Ника стрижак биография личная жизнь фото
Телеведущая не хотела оформлять развод с мужем, чтобы не радовать коллег
Телеведущая не хотела оформлять развод с мужем, чтобы не радовать коллег
По результатам соцопросов, Ника СТРИЖАК, руководитель и ведущая итоговой аналитической программы «Главное» на Пятом канале, не раз признавалась лучшим питерским журналистом. 53-летняя теледива давно полюбилась зрителям, ведь на экране она больше 20 лет и раньше рулила популярными ток-шоу – «Наобум», «Открытая студия», «Встречи на Моховой».
– О профессии телеведущей с детства мечтали?
– Нет, все случайно вышло. Я не собиралась становиться журналистом, думала пойти в консерваторию. Но все-таки поступила на филологический факультет, языками занялась. Мой брат Олег Стрижак всегда блестяще владел пером. Вслед за ним писать стала и я. Работала в молодежной газете «Смена», а однажды друзья пригласили провести большую музыкальную программу, этакое ток-шоу с элементами спора. Так и попала на ТВ.
– Вас часто за дикцию критикуют?
– Раньше очень часто. Но я на это не обращаю внимания. Ну не выговариваю я букву «р», но уже поздно что-то делать. Телезрители быстро стали узнавать меня по голосу, а я понимала, что нужно четче произносить слова. Хотя своим студентам постоянно повторяю: «Вам может не повезти, как мне, это случайность. Дикцию надо иметь хорошую, это ваша профессия». Сама же, надеюсь, компенсирую свой дефект тем, что у меня голова хорошо работает.
– Вам удобнее, когда вас Никой или Вероникой называют?
– Когда я работала в газете, поначалу подписывалась Вероника. Но меня всю жизнь по-домашнему Никой называли. Считаю, что короткое и четкое имя мне идет больше. Однако с возрастом вокруг появилось много молодых людей, которым неловко меня так окликать, они пытаются говорить «Вероника Николаевна», а я от этого вздрагиваю. И настаиваю хотя бы на «Нике Николаевне». В этом есть ирония, и это мне нравится. Понимаю, конечно, что, когда говорят «Алла Борисовна», ни у кого не возникает вопросов, о ком идет речь. Я ее даже спросила однажды: мол, почему Филиппа без отчества называют, а вас полным именем? «Я с молодых лет начала преподавать и быстро привыкла к такому обращению», – улыбнулась Пугачева. Так вот вслед за ней могу сказать, что я привыкла быть просто Никой.
С мужем Сергеем ШЕЛОНАЕВЫМ. Фото: «ИТАР-ТАСС»
Страшная женская месть
– Вы, Александр Невзоров и Светлана Сорокина были самыми популярными ведущими на питерском ТВ. Никогда не хотелось в Москву переехать?
– Нет. Если бы мне сейчас было лет 20, может, и захотела, а так я на своем месте. У меня хорошая работа, стараюсь ее делать профессионально. Как-то с Александром Збруевым по поводу амбиций общалась. Он, заметив, что никогда не будет драться за роли, сказал: «Понимаете, я родился в центре Москвы, на Арбате. Чтобы попасть в профессию, мне не пришлось приезжать издалека. А люди, покоряющие столицу, должны постоянно что-то доказывать». Так же и я. Родилась в центре Петербурга и всю жизнь здесь. Живу в двух шагах от Петропавловской крепости в окружении любимой семьи.
– У вас же муж и сын?
– Да, мой муж Сергей Шелонаев, доктор наук, заведующий кафедрой. Я его всю жизнь называла профессором, и вот он им стал. Теперь буду называть академиком, чтобы была перспектива роста. По образованию он физик-ядерщик, но много лет на телевидении проработал. Мы уже четверть века вместе и 20 лет женаты. Нашему сыну Никите 13, учится в седьмом классе. Занимается хореографией, у них замечательный коллектив. Я всегда считала, что мальчик должен уметь хорошо двигаться, повлияло мое общение с балетным миром. Никита у нас поздний ребенок. Конечно, у молодых родителей есть преимущество – они очень подвижные. Но, с другой стороны, им еще учиться надо, делать карьеру, а у нас с супругом уже все было. У моей сестры есть дочка Варя, на два года старше Никиты, они лучшие друзья. Сейчас сын стал интересоваться кулинарией, ему нравится готовить. На Новый год, например, мы с ним мороженое сами сделали. Я очень рада. Муж-то мой вообще не готовит.
Сын нашей героини Никита с двоюродной сестрой Варей. Фото: Vk.com
– Кстати, как вы познакомились с Сергеем?
– У нас случился служебный роман: будущий муж был и финансовым, и генеральным директором нашей программы «Наобум». На тот момент мы оба были свободными людьми, готовыми к новым отношениям. Сергей – ответственный человек, предложение все-таки сделал. В какой-то момент отправился на аудиенцию к моей маме и один на один попросил моей руки… Кстати, в одной из программ я поднимала тему служебных романов.
– И что же выяснили?
– Оказалось, 80 процентов людей через них прошли. Бывает, это просто интрижка или увлечение, а бывает – на всю жизнь, как у нас. Хотя опасность тоже существует: вдруг все закончится, а вам еще вместе работать. Это станет проблемой для коллектива. Я сталкивалась с подобным у себя в программе, когда коллеги цапались. Критерий объективности – хороший или плохой сюжет получился – очень тонкий, повод для унижений всегда найдется, поэтому нужно обладать сильным характером, чтобы через такое пройти. Женская месть – страшное дело, я с некоторыми людьми из-за этого по несколько лет не общалась… А когда с Сергеем ссорилась, говорила ему: «Я даже не могу с тобой развестись, чтобы не радовать коллектив».
Лучшее место в мире
– Почему закрылась передача «Наобум»?
– Начальство так решило. Взамен появилась «Открытая студия». Раньше я беседовала с гостями о музыке, кино, театре, потому что хорошо этот мир знаю. Потом расширила круг тем. А сейчас занимаюсь аналитикой в программе «Главное». Пойти на это было, конечно, риском, профессиональным вызовом. Тут важно быть компетентным, дать палитру мнений и фактов по актуальным темам – Украина, Турция, Сирия. Стараюсь тщательно проанализировать каждую ситуацию, выяснить, что жители этих стран говорят, а не просто заявить: «Вот это плохо». Я всегда на стороне людей. Когда общаюсь с чиновником, стараюсь разобраться в проблеме, понять его позицию. Словом, живу в информационном поле с утра до ночи.
– Кто стал вашим самым запоминающимся звездным гостем? Лично мне, например, в память запала передача с Натальей Гундаревой.
– О, это была трудная программа. Наталья Георгиевна – очень закрытый человек. А потом ко мне в студию пришел ее супруг Михаил Филиппов. Он совсем другой, невероятно легкий. Я его тогда спросила: «Ваша жена – великая. Как вы могли находиться в ее тени? Не было ощущения подкаблучника?» На что он мне ответил: «Вы, Ника, не понимаете. Под этим каблуком – лучшее место в мире!» Были и сложные люди, а с кем-то дружу до сих пор.
В будущем году БОЯРСКИЙ и ЛУППИАН отметят рубиновую свадьбу (40 лет в браке)
– Наверняка тепло общаетесь со знаменитыми жителями Питера – Алисой Фрейндлих, Михаилом Боярским?
– Да, знакома с ними много лет. Но больше дружу, например, с Варей – дочкой Алисы Бруновны, с Ларисой Луппиан, супругой Боярского. К слову, я Михаилу Сергеевичу однажды сказала: «Знаете, что своим счастьем вы обязаны мне?» Хорошо помню, что, когда училась в пятом классе, мы с подругой гуляли по Кировскому проспекту и навстречу нам шел уже ставший суперпопулярным красавец Михаил. Он обнимал очаровательную блондинку с длинными волосами. Это и была Лариса. Они перед нами остановились и спросили: «Девочки, вы должны нам помочь – никак не можем решить, жениться нам или нет?» Моя спутница Люба чуть в обморок не упала. А я, хотя сердце и кричало: «Конечно нет, дождитесь, пока я вырасту», все же сказала: «Ну, конечно, жениться!»
Источник
Фото: Интерпресс / PhotoXPress.ru
В Санкт-Петербурге скончался известный писатель, поэт, режиссер документальных фильмов и радиоведущий Олег Стрижак, которого считали литературным преемником Владимира Набокова. Печальную новость журналистам сообщили его близкие. Сестра мужчины, телеведущая Ника Стрижак, поделилась, что узнала о смерти близкого родственника вчера вечером. Женщина искренне восхищалась талантом брата и его человеческими качествами.
О причинах смерти Стрижака не сообщается. Сестра деятеля литературы также отметила, что в последние годы он много болел, поэтому не успел опубликовать все свои рукописи.
«Олег – наш старший брат (у писателя две сестры – Вероника и Юлия. – Прим.) – был очень сложным, но удивительным человеком, блестяще образованным, интеллектуальным, независимым. Он был писатель, поэт и историк с уникальным даром, каким-то совершенным чувством слова и стиля. Уже много лет в Литинституте имени Горького в Москве учат писать на прозе Стрижака…» – поведала Ника журналистам.
Олег Стрижак родился в 1950 году
Фото: Кадр программы «Петербургский дневник»
Телеведущая также рассказала, как они с сестрой Юлией брали интервью у сына Владимира Набокова Дмитрия в Стокгольме. По словам Стрижак, это было «много лет назад». Женщина вспомнила, что наследника известной фамилии поразило их родство с Олегом Стрижаком. Дмитрий Набоков высоко оценивал произведения знаменитого деятеля литературы и даже сравнивал их с творчеством родителя.
«Он был потрясен, узнав, что мы сестры писателя Олега Стрижака, он считал, что в ряду русских писателей именно Олег следует за его отцом, а в одном французском литературном обзоре было и вовсе написано: «Если вы хотите понять Петербург, вам надо читать Достоевского, Белого и Стрижака», – поделилась ведущая.
Многие поклонники петербургского литератора не могут поверить в его уход из жизни. Они посвящают Олегу Стрижаку публикации в социальных сетях, в которых вспоминают его труды. «Очень жаль. Я читала его книгу «Мальчик» в 16 лет – это было откровением, влюбленностью, манией. Каким в его книге тогда был Петербург, рок, любовь, петербургская зима. Светлая память», «Скорбное известие», «Царствие небесное», – пишут пользователи Интернета.
Олег Стрижак родился в 1950 году в городе Кирки Туркменской ССР. Спустя пять лет его семья переехала в Ленинград. Будущий писатель проходил службу на кораблях Балтийского флота, после чего экстерном закончил факультет журналистики. Среди самых известных произведений Олега Стрижака – «Мальчик. Роман в воспоминаниях, роман о любви, петербургский роман в шести каналах и реках», «Долгая навигация», «Секреты Балтийского подплава», сборники стихов «К незнакомке» и «Удары жезла в дверь». Мужчина вел авторскую передачу «В мире книг» на «Радио России», а также снял ряд документальных картин о Николае Гумилеве, Сергее Колбасьеве и Ларисе Рейснер. В последние годы деятель культуры сосредоточился на истории Октябрьского переворота и выпускал исследования небольшими сериями.
В ходе разговора с журналистами Ника Стрижак отметила, что считает брата одним из самых ярких людей своего поколения. «Я уверена, многие его еще откроют для себя теперь», – цитирует ведущую «Фонтанка».
Ника Стрижак назвала брата одним из самых ярких людей своего поколения
Фото: Кадр YouTube
Источник
ОСОБОЕ МНЕНИЕ / Ника Стрижак
Урок биографам.
«Как опасно тасовать неверные факты»
Прочитав балладу Михаила Веллера о своем брате, телеведущая Ника Стрижак отвечает писателю упреком в «приблизительности, которая убивает текст». «Фонтанка» публикует без купюр.
…Я прочитала два первых абзаца и закрыла текст. Я не могла заставить себя читать дальше, как не могла поверить, что это написано о моем брате и моей семье. Но эссе Михаила Веллера «Легенда о кадете» была именно об этом. Мой брат, писатель Олег Стрижак, ушел из жизни год назад. Через неделю, 9 ноября, его день рождения. В интернете нет его интервью и биографий. Он не любил всего этого пиара, будучи последние лет 15 трагически закрытым и сложным человеком. И ужасный стоп-кадр с экрана телевизора вместо фотографии только подтверждает это.
Казалось бы, как здорово, что появился рассказ о нем, да еще созданный другом, которым Веллер, несомненно, многие годы был. Но уже с первых строк текст казался каким-то липким от нагромождения неправды, в центре которой была история не только брата, но и нашей с сестрой семьи. Именно это заставило меня сесть за ответ.
Мама была из ссыльных, это правда. Но из казаков. Часть истории ее семьи с подлинными именами и фамилиями многочисленной родни вошла в роман Фурманова «Мятеж». А потом было очное в институте иностранных языков, успешный диплом и работа на кафедре, что при ее биографии было почти чудом.
Отец Олега не был инвалидом-артиллеристом, нашедшим свою пулю в первом же бою. Он ушел на фронт в 1943-м. Да, через несколько месяцев был тяжело ранен, но вернулся в строй и, согласно анкетам того времени, закончил войну 9 мая 1945 года на 3-м Украинском. Был уволен в запас только в сорок седьмом, но в 1949-м снова призван и отправлен начальником штаба дивизиона в Туркестан, на афганскую границу. Туда он уехал уже вместе с мамой, там Алик и родился. Только всё рухнуло в одну мартовскую ночь пятьдесят пятого: командира Стрижака убили душманы. Это только в учебниках пишут, что к 1942 году в СССР с ними было покончено. После этого молодая вдова с пятилетним сыном и приехала в Ленинград, к свекрови.
Об отце Алик и мама говорили редко, но мы знали, что для обоих сама память о нем была важной частью их жизни. И большой болью. Не думаю, что Алик когда-нибудь позволял себе говорить о нем в таком тоне. И никогда бы не назвал маму «видной бабой». Все, кто ее знал, подтвердят, что она была очень скромным и тактичным человеком. И вот ведь удивительно – истинно ленинградским. Через много лет ее студенты и аспиранты руководили кафедрами, институтами и огромными производствами по всей стране….
Вот лишь краткая правка первых двух абзацев веллеровского текста. Ничто не мешало ему быть правдивым. Да и второй муж не был запойным гегемоном. Он был дворянских кровей. Три высших, в том числе Академия художеств. И… младшим братом отца Олега. Так тоже бывает. Как бывает, что отчимы не уживаются с детьми от первого брака. Но зачем было городить картины кровавых расправ? – об этом Алик написал сам. Читайте его роман, там все написано.
И жизнь в кадетке была не такой, чему Олег, кстати, посвятил немало прекрасных страниц. И история с оружием не такова. Нет, оружие и побег были, но без Че Гевары и антисовесткого заговора. Это был бунт кадетов против офицера-самодура. В КГБ тоже не дураки сидели, чтобы за такое просто выгнать их с волчьим билетом.
Почему Веллер не начал свою историю с середины 1970-х, когда они впервые с Алькой встретились? Когда еще были дружны и веселы. Когда оба уже писали, но обоих еще не печатали. Про личные встречи каждый волен писать что угодно. Зачем залез в подробности, которые и мы редко обсуждали дома? К чему вот так собирать чужую жизнь, будто бусы на дешевой веревке? Неужели Веллер забыл, что приблизительность убивает текст?
Какой урок всем биографам! Как опасно тасовать неверные факты, после чего чужая жизнь становится неприятно пошлой. Тем более в ней нет главного — простого факта, что бог дал брату совершенный литературный дар. Это-то Веллер точно знает.
Брат сломался не в боях за корочки Союза и квартиру. Ему нафиг всё это было не нужно. Он хотел одного — закрыть ото всех дверь и работать. Но он просто выгорел, когда пришло время, которому стала не нужна хорошая литература. Это было в конце 1990-х, когда каждый второй в стране уже издал какую-нибудь книжонку и гордо называл себя писателем. Писателями вообще теперь считали только тех, кто сидел на всех ток-шоу. Остальные были не интересны ни издателям, ни, что страшнее, читателям. Когда Алик наконец издал своего «Мальчика», его гонорар за много лет работы составил ровно две мои месячные зарплаты корреспондента в газете «Смена». И он ненавидел все это люто. Это было время смерти русской литературы.
Брат был энциклопедически образован. У него была феноменальная память. Превыше всего он ценил точность факта. И вот теперь попал в путы нечестных неточностей. Какая нелепость.
Не так давно мне пришлось на себе узнать, что такое оказаться в центре гнусной интриги и клеветы, аккуратно упакованной и поданной наверх. Но бороться за себя трудно. Да и ни к чему. Бог накажет. Бороться за брата, за его книги надо. Теперь – обязательно. Ради читателя.
Весь год после его смерти нам с Юлей задают один вопрос: он успел написать вторую часть «Мальчика»? Не знаем. Мы только начали разбирать его огромный архив. Но после вчерашнего эссе я точно знаю, что это надо делать быстро. Надо переиздать книги, опубликовать то, что не увидело свет. И обязательно собрать факты его жизни. Ведь осталось столько действительно белых пятен, о которых, казалось, еще будет время с ним поговорить.
ПРИСОЕДИНИТЬСЯ
Рассылка “Фонтанки”: главное за день в вашей почте. По будним дням получайте дайджест самых интересных материалов и читайте в удобное время.
Увидели опечатку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter
Комментарии (13)
А что – человек с тремя высшими не может быть запойным гегемоном ? Что за бред от Стрижак ? Она вообще в курсе, что такое эссе” ? Это не автобиографическое , точно изложение фактов. И вообще – кто не понимает веллеровского стиля- идите лесом и просто не пишите в темах про него. Новелла о О. Стрижаке – это как часть его ” Легенд…”
А по Стрижак – даже читать полностью не стал. Та, которая продала, испохабила некогда уникальный 5-ый канал, которая обслуживает бесперебойно нынешнюю власть -ей ли вещать о правдивости и морали ??? Да она и элементарного представления не имеет об азах литературного повествования….Серость правит бал. Время нынче такое.
Веллер, при всём его несомненном таланте, часто грешит, подменяя факты своими творческими фантазиями. Не раз в этом убеждался.
наш петербургский ответ московским кате андреевой и ириаде – блеклая, бездарная недожурналистка.
без политоты была “серой”, а как дали потрендеть против “врагов России” и пр – больше безталантости на лицо
Источник
Ах, если бы к нам заходили такие гости, как к Нике Стрижак на передачу “Наобум”. Да мы бы просили тех гостей на обоях расписаться – не пожалели бы обоев. И Ника не жалеет: столько знаменитостей на них расписались, что уже “наобумных” стендов не хватает. Галина Старовойтова, Олег Табаков, Армен Джигарханян… нет, перечислять даже не возьмемся.
С Никой Стрижак мы побеседовали на Чапыгина, 6, в кабинете, на котором висит табличка “Наобум”.
– Про квартиру говорить как-то… неловко. Есть люди, которые хуже тебя живут; есть люди, которые обитают в шикарных особняках, – так что в любом случае хвастаться нечем. Фотографы иногда предлагают: “Ника, а давайте Вас в квартире снимем, чтобы по-домашнему получилось”, – но я не люблю этого. Но я Ваш такой “квартирный” интерес понимаю: сама иногда беседую с известным человеком и думаю, а какой у него дом, как у него, скажем, рабочее место организовано?.. Смысл в этом есть.
– То есть Ваш дом закрыт для посторонних?
color=”600080″>- Да нет, я человек хоть и домашний, но и общественный. Так что я за открытость. Просто… Это профессиональная точка зрения, мое наблюдение: вот мы с Вами встретились, поговорим минут сорок и интеллигентно расстанемся. А дома быстро расстаться сложно – будем часами чаи гонять.
– Есть люди, которых среди ночи разбуди – и они без запинки скажут, в каком районе какая квартира сколько стоит…
color=”600080″>- Дело в том, что мы несколько лет занимались сменой жилплощади, ее улучшением. Мне очень хотелось вернуться в Петроградский район, где я выросла. А я ко всему подхожу профессионально, то есть закупаю журналы, справочники, газеты. Свой нынешний адрес я нашла сама – чуть ли не весь район лично обошла, все дома осмотрела: лестницы, подъезды, дворы. Приходим в агентство с уже выбранным адресом, нам говорят: “А Светлана Сорокина тоже у нас квартиру меняла” – “Ну ладно, – говорю, – если уж Сорокина меняла…”. Мы небольшую коммуналку расселяли. Коммуналка “с сюрпризом” получилась: среди жильцов была дама такая, о которой не скажешь, что она совсем не любит выпить; так она в соответствующем состоянии, с синяком под глазом, пришла к нотариусу – и такую бучу устроила, все грозила мне: “Знайте же, что я знаю, где вы работаете! И если меня тут обманут – да я вам!..”. Ну, думаю, всё, сделка сорвалась. Но закончилось все благополучно.
– А почему Вам хотелось вернуться в Петроградский район?
color=”600080″>- Мне вообще довелось “попутешествовать”: мы жили и в новом доме, с красивым белым паркетом, и в старом фонде на Петроградской. И эти старые парадные, высоченные потолки, окна высоченные так в сознание внедрились. А когда я вышла замуж, и мы переехали в новостройку, без страданий не обошлось.
– Что же плохого в новом доме?
color=”600080″>- Да обычно все как-то. Хотя я могу понять людей, которые очень любят именно новые дома, только что построенные, – без ауры прежних жильцов, что ли. У меня другая любовь – старые постройки. Я мужа, надо сказать, не долго уговаривала на переезд. Хотя в “домашнем” смысле мы разные люди: он – человек, выросший в очень хорошей квартире в новом доме, а я – человек, выросший в старой квартире. Для меня Петроградская – это Петербург. Мама рассказывала (я-то не помню, мне года три было), что, когда мы переехали в новый дом на Торжковской улице – тогда там был большой пустырь, рынок еще и строиться не начал, – я все спрашивала: “Мам, куда мы уехали из Ленинграда?” У меня было ощущение, что мы переехали в другой город!
– Вы ощущаете ауру именно старой квартиры?
color=”600080″>- Я верю в энергетику вещей. Не то чтобы совершенно убеждалась в ней, просто мне в разные годы по разным поводам доводилось сталкиваться с раритетами. Работаешь, например, в архиве и держишь в руках бумажку пожелтевшую, с выцветшими чернилами – записку известного писателя своей жене. Чувствуется что-то… У меня друзья созданием музея Зощенко занимались, там мы смеялись: вот, сейчас стряхиваем пепел в мемориальную пепельницу, садимся в мемориальное кресло, – тогда это были просто предметы, не экспонаты. Я, например, играла на рояле, за которым музицировал Рахманинов. Понимаю, что после Рахманинова масса людей по этим клавишам “прошлась”, – но все равно приятно.
– У Вашего дома есть история?
color=”600080″>- У нынешнего какой-то особенной истории нет – молодой еще, “сталинский”. А вот дом, в котором я выросла, – 1904 года, сто лет ему будет. Он в очень плохом состоянии. Я собираюсь (всё руки не доходят) ругаться со всеми коммунальными службами района, потому что это безобразие. Думаю, это был типичный доходный дом начала века для людей среднего и чуть выше среднего класса. Это здание во время войны пострадало – бомбы рядом падали, и он с тех пор несколько неустойчив. Вообще я всегда интересовалась, кто архитектор, в каком году построено: в справочниках рылась. Знаю старые и новые названия улиц.
– Ника, описывать квартиру подробно вы не хотите, а что Вы скажете, допустим, бывшей однокласснице, если она спросит: “Ну и где ты, Ника, живешь?”
color=”600080″>- А я ей отвечу: “Напротив школы”. Да хорошая квартира, хорошая. Я создавала дом по принципу… словом, чтобы это было место, где можно встречаться с друзьями. Когда некуда посадить гостей – это неудобно.
– Чьему вкусу квартира больше соответствует?
color=”600080″>- Сложно сказать. Мы делали ремонт с мужем. Дизайнера не приглашали – я сама себе дизайнер. Очень люблю профессионалов, но я так долго объясняю, чего хочу, что проще самой взять и начертить. Так что свою квартиру знаю буквально по сантиметрам. Чертила, решала: здесь у меня будет ниша, здесь будут книги. Знаете, чем меня поражают все журналы дизайнерские? Это фантастика: посмотрите на эти квартиры, комнаты – в этих домах НЕТ КНИГ! Я нашла только один журнал из этой серии, где говорилось на тему “Библиотека дома”. В прочих случаях на фото – лампа, полочка, а на ней три книжки. Да и вообще, такое ощущение, что люди, которые живут в этих журнальных комнатах, не носят одежды, у них нет швабры, пылесоса, потому что нет места, куда они все это ставят. Только абажуры есть, кушеточки и джакузи. Это ведь большая хозяйственная проблема – определить в доме помещение для стиральной машины. Велосипеду мы до сих пор места не нашли… С мужем мы, к счастью, оказались единодушны в выборе колера. Любим, чтобы было все светло и просто. Меня строители пытались образумить: “И какой же это будет тогда стиль?” – “Ну, – говорю, – простой такой стиль, мелкобуржуазный”. На самом деле – ненавязчивый, без тяжелых штор и канделябров. Я понимаю недочеты своего дизайнерского решения, но ругать-то некого. Не себя же мне ругать.
– А что Вы делаете, если дарят что-то настенное, декоративное?
color=”600080″>- Да, это проблема. Подарят, а ты потом гадай, что с этим делать. Перед новосельем меня выспрашивали: “Ну, что тебе подарить?”. Говорю: “Товарищи, ничего не надо – придите сначала, посмотрите, потом будем разбираться, что мне дарить”. Я комнатные цветы люблю очень – у меня их много, даже на полу.
– С соседями дружите?
color=”600080″>- Соседи у меня такие, с которыми можно кооперироваться и что-то делать вместе. Мне очень нравится, что люди не считают за большую тягость сброситься на уборку парадной. А соседи, которые приехали еще до меня, вообще за свой счет отремонтировали лестницу, поменяли трубы. Я все носилась с идеей, как бы на Новый год лампочки провести во двор, чтобы там большая елка с гирляндой стояла. Правда, поздновато я спохватилась, не успела внедрить в жизнь.
– Стихийные или не стихийные бедствия Ваш дом не постигали?
color=”600080″>- К счастью, нет. Я очень боюсь запаха дыма; однажды увидела, что откуда-то из моего дома дым идет. Ну, думаю, лучше перестраховаться, чем потом каяться – и вызвала “пожарку”. Выяснилось, что соседи просто камин топили.
– Здание телецентра – тоже недвижимость, хоть и не частная. Что вы думаете об этой громадине?
color=”600080″>- Я работала год на НТВ в Питере – там и замечательная команда была, и техника – супер, и зарплата. Но до чего же у них маленькое помещение! Три комнатки и узенький коридор. А я люблю большие здания. Вот такая я максималистка: если работать – то на таком “корабле”. Когда в газете писала – тоже “лайнер” был: Дом прессы, “Лениздат”. Жаль, что он “умер”. Это было удивительно: на всех этажах жизнь кипела, по коридорам люди бегали туда-сюда. Как-то меня в Америку на стажировку отправили; прихожу я, советский человек, для которого ТВ ассоциируется с чем-то огромным, и вижу маленькую станцию, где только новости делают.
– Памятных вещичек в доме много?
color=”600080″>- Не-а. Я новое очень люблю. Новую мебель, новые обои, новые кофеварки. Вот нет у меня такого: о, это мой любимый старенький зайчик! о, это моя первая книжка!.. У меня вообще страсть выкидывать вещи. Хлебом не корми. Копятся только бумаги – сценарии, разработки, переписка. Но есть все же вещи, которые хранить надо. Мама бережет, например, мои письма из пионерлагеря – ухохотаться можно. Каракули и подпись: “Октябренок Ника”.
Источник