Мой бывший муж шизофреник

Этот брак у Ольги был не первым. С предыдущем мужем жили неплохо, но в итоге решили расстаться, сын Митя остался с мамой, этот вариант всех устроил. Разошлись тихо-мирно без взаимных претензий.

Прошел год, новые отношения не складывались, перспективные женихи не выстраивались в очередь, и молодая женщина приуныла: мол, мне уже 27, на руках двухлетний ребенок, жизнь кончена.

Подруга познакомила ее с «отличным парнем» Егором. Не то, чтобы он Ольге сильно понравился – закрытый, озлобленный какой-то, но выбирать было не из чего, да и на ум пришло извечное женское «приголубить и обогреть, может, исправится».

ПОДОЗРЕНИЕ

«Обещал, что никогда больше, а я поверила»

Ольга признается: первые «звоночки» звучали, еще когда они встречались – ссоры на пустом месте, невероятная осведомленность о ее мыслях и чувствах. Позднее выяснится, что Егор «шарился» в ее телефоне и при помощи ссор проверял подругу на стрессоустойчивость и покладистость. Но девушка вместо того, чтобы поставить его на место, почему-то решила проявить покорность и все его выходки спускала на тормозах.

Вскоре она с сыном от первого брака переехала к нему в квартиру. Вот тут-то и выяснилось, что характер у Егора еще хуже, чем казалось на первый взгляд.

– Он мог накричать на Митю, хотя ему тогда было 2 годика, и он не особенно понимал, что делал не так. Я не вмешивалась и думала, что моему ребенку нужна строгая мужская рука, все к лучшему, – признается Ольга. – Потом Егор не позволил купить Мите подарок на день рождения – мол я не работаю, а у него денег нет. Подарок я все равно купила, но дарила втихаря, какой-то грустный праздник у нас с ним получился.

А чуть позже малыш ночью забыл смыть за собой в туалете, и Егор устроил страшный скандал: орал на мальчика минут 20, после чего сильно и больно отшлепал его по попе. Ольга вспыхнула, сказала, что сейчас же соберет вещи и уйдет. Егор долго извинялся, обещал, что «никогда больше», и на какое-то время превратился в образцового папочку.

Комментарий психолога Татьяны Лощининой:

– Первые «звоночки» очень важны! В это время абьюзер «тестирует» свою будущую жертву на то, как она принимает нарушение им её личных границ. Как правило, на этом этапе отношения заканчивают те женщины, для кого собственное спокойствие и эмоциональный комфорт ценятся выше, чем начинающиеся отношения с партнёром. А те женщины, для кого ценность отношений изначально высока, скорее всего, не придадут этим первым «звоночкам» никакого значения, списав их на любые внешние обстоятельства (усталость, плохую погоду, магнитные бури и т.п.).

ПРИНЯТИЕ

«Сама во всем виновата»

Физически Митю Егор больше никогда и правда не трогал, но от постоянных придирок и агрессии со стороны отчима мальчика это не спасло. Ольга и Егор поженились, и он перестал себя сдерживать.

Сначала это были неожиданные перемены настроения, которые могла спровоцировать просто какая-то фраза, сказанная в телевизоре – мужчина ощетинивался, мог молчать неделями или уходить в неизвестном направлении без предупреждения. Родители советовали ей учиться «сглаживать острые углы в отношениях».

Потом на Ольгу посыпались легкие толчки, замахи рукой во время ссор. Она молчала и старалась лишний раз «не отсвечивать», не злить благоверного. И сына тому же учила – они все чаще играли в его комнате вдвоем, чтобы не беспокоить Егора. Но тот все равно всегда находил повод для недовольства.

Комментарий психолога Татьяны Лощининой:

– Это обычная практика для отношений с абьюзером. Ведь чтобы поговорить о возникших проблемах, нужно чтобы обе стороны хотели наладить равные партнёрские отношения и договориться по спорным моментам. Разговор привносит ясность, но не всегда помогает наладить отношения. Ведь в процессе можно заметить, что партнер не стремится понять вашу позицию, чувства и проблемы, а наоборот, демонстрирует явное неуважение или обесценивает всё, что ему говорят. Поэтому в таких отношениях женщина инстинктивно старается заранее не доставлять абьюзеру поводов для раздражения и беспокойства.

ТОРГ

Бил, просил прощения и снова бил

– Когда он избил меня в первый раз, то просто ушел. Перед этим позвонил своей матери, – вспоминает Ольга. – Когда она приехала, я попросила ее успокоить Митю, а сама пошла в ванную. Когда вышла оттуда, ее уже не был, ребенок был один, дверь – открыта. Я ей позвонила, конечно, а она мне заявила, что все про своего сына знает, и он все равно для нее самый лучший. А мне посоветовала терпеть.

Егор вновь просил прощения, клятвенно обещал, что больше так не будет. Ольга поверила, родила ему дочку, и вскоре он избил ее снова.

– Все это время я верила в то, что сама виновата – не надо его провоцировать и понемногу уходила в себя, – вспоминает Ольга. – С рождением дочки я поняла, что больше так жить не хочу, поэтому попыталась дать ему отпор.

От тяжелых увечий женщину спас сын. Мите было уже 8 лет, он взял трубку, набрал номер и стал кричать: «Деда, приезжай, Егор маму убивает». Услышав это, Егор, как был, в тапочках и домашней одежде ушел из дома.

Полгода женщина с двумя детьми жила у родителей, все это время муж вымаливал прощение, убеждал ее, что так нельзя: родителей она своим присутствием только стесняет, а больше пойти ей некуда, да и кому она нужна с двумя-то детьми. А дома теперь все будет хорошо, он все понял и исправился.

Ольга снова поверила, и через 3 месяца история повторилась. Она забрала детей, небольшую сумку с самым необходимым и уехала к родителям. На сей раз навсегда.

Комментарий психолога Татьяны Лощининой:

– Как показывает российская практика психологической помощи жертвам домашнего насилия, женщина возвращается в отношения с агрессором до 7 раз прежде, чем уйдёт от него навсегда. Этому может быть масса причин, часть из которых связана с ценностью отношений и надеждой на то, что счастье ещё возможно, а другая – с внешними обстоятельствами, влияющими на возможность самостоятельной жизни женщины. Помешать женщине вернуться к агрессору не сможет никто, кроме неё самой. Поэтому жертвам домашнего насилия помогают лишь после того, как они сами обратятся за помощью.

ОТЧАЯНИЕ

«От прыжка из окна меня спасло то, что жили мы на первом этаже»

Три месяца пролетели, как будто это был один день, Ольга с кем-то говорила, что-то делала, а сама с ужасом ловила в глазах родителей легкое осуждение: мол, сама выбрала мужа себе, куда глядела-то? Хотя ни разу никто из них ее ни в чем не упрекнул.

– Я не хотела жить, и от того, чтобы выйти в окно меня спасло только то, что жили мы на первом этаже, и окна были забраны решетками, – признается Ольга.

Однажды родители забрали детей на прогулку, а ее оставили дома одну – мол, отдохни, поспи в тишине, мы не будем торопиться.

– Вот я стою дома в тапочках, прикрываю глаза, открываю, а я уже посреди Ново-Садовой, в тех же тапочках и куртке, накинутой поверх домашней одежды. На меня орет какой-то мужик, который чуть не переехал меня на своей машине, – рассказывает женщина.

Что случилось, и почему отключилось сознание, она не знает до сих пор, но очень благодарна тому водителю – он не оставил ее на улице, посадил в машину, узнал, где она живет и довел до самой квартиры. В это время с прогулки вернулись ее родители, и он рассказал им, что произошло. После этого Ольгу одну не оставляли.

Комментарий психолога Татьяны Лощининой:

– Ситуация насилия, как правило, для женщины является очень стрессовой и способна нанести ей психическую травму. Пережитая травма может сопровождаться посттравматическим стрессовым расстройством, которое неблагоприятным образом сказывается не только на психическом состоянии пострадавшей, но и на её физическом здоровье.

СТРАХ

«Мать ударила его в детстве головой о стену»

Все вещи Ольги и детей остались в квартире у Егора, попытки что-нибудь забрать оттуда оборачивались скандалами. Полиция не помогла, адвокаты разводили руками, а Егор смеялся ей в лицо и обещал отобрать дочь.

Бракоразводные суды и «дележка» детей длились бесконечно, Егор перетрясал перед посторонними все грязное белье, в свидетели приводил каких-то друзей, а сам установил за своей бывшей слежку – возле детского садика и дома их постоянно караулили какие-то машины, а на улице фотографировали посторонние люди. Егор несколько раз лично подходил к бабушке детей, когда та гуляла с коляской на улице. Что бы он ни задумывал, но стоило ему увидеть, что его снимают на видео, как он сразу уходил.

У Ольги начались панические атаки, сначала раз в неделю, потом через день, а после – каждый час. Снять их удалось только медикаментами. Егор тем временем пытался всех уверить в том, что она – сумасшедшая.

– А мне удалось выяснить, что это он лежал после школы в психбольнице. Его мама в детстве в припадке ярости ударила маленького сына головой о стену, и после этого у него начались перепады настроения и приступы жестокости. У меня дядя – психиатр, он мне сказал, что вероятнее всего, мой муж – шизофреник, и это не лечится, более того, судя по его поведению, с годами ему становится только хуже, – говорит Ольга. В суде, правда, это доказать не удалось – никаких записей о пребывании Егора в психушке не осталось.

Комментарий психолога Татьяны Лощининой:

– Паническая атака возникает как неосознаваемая ответная реакция организма на представляемую человеком возможную ситуацию опасности. Панические атаки могут быть следствием пережитого страха в реальной ситуации. Как только человек утрачивает чувство безопасности, организм «включает сигнализацию» в виде панической атаки. В ситуации, когда муж бил Ольгу, она переживала реальную угрозу для своей жизни. А в последствии, встреча с ним и даже мысль о нём, стали приносить Ольге переживания собственного бессилия, гипотетический риск повторения опасной ситуации, вызывая у неё приступ неуправляемого страха и тревоги.

ВОЗРОЖДЕНИЕ

«Я не одна такая, и я нормальная»

Суды встали на сторону Ольги: дети остались с ней, отец может видеть дочь раз в 2 недели. Молодая женщина признается, что лишь несколько месяцев назад она перестала оглядываться по сторонам, выходя на улицу. А еще перестала винить во всем произошедшем себя. В этом ей помогли специалисты проекта «Знание остановит гендерное насилие» – там с ней работали одновременно социальные консультанты, юристы и психологи:

– Когда я рассказывала о том, что со мной произошло, то впервые почувствовала, что меня не осуждают. Все были полностью на моей стороне. Более того, они как будто заранее знали, что я скажу дальше, как будто слышали такие истории не раз, – говорит Ольга. – Так и оказалось. С их помощью я поняла, я ни в чем не виновата. Более того, я такая не одна, я не прокаженная, от меня не надо шарахаться, потому что я – нормальная.

Ольга до сих пор раз в 2-3 месяца ходит на групповые занятия, чтобы почувствовать рядом людей, с которыми можно, не стесняясь, говорить обо всем. Главная головная боль Ольги– ее дети: что именно маленькая дочь запомнила о совместной жизни с папой и перестанет ли сын-подросток когда-нибудь винить ее за то, что им всем пришлось пережить.

Комментарий психолога Татьяны Лощининой:

– В ситуации домашнего насилия дети всегда оказываются пострадавшими, даже тогда, когда являлись просто свидетелями насилия. С ними нужно проводить психологическую работу, чтобы помочь им справиться с травмирующими воспоминаниями и пережитым опытом, переработать запредельные для принятия эмоции, которые скорее всего вытеснились их сознанием в неосознаваемые области психики. Конечно, стереть из памяти ребёнка насилие, которое применяли по отношению к нему и к маме, невозможно. Но задача психологической помощи заключается в том, чтобы помочь ребёнку перевести произошедшую ситуацию из категории травмы в категорию жизненного опыта.

МНЕНИЕ СПЕЦИАЛИСТА:

Анастасия Бабичева, руководитель проекта «Знание остановит гендерное насилие»:

– Каждая история, как и каждая отдельная жизнь, бесспорно, уникальны. Но домашнее насилие имеет свои закономерности, которые делают эти истории отчасти похожими. Например, есть понятие цикла насилия, введенное американской исследовательницей Ленор Уолкер. Она предположила, что домашнее насилие представляет собой повторяющийся с увеличением частоты цикл из четырех стадий: сначала рост напряжения (период ссор и копящегося недовольства), далее этап прорыва насилия (сам насильственный инцидент, например, побои), затем примирение (так называемый «медовый месяц», когда автор насилия ведет себя по-доброму и даже любяще) и, наконец, период спокойствия (который дает пострадавшей стороне основания верить, что все может быть хорошо, и что насилие не повторится). Цикл насилия хорошо отражает реальную психологию ситуации насилия, и мы сталкиваемся с этой закономерностью практически в каждом обращении.

Распознать склонность человека к насилию можно, если обращать внимание на так называемые «красные флажки» в его поведении. Например, очень показательным является то, как человек ведет себя в ситуации конфликта. Если он демонстрирует сильную агрессию, если вымещает свой гнев на вещах или предметах (например, бьет кулаком стол или стену, кидает и портит вещи), на животных или других людях (особенно тех, кто слабее, например, на детях), если систематически отказывается брать на себя ответственность за конфликты, если винит всех вокруг и кого угодно, то это очень тревожные сигналы. Также очень показательно то, насколько для человека приемлемо насилие: какие суждения он высказывает относительно насилия (например, встает на сторону авторов насилия), какие предпочтения имеет он сам (например, любит смотреть фильмы со сценами жестокости и подобное). Подробнее о том, как распознать риски насилия в близких отношениях, можно почитать на сайте нашего проекта.

Отпор автору насилия давать не только можно, но и нужно. Защищать себя – обязательно по одной простой причине: за каждое действие должна быть ответственность, и если это действие насильственное, то и ответственность должна быть симметричной. Бездействие в ответ на насилие создает у агрессора ощущение безнаказанности, что делает ситуацию еще более опасной. Один из способов дать отпор автору насилия – обратиться в правоохранительные органы, в суд, довести дело до логического финала, чтобы агрессор понес наказание. Если вы обратились в полицию, то идти нужно до конца – не забирать заявление, не отказываться от своих показаний, иначе это тоже создаст у агрессора иллюзию безнаказанности и вседозволенности.

Еще один способ прервать ситуацию насилия – это закончить отношения с ее автором, а при угрозе здоровью и жизни экстренно покинуть общее место жительства. В этом случае абсолютным приоритетом должна быть безопасность и жизнь, а не вещи и имущество. Впрочем, если вы понимаете, что ситуация грозит насилием, заранее подготовить вещи тоже не помешает: стоит собрать так называемую тревожную сумку, в которой заранее будут сложены документы, ценные вещи, ключи, деньги, минимально необходимый запас личных вещей. Также заранее можно договориться с близкими, родственниками или друзьями о том, что в ситуации опасности они смогут временно принять вас у себя. К ним же можно заранее перевезти часть необходимых вещей, документов и ценностей. Если же такой возможности нет, то помогут всевозможные кризисные центры, социальные гостиницы, хостелы, контактами которых тоже лучше обзавестись заранее. При этом заряженный мобильный телефон с положительным балансом обязательно должен быть при себе.

«А вдруг он исправится?» – женщины в ситуации домашнего насилия часто задают этот вопрос и себе, и нам. И справедливости ради, мы всегда отвечаем: такое возможно. Однако это требует, во-первых, стойкого мотива отказаться от насильственное поведение, а во-вторых, очень большой и сложной внутренней работы. В России, как и в других странах мира, есть специалисты психологи, которые работают с мужчинами, демонстрирующими агрессивное, контролирующее и насильственное поведение. Такая психотерапевтическая работа, действительно, может быть эффективной, и специалист, действительно, может помочь своему клиенту отказаться от насилия. Однако, как показывает практика, агрессоры очень редко добровольно обращаются за помощью, а даже обращаясь, еще реже продолжают работу. В целом, опыт совершения насилия – всегда разрушителен для агрессора, всегда травмирует самого автора насилия. Нередко этот опыт может быть болезненным и даже нежелательным для автора насилия. Но готов ли агрессор по-настоящему меняться, может показать лишь тот факт, готов ли он перейти от слов (извинений и обещаний) к делу (обращению за помощью и работе со специалистом).

Насильственное поведение, действительно, может быть проявлением психопатологии человека. Однако далеко не всегда авторы насилия являются обладателями каких-то серьезных расстройств. Автор насилия может не только быть «нормальным», с точки зрения повседневной логики и даже медицинского освидетельствования, но и заниматься помогающей деятельностью – работать врачом, психологом, полицейским и так далее. С другой стороны, вспыльчивый, агрессивный человек не всегда должен являться автором насилия, потому что вспыльчивость и агрессивность это про эмоции, а насилие – всегда действие. Эмоции агрессии не обязательно получают насильственную реализацию, этот всегда выбор конкретного человека в конкретной ситуации. Что же отличает автора насилия – так это, пожалуй, специфичная система ценностей, которая допускает насилие как приемлемое, применимое или даже желательно.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:

«Вывозил в поле и стрелял по мне из ружья»: сестры погибшей самарчанки нашли ее дневник с описаниями мучений в браке

В смерти 30-летней Екатерины С. подозревают мужа, но в судах уже говорят, что женщина пила, бродяжничала и даже лишилась из-за этого дочери (подробности)

«Я не кричала, думала, что виновата сама»: как самарчанка, ставшая жертвой секснасилия в Италии, выбирается из депрессии

Девушка отправилась за границу рисовать и учиться, но попала в сети мужчины с криминальным прошлым (подробности)

«Да я её убью!»: мать-одиночку избили шумные соседи, а потом заявили на неё в полицию

Женщина победила рак, а пострадала из-за того, что попросила выключить музыку в три часа ночи. Теперь ей пришлось уехать из родного города (подробности)