Наталья белюшина муж
- March 20th, 2030, 08:32 am
ВЕЧНЫЙ ВЕРХНИЙ ПОСТ КОТА ФРАНЦА. ВСЕГДА НА ЭТОМ МЕСТЕ
( Collapse )
( Collapse )
Кто желает помочь такому коту сколотить капитал, может делать жертвы:
- September 15th, 2037, 05:35 pm
ДА, У МЕНЯ ТОЖЕ ЕСТЬ ВЕЧНОВЕРХНИЙ ПОСТ
Из потешного, смешного и дурацкого: советские песни в воцерковлённой версии, борьба брюк и юбок, отчаянье и домохозяйки, правдивые рассказы о полуродственнике, прекрасная графоманка, чисто ма-а-а-асковские разборки, встреча с Миклухо-Маклаем, пародия на интеллигентную женскую прозу, пародия на отчаянную секс-публицистику, пародия на ванильных девушек ЖЖ, занимательное стиховедение – пеоны и гексоны.
Немного треша: здесь треш мизантропический (всех всё за(кол)ебало), здесь треш радостный, новогодний, с картинками, здесь треш православно-психологический, здесь молодёжный треш по заказу “Единой России”, здесь треш детский (дети рисуют участковых), здесь – треш душераздирающий, про собянинских котиков; и продолжая тему животных: обратите внимание на кота Франца, поучающего Гельмана, Макаревича, Панюшкина, Красовского и других.
( Collapse )
ВРЕМЕННЫЙ ПОСТ. ПОЭТИЧЕСКИЙ
На солнечной поляночке
Стояли три сосны.
( Collapse )
- April 10th, 2020, 06:06 pm
ВРЕМЕННЫЙ ПОСТ. О ГЛАВНОМ
Истинно говорю вам:
( Collapse )
- March 10th, 2020, 03:04 pm
ДВА ГЕРИНГА
Среди трофеев маршала Жукова (см. знаменитое дело о девяти вагонах) во время тщательного их изучения была обнаружена скромная рукописная книжица в кожаном переплёте, принадлежавшая, как оказалось, младшей сестре Евы Браун. Книжица вызвала интерес у соответствующих органов, однако интерес быстро пропал: это был обычный девичий песенник с текстами городских романсов, наивных рифмованных страданий и застольных песен.
( Collapse )
- March 8th, 2020, 08:51 pm
МОХНАТОЕ, ГЛАДКОЕ, ЖЕНСКОЕ
Морали в нижеследующем сообщении не будет никакой, одна амораль, потому что сегодня воскресенье (во-первых) и восьмое марта (во-вторых), и можно без зазрения совести говорить о так называемом девичьем. Впрочем, это познавательно и может слегка расширить чьи-нибудь горизонты.
В депрессивный период жизни я отвлекала себя от мрачных мыслей просмотром “Шоу Грэма Нортона” (разухабисто-развлекательной британской телепередачки), перемежая это дело с советскими “Театральными встречами” времён переразвитого социализма (встречи как раз стали беспросветно унылыми). Контраст создавался разительный: артисты современного загнившего запада, сверкая зубами и соревнуясь в раскрепощённости, забавляли публику неприличными историями на съёмках и не только, а наши советские повествовали, трогательно стесняясь, о драмах из колхозной жизни и тому подобном.
( Collapse )
ВРЕМЕННЫЙ ПОСТ. ПРИЮТСКИЕ СОБАКИ
ДАМА С СОБАЧКОЙ
Они живут в соседнем доме. Очень милые. Таксу зовут Матильда.
Если поправить фон, можно выдавать за ретро.
( Collapse )
ВРЕМЕННЫЙ ПОСТ. ПОЦЕЛУЙНОЕ
Месяц назад мне задали интересный вопрос: целовались ли женщины с женщинами в советском кино? По-взрослому, в губы, как Брежнев с Хонеккером.
Не прошло и года – и я кое-что вспомнила.
ПОДМОСКОВНЫЙ ПРОВАНС
Не удержалась, надёргала цветочков к своему шарфику.
Источник
Îíà òàêàÿ çíàìåíèòàÿ ýòà Íàòàøêà, òàêàÿ ëè÷íîñòü, ñòîëüêî ïîçèòèâà è ëþáâè íèñõîäèò îò íåå êî âñåì îêðóæàþùèì! Íèêòî íå ìîæåò ñ íåé ñðàâíèòüñÿ íè íà Ãîëîñå, íè íà ïðîñòîðàõ Èíòåðíåòà. Îíà íàñòîÿùàÿ çâåçäà (ïðàâäà, ïîòóõøåãî çåíèòà). Òàê è ëåçåò èç êîæè âîí, ÷òîáû õîòü êàê-òî «çàñâåòèòüñÿ» â ëþáîì íàïðàâëåíèè. Ïîòîìó êàê îíà òàêàÿ «óìíàÿ», ïðàâäà èíîé ðàç ïèøåò ñ îøèáêàìè, íî ýòî ìåëî÷è. Î÷åíü ëþáèò âñåõ ó÷èòü è ùåäðî ðàçäàåò íàðîäó íåêèå ñòðàííûå òàéíûå çíàêè ÊÃÀÌ. Õîòÿ ýòà àááðåâèàòóðà êîãäà-òî ïðèìåíÿëàñü òóïûìè óáëþäêàìè, õóëèãàíàìè è âñÿêîé ìåðçîñòüþ. Ñ íåé äîëæíû ïîçíàêîìèòüñÿ âñå çäåñü íà Ãîëîñå, èíà÷å îíà âñåõ Íàòàøêà Áåëþøêèíà ïîä êîäîâûì èìåíåì èëè ïî êëèêóõå @natabelu, à ïî èõíåìó ñåðìÿæíîìó è êîíäîâîìó (ãîðîäñêîìó êàê áû) ýòî íàçûâàåòñÿ ïîãîíÿëî. Îíà æå ñåáÿ âñå âûäàåò, òî ñóïåð-ïóïåð ñöåíàðèñòêîé, òî ïèñàòåëüíèöåé è äàæå ÷óòü ëè íå àðòèñòêîé âñåíàðîäíîé. Ïðàâäà, íàðîä òàêèõ äóð çíàòü íå æåëàåò. Åñëè ïî÷èòàòü åå îïóñû, òî íà÷èíàåøü ïîíèìàòü, ÷òî ó Êóêóøêèíîé ÷òî-òî ñ ãîëîâîé íå â ïîðÿäêå (ïîëíîå Êó-êó). Òóò óæå æåñòêî ïðîñìàòðèâàåòñÿ ÿâíûé äåïðåññèâíî-ïàðàíîèäíûé ñèíäðîì ñ ìàíèàêàëüíîé íàâÿç÷èâîé èäååé îáâèíÿþùåãî, îñóæäàþùåãî è õóëèòåëüíîãî ñîäåðæàíèÿ ñ ÿâëåíèÿìè ïñèõè÷åñêîãî àâòîìàòèçìà, áðåäîì ïðåñëåäîâàíèÿ è âîçäåéñòâèÿ íà îêðóæàþùèõ åå ëþäåé. Ó òàêèõ áîëüíûõ íåò ãðàíèö âîñïðèÿòèÿ, õîòÿ ãäå-òî â ãëóáèíå äóøè îíà ïîíèìàåò, ÷òî îíà äóðà.
Ïðè÷åì ýòà áîëåçíü íåèçëå÷èìà è î÷åíü ÷àñòî çàðàçíà, òàê êàê ïåðåäàåòñÿ âîçäóøíî-êàïåëüíûì ïóòåì, à èíîé ðàç ìîæåò çàðàçèòü è ïî êàíàëàì Èíòåðíåòà. ×åì, ñîáñòâåííî, ïñèõè÷åñêè íåíîðìàëüíûå ëþäè ñåãîäíÿ è ïîëüçóþòñÿ. ×åì åùå îïàñíà Ãîâíþøêèíà? Äà, õîòü ÷åì! Îíà ïðîñòî ìîæåò óêóñèòü, ýòî åå âîçáóæäàåò, ó íåå ïîÿâëÿåòñÿ àïïåòèò êîãî-òî ñúåñòü. Õðþøêèíà óæå âîí è äî àêòåðñêîé áðàòèè äîáðàëàñü, ðåøèëà âûâåñòè èõ âñåõ «íà ÷èñòóþ âîäó», îáâèíÿÿ âî âñåõ ñìåðòíûõ ãðåõàõ. Ïî ñóòè ñâîåé Ïëþøêèíà èìååò è ñâîèõ ïðèõëåáàòåëåé, êîòîðûå ãîòîâû ëèçíóòü ãäå-òî òàì (âèäèìî, î÷åíü ãëóáîêî), â óãîäó ýòîé çëîé òåòêè. Íî îíî è ïîíÿòíî, ÷òî âñå ýòè ëþäèøêè óæå çàðàçèëèñü òîé ñàìîé äåïðåññèâíî-ïàðàíîèäíîé ïîòîìó è ïîòÿâêèâàþò ìíîãîãîëîñî ïîä ïàëêó êàê áû äèðèæåðà-êóêëîâîäà. Ëåãóøêèíà, à òî÷íåå æàáà îñåäëàëà áîëîòî, èç êîòîðîãî îíè è îíè òàê æå êâàêàþò. Èëè íåò ýòî íå ëÿãóøêà, îíè ñ çóáàìè íå áûâàþò. Ýòî òà ñàìàÿ Ãîäçèëëà, êîòîðàÿ ñþäà ïðèõîäèëà è âñåì âîéíó îáúÿâèëà. Åé Ãîäþøêèíîé è åå çàáîëåâøèì ëþäèøêàì (óìàëèøåííûì) ïîñâÿùàþ íåñêîëüêî ñòðîê, ÷òîá êòî-òî ñìîã âñå æå ïîíÿòü âñþ ïðîáëåìó áîëåçíè è ïîæåëàë èçëå÷èòüñÿ. Õîòÿ äîêòîð, êàê ÿ äóìàþ, óæå íå ïîìîæåò. Ïîçäíî åå, äà è èõ ïîèòü ëåêàðñòâàìè! Òàêèå âîò çíàìåíèòîñòè ó íàñ íà ïðîñòîðàõ Èíåòà è âñòðåòèòüñÿ ñ íèìè æåëàþò ìíîãèå. Âîïðîñ òîëüêî êàê ýòî ïðîèçîéäåò?
ÀÍÀÄÛÑÜ ÂÐÀÑÒÎÏÛÐÜ ÑÊÂÎÇÜ ÅËÀÍÜ
 ÎÁÙÅÌ, ÄÐßÍÜ!
(ïîñâÿùàåòñÿ äóðàì íà Ãîëîñå è â Èíåòå…)
Îé, íàðîä ïîñìîòðè-êà è ãëÿíü,
Ñêðîçü åëàíü, ãäå åëîçèò Íàòàøêà, êóðæà,
Èíòåðåñíà äëÿ òåòêè, êàê âèäíî, ìàðæà?
Âîò âûõîäèò, ïîëçåò ïåðåêîøåíî òàê íà òðîïåíü,
Óõ, áåäà! È íå ëåíü òàê ïåðåòü íà ïëåòåíü?
Êàê íåÿñûòü, îáðûäëî âèçæà è äðîæà,
Øêàíäûáàåò, òóäû åå òåòåíüêó â ïåíü
Êàæäûé ÷àñ íà àòàñ, êàæäûé äåíü!
Íî è ýòî åùå íå ïðîáëåìà, êàê õìàðü,
Àíàäûñü, íàäîðâàâ â îáâèíåíüÿõ ãîðëîïàíü,
Íàòàáåëà ðâàíóëà â ðàñòÿã â òåíü, êàê â õðåíü,
È ïîïðîáóé áîëåçíþ âñþ ýíòó èçìåðü,
 àëêîãîëü, â ìíîãîêóðü, â ìíîãîïåðü?
Íî, êàê âèäíî, ïîïàëà â ïðîìåæíîñòü âîææà,
Õîòü íåãëûáêî, íî áîëüíî! Íàòàõà âèçæà,
Ïîòðåáëÿåò ëèøü ìàòû îòâåòíî òàïåðü!
È ìîçãè âîò òåïåðü âî ïîõìåë â ðàñêîðÿê,
Ïðåò ñåáÿ è äðóãèõ äèêèì êðèêîì â áëóäíÿê.
À íàðîä íå ïîéìåò âîò îòêóäà âñÿ ãðÿçü,
Òà, ÷òî ëåçåò â÷åðà è ñåãîäíÿ, ñåé÷àñ?
Âèíîâàò â ýòîì, âèäèìî, ëèøíèé ôóíôûðü,
Òîò, ÷òî áðîøåí âà-áàíê, êàê ïóïûðü.
Âðàñòîïûðü ó äðóãèõ ìîçã ïîøåë ýêèé âñòðÿñ,
Êîíòðàïóïèò âñåõ øèçèêîâ ÷èñòûé áðåäíÿê!
Ôîòî ðàçìåùåíî èç îòêðûòûõ èñòî÷íèêîâ Èíòåðíåòà.
Источник
Константину Кропоткину
Я посмотрела на себя, болтающую на “Дожде” с Павлом Лобковым (вам смотреть не надо, основные моменты я перескажу) и решила подвергнуть себя суровой критике, поскольку человек я, как уже известно, злой, причём до такой степени, что даже любовь к себе меня не остановит: если уж я вижу подходящий объект, я обязана его уничтожить, как терминатор. Тем более что все, критикующие меня, не видят полной картины и пережёвывают частности и мелочи, – то им кажется, что у меня губы силиконовые, то они кота Франца обсуждают; где же тот человек, который нанесёт настоящий удар? Видимо, это я сама. Для удобства я буду говорить о себе в третьем лице.
Я знаю о Наталье Белюшиной почти всё. Например, знаю, что однажды она влезла через форточку в чужой дом. На спор украла на вещевом рынке кожаную кепку. Ездила за какими-то особенными ирисками, к которым пристрастилась, из Новых Черёмушек в Новогиреево (потому что они продавались только там). В детстве ходила по улице, волоча за хвост мёртвую крысу. Участь в школе, написала сочинение о несуществующем пионере-герое. Живя в съёмной квартире без мебели, под покровом ночи упёрла со двора скамейку, чтоб было где сидеть. Это не имеет прямого отношения с нашему сегодняшнему разбору, но характеризует персонажа.
Итак, что мы увидели в программе. Отвратительные, во-первых, манеры: кручение Натальи Белюшиной на крутящемся стуле началось с первых секунд её появления в кадре и, кажется, так никогда и не закончилось. Как женщина не могу не сказать о внешности другой женщины. Какая неожиданно пухлая, пупсячья физиономия, какая неестественная мимика! Причёску оставим за скобками. Нам известно, что Наталья самостоятельно лишила себя большей части волос, собрав их в хвост и отрезав этот хвост садовыми ножницами, в связи с чем и образовалась неровность, которую мы имели неудовольствие наблюдать (она сама писала о своём поступке в интернете, где, по её пренебрежительным словам, “пасутся” люди; а не пасётся ли там и сама Наталья?). Что ж, каждый сходит с ума по-своему.
Не каждому, сходящему с ума по-своему, удавалось поймать Наталью Белюшину на прямой лжи, а мне удалось. Наталья, например, заявляет, что она не граммар-наци. Ложь! Судя по комментариям, которые она написала ни в чём не повинным людям по поводу их ошибок, она именно граммар-наци, и самого непримиримого толка. При этом лично себе она позволяет буквально всё.
Наталья легкомысленно перевирает собственную биографию, говоря что-то о “нашей деревне”. Опять ложь! Наталья родилась в небольшом районном центре. Да, основную часть этого райцентра занимал так называемый частный сектор, у людей были (и есть) свои хозяйства, огороды, свиньи, куры, коровы, лошади, а не было у них (и нет) – водопровода и центрального отопления. Но могут ли свиньи сделать город деревней? Вопрос непростой; нужно всякий раз рассматривать конкретных свиней и их конкретные способности. В любом случае я считаю, что Наталья называет свой город деревней по двум причинам. Первая: сознательно или нет, но она хочет принизить свою малую родину. Вторая: она хочет возвысить себя (дескать, посмотрите, я родом из народа, а такая вся типа умная).
Ни с того ни с сего Наталья Белюшина ввела зрителей в заблуждение, заявив, что “я” по-хорватски “сам”; это очень поверхностный подход к хорватскому языку. Хорватское “сам” звучит в предложениях вроде “Ja sam gladan” (“Я голоден”). Должно быть, ей было лень пускаться в подробности, а лень – это первый шаг у неуважению! Уважает ли Наталья зрителя, читателя и человека вообще? Нет! Никогда.
Я не эксперт! – говорит она. Я, говорит, наблюдатель. В кои-то веки она оценила себя почти правильно. Выяснилось, что Наталья не знает происхождения слов “няшка” и “мимими” (то есть общеизвестных вещей: “ня” – это японское “мяу”); со свойственной ей легкомысленностью она отвечала на соответствующие вопросы “чёрт его знает” и от балды предположила, что сюсюканье происходит из детского лепета. Что в широком смысле, конечно, верно, но широкий смысл нас не волнует.
Не раз и не два она унизила пишущих в интернете женщин, отдельно унизив матерей, чьи дети, по словам этих матерей, “кушают сисю”; унизила кулинарок, стремящихся порадовать своих домашних фантазийными блюдами; при этом она ничего не сказала о мужчинах. Можно предположить банальную зависть и даже мстительность: она ненавидит женщин. Мужчин она тоже ненавидит, поэтому и не сказала о них ничего.
Наталья продемонстрировала собственное дурновкусие: она отказала овуляшкам и беременяшкам в праве на существование, но слова, порождённые человеческой агрессией (креаклы, кремлядь, путиноиды) ей даже нравятся. Вопрос: почему? Ответ: потому что она сама очень агрессивна. С каким удовольствием она заметила, что “срутся в интернете от души”, явно говоря и о себе!
Любопытно, что Наталья, видимо, в глубине этой своей души считает себя актрисой (тогда как в реальности по нашим данным сыграла всего три крошечные роли: трупа, официантки и женщины с Рублёвки). Неоднократные попытки изобразить чужой говор подытоживает эпизод из последней, третьей части этой программы, где Наталья замахивается на то, чтобы показать как разговаривали Дорошина и Гурченко в фильме “Любовь и голуби”. Совершенно непохоже! Это возмутительное кривляние – поклёп на советскую актёрскую школу.
Нельзя не отметить, что, формально ратуя за чистоту русского языка, Наталья Белюшина не может избавиться от слов-паразитов в собственной речи. Зная её не первый год, я не могу найти объяснения феномену: в течение дня у неё на языке постоянно вертится один паразит, а на следующий день нарождается новый и опять-таки используется до захода солнца. Словами-паразитами Натальи Белюшиной в разные периоды жизни были: “натурально”, “дык ну”, “ясный пень”, “типа того”, “эпическая сила” и так далее, а также ряд неприличных слов и выражений; самые приличные из неприличных – “ёш твою двадцать” и “хуй-на-на”. Последнее не зафиксировано ни одним из существующих словарей, и только Наталья знает, что оно означает. Телеканалу “Дождь” крупно повезло, что в тот день у Натальи не было настроения говорить “хуй-на-на”; её заклинило на “как вам сказать” и “грубо говоря”.
Можно было бы сказать, что в рассматриваемом случае косноязычие Натальи Белюшиной происходит из-за стресса – прямой эфир обычно выводит людей из нормального состояния, – но мы знаем, что ей всегда безразлично, где она находится, что она несёт и какое при этом производит впечатление. Это говорит об асоциальности, переходящей в бесчувственность (можно вспомнить её собственное недавнее публичное признание, что мимо людских страданий она проходит максимум с чувством лёгкого раздражения). Павлу Лобкову, вынужденному беседовать с Натальей, мы может только посочувствовать, поскольку сама Наталья ему, очевидно, не сочувствовала.
Под финал Наталья признаётся в том, что возможность что угодно проверить в гугле сделала её не вполне уверенной в собственных знаниях и интеллекте, тем самым намекая, что они у неё всё-таки есть. Ха! Три раза ха. А последняя фраза, произнесённая в эфире Натальей, звучит так: “Как всё это отвратительно”. Случилось чудо, прозвучало слово правды!
Можно было бы ещё долго говорить о Наталье Белюшиной, но мне надоело.
Источник
Как говорил Михаил Козаков в фильме «Покровские ворота», пятидесятые скрылись за поворотом, отшумели шестидесятые, семидесятые пролетели, восьмидесятые проросли… Тут-то, пока пролетали и прорастали, всё и кончилось. В том числе и кинематографическое женское счастье. Раньше героине достаточно было пройти светлым путём на производстве (или вырастить великолепных поросят, или самой вырасти морально), и жизнь сама подгоняла достойного жениха, вплоть до орденоносного. Во времена так называемого застоя места для подвигов сильно сократились, и женихи измельчали, включая видных деятелей, людей искусства и партработников. Дамам приходилось работать с тем, что есть, но почти ничего не было. Детей многие делали при первой возможности и зачастую от кого попало. Это я о кино (чтоб никто не обиделся).
Если не о кино, а о жизни, то статистика сообщает, что в брежневский и постбрежневский период рекордно выросло число самоубийств и потребление алкоголя. Кино же, при всей его подконтрольности, ситуацию более или менее отражало, хоть и неизбежно искажало: оно вынуждено было давать надежду. Киноалкоголизм лучшими представителями побеждался. Счёты с жизнью герои сводили редко; обычно вместо самоубийства демонстрировалась попытка доведения до самоубийства, вовремя пресечённая (любой фильм о моральном давлении), либо пресечённая попытка непосредственно самоубийства, как в «Отпуске в сентябре» и «Слове для защиты», либо имитация самоубийства, как в «Полётах во сне и наяву». В фильме «Слёзы капали» герой Леонова вешается, но под его весом обваливается потолок (и хозяйка дома говорит: четвёртый год прошу сделать капитальный ремонт, и вот вам результат); затем пытается утопиться, но река к его возмущению совершенно обмелела.
Женщины были несчастливы долгим, размеренным, привычным несчастьем; у мужчин это было как-то острей и деятельней. Посмотрите на персонажей Даля или Янковского. И их можно понять, простить и даже приветствовать; в том же «Отпуске…» инженер Зилов долго продержался, прежде ему пришло в голову разнести себе голову. В его квартире от одного только вида из окна можно было застрелиться сразу, без раздумий.
Интересно, что даже в фильмах, снятых в предперестроечное пятнадцатилетие без всяких претензий на искусство или «проблемность» (в обыкновенном кино о современности, проходном, поточном, вроде болванок), можно обнаружить признаки великой депрессии; вроде бы всё хорошо, но почему-то несёт тоской, как хлоркой из общественного туалета. Фильму необязательно называться, скажем, «Одиноким предоставляется общежитие»: внешне благополучные герои всё равно кажутся одинокими, а быт разъеден общажной сыростью, ржавчиной, всё непрочное, шаткое, временное. И никакую проблему можно не обозначать, — просто покажи типовую квартирку, люстру, чайник и утюг, и лицо, например, младшего научного сотрудника. Быт не просто заедал, он ел поедом. Только большая любовь или счастливый характер, обеспечивающий «красоту в глазах смотрящего», могли позволить персонажам вольготно себя чувствовать посреди предлагаемого ассортимента. В «Ксении, любимой жене Фёдора» муж и жена обнаруживают, что в разных городах купили одинаковые будильники. «Ширпотреб! Массовое производство!» — поясняет бодрый Любшин.
Пили персонажи, как дышали; пили даже самые милые, самые симпатичные герои самых лирических комедий и мелодрам, а если вдруг они не пили, то пили несимпатичные. Редкий советский фильм долетал до середины без какого-нибудь алкоголика. Поэтому у Вицина и Буркова всегда была работа. Каждого второго персонажа настигал сосед, желающий выпить. В «Осеннем марафоне» Леонов преследовал Басилашвили. В фильме «Влюблён по собственному желанию» Шиловский поил Янковского. В «Мама вышла замуж» (фильм конца шестидесятых, с чудной Люсьеной Овчинниковой) персонаж Ефремова улепётывает от товарищей по работе, решившись донести до дома зарплату. Мужу одной из героинь фильма «Москва слезам не верит» хотят налить все, потому что он выдающийся хоккеист, — в результате его спортивная карьера тонет в бутылке; а прекрасный Гоша уходит в запой при первой возможности и вовлекает в него первого встречного. Очаровательный дядя Митя (Сергей Юрский) в комедии «Любовь и голуби» душераздирающе повествует о смерти супруги, чтобы соседи дали ему выпить; сердитая супруга дяди Мити (она же супруга Юрского Наталья Тенякова) является в разгар импровизированных поминок; «Откопалась уже?» — спрашивает несостоявшийся вдовец. Но это всё цветочки. Самый документальный из художественных фильмов о пьянстве (настоящем, тяжёлом бытовом пьянстве с последствиями) — «Беда» Динары Анановой; главную роль играл Алексей Петренко, поддерживающую роль — Георгий Бурков, так что можете себе представить степень достоверности и глубину запоев.
Что касается затруднительной в этих условиях любви, молодым и красивым девушкам было, конечно, во все времена хорошо, и при развитом социализме тоже: их выбирали, они выбирали, иногда совпадало. Дурнушкам, провинциалкам, одиноким женщинам за тридцать и под сорок приходилось выбирать из колбасных обрезков и напрягаться, как героине Купченко в фильме «Одинокая женщина желает познакомиться». В роковую минуту она расклеила объявления (см. название фильма), и на зов явился глубоко пьющий Збруев. Схема его падения: советский цирк, уход из советского цирка, люмпенизация, алкоголизм. На протяжении фильма Купченко через отторжение и отвращение приходит к принятию и состраданию, и кино заканчивается тем, что женщина ищет бедолагу у винно-водочных, перебирая шатающийся контингент (вроде как она оказалась в ответе за того, кого приручила).
Аналогичная схема: советский спорт, уход из советского спорта, люмпенизация, алкоголизм. Это уже персонаж Янковского, из «Влюблен по собственному желанию». У него тоже «всё было» — заграничные поездки, жена-красавица и всякие там пиджаки замшевые и магнитофоны японские. И тоже уже ничего нет. Здесь случилось более романтическое знакомство (не по объявлению): героиня Евгении Глушенко вытащила его, пьяного, из метро, посадила в такси, дала трёшку; он рефлекторно попросил телефончик. Потом, воспользовавшись телефончиком, получил ещё трёшку. Потом пришёл в гости, попросил дать хотя бы рубль. Фильм назван авторами серьёзной комедией; комедийность заключается в том, что он и она поверили в перспективность аутотренинга и применили его с целью полюбить друг друга и вообще обрести какой-то смысл в жизни. Они прошли через все сбивающие с панталыку препятствия. Янковскому мешали: водка, унылый труд у станка (труд всё никак не становился героическим, несмотря на самовнушение: я гегемон, я гегемон) и случайная знакомая, прекрасная собой, весёлым сеновальным сексом дискредитировавшая первые аутотренинговые успехи. А Глушенко в отместку чуть не изменила Янковскому с чудиком-полуинтеллигентом, живущим в грязи, но с репродукциями, и судя по пустым бутылкам тоже употребляющим. В итоге любовь победила. И фантастически преобразила.
Киногероини в надежде на личное счастье (последнее прибежище советского человека) шли на риск: видя перед собой просто нормального на первый взгляд мужчину, немедленно выходили за него замуж. Даже у Сергея Герасимова, человека строгих взглядов на искусство, ценителя нравственных начал и концов, в фильме «Любить человека», — встретились, прогулялись, поболтали, поженились; в законном браке, некоторое время промучившись проблемами этическими, моральными, производственными, архитектурными, общечеловеческими и рядом других, крепко полюбили друг друга. Но эти двое, правду сказать, друг другу с самого начала подходили, поскольку их играли Виролайнен и Солоницын (они одинаково странновато разговаривали и были полупрозрачны и светлы).
Очень ценились военные, обладатели каменных спин и надёжных плеч: см. «Выйти замуж за капитана». Героиня Глаголевой, фотокорреспондентка, живущая суетливой, бестолковой, но всё-таки собственной жизнью, проведя несколько дней с прямолинейным Проскуриным быстро всё переосмыслила. И решила, что любит, и что лучше ей будет с ним, на дальнем пограничье (где особо-то не пофотографируешь, кстати); всё бросила, метнулась и предложила себя в жёны.
В «Давай поженимся» морской офицер (в отставке и в исполнении Юрия Назарова) познакомился с героиней Тереховой, когда у той случился сердечный приступ. Решение пожениться они приняли в тот же день (вроде как в шутку), когда Тереховой стало получше. Эти двое совершенно не сочетались, ни в каком смысле: некоторые прекрасны без извилин, а Терехова прекрасна с извилинами, офицер же Назарова был вполне прямоуголен, хотя и мягок, как обитый ватой шкаф. «На палубе непорядок…» — подумал он, оглядев её квартиру. Думая, он обращался к себе по фамилии: мол, ну что, Суворин, отдать швартовы. Простосердечный, честный, положительный молодожён включился в семейную жизнь ответственно и основательно, чем изрядно попортил жене нервы; например, он в её отсутствие сделал в квартире ремонт, полностью преобразив палубу, отчего Терехова пришла в отчаяние (где мои вещи?!). Тем не менее, они друг к другу приноровились, сроднились, пришла любовь, и Терехова вскоре рассказывала своей старой тётушке: я впервые почувствовала себя женщиной, женой… я за ним как за каменной стеной… Удивительно, с какими банальными текстами приходилось работать артистам. Но как-то осваивали.
К слову, другая героиня Тереховой, из фильма «Дневной поезд», могла бы выйти замуж за персонажа Гафта; они премило смотрелись и живо общались. Но за пару дней знакомства она сочла его морально-нравственные качества недостаточно морально-нравственными. Гафт не был так уж нехорош, просто жизнь сделала его конформистом. Терехова из «Дневного поезда» была классическая киношная ленинградка, женщина очень тонкая (на вопрос об увлечениях она ответила: увлечения всё те же — Ахмадулина). Тонкие женщины всегда более сурово обходились с добрыми, покладистыми, безобидными интеллигентами, чем с военными, рабочими, крестьянами, уголовниками и кем бы то ни было.
Крестьяне будут здесь представлены фильмом «Молодая жена». Ещё один скоропалительный брак, и на этот раз несчастливый (казалось бы) до чрезвычайности. Юная героиня Каменковой под впечатлением от измены жениха, прохвоста Проханова, выходит за первого желающего (подвалился немилый мужик, по выражению её бабушки); желающий оказывается бессмысленно беспощадным, жестокосердным до тупости; безответную старушку-родственницу он держит в прислугах, милейшую дочку от первого брака игнорирует, от тихой молодой жены требует немедленных чувств и ласк, хотя понимает, что она «девка непростая». И что вы думаете? Таки да. Стерпелось и слюбилось, даже без участия председателя колхоза. Нормальный муж оказался, могло быть хуже.
Абсолютно идеальный, во всех отношениях приятный мужчина в кино рассматриваемого нами периода всё-таки был. Это Гаврилов из фильма «Любимая женщина механика Гаврилова». Он не явился на собственную свадьбу. Весь фильм его ждала Гурченко, верила в него, рассказывала как он хорош, выдавала за Гаврилова другого человека, чтобы над ней и её влюблённостью в Гаврилова не смеялись; в конце истинный Гаврилов пришёл, вырвавшись из пут обстоятельств, и пробыл в кадре пару минут, нежно сочувствуя и шикарно улыбаясь. Очень умно придумано: счастье убедительно, если долго его не показывать. Многие зрители считают роль Гаврилова лучшей ролью Сергея Шакурова. Гаврилов для них реальность.
Предвидя упрёки в тенденциозности, напоследок замечу, что тенденциозности никакой нет, но тема семьи и брака в кино кризисного советского времени не может быть объята в одном материале. Придётся её дообъять: см. продолжение.
Интересующимся советским кино: Фотопробы, Первая роль Ланового, О фильме “Подранки”, Голые факты, Лица доботоксной эпохи, “Война и мир” в кадре и за кадром.
Источник