Моя жена лесбиянка

Я уже перестала надеяться, что вообще напишу эту статью, когда мне позвонила моя хорошая знакомая Оля. Вместо приветствия она коротко выдохнула в трубку: «Приезжай, я все тебе расскажу». Я взяла диктофон и поехала.

Оля целую неделю думала, доверить или нет мне свою непростую историю. Ведь о таком не говорят и почти не пишут. Как ни странно, именно последний факт и толкнул ее на откровенность. Оля полтора года состояла в серьезных отношениях с девушкой, пережила очень тяжелый разрыв со своей подругой и лишь недавно стала вновь встречаться с мужчиной.

Она была единственной, кто мог рассказать мне, как это бывает и почему. С самого начала.

О, этот дивный новый мир!

Когда это случилось со мной впервые, в голове воцарился ад. Помню, как я ехала в метро на работу и все пыталась понять, что же произошло. Я была в настоящей панике. Паника, впрочем, была приправлена изрядной долей эйфории. В офисе я первым делом вбила в строку поиска Google слово «лесбиянка». Нажала Enter. Помню, как старательно загораживала спиной монитор от коллег и поминутно оборачивалась, когда сзади слышались чьи-то шаги.

Я боялась, что сослуживцы увидят, по каким сайтам я шастаю, пока они пьют свой утренний кофе. Они были нормальные, а я — нет. Я не искала порнуху, хотя именно ее мне первым делом и выдал поисковик. Я хотела, просто неистово жаждала, информации.

Рубикон был перейден, жребий брошен, и я спешила разобраться в правилах игры, которая еще позавчера меня совершенно не касалась. Прошлой ночью все изменилось. Моя шея, тщательно прикрытая шелковым шарфиком, еще горела от ее поцелуев, губы чуть припухли, да и сидеть, откровенно говоря, было больно. Женщина, с которой я переспала и с которой, кажется, собиралась встречаться, оказалась потрясающей любовницей. Так что, несмотря на все опасения и полученные синяки, я чувствовала себя превосходно — физически. А вот морально — не очень.

Я не знала, как дальше жить с этим новым знанием о себе. Если выражаться более высоким штилем, моя сексуальная идентичность в то утро была подобна флюгеру, вертящемуся во все стороны под порывами ураганного ветра. Ведь это была моя первая женщина. Мужчины поймут мой трепет.

Чем же порадовал меня Рунет?

1. Маловразумительными лесбийскими форумами (да простят меня те, кто их ведет!), где сидят в основном безграмотные малолетки-истерички, внезапно обнаружившие в себе тягу к лицам своего пола (что, кстати, в их безусом и безгрудом возрасте вполне нормально). С помощью капслока, обильной пунктуации и невероятного количества орфографических ошибок подростки обещали непременно лишить себя жизни, если их не избавят от страданий в этой юдоли гомосексуальных скорбей.

«Слушайте, с этим действительно очень трудно жить. Некоторые смеются над людьми нетрадиционной ориентации, а те бедные люди с собой ничего сделать не могут, так же, как и я!» (Таня, 19 лет).

2. Десятком-другим откровенно шовинистических статей («Она просто не может найти себе нормального мужика!»).

3. Яростными призывами уничтожить «розовую угрозу» и приструнить «обезумевших баб», которые все поголовно сгорят в аду за содомию. (Какая может быть содомия, когда официально этот термин, по крайней мере по мнению католической церкви, означает «плотское проникновение в ненадлежащий сосуд» и может таким образом относиться только к мужчинам и женщинам, практикующим анальный секс?)

4. Восторженными отзывами о лесбиянках от мужчин, явно насмотревшихся порно, где к паре грудастых блондинок, неистово ласкающих друг друга руками и языком, а то и искусственным силиконовым членом, в какой-то момент непременно присоединяется третий член, настоящий. И он оказывается совсем не лишним.

Воистину, мужской мир веками был фаллоцентричен. Полноценного секса, согласно мнению клириков, медиков и прочих ранних «исследователей» лесбийского вопроса, между двумя женщинами просто не могло быть. Все хорошо, успокаивали себя мужчины, нет члена — нет проблемы. У них члена нет. Можно спать спокойно, пока они спят друг с другом.

XX век внес свои коррективы в это опрометчивое утверждение.

Курс на Лесбос

Начитавшись, настроившись на философский лад и несколько успокоившись, я закрыла все компрометирующие меня вкладки и подвела в уме мысленные итоги.

Объективной информации об интересующем меня сексуальном явлении (отклонении?) в Сети почти не было. Я сделала вывод, что сарафанное радио «ОБС» («одна баба сказала») может помочь начинающей лесбиянке вроде меня гораздо лучше, чем Интернет. Российские лесбиянки, очевидно, жили более чем закрыто.

Несколько выручила «Википедия» со своей краткой исторической справкой, но мне в тот момент было глубоко плевать на остров Лесбос, поэтессу Сапфо и даже на то, что «популяризацией» лесбийской темы в дореволюционной России занималась нежно мной любимая Марина Цветаева.

С другой стороны, было любопытно узнать, что такое трибадизм (лесбийский секс особого рода), как называли пассивных и активных лесбиянок в российских тюрьмах («ковырялка» и «кобель»), чем прославилась в «темной тусовке» (термин современный, произносится через «е», а не через «ё») начала XX века поэтесса Софья Парнок и весь ее, по выражению Цветаевой, «женский круг». Я также узнала, кто такие бучи, дайки и фам, они же клавы. Я попыталась себя классифицировать и по всем статям вышла клавой.

В общем, я прочла все, что нашла, но этого было мало. Очень мало. Практически не было статей с развернутыми комментариями психологов. Когда старик в моем лице закинул невод в море, в его сети из Сети попалась лишь информация о Фрейде, который отзывался о лесбиянках как о ненормальных. Хотя сам их никогда в жизни не видел и не лечил.

Сетевой женский глянец писал о лесбиянках аккуратно, касаясь темы кончиками пальцев в резиновых перчатках, как патологоанатом. Обычно это были тщательно причесанные редактором, абсолютно мертвые тексты, написанные от первого лица в духе «она дарила мне цветы, все было так романтично, но потом я все равно нашла моего прекрасного принца мужского пола и вспоминаю предыдущий опыт с содроганием».

Только полная дура будет вспоминать такое с содроганием! Мне все стало ясно. Невидимым цензором эти авторы, а вернее авторши (я сомневаюсь, что у многих из них вообще был гомосексуальный опыт), явно назначали некоего абстрактного мужчину, которому нужно угодить. В России ведь, как нигде, женщины готовы подстраиваться под сильный пол. А какому его представителю понравится суровая правда?

 …И ничего, кроме правды

Моя личная суровая правда состояла в том, что секс с женщиной у меня был просто фантастический. Отсутствие у нее члена (а никаким имитатором мы тогда не пользовались, даже в голову не пришло) абсолютно не сказалось на качестве процесса. Ей вполне хватало рук. Мне казалось, что они были одновременно везде, и это было прекрасно.

Отдельно про куннилингус — лично я его никогда не любила. И когда стала заниматься любовью исключительно с женщиной, мое мнение не изменилось. Так что идея о том, что все лесбиянки поголовно вылизывают друг друга на манер кошек, в моем случае совершенно не работала. Подозреваю, что таких случаев много, а стереотипы о непременных элементах лесбийского секса в массе своей нежизнеспособны.

Да, в какой-то момент, мы с моей подругой шутки ради исследовали соответствующий сайт и заказали себе искусственный член. Его привез мне в очень плотном черном пакете на работу курьер-пенсионер, и я испытала невероятные ощущения, расписываясь в накладной за «фаллоиммитатор-страпон». Эту игрушку мы опробовали, посмеялись и отложили практически навсегда. Я не почувствовала никакой разницы ни на уровне ощущений, ни на уровне энергетики. Целоваться с ней было совсем не противно, а очень даже приятно. Ее губы были ничуть не мягче, чем губы любого из моих бывших.

Если описывать наш секс вкратце, то сначала мне с ней было очень любопытно, а потом — очень хорошо. До этого никогда не испытывала проблем с получением оргазма и на любовников пожаловаться не могла. С сильным полом я завязала совершенно по другой причине — после расставания с очередным любимым наступило разочарование в мужчинах в целом. Я больше не могла им доверять.

А женщины мне нравились всегда. В моих эротических фантазиях я часто представляла себя мужчиной, сжимающим в объятиях «трепещущую деву». Так что моя «внезапная» смена сексуального курса таковой считаться явно не могла.

Я просто решилась — и не пожалела.

Ищите женщину

Мы с моей М. познакомились вовсе не в соответствующей тусовке, а на обычных танцах. После того как мы стали встречаться, а затем и жить вместе, в моей жизни почти ничего не изменилось. Разве что к лучшему. Все также часто мне дарили цветы, в доме будто сами собой прибивались полки и чинились краны. М. отлично разбиралась в компьютерах и резво уничтожала вирусы на моем ноутбуке. Она носила одежду унисекс, и в бейсболке ее практически всегда принимали за мальчика. Так что мы не скрывались от окружающих в метро, на улице почти всегда держались за руки, целовались на эскалаторах.

Мы были влюблены. Совершенно особенное чувство я испытывала, когда мы с М. гуляли, держась за руки, и я натыкалась на обиженно-недоуменные взгляды мужчин, а то и на их возгласы. Мне было очень хорошо с ней, а то, что им от этого плохо, я воспринимала как приятный бонус. Сейчас я понимаю, что это была своеобразная месть, но все же она никогда не была первичной в наших отношениях.

Секс. Его было много, очень много. Мы могли заниматься им ночи напролет. Женщины по отношению друг к другу более чутки, внимательны, нежны, они действительно лучше понимают друг друга, и им легче найти общий язык, в том числе и в постели. И сейчас, когда я опять встречаюсь с мужчиной, мне особенно не хватает наших с М. ролевых игр, которым позавидовало бы любое порно. Мужчины в нашей стране более закрыты и менее раскрепощены, чем женщина, которая уже призналась себе в том, что она лесбиянка. Да и вообще, чем женщина. Они боятся потерять лицо, боятся говорить о твоих сексуальных желаниях. В наших с М. отношениях в постели страха не было. Было только желание экспериментировать и безумное взаимное желание. Я никогда не оставалась разочарованной и очень многому научилась у нее.

М. познакомила меня с родителями, которые вполне благожелательно меня приняли. Наши друзья, которые быстро стали общими, также отнеслись к нашим отношениям толерантно. Своих родителей я предпочла держать в неведении.

Проблемы в наших с М. отношениях всегда возникали вовсе не потому, что мы обе были женщинами. Мы ссорились из-за того же, из-за чего ссорятся и обычные гетеросексуальные пары: из-за невымытой посуды, забытого мусора, из-за того что я сова и ложусь засветло, а она жаворонок и уже в десять вечера начинает клевать носом. Из-за отсутствия денег. Из-за того что она вечно молчит, а мне хочется поговорить.

Иногда мне казалось, что в наших отношениях чего-то не хватает, но этим чем-то никогда не был пресловутый член. Скорее, мне не хватало общественного принятия. Невозможность социальной адаптации очень сильно угнетала: ни замуж выйти, ни детей завести, ни имущество совместно нажить. Вот это сильно отравляло жизнь.

Возвращение блудного сына

Уже позже, осмысляя наш разрыв, я поняла для себя одну очень простую вещь: в основе однополой любви очень часто лежат детские травмы. Вступая в гомосексуальные связи, люди компенсируют нехватку материнской или отцовской любви, а также пытаются избежать повторения пройденного — например, неудач и разочарований, постигших их в гетеросексуальных отношениях.

К слову, западная церковь именно поэтому осуждает гомосексуальные отношения — она считает их хождением по кругу без развития личности и сравнивает с любованием собственным отражением в зеркале. Православная церковь, если верить требнику XIV века, раньше приравнивала женский блуд к обычному рукоблудию, и епитимья за подобный грех была одна — сорок дней строго поста. Как обстоят дела у РПЦ и лесбиянок сейчас, не знаю. Наверняка, не очень.

У меня же сформировалось следующее мнение. Лесбийские отношения могут быть очень яркими, полноценными и насыщенными, но, как и все отношения, в основе которых есть некоторый надлом (а их в окрестностях и без гомосексуальных пар хватает), они имеют шансы очень быстро закончиться. Ведь прежде чем человек — любой человек — научится выстраивать гармоничные отношения, ему нужно разобраться в себе. Искать ресурс или источник тепла, ласки, любви, уверенности в себе в другом человеке — значит, опираться на костыль, использовать второго как донора.

Я бы даже сказала, что человек с психологической травмой не умеет любить по-настоящему. Такие отношения часто представляют собой симбиоз, слияние, растворяются границы собственного «я», появляется монолитное «мы». А затем людей отшвыривает друг от друга, потому что границы личности начинают восстанавливаться, и проснувшееся «я» требует пространства для маневра.

Мы с М. расстались на этапе, когда утихла взаимная страсть, накопилось слишком много бытовых проблем (да, и лесбиянок заедает быт!) и произошло как раз то самое инстинктивное расхождение тектонических плит наших «я». К тому же М. никак не могла принять собственную женственность. Я должна была олицетворять слабость, она — силу (будем честны, многие мужчины хотят того же). Я же понимала, что налицо психологическая проблема, и переборщила с призывами пойти к врачу.

На этом этапе у М. появилась новая пассия — наша общая знакомая, также прежде никогда не встречавшаяся с девушками. Я мучительно переживала измену М. и последовавший за ней разрыв. Анализируй, не анализируй, но сердцу-то не прикажешь. Мои чувства лишний раз показали мне, что наши отношения не были игрой, прихотью, придурью. Это был обычный роман длиной в полтора года, закончившийся довольно знакомым многим женщинам образом.

Именно об этом, собственно, весь вышеизложенный текст. Мы с М. не искали знакомств с другими однополыми парами и не стремились объединяться с ними против всех по сексуальному признаку. Мне очень повезло — мое окружение и окружение М. состояло сплошь из очень деликатных людей. Близкие были настолько тактичны, что, даже если и не одобряли нас, то никак этого не проявляли.

Кому-то везет меньше. Я боюсь даже представить, каково им. От них отрекаются родители, отворачиваются друзья, на них давит общество. Они боятся проявить себя и заявить о себе, хотя чаще всего не хотят никаких гей-парадов, а хотят лишь жить обычной жизнью. Ничего не боясь и не стесняясь. Существовать под постоянным психологическим давлением — то, чего не заслуживает ни один человек, какого бы пола и какой ориентации он ни был.

Сейчас я встречаюсь с мужчиной. Но у этого рассказа не будет окончания в духе «и с содроганием вспоминаю ошибки прошлого». Нет, я любила, была любима, и вспоминать об этом собираюсь исключительно с улыбкой. Кстати, с М. мы в итоге умудрились остаться друзьями, а девушки мне нравиться так и не перестали.

Фото: East News