Моя бывшая жена катя
18 часть “Тайник” (ссылка на начало в конце статьи)
На следующий день Катя и Паша вместе пошли в поликлинику. Многие оглядывались на необычную пару. Катя за годы жизни с Павлом привыкла к излишнему вниманию. Когда на работе впервые увидели её мужа, все шептались. Девушка ловила на себе осуждающие взгляды, а потом и вовсе перестала обращать на это внимание.
А Паша иногда всё же расстраивался по этому поводу. Привыкнуть к своему тремору он не мог.
И сейчас, возле кабинета он чувствовал себя не в своей тарелке.
Катя постучалась и заглянула. Врач попросила подождать. Затем позвала Катю.
Паша остался ждать в коридоре.
Рассматривал женщин, которые пришли на консультацию с мужьями и без.
Он чувствовал что-то необъяснимое. Никогда даже представить себе не мог, что станет отцом.
Между тем Павлом, который оказался на пути вражеского огня, и тем, который стоял сейчас, была большая разница.
Эта разница – любовь Кати.
Ощущение нереальности происходящего иногда возвращалось к парню. И почему-то сейчас это ощущение было настолько сильным, что Павла охватил страх, что это всё может разрушиться в любой момент.
Врач дала Кате направление на анализы и назначила дату посещения.
Девушка вышла из кабинета в приподнятом настроении, подошла к мужу.
– Срок 15 недель, теперь нам можно ехать в отпуск, – сказала она Павлу. – Или ты уже передумал?
– Не передумал. И ты молчала 4 месяца? Катя, почему ты не рассказала об этом раньше?
Катя не стала говорить мужу про желание сделать аборт, и ответила:
– Хотела, чтобы ты сам догадался.
Сейчас ей было стыдно за свой поступок, который мог закончиться печально.
– Как я мог догадаться? Ты хотела рассказать об этом, когда живот начнёт расти? Не понимаю, Кать. Если бы я раньше об этом узнал, я бы уже каждое изменение в тебе увидел.
– Паша, ну теперь-то ты всё знаешь. Изменений пока никаких, ты ещё всё заметишь. Поехали за билетами?
– Поехали. Что бы ни случилось, я буду любить тебя всегда, даже если моё здоровье не позволит это осознавать.
– Паш, вот это ты загнул. Всё тебе здоровье позволит, не смей даже думать о плохом. Я только прошу, не говори Валентине Георгиевне. Время придёт, и сама всё узнает.
Мать Павла видимо обиделась и не звонила сыну ни разу со вчерашнего вечера.
Он даже не стал предупреждать о том, что едет к бабушке.
Четыре дня в поезде муж и жена перенесли легко. Почти весь путь они ехали в купе вдвоём.
Пару раз ненадолго подсаживались попутчики.
Паша придумывал имена, сочинял колыбельные для будущего ребёнка.
Катя только в этой поездке осознала, что скоро станет мамой. Ей нравилось, как Паша с радостью отнёсся к новости о малыше. Он видела его счастливые глаза и, кажется, любила его всё больше и больше.
Бабушка от неожиданности даже схватилась за сердце. Поначалу она не признала внука. За пять лет Паша очень изменился, стал носить бороду. Благодаря бороде шрамы не так сильно бросались в глаза. А когда бабушка всё-таки признала внука, она обняла его и заплакала.
– Ба, не плач, смотри с кем я приехал. Это моя жена Катя.
Катя стояла в сторонке.
Бабушка посмотрела на Катю и сказала:
– Здравствуй, внучка. Я же тебя узнала раньше, чем Пашку. Ты на фотографиях точь-в-точь как сейчас. И не пойму, чем Валя всё недовольна.
От имени свекрови Катю передёрнуло.
– Пойдёмте в дом, коль приехали, вот так сюрприз, вот так сюрприз, – повторяла бабушка.
За столом Паша рассказал, что у них с Катей будет ребёнок.
– Вот новость так новость. Паша, какой ты счастливый. Не то, что твой отец. Ты так на него похож, прям одно лицо.
Напоминание о настоящем отце стёрло улыбку с Пашиного лица. Для него был и оставался единственный, по его мнению, отец Андрей Михайлович.
Павел часто думал о нём, и боль утраты не утихала ни на минуту.
– Бабуль, – попросил внук, – а принеси альбом, я Кате фотографии покажу.
Они сидели все вместе и рассматривали семейный альбом. Там были фотографии и маленького Павла, и все фотоснимки, которые Павел присылал бабушке после отъезда.
А потом Паша сказал жене:
– Пойдём, я тебе покажу кое-что.
Они вышли на улицу, и Павел направился в самый дальний угол бабушкиного двора. Попутно в сарае он взял лопату.
Под раскидистой яблоней он начал копать и вытащил из земли деревянную шкатулку.
– Что это? – любопытно спросила Катя.
– Это мой тайник.
– Когда ты его закопал?
– Перед отъездом домой, пять лет назад.
Павел достал из шкатулки целлофановый пакетик и отдал Кате.
– Там листок бумаги, прочти, – попросил он.
Катя развернула листочек и начала читать вслух:
«Господи, прошу тебя дать мне здоровье и сил. Я хочу вернуться сюда вместе с Катей.
Она нужна мне, чтобы ожил я.
Когда судьба дала штыком под дых,
Не думал даже, что воскресну я,
Что стану здесь живее всех живых.
Любовь меня спасает каждый день,
И пусть пока ответной рядом нет,
Я буду ждать, я буду как кремень,
Я буду вечно ждать её ответ.
И если я вернуться не смогу
К молитве этой через много лет,
Любовь свою я всё же сберегу,
А это клад в земле сойдёт на нет».
Катя читала с дрожью в голосе, Паша смотрел на жену.
Когда Катя дочитала, у неё закапали слёзы.
– Паша, – прошептала она, – получается, ты загадал мою любовь?
– Получается, что да. Сбылось же, Катя! Любимая моя Катя! Я ведь когда писал это, не знал, что ты меня тоже любишь.
Катя улыбнулась и произнесла:
– Паша, ну ты даёшь, я и не знала, что ты колдун.
Паша смущённо ответил:
– Да какой я колдун, я больше сумасшедший. И ты полюбила человека, у которого не всё в порядке с головой.
– Паша, твой порядок в голове меня устраивает. Неплохо было бы этот порядок содержать в нормальном состоянии. Но мы ещё об этом позаботимся, я верю, что найдётся человек, который поможет облегчить твоё состояние.
– Катя, я думаю искать кого-то бессмысленно, мне и так повезло.
– Не бессмысленно Паша, совсем не бессмысленно. Твой тайник доказал то, что всё возможно.
Она подошла к Павлу, и они обнялись.
Продолжение
Начало
Дорогие читатели, если Вам нравится моё творчество, то я буду рада если вы поделитесь моим рассказом в социальных сетях.
Спасибо за ваши лайки и комментарии. Они вдохновляют на написание новый историй.
Источник
Начало тут!
Предыдущая глава
Новосибирск. 1992 год
– Нет. – отрезала мать, раскатывая тесто на пельмени.
– Что значит – нет? – оторопела Катя. – Это мой дом. Я тут прописана вообще-то.
– Это был твой дом, когда ты была моей дочерью.
Мать наслаждалась ситуацией. И даже не скрывала этого. Наслаждалась от всей души. Как же! Приползла! Умоляет о помощи! А она говорила. Она всё говорила! Что Сергей – дерьмо, что брак этот – ошибка. Что рожать детей в восемнадцать лет нужно запретить на законодательном уровне! Вот если бы она была глупее и примитивнее, она бы прямо в лицо так и сказала: «Я же говорила!» Но Марина Яковлевна была учителем в третьем поколении, интеллигентным человеком. До такой банальности ей было опускаться не комильфо. Но сейчас, как никогда, было сладко отказать собственной дочери в помощи. Чтобы знала. Чтобы прочувствовала все беды и невзгоды полной мерой. Чтобы точно научилась ценить. Мать, отца, отчий дом. Их поддержку и заботу. А пока рано пускать её обратно, пусть ещё помучается.
– Мам, а сейчас-то я кто? Ты так говоришь, будто я больше не твоя дочь.
– Ты сейчас Сережина жена. Развлекайся!
– Мама, я тебе говорю, что рядом с ним опасно! И за себя я уже давно не боюсь. Привыкла. Но я боюсь за Игоря! Смертельно боюсь. То, что было сегодня… это обошлось. Но если повторится, не дай Бог! Если… если он просто убьёт его!
– Обратись в правоохранительные органы. – заявила мать.
– Они ведут себя примерно, как ты, органы эти правоохранительные.
– В смысле – как я?
– В смысле – они тоже меня послали.
– Кать, следи сама. За ребенком своим следи. За мужем. Не допускай таких ситуаций больше, – что я ещё могу тебе сказать?
– Но почему я просто не могу вернуться домой? – перешла Катя на крик. – Это мой дом! Я хочу вернуться! Я хочу, чтобы вы защитили меня! Чтобы ты защитила меня! От него…
– Доченька, извини… видели глазки, шо покупали. Теперь ешьте, хоть повылазьте.
– Ну, круто, что я могу сказать.
– Иди домой, Кать. У меня много дел ещё.
Катя шла по своей улице, не спеша толкая коляску впереди себя. В каком-то доме из окна доносились обрывки песни группы «Кино»:
И две тысячи лет война,
Война без особых причин,
Война дело молодых,
Лекарство против морщин…
Кате было страшно. Она устала от войны. Она от всего устала.
Фото из открытых источников Яндекс
Краснодарский край. Наши дни.
– Почему ты замолчала? – Катя услышала голос Андрея как издалека.
Она так погрузилась в эти воспоминания, что улетела из реальности. Нужно было возвращаться.
– Не торопи меня. Пожалуйста.
– А ты забавная. Просишь все время каких-то поблажек. Не успели встретиться – пожалей тебя, не позорь перед соседями, перед мужем. Теперь не торопи. Ты хоть что-то чувствуешь вообще передо мной? Вину какую-то? Неловкость там, я не знаю…
– И я не знаю… скажу тебе честно, я долго страдала от того, что отдала тебя. Особенно больно было в девяносто восьмом году, в сентябре. Первого сентября. Я стояла на остановке, а дети шли в школу. Много детей. А я стояла, и у меня текли слезы. Я знала, что где-то ты тоже идешь в первый класс. А меня рядом нет, и уже, наверное, никогда не будет. И было так больно от этого, и так страшно от того, что я ничего о тебе не знаю. И, наверное, никогда уже не узнаю. А потом в какой-то день я оставила все в прошлом и закрыла дверь туда на замок. Я перестала вспоминать и перестала мучиться. Я просто вычеркнула факт твоего существования из своей жизни. Когда ты появился, я ничего, кроме досады и страха не испытала. Прости меня, что я все это говорю. Прости. Но это правда. Прости. Прости. Прости. Прости.
Андрей встал, схватил её за плечи и хорошенько встряхнул.
– Эй! Тебя заклинило. Сейчас истерика начнется!
– Что? – Катя подняла на него полубезумные глаза.
– Ты повторяешь одно слово, как заведенная. Тебе что – плохо?
– А… нет. Ну, то есть – да. Мне плохо. Но я сейчас… сейчас расскажу тебе дальше.
– Слушай, Катя. Сыр, колбаса, бутерброды, кофе – это все прекрасно. Но мы сидим тут часами… я хочу поесть нормально! Долго ты ещё будешь бояться выйти со мной на люди?
– А ты вообще надолго приехал? – вдруг спросила Катя.
– Замечательный вопрос родному сыну. – невесело усмехнулся Андрей. – Навсегда. Ты в обморок не падай, главное. Не навсегда, конечно. Что тут делать постоянно? Тунис для бедных.
– А ты богатый? – улыбнулась Катя.
– Я нормальный. Так почему нельзя пойти и посидеть где-нибудь в кафе? Мужа боишься? Подумает, что любовника молодого завела?
– Я никого уже не боюсь… я просто устала и хочу домой. Может быть, завтра продолжим? Помоги встать, ноги ватные.
Андрей подал ей руку. Катя встала и заглянула ему в глаза. Почувствовала грусть. Крепкую, неразбавленную. Она видела, что Андрей чувствует то же самое. Грусть. И ещё то, как трудно им говорить друг с другом. Даже пытаться наладить контакт. Вопреки законам природы, они чужие люди. И это очень трудно. И страшно.
Утром Катя допивала кофе, собираясь смыться из дома, пока муж спит. И не успела.
– А мне кофейку? – спросил Саша, выходя на кухню полусонный.
– Там есть. Нальешь сам? Я побегу. – она чмокнула его в щеку и направилась к двери.
Фото из открытых источников Яндекс
– Подожди, я отвезу, Кать.
– Да я доберусь, всё нормально!
– Да, нет. Ненормально. – с нажимом на последнее слово сказал Саша.
– Что? – удивленно обернулась она.
– Всё ненормально, Катя. Я же вижу, не идиот. У тебя от меня какие-то тайны. И мне бы очень хотелось знать – какие? Так что, задержись, пожалуйста. Не убегай.
Продолжение следует…
Групповой чат
Навигация по каналу:
Источник
18 часть “Тайник” (ссылка на начало в конце статьи)
На следующий день Катя и Паша вместе пошли в поликлинику. Многие оглядывались на необычную пару. Катя за годы жизни с Павлом привыкла к излишнему вниманию. Когда на работе впервые увидели её мужа, все шептались. Девушка ловила на себе осуждающие взгляды, а потом и вовсе перестала обращать на это внимание.
А Паша иногда всё же расстраивался по этому поводу. Привыкнуть к своему тремору он не мог.
И сейчас, возле кабинета он чувствовал себя не в своей тарелке.
Катя постучалась и заглянула. Врач попросила подождать. Затем позвала Катю.
Паша остался ждать в коридоре.
Рассматривал женщин, которые пришли на консультацию с мужьями и без.
Он чувствовал что-то необъяснимое. Никогда даже представить себе не мог, что станет отцом.
Между тем Павлом, который оказался на пути вражеского огня, и тем, который стоял сейчас, была большая разница.
Эта разница – любовь Кати.
Ощущение нереальности происходящего иногда возвращалось к парню. И почему-то сейчас это ощущение было настолько сильным, что Павла охватил страх, что это всё может разрушиться в любой момент.
Врач дала Кате направление на анализы и назначила дату посещения.
Девушка вышла из кабинета в приподнятом настроении, подошла к мужу.
– Срок 15 недель, теперь нам можно ехать в отпуск, – сказала она Павлу. – Или ты уже передумал?
– Не передумал. И ты молчала 4 месяца? Катя, почему ты не рассказала об этом раньше?
Катя не стала говорить мужу про желание сделать аборт, и ответила:
– Хотела, чтобы ты сам догадался.
Сейчас ей было стыдно за свой поступок, который мог закончиться печально.
– Как я мог догадаться? Ты хотела рассказать об этом, когда живот начнёт расти? Не понимаю, Кать. Если бы я раньше об этом узнал, я бы уже каждое изменение в тебе увидел.
– Паша, ну теперь-то ты всё знаешь. Изменений пока никаких, ты ещё всё заметишь. Поехали за билетами?
– Поехали. Что бы ни случилось, я буду любить тебя всегда, даже если моё здоровье не позволит это осознавать.
– Паш, вот это ты загнул. Всё тебе здоровье позволит, не смей даже думать о плохом. Я только прошу, не говори Валентине Георгиевне. Время придёт, и сама всё узнает.
Мать Павла видимо обиделась и не звонила сыну ни разу со вчерашнего вечера.
Он даже не стал предупреждать о том, что едет к бабушке.
Четыре дня в поезде муж и жена перенесли легко. Почти весь путь они ехали в купе вдвоём.
Пару раз ненадолго подсаживались попутчики.
Паша придумывал имена, сочинял колыбельные для будущего ребёнка.
Катя только в этой поездке осознала, что скоро станет мамой. Ей нравилось, как Паша с радостью отнёсся к новости о малыше. Он видела его счастливые глаза и, кажется, любила его всё больше и больше.
Бабушка от неожиданности даже схватилась за сердце. Поначалу она не признала внука. За пять лет Паша очень изменился, стал носить бороду. Благодаря бороде шрамы не так сильно бросались в глаза. А когда бабушка всё-таки признала внука, она обняла его и заплакала.
– Ба, не плач, смотри с кем я приехал. Это моя жена Катя.
Катя стояла в сторонке.
Бабушка посмотрела на Катю и сказала:
– Здравствуй, внучка. Я же тебя узнала раньше, чем Пашку. Ты на фотографиях точь-в-точь как сейчас. И не пойму, чем Валя всё недовольна.
От имени свекрови Катю передёрнуло.
– Пойдёмте в дом, коль приехали, вот так сюрприз, вот так сюрприз, – повторяла бабушка.
За столом Паша рассказал, что у них с Катей будет ребёнок.
– Вот новость так новость. Паша, какой ты счастливый. Не то, что твой отец. Ты так на него похож, прям одно лицо.
Напоминание о настоящем отце стёрло улыбку с Пашиного лица. Для него был и оставался единственный, по его мнению, отец Андрей Михайлович.
Павел часто думал о нём, и боль утраты не утихала ни на минуту.
– Бабуль, – попросил внук, – а принеси альбом, я Кате фотографии покажу.
Они сидели все вместе и рассматривали семейный альбом. Там были фотографии и маленького Павла, и все фотоснимки, которые Павел присылал бабушке после отъезда.
А потом Паша сказал жене:
– Пойдём, я тебе покажу кое-что.
Они вышли на улицу, и Павел направился в самый дальний угол бабушкиного двора. Попутно в сарае он взял лопату.
Под раскидистой яблоней он начал копать и вытащил из земли деревянную шкатулку.
– Что это? – любопытно спросила Катя.
– Это мой тайник.
– Когда ты его закопал?
– Перед отъездом домой, пять лет назад.
Павел достал из шкатулки целлофановый пакетик и отдал Кате.
– Там листок бумаги, прочти, – попросил он.
Катя развернула листочек и начала читать вслух:
«Господи, прошу тебя дать мне здоровье и сил. Я хочу вернуться сюда вместе с Катей.
Она нужна мне, чтобы ожил я.
Когда судьба дала штыком под дых,
Не думал даже, что воскресну я,
Что стану здесь живее всех живых.
Любовь меня спасает каждый день,
И пусть пока ответной рядом нет,
Я буду ждать, я буду как кремень,
Я буду вечно ждать её ответ.
И если я вернуться не смогу
К молитве этой через много лет,
Любовь свою я всё же сберегу,
А это клад в земле сойдёт на нет».
Катя читала с дрожью в голосе, Паша смотрел на жену.
Когда Катя дочитала, у неё закапали слёзы.
– Паша, – прошептала она, – получается, ты загадал мою любовь?
– Получается, что да. Сбылось же, Катя! Любимая моя Катя! Я ведь когда писал это, не знал, что ты меня тоже любишь.
Катя улыбнулась и произнесла:
– Паша, ну ты даёшь, я и не знала, что ты колдун.
Паша смущённо ответил:
– Да какой я колдун, я больше сумасшедший. И ты полюбила человека, у которого не всё в порядке с головой.
– Паша, твой порядок в голове меня устраивает. Неплохо было бы этот порядок содержать в нормальном состоянии. Но мы ещё об этом позаботимся, я верю, что найдётся человек, который поможет облегчить твоё состояние.
– Катя, я думаю искать кого-то бессмысленно, мне и так повезло.
– Не бессмысленно Паша, совсем не бессмысленно. Твой тайник доказал то, что всё возможно.
Она подошла к Павлу, и они обнялись.
Продолжение
Начало
Дорогие читатели, если Вам нравится моё творчество, то я буду рада если вы поделитесь моим рассказом в социальных сетях.
Спасибо за ваши лайки и комментарии. Они вдохновляют на написание новый историй.
Источник
Бесценная коллекция картин миллионера оказалась фальшивой
Бывший топ-менеджер компании «Транснефть» Игорь ВОЗЯКОВ отказывается выделять экс-супруге Екатерине ВОЗЯКОВОЙ на содержание даже рубля. Странно, ведь на благотворительность он готов жертвовать весьма внушительные суммы. В частности, в 2009 году Игорь Владимирович потратил $20 миллионов, чтобы вернуть из Нидерландов на Родину хоругви икон Казанской Божьей Матери и Великого князя Александра НЕВСКОГО. Может, в нынешней прижимистости богача кроется что-то личное? Мы решили в этом разобраться.
На днях Мосгорсуд оставил в силе решение Гагаринского суда и вынес постановление: отказать Екатерине Возяковой в исполнении мирового соглашения 2010 года, по которому бывший супруг задолжал ей 20 миллионов рублей.
Катя и Игорь поженились в 1998 году
Не родись красивой
15-летняя Катя познакомилась с будущим мужем Игорем Возяковым в Уфе, в республиканском Доме учителя, которым заведовала его мама, а 22-летний Игорь работал там киномехаником. У них начался роман, который, впрочем, сошел на нет, когда Игорь уехал в Москву. Катя всецело отдалась учебе и получила специальность психолога. После этого она тоже переехала в Москву, где устроилась в нефтяную компанию. И, словно по сценарию сериала, она снова встретила свою первую любовь. Игорь к этому времени уже дорос до вице-президента «Лукойла». Высокая, статная красавица, призер конкурсов бальных танцев, увлекающаяся конкуром, знающая английский язык… О какой девушке еще можно мечтать успешному мужчине? В 1998 году влюбленные сыграли роскошную свадьбу.
Счастье Екатерины Возяковой рухнуло в тот момент, когда она, будучи беременной, случайно услышала телефонный разговор. Из него она поняла: ее мужу другая женщина в Белоруссии уже родила ребенка. Трудно представить, каково это было узнать беременной женщине. Но Катя нашла в себе силы простить Игоря, так как сильно его любила.
Дочь Марию ВОЗЯКОВУ родила Юлия ПАРКАПОВИЧ
Превратилась в домохозяйку
Сейчас передо мной сидит отчаявшаяся, заплаканная 40-летняя женщина. Та самая Катя Возякова, которая осталась без детей, карьеры, имущества, денег.
– Узнав о другой, я собрала вещи и убежала, – делится Екатерина. – Я, беременная, сидела в аэропорту и плакала. Игорь прибежал, начал вымаливать прощения, объяснил, что та женщина, Татьяна Самусевич, – лишь случайная связь в одной из командировок, а любит он только меня. Было больно, но я простила его, потому что он клялся, дескать, с ней у него все кончено.
Игорь захотел, чтобы я сидела дома, поэтому мне пришлось уволиться. Отказаться от карьеры, о которой я так мечтала, было для меня непростым шагом. Я понимала, что имею возможность сидеть дома, но моя работа мне нравилась. Однако у меня были тяжелейшие первые роды, и отчасти поэтому я полностью посвятила себя воспитанию дочери Софии, а затем и сына Василия. Дети вообще для меня святое.
Передо мной письмо президента благотворительного общественного фонда Children’s hearts («Детские сердца») М. А. Бермант. Из него узнаю, что Екатерина с 2006 года является членом попечительского совета фонда. При ее участии были спасены больше двухсот детских жизней.
От Татьяны САМУСЕВИЧ у миллионера двое детей
– Итак, вы простили мужа…
– Это не помогло наладить отношения. Однажды он съездил навестить Татьяну, и она снова забеременела. Я тогда ждала второго ребенка и о новой измене узнала позже. Наши дети родились с разницей в пару месяцев
– Вижу, брак не мешал вашему супругу развлекаться. Почему же он вдруг решил развестись?
– Однажды Игорь пригласил всех моих друзей на прогулку на нашей яхте. Так как у меня морская болезнь, я не поехала. На следующий день дети друзей рассказали моим детям, что папа был в компании двух девушек. Думаю, Игорь специально спровоцировал меня на скандал, так как прекрасно понимал, что я все узнаю. Вот после этого он и подал на развод. Думаю, я стала для него недостаточно молода.
Свою яхту Игорь Владимирович назвал именем одной из дочерей – «Софией»
Тогда отключим свет
– Бракоразводный процесс шел гладко?
– Нас развели в Москве, хотя я не жила в России. Тогда я подала в суд в Англии, но не на раздел имущества, а на место определения жительства наших детей. В суде Игорь пытался доказать, что я – плохая мать. Затем его представители предлагали мне миллион фунтов за прекращение дела, но я ответила: «Детьми не торгую…» Почему мы жили в Англии? У Игоря четыре паспорта: британский, словацкий, южноафриканский и российский. На родине он жить не хотел. В Англии у нас была квартира стоимостью 2 миллиона фунтов по соседству с Екатериной Березовской. Консьерж, лакей, открывающий дверь автомобиля, – все на высшем уровне. Потом мы купили дом в графстве Суррей, который принадлежал Джону Леннону. Наверное, надо было в Англии подавать на раздел имущества, но в тот момент меня интересовала исключительно судьба детей. Несмотря на то как он вел себя в браке, я считала его благородным человеком, который не оставит мать своих детей и будет нам помогать. Какого же было мое изумление, когда в 2010 году он подал в российский суд иск о разделе имущества.
– У вас с Игорем Владимировичем была и другая собственность?
– У нас также был огромный дом по соседству с виллами Юрия Лужкова и Шона Коннери в самом дорогом месте Марбельи – «Ла-Загалета». Мы купили его за 13 миллионов евро. Заповедная зона: бегают лисы, кабанчики, олени. Их даже отстреливать разрешают, потому что много развелось. Но дом оказался оформлен не на мужа, а на оффшорную компанию. Выяснилось это так. Я не хотела оттуда съезжать. Тогда отключили свет и воду. И все равно я отказалась покинуть виллу. Игорь же в суде заявил, мол, никакого отношения к этой компании не имеет, а дом этот он просто снимал. Тем не менее и в настоящее время он продолжает жить там – с уже новой девушкой.
Лошадь Екатерины – Анабель стоит 500 тысяч евро
Еще есть дом в Подмосковье, на Николиной Горе. Кроме того, Игорь являлся владельцем яхты, которую назвал именем нашей дочери – «София», и самолета.
Также в Москве была хорошая квартира в 400 квадратных метров в «Золотых ключах», которую, по предложению Игоря, мы оформили на детей. Квартиру на Кутузовском проспекте я купила для мамы и дочки. Таким образом, никакой собственности в Москве у меня не осталось.
– А что с картинами Васнецова, Айвазовского, коллекцией старинных икон?
– Когда я решила поделить картины, Игорь сразу начал проводить независимую экспертизу. Их признали фальшивками. Мой знакомый антиквар сказал: «Твой бывший муж лучших экспертов сравнял с землей – обвинил, что подсунули ему фальшивки». А ведь экспертизы при покупке делали профессионалы из Эрмитажа и Третьяковки. Уверена: все настоящее. Мы, когда уезжали из дома, отдавали их в хранилище. А где же иконы Николая II? Отдал государству? Или увез в свой испанский домик?
В результате по решению московского суда мне достались 5 евро, 10 фунтов стерлингов, половина «лексуса» и компакт диск. Это все, что официально принадлежало миллионеру Игорю Возякову. Все остальное имущество оформлялось на подставных лиц и оффшорные компании. За машиной, кстати, числилось 380 тысяч неоплаченных штрафов.
-Как была решена судьба детей?
– В 2010 году Гагаринский суд Москвы утвердил заключенное нами мировое соглашение, согласно которому место жительства наших детей определено с матерью. Игорь обязался выплачивать до достижения сыном и дочерью совершеннолетия ежемесячно алименты в размере 20 000 долларов. Мне – 5000 долларов на мои нужды до достижения детьми совершеннолетия или до вступления мной в повторный брак. В соответствии с законом мировое соглашение, утвержденное судом, имеет силу судебного решения.
– Очень хорошие деньги, жить можно.
– Поначалу все было нормально. Но когда в 2010 году дети поехали к нему в гости, он их мне не вернул, заявив, мол, они будут учиться в Швейцарии. Обучение там стоит $140 000 в год. С этого момента алиментов на содержание детей я не получала. Я их и не требовала, так как считала это своим вкладом в учебу Софии и Васи.
Вилла в Марбелье обошлась в 13 миллионов евро
Через некоторое время в его жизни появилась юная особа из любимой им Белоруссии – Юлия Паркапович. Она родила ему дочь Марию. И он заявил, что исполнять мировое соглашение в части выплаты мне содержания больше не намерен, в мой адрес посыпались угрозы и оскорбления. Оставшись без средств к существованию, я была вынуждена прилететь в Москву и обратиться к судебным приставам. Согласно их расчетам, его задолженность передо мной составила 20 миллионов рублей.
– И что же, дети отказались от матери?
– Детям он начал рассказывать про меня всякие небылицы, внушал, мол, матери они не нужны, что мать никогда не сможет дать им то, что у них есть сейчас. Когда я просила дать трубку детям, он заявлял: «Очень хочу, чтобы они с тобой общались, но они не хотят». Дочь однажды звонит и говорит: «Мама, верни мне украшения, потому что на самом деле все, что покупал папа, он покупал мне. Пока ты мне не вернешь, я с тобой общаться не буду». Уверена, что так говорить Соня могла только со слов отца. Она всегда была доброй и чуткой девочкой. Мне безумно больно слышать все это от дочери, но я надеюсь, что мои дети повзрослеют и поймут, что любящую их родную мать нельзя заменить ни деньгами, ни юными мачехами. Я их бесконечно люблю и очень скучаю.
У нас есть общая подруга, которая присутствовала при недавнем разговоре новой пассии Игоря и моей дочери. Девушка популярно объяснила Софии: «Эта вилла не твоя, а моя. Когда у тебя будет муж, он тебе купит дом».
Комментарий представителя Екатерины Возяковой:
– Как следует из решения суда, в качестве правового обоснования освобождения от уплаты задолженности по алиментам суд применил ст. 114 СК РФ, – объяснил Дмитрий Куцев. – В соответствии с пунктом 2 указанной статьи, «суд вправе по иску лица, обязанного уплачивать алименты, освободить его полностью или частично от уплаты задолженности по алиментам, если установит, что неуплата алиментов имела место в связи с болезнью этого лица или по другим уважительным причинам и его материальное и семейное положение не дает возможности погасить образовавшуюся задолженность». Таким образом, суд при рассмотрении данного вопроса должен был установить причину для освобождения от уплаты алиментов. Но таковых доказательств не представлено. Мы подаем кассацию.
Комментарий представителя Игоря Возякова:
– Дети сами решили остаться жить с отцом, – уверена Екатерина Васина. – Значит, такая мать. Екатерина почему-то не рассказала, что мой клиент ей выделил после развода деньги на покупку квартиры за границей. Она говорит только, что ей ничего не досталось. Екатерине Ивановне деньги нужны или дети? Взрослая, здоровая женщина с высшим образованием может найти работу и сама себя обеспечивать.
Источник