое материнское агентство, в 15 лет подписала контракт и, как только мне исполнилось 16, приехала в Милан на первые кастинги.

«Похожа на модель» тогда и сейчас как-то отличается?

Скорее всего, да. Тогда я не очень понимала, какие типажи востребованы, какая девочка считается красивой. Главными критериями для меня были рост, параметры. Я была худенькой, очень высокой и думала, что, может быть, мое лицо тоже понравится агентствам. А сейчас агентствам от моделей не нужны какие-то особенные параметры или рост: должна быть интересная внешность, личность.

Ты замечаешь это на кастингах?

Если кастинг для недели моды, часто это довольно странное мероприятие. Ты встаешь в огромную очередь, потом идешь на просмотр, где на девочку уходит от 30 секунд до 5 минут — за это время нужно выделиться, запомниться, показать себя. Обычно модель немного себя меняет под каждый бренд — походку, то, во что она одета. Для сравнения, актеры на кастингах не меняют свою личность, им сразу дают персонажа, которого надо изобразить. А от модели требуется, чтобы она показала дизайнерам персонажа, которого они ищут. Но опять же здесь важно успеть показать свою личность.

И какие у тебя лайфхаки?

Я изначально была очень скромной, мне особенно сложно давались разговоры с важными людьми из индустрии, из-за этого я не очень им запоминалась. Сейчас я гораздо более общительная, приветливая и в целом уверенная в себе.

Ты сказала, часто модели меняют походку «под бренд». Какие образы больше всего востребованы?

У каждого бренда свои предпочтения. Кому-то нравится такая мальчиковая походка, кому-то более женственная. Например, когда я делала шоу Marni, они просили ходить очень зло, грубо, быстро, резко. А когда делаешь показ Valentino, особенно если это кутюрная коллекция, нужно очень элегантно, плавно передвигаться по комнате.

Помнишь свой первый показ?

Моим самым первым шоу был очень маленький показ в Риге — я тогда только переехала туда из Саратова. Он проходил в рамках Рижской недели моды. Было сложно, потому что дизайнер просил улыбаться во время проходки, а у меня стояли брекеты — в итоге так и не улыбнулась.

А первую съемку?

У меня есть сестра-близнец Соня — изначально мы вместе решили стать моделями. Где-то в интернете вычитали, что нужно отправлять портфолио агентствам. Чтобы начать, заказали съемку в Саратове у профессионального фотографа, сделали модельные тесты. На самом деле, мы не понимали, что делать: принимали безумные позы, делали странные выражения лица — я вообще мечтаю отовсюду удалить эти фотографии. Одним из самых волнительных моментов была наша первая совместная съемка для российского Vogue. Тогда сбылась большая мечта. Помню, как мы купили этот журнал, увидели его вживую в первый раз — это было очень волнительно. А еще съемка для нашей первой обложки — для Numéro — тоже, конечно, запомнилась.

Вы с Соней ходите на кастинги вместе или по отдельности?

Все зависит от того, что ищет клиент. На некоторые шоу нас рассматривают вместе, на другие — по отдельности. В начале мы больше работали в паре, потому что выглядели одинаково, со временем стали расти и, естественно, отличаться, например, у Сони сейчас другая стрижка. Поэтому сейчас мы больше работаем индивидуально.

А парные показы у вас были?

Да, особенно два года назад. Тогда случился какой-то безумный сезон, когда очень многие дизайнеры выбирали как тему для шоу фильм «Сияние» Кубрика — только мы с Соней сделали три показа в образах близняшек из этого хоррора. Например, на Marco de Vincenzo мы шли по подиуму одна за другой в одинаковых нарядах разного цвета, и, по-моему, у меня в руках была сумочка с вышивкой в виде кадра из фильма Кубрика. В прошлом сезоне Соня делала эксклюзив Celine, поэтому мы не ходили вместе. Я в целом начала раньше нее, потому что добралась до модельного роста быстрее — соответственно, меня быстрее заметили агентства, стали отправлять на кастинги. Моей первой неделей моды был кутюр в Париже в 2016 году. Соня вышла на первый показ через год после меня.

Вы считаете, кто больше снялся или вышел на подиум?

Нет, мы совсем не соперничаем. Наоборот, очень радуемся совместным успехам и поддерживаем друг друга. Но из-за того, что я раньше начала, я, конечно, делаю больше показов.

У тебя сбылась какая-нибудь модельная мечта?

Я всегда с ума сходила по Рафу Симонсу — мечтала бы оказаться на его шоу Dior Resort 2016 года, которое проходило в Le Palais Bulles Cardin на юге Франции. Когда я только начала работать и у меня были кастинги в Dior (тогда Симонс еще был креативным директором марки. — Прим. The Blueprint), меня всю трясло от волнения. И когда я в итоге встретилась с ним на просмотре для Calvin Klein, не знала, что сказать. Я была безумно рада. Это была моя самая большая мечта — работать с Рафом Симонсом.

Чем отличаются недели моды в разных городах мира?

На самом деле из-за того, что все страны сейчас связаны благодаря интернету, большой разницы нет. На неделях моды работают одни и те же кастинг-директора, одни и те же стилисты, модели, визажисты, парикмахеры — они просто переезжают из города в город. Это все напоминает большую школьную поездку: самолеты набиты знакомыми моделями, все в одни дни вылетают, прилетают, работают. По сути, деление недель моды на разные города — скорее, дань традиции, чем осмысленный процесс.

Какой совет ты дала бы себе год назад?

Меньше сомневаться в себе. На каждом показе я думаю: «Это какая-то ошибка, как я сюда попала». А надо себе напоминать: если я оказалась на показе, даже на самом прекрасном, значит, по какой-то причине меня выбрали.

Закончилась неделя моды в Нью-Йорке. Как впечатления?

Я довольна. Честно говоря, никогда не делала столько шоу в одном городе. В Нью-Йорке есть несколько брендов, например, Area, с которыми я работаю из сезона в сезон, поэтому уже дружу с командой, мне всегда интересно, что они покажут в новой коллекции. Вообще заметно, что в Нью-Йорк снова прибывают молодые талантливые дизайнеры — с ними всегда очень приятно работать. Была волна, когда все успешные бренды стали уходить из Нью-Йорка — например, Delpozo переехали сначала в Париж, а теперь в Лондон — тогда Неделя моды в Нью-Йорке начала редеть и терять интерес публики. Но сейчас как будто пришла свежая кровь — это чувствуется.

Тебе интересна одежда, которую ты демонстрируешь? Остаются на это силы?

Конечно! Все же делается ради одежды. Я же очень интересуюсь модой. Каждый показ для меня — как новый урок от стилистов, дизайнеров. Я смотрю, как они делают одежду, как комбинируют вещи.

Чему тебя научили нью-йоркские показы?

В Нью-Йорке главное правило — что не нужно следовать правилам, чтобы классно одеваться. Нарушать правила стиля — самое стильное, что можно делать.

Что происходит после того, как закончился показ? Есть какие-нибудь традиции у дизайнеров? Например, заказать всем моделям пиццу?

Нет, такого пока еще не было. Финал шоу — это всегда очень эмоциональный момент. У всех слезятся глаза, все подбегают к дизайнеру, начинают его благодарить, обнимать — а потом быстро собираются на следующее шоу. Хотя у меня есть интересная история про традиции дизайнеров. Она случилась в Париже на показе Jean Paul Gaultier. Обычный показ проходит так: есть примерка перед шоу, потом ты приходишь на показ, тебя там красят, потом репетируешь, тебя учат, как надо ходить, потом все прогоняют как минимум один раз, потом модели одеваются и делают шоу. А у Жан-Поля Готье ты приходишь, тебя одевают, дают бокал шампанского — и просто выпускают на подиум. Как будто это какой-то показ 1990-х времен супермоделей. Но потом возвращаешься в реальность: на выходе тебя ждет огромная очередь и много стритстайл-фотографов.