Морис бежар биография личная жизнь
Когда в прошлом году на сцене ортодоксального Большого театра и не менее ортодоксального Кремлевского дворца при полном аншлаге показал два своих балета всемирно известный хореограф и в прошлом сам танцовщик Морис Бежар – человек, более чем чуждый ортодоксальности во всем, то разговоров о его сексуальной ориентации и любовных связях было не меньше, чем о его творчестве, тем более что последнее насквозь пронизано темой любви. О том приезде Бежара мы уже писали (см. “Любовь” N 9 (42) ’98), а сегодня публикуем мысли этого неординарного человека, почерпнутые из его автобиографической книги и посвященные любви, эротике, сексу в жизни человека искусства.
Вся жизнь – любовь. Любовь – это театр. А театр – публичный дом
Художник (как исполнитель, так и сочинитель) недалеко ушел от публичной женщины. Недалеко? Почему недалеко? Художник и есть публичная женщина! Если он получает удовольствие, удовлетворение – прекрасно, но это вовсе не обязательно. Он не вправе этого требовать. Он тут не для того. Он обязан удовлетворить клиента – публику. “Моя дорогая публика”, – говорила Анна Маньяни, простирая к ней руки…
То, что я спал бок о бок с отцом в возрасте от семи до девяти лет, то есть между смертью матери и моментом, когда был выдворен новой женитьбой отца, дало мне эротические ощущения, яркость которых я приукрашивал. На кушетке доктора Фрейда я, наверно, был бы вынужден об этом сказать, но я предпочел все театры мира этой узкой кушетке.
Является ли хронология моей жизни хронологией моих балетов? Я убежден, что моя жизнь была начертана всем, что я любил, прежде всего людьми. Моя жизнь, если в этих двух словах есть какой-то смысл, – перчатка любви, которую я выворачиваю и превращаю в спектакль. В таком случае мои спектакли – мои любовные романы, надетые наизнанку? Да.
Любовь мертва. Да здравствует любовь!
Свои любовные романы я отказываюсь каталогизировать, я не архивариус. Я неизменно констатировал: любовь, которая кончилась, для меня мертва, и нет никакого риска, что она воскреснет. Меня обвиняли в холодности и в вещах куда похуже. Но разве это моя вина? Что мертво, то мертво. Я гляжу на другого, как будто никогда ничего не было. Ужасно? По-моему, это здоровое отношение.
Что есть истинного в обмане новых встреч? “Я никогда еще никого не любил так сильно, как тебя” – ложь, из которой хочешь сделать правду, доверительно делясь ею с редкими друзьями: “Говорить такое вроде глупо, но, право, эта новая любовь точно первая, – так я никогда еще не любил!”
Рассказы о любовных связях еще скучнее, чем порнофильмы. Правда, если это написано, есть хотя бы время вообразить – чего фильмы, увы, не дают. Главное – желание. Порнофильмы были бы гораздо увлекательнее, если бы то, что они показывают в каждом кадре и с первой секунды, происходило только в последнюю. Что за радость получить немедленно то, чего еще даже не успел пожелать?
Танец страсти и страсть танца
Я почти всегда любил танцовщиков. Я не мог бы любить никого, чуждого моей профессии. В любви я люблю отождествлять себя и отождествляю полнее, радостнее с танцовщиком, а не с танцовщицей. Тем не менее в возрасте двадцати-двадцати пяти лет я делил дни и ночи с несколькими женщинами. Но женщина, наделенная организаторским гением (я ничего не имел бы против того, чтобы во главе всех государств стояли женщины), никогда не обладает, на мой взгляд, ни тем даром бессознательной мечтательности, ни той любовью к игре, которая присуща мужчине. Я говорю это потому, что так думаю.
Во всяком случае, я люблю отождествлять себя и, повторяю, люблю отождествлять себя с мужчинами. Мне хотелось бы стать Нижинским или Рихардом Вагнером, или Мольером. Я любил Стравинского и Веберна, и Малера. Изучая партитуру, я пытаюсь стать тем, кто ее написал. Я безостановочно предаюсь любви. Я часто говорил, что хореография – дело двоих, как и любовь. В хореографической работе танцовщик важнее хореографа. Произведение существует благодаря танцовщику. Я только организатор. Не будь со мной танцовщика, чем мог бы я заниматься? Только предаваться смутным грезам.
А танцовщицы? Я работал с чудесными танцовщицами. Я нуждаюсь в женском мире. Я дал сценическую жизнь Ромео и Джульетте, Лауре Петрарки, Матильде, любимой Вагнером. Скажем, я вижу Ромео собственными глазами, а Джульетту – глазами Ромео.
На поле сражения, которое я избрал для себя – в жизни танца, – я дал танцовщикам то, на что они имели право. Я не оставил живого места от женоподобного и салонного танцовщика. Я вернул лебедям их пол – пол Зевса, соблазнившего Леду. Мне осточертели лебеди “Лебединого озера”, и я создал балет “Лебеди”, где три танцовщика с обнаженными торсами воплощали мифическую птицу.
Зеркала, тени, двойники, маски – через все это любовь проникает в мою работу.
Блеск и нищета секса
Что до секса, он подчас фокус мира, lingam (фаллический символ, связанный с культом Шивы) индуизма, а подчас нечто ничтожное, предмет разочарования Х и увлечения Y.
Я был счастлив, создавая “Орфея”, потому что был счастлив быть в нем Орфеем. Здесь и правда ничего не стоило сказать: Орфей – это я. Тут не было, полагаю, никакой претенциозности, поскольку я сделал Орфея современным человеком, избавив его от всей накопившейся за века дребедени и символики, отяжелявшей легенду.
Работая над мифом (Орфеем), который вторгается в область отношений между искусством и человеком, я в итоге показывал отношения человека и его жизни: одиночество, путешествия, секс, ненависть, любовь, смерть. И, вместо того чтобы перепевать слова, столь же глупые, как поддельные жемчужины, танец давал мне счастливую возможность говорить телами и пробуждать тела зрителей.
Ибо балетный спектакль следует воспринимать телом, а не глазами.
Занимайтесь любовью, а не войнами!
Смерти нет. Есть те, кто умирает. К своей смерти я равнодушен, о ней я не думаю, это случится, только и всего. Чтобы уберечься от смерти, можно ввести ее в балеты. Но меня это никогда не привлекало. Я не люблю заканчивать смертью. Я люблю возрождение. Когда я ставил “Ромео и Юлию”, то после смерти, обязательно по сюжету, я выводил всех на сцену, чтобы они крикнули: “Любите – не воюйте!” В финале “Нижинского” раздается фраза из дневника Нижинского: “Нет ничего ужасного, все – радость”, – и рука протягивает розу.
Смотрите также:
- БЫТЬ ИЛИ НЕ БЫТЬ ДЕВСТВЕННИЦЕЙ? →
- Интимная тайна имени, часть 9 →
- Разрушительная сила →
Источник
https://ria.ru/20170101/1484813566.html
Биография Мориса Бежара
Биография Мориса Бежара
РИА Новости, 01.01.2017
2017-01-01T04:26
2017-01-01T04:26
2017-01-01T04:26
/html/head/meta[@name=’og:title’]/@content
/html/head/meta[@name=’og:description’]/@content
https://cdn22.img.ria.ru/images/sharing/article/1484813566.jpg?14848144551483234017
франция
РИА Новости
internet-group@rian.ru
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
2017
РИА Новости
internet-group@rian.ru
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
Новости
ru-RU
https://ria.ru/docs/about/copyright.html
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
РИА Новости
internet-group@rian.ru
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
https://cdn24.img.ria.ru/images/_0:0:0:0_1920x0_80_0_0_b5a55258a76b40a387e46c0323fefdf4.
РИА Новости
internet-group@rian.ru
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
РИА Новости
internet-group@rian.ru
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
морис бежар, франция, справки
Известный французский хореограф Морис Бежар (Maurice Béjart), настоящее имя Морис Берже (Maurice Berger) родился 1 января 1927 года в Марселе в семье философа Гастона Берже.
В возрасте 14 лет по совету врача начал заниматься балетом.
Профессиональное хореографическое образование получил в частных балетных студиях Парижа, где его педагогами были Любовь Егорова, Лео Стаатс, мадам Рузанн (Рузанна Саркисян), затем занимался с Верой Волковой в Лондоне.
В 1946 году Бежар получил Диплом бакалавра философии в Университете Экс-ан-Прованса.
В 1946 году как артист балета дебютировал в Виши (Франция). Выступал с небольшими балетными труппами – Ролана Пети, Жанин Шарра, Балетом Кулберг (Швеция).
В 1950 году он осуществил свою первую постановку для Королевского Шведского балета (Стокгольм) – балет “Жар-птица” Игоря Стравинского.
В 1953 году Морис Бежар совместно с Жаном Лораном организовал собственную труппу “Романтические балеты”. В 1954 году она стала называться Балет “Звезды”, под этим названием просуществовала до 1957 года.
В ранних опусах Бежара проявился его фирменный почерк – балетмейстер не использует традиционной балетной одежды, исповедует минимализм в сценографии, обращается к актуальным темам и современной музыке.
В 1950-х годах Бежар ставил балеты и одновременно выступал в них в главных ролях. Его труппа поставила такие балеты, как “Сон в летнюю ночь” на музыку Фредерика Шопена, “Укрощение строптивой” на музыку Доменико Скарлатти, “Красавица в боа” на музыку Джакомо Россини, “Путешествие к сердцу ребенка” и “Таинство” Пьера Анри, “Танит, или Сумерки богов”, “Прометей” Ована.
Известность Бежару принесли постановки балетов “Симфония для одинокого человека” Пьера Анри и Пьера Шеффера (1955) и “Высокое напряжение” Мариуса Констана и Пьера Анри (1956).
В 1957-1960 годах Бежар работал со своей новой труппой “Балетный театр Парижа”, для которой поставил балеты “Чужой” на музыку Эйтора Вила Лобоса, “Пульчинелла” Стравинского (оба – 1957), “Орфей” Анри (1958), “Темы и вариации” на джазовую музыку (1959) и др.
В 1959 году он создал один из самых знаменитых своих балетов, ставших классикой XX столетия, – “Весну священную”. Спектакль был поставлен на сцене Королевского театра де Ла Монне (Брюссель), в нем участвовали артисты трех балетных компаний – самого Бежара, Милорада Мисковича и театра де Ла Монне.
После триумфального успеха этой постановки Бежару было предложено работать в театре де Ла Монне, в котором в 1960 году была создана всемирно известная труппа с интернациональным составом “Балет ХХ века”. Она много гастролировала и была желанным гостем крупнейших театров и фестивалей мира.
Среди самых известных балетов, созданных Морисом Бежаром для “Балета ХХ века” – “Болеро” Мориса Равеля, в котором сольную партию танцует и женщина (1961), и мужчина (1977), и кордебалет. Также эта постановка может быть целиком мужской, или женской. В сольной партии Мелодии с особым успехом выступал известный танцовщик Хорхе Донн – звезда “Балета XX века”. В 1977 году в Брюсселе в партии Мелодии дебютировала Майя Плисецкая, которая затем повторила это выступление в Москве на своем творческом вечере в Большом театре (1978), в программу которого вошел также созданный Бежаром специально для нее балет “Айседора” на сборную музыку (премьера состоялась в 1976 году в Монте-Карло).
В 1978 году “Балет ХХ века” с успехом гастролировал в Москве. Также в гастролях приняли участие ведущие артисты балетной труппы Большого театра Майя Плисецкая (“Айседора”), Екатерина Максимова (“Ромео и Юлия” на музыку Гектора Берлиоза, партнер Хорхе Донн), Владимир Васильев, который исполнил заглавную партию в балете “Петрушка”, сочиненную Бежаром для него в 1977 году. В 1987 году такие же гастроли труппы прошли в Ленинграде (Санкт-Петербург) в сотрудничестве с Театром оперы и балета имени Кирова (ныне Мариинский) и Вильнюсе (Литва).
Для Плисецкой Бежар поставил также дуэт “Лебедь и Леда” на музыку Камиля Сен-Санса и японскую народную музыку (1978), балет “Куразука” Патрика Мимрана, Тоширо Майузуми и Юга Ле Барса (1995), хореографический номер “Аве, Майя!” на музыку Иоганна Себастьяна Баха – Шарля Гуно (2000). Екатерина Максимова и Владимир Васильев неоднократно танцевали дуэт из балета “Ромео и Юлия”.
Для “Балета ХХ века” осуществил постановки: “Девятая симфония” на музыку Людвига ван Бетховена (1964), “Веберн – Опус V” (1966), “Бхакти” на индийскую народную музыку (1968), “Песни странствующего подмастерья” Густава Малера (1971), “Нижинский, клоун Божий” на музыку Петра Чайковского и Пьера Анри (1972), “Наш Фауст” на музыку Баха (1975), “Дионис” на музыку Рихарда Вагнера и Микиса Теодоракиса (1984), “Мальро, или Метаморфозы Богов” на музыку Бетховена и Ле Барса (1986), “Кабуки” на музыку Тосиро Маюдзуми (1986) и многие другие.
В 1987 году Бежар вместе с ведущими танцовщиками переехал в Лозанну (Швейцария), где в том же году организовал новую труппу — Лозаннский балет Бежара (Béjart Ballet Lausanne), для которой поставил балеты “Воспоминания о Ленинграде” на музыку Чайковского и группы The Residents (1987), “Много раз пытаясь уйти, я остался” на музыку Малера (1988), “Кольцо вокруг кольца” на музыку Вагнера и Купера (1990), “Мистер Ч.” на музыку Чарли Чаплина (1992), “Метаморфозы” (“Мутация Х”) на музыку Джеки Глисона, Джона Зорна, Ле Барса (1998), “Щелкунчик” на музыку Чайковского и Муте (1998), “Брель и Барбара” на музыку Баха и многие другие.
В 1970 году в Брюсселе он создал школу “Мудра”, в 1977 году – ее филиал в Дакаре (Сенегал), в 1992 году – школу-ателье “Рудра” в Лозанне.
В 2002 году организовал для молодых танцовщиков школы “Рудра” труппу “Компания М.”, для которой поставил балет “Мать Тереза и дети мира” с участием известной в прошлом балерины Марсии Хайде.
В 2003 году, через десять лет после смерти знаменитого итальянского режиссера Федерико Феллини, хореограф посвятил ему балет “Чао, Федерико”. Последующими творениями великого маэстро и его труппы стали “Любовь и танец” (2005), “Заратустра”, “Cпасибо, Джанни, с любовью”, памяти прославленного кутюрье Джанни Версаче, “Вокруг света за 80 минут” (2007).
Работая над своей последней постановкой “Вокруг света за 80 минут”, Бежар использовал идею Жюля Верна о всемирном путешествии и дополнил ее маршрутом своих последних гастролей с труппой.
Всего Морис Бежар создал и поставил более 100 балетов.
Бежар также поставил оперы “Сказки Гофмана” (1961) Жака Оффенбаха, “Травиата” (1973) Джузеппе Верди, “Дон Жуан” (1980) Вольфганга Моцарта, “Саломея” (1983) Рихарда Штрауса и др.
Снял ряд фильмов как режиссер.
Он является автором нескольких книг, в том числе романа Mathilde ou le temps perdu (1963). В России вышли его мемуары “Мгновение в жизни другого” (1989), “Мгновение в жизни другого. Чьей жизни?” (1998).
В феврале 2007 года он создал собственный фонд – Фонд Мариса Бежара, который помимо финансирования различных проектов в области балета и танца управляет интеллектуальной собственностью Бежара.
16 ноября 2007 года Бежар был доставлен в одну из больниц Швейцарии, где ему предстояло пройти курс лечения из-за проблем с сердцем и почками.
22 ноября 2007 года Морис Бежар скончался в Лозанне в Швейцарии.
Бежар был удостоен различных наград. В 1986 году он был награжден японским орденом Восходящего солнца, в 1993 году получил Императорскую премию Японской артистической ассоциации. В 2003 году хореограф был удостоен степени командора французского ордена “За заслуги в области искусства и литературы”.
В 1994 году был избран членом Академии изящных искусств Франции.
В 2003 году Бежару была присуждена международная премия “Балетный Бенуа” в почетной номинации “Жизнь в искусстве”.
Материал подготовлен на основе информации РИА Новости и открытых источников
Источник
Морис Бежар. Фото Яндекс
«Я хореограф, потому что ничего другого не умею. Ребенком я мечтал стать режиссером. Режиссер и танцовщик смастерили хореографа...» М. Бежар.
В первый день Нового года родился Морис Бежар, хореограф, который начал создавать современный танец. «Танец становится современным, когда начинает отображать эпоху, идти в ногу со временем». Бежар
Морис Бежар (настоящее имя Морис Жан Берж) родился 1 января 1927 года в Марселе. Мать он потерял в 7 лет, отец был философом-востоковедом, выходцем из Сенегала. Бежар обладал многими талантами. Он успел реализовать себя как танцовщик, балетмейстер, педагог, писатель и философ. В 1994 году Морис Бежар стал единственным в мире хореографом, удостоенным почетного звания академика Французской Академии Изящных Искусств.
Морис Бежар. Фото Яндекс
В начале своего творческого пути он работал в самых разных труппах: танцевал в балетной труппе марсельской оперы, в Королевском шведском балете в Лондоне, работал у Ролана Пети и Ж.Шарра и все это время не переставал совершенствоваться, учиться. В результате он освоил много разных хореографических школ, в том числе учился у русских эмигранток.
«Когда-то я учился танцевать у русских: мадам Егоровой, мадам Волковой. Протанцевал весь классический балет, но как в жизни нет зримой черты между прошлым и будущим, так и в балете нет границы между классикой и современностью. Мне кажется, язык тела может высказать любую идею», – любил говорить сам Бежар.
Это позволило выработать ему свой неповторимый стиль – стиль Бежара.
В 1959 году Бежар осуществил постановку для Королевского балета Бельгии «Весна священная» И.Стравинского, с этого балета началась слава Мориса Бежара и рождение собственного театра – «Балет ХХ века». «Весна священная» перевернула представление о балете во всем мире. Потом были: «Ромео и Джульетта», «Щелкунчик», «Спящая красавица»… «Быть режиссёром», – утверждал он, – «интереснее, чем актёром. Актёру дана только одна роль, а режиссёр является в семи».
Балет “Весна священная” Фото Яндекс
Творческие поиски Маэстро всегда вызывали интерес зрителей и профессионалов-хореографов. «Я обожаю непостоянство: менять оценки, суждения, противоречить самому себе, увлекаться чужими произведениями, кажущимися на первый взгляд, несовместимыми с моими вкусами. Мне ненавистны прямые линии, они скучны, как автострада. Не следует смешивать прямую линию со строгостью композиции. Строгость пленяет меня, в конечном итоге именно она таит в себе самые неожиданные находки и свободу, а также радость…» Бежар.
Морис Бежар постоянно экспериментировал со своей труппой по созданию синтетических спектаклей, совмещая различные виды искусств: танец, пантомиму, пение и слово, кино, цирк. Бежар одним из первых балетмейстеров для своих спектаклей использовал нетрадиционные площадки: большие спортивные арены, где размещались оркестр и хор; действие могло разворачиваться сразу в нескольких местах одновременно. Дополнял зрелище огромный экран, на котором появлялись изображения отдельных танцоров. Его постановки не теряют своей актуальности со временем, потому что они поднимают вечные проблемы: о жизни и смерти, о любви и предательстве, которые волновали и будут волновать людей.
“Балет во имя жизни” Фото Яндекс
Мориса Бежара приглашали в разные театры для постановок спектаклей. Он создал сотни балетов, стал автором нескольких книг. Уже первые постановки Бежара были настолько авангардными, что у многих вызывали раздражение и протест среди своих коллег. Но, создав балет «Балет ХХ века», он стал непререкаемым авторитетом. Зрители воспринимали бежаровскую труппу с восторгом. Не все признавали модернистское искусство Мориса Бежара. Но Маэстро это не волновало – он работал не для критики, а для публики, которая всегда горячо и восторженно принимала его балеты.
В.Васильев, М.Бежар, Е.Максимова. Фото Яндекс
Для русских зрителей Бежар навсегда остался художественным событием, частью биографии целого поколения. В 1978 году труппа Бежара впервые приехала на гастроли в Союз. Зрители ночевали в метро, карауля место в очередях за билетом в Кремлевский Дворец съездов, где выступал «Балет ХХ века». Майя Плисецкая, Владимир Васильев, Екатерина Максимова – рискуя карьерой, мечтали танцевать в его балетах. Специально для легендарной М.Плисецкой Маэстро поставил балет «Айседора» и несколько сольных номеров. Бежар работал с Екатериной Максимовой и Владимиром Васильевым. Всеобщий ажиотаж вокруг Маэстро так напугал чиновников, что на долгих 9 лет дорога для него была закрыта.
Майя Плисецкая “Болеро”. Фото Яндекс
Плисецкая написала М.Бежару о своем желании танцевать «Болеро», и уже через год, в 1975-м, ей удалось выступить в нем: ее пригласили в Брюссель в Театр де ла Монне участвовать в съемках «Болеро» для телевидения. Из воспоминаний Майи Плисецкой:
Бежаровские эпизоды назывались, «по случаю»: «Краб». «Солнце». «Рыба». «Б.Б.» «Венгерка». «Кошка». «Живот». «Самбо»…
Имя «Солнце» дали распростертые, как лучи, руки с раскрытыми пальцами, словно возносящие молитву небесному светилу… Имя «Краб» тоже шло от рук, превращавшихся – внезапно – в клешни и впивавшихся крестообразно в собственные ребра… «Б.Б.» означало Бриджит Бардо. Она была тогда самой знаменитой женщиной планеты, и манеры ее походки и жестикуляции переплавились Бежаром в хореографический образ. Приседаешь, приседаешь — и панически стараешься вспомнить, что теперь, что следующее?..
Училось «Болеро» трудно. Все движения новы для моего тела. Бежар всерьез изучал восточные танцы — индийские, таиландские, персидские, — и что-то из их лексики вошло в его хореографический словарь. Плюс дьявольская выдумка. Асимметрия. Отсутствие квадратности. Полиритмия. У Равеля на три, у Бежара — на четыре. Даже натренированные на Бежаре танцоры сбивались.
Полиритмия. У Равеля на три, у Бежара — на четыре. Даже натренированные на Бежаре танцоры сбивались. А мне — после «Лебединых» и «Спящих» — каково?.. Вконец теряю сон. В глубокой ночи, при свете ночника протанцовываю весь текст, освоенный за сегодня.
Нет, не получится. Надо сдаваться. За неделю тысячу движений в головоломной череде не запомнить. Надо сдаваться. Альбрехт говорит, утешая, что учила «Болеро» три месяца. Эх, мне бы еще три дня! Но первое выступление завтра…
Подхожу к Бежару.
– Морис, я уезжаю. Не могу запомнить. Это выше моих сил.
– Вы вернетесь в Россию, не станцевав «Болеро»?
– Я встану в проходе, в конце зала, — говорит Бежар, — в белом свитере. Меня подсветят карманным фонариком. Я буду Вам подсказывать: «Кошка». Теперь –«Желудок». А сейчас – «Б.Б.»… Вот так… Понимаете меня?..
С таким суфлером я могу танцевать уже и сегодня… Меня иногда спрашивают, какой спектакль в моей жизни был самый необычный. Вот этот и был. «Болеро» в Брюсселе с сокрытым от публики суфлером в дальнем проходе, подсвеченным пучком света снизу. С суфлером, облаченным в белый свитер. С суфлером, которым был Бежар. Каждый равелевский отыгрыш, пружинясь на плие, я впивалась глазами в освещенное в конце зала пятно, намеком указывавшее, словно регулировщик дорожного движения, куда мне двигаться дальше. Рука по-кошачьи обволокла ухо — следующая «Кошка». Руки, взлетевшие в чардаше, — теперь «Венгерка». Руки, плетущие орнамент танца живота, — «Самбо»…
Я не сбилась, не заплутала. Суфлер знал балет. Хорошо знал. Мой остолбенелый взгляд, ждущий подсказки, придал ритуальность, молитвенность моей пластике. Это понравилось. Второй спектакль я вела сама. Стресс от первого заставил мою память принять и усвоить все обилие информации. Подсказки более не требовалось. А манеру я сохранила. Точнее, отсутствие ее. Лишь исступленное моленье. Отстраненность.
“Бхакти”. Фото Яндекс
Морис Бежар запретил исполнение своих постановок без разрешения, его хореографический стиль знают только артисты, которые работали лично с ним. Но многие звёзды балета учили постановки по видео и исполняли номера. Их исполнение было на высшем уровне, но абсолютно «своё». На это Бежар говорил: «Это не имеет ничего общего с моей хореографией»
Все лучшие спектакли Бежара являются золотым фондом труппы «Bejart Ballet Lausanne». В последние годы он много болел, проблемы с почками, с ногами. Маэстро репетировал в инвалидной коляске и показывал руками. Но обязательно выходил на поклон, опираясь на своих любимых артистов. При жизни Морис Бежар выбрал приемника: танцовщика «Bejart ballet Lausanne» Жиль Романа. По завещанию тело Мориса Бежара было кремировано, а прах развеян над Большим каналом в Венеции.
Репетирует М.Бежар. Фото Яндекс
Задолго до кончины он задумывался о смерти, но ни страха, ни безысходности, ни отчаяния по поводу конечности человеческой жизни не испытывал. Для Бежара-философа любая гибель – начало обновления, а для Бежара-человека – смерть, достойный уход от житейской суеты.
P.S. Как хорошо, что у нас есть возможность увидеть самого Маэстро и его постановки. Преклоняюсь перед талантом этого художника! Личная жизнь Маэстро это его личное пространство, об этом судить не мне. Для меня он просто гениальный хореограф. Предваряя комментарии скажу, что полностью разделяю точку зрения Владимира Познера:
«Я как биолог по образованию могу сказать вам абсолютно точно, что примерно 10 процентов населения Земли рождаются с гомосексуальными наклонностями — это установлено. Это не болезнь, это не разврат, это вариации нормы, вариация маленькая, но тем не менее — норма»
Источник