Николай доризо биография личная жизнь

Поэт
Лауреат Государственной премии РСФСР имени М. Горького (1981, за стихи и песни последних лет, опубликованные в книгах «Пока деревья есть на свете» и «Я сочинил когда-то песню»)
Кавалер ордена Трудового Красного Знамени
Кавалер ордена «Знак Почёта»

Николай Доризо родился 22 октября 1923 года на Кубани в Краснодаре. 

Детство Николая прошло в кубанской станице Павловской. Его отец был уроженцем Греции, принадлежал к знатному греческому роду, поддержал революцию, перебрался вместе с родителями в Россию и работал адвокатом. Мама Николая Доризо была кубанской казачкой и закончила консерваторию по классу фортепиано. Она часто играла Николаю в детстве произведения Бетховена и Шумана, а он под музыку сочинял стихи. Все стихи Николая мама записывала, и эта тетрадь со стихами юного Доризо хранится в личном архиве поэта до сих пор. Вот как о детских годах писал в своей автобиографии Николай Доризо: «Мои родители были талантливыми, интересными и умными людьми. Папа — уроженец Греции. Он принадлежал к знатному греческому роду, в свое время поддержал революцию, а перебравшись вместе с родителями в Россию, работал адвокатом. Мама, кубанская казачка, закончила консерваторию по классу фортепиано и была музыкантом. Она записывала мои первые стихотворные опыты в тетрадку, которая хранится у меня до сих пор. Еще у меня была изумительная бабушка, Мария Назаровна. Именно она заразила меня любовью к поэзии, песне, народному слову. Перенял я от нее и умение изображать кого-то в лицах, «представлять», как она говорила… Мое детство можно было бы назвать счастливым, если бы в 1938 году не арестовали отца. Маме сказали, что ему дали 10 лет без права переписки, а на самом деле его расстреляли. По стране тогда ходила фраза: «Сын за отца не отвечает». Применительно ко мне это было действительно так: меня приняли в комсомол, более того, избрали секретарем комсомольской организации школы. Я до сих пор благодарен учителям, одноклассникам, соседям, которые прекрасно ко мне относились и никогда не намекали на то, что мой отец арестован. Мне всегда везло на хороших людей».

Николай Доризо окончил школу в Ростове-на-Дону в 1941 году и сразу попал на фронт. А за три года до этого в 1938 году во всесоюзной газете «Пионерская правда» были напечатаны первые стихи пятнадцатилетнего Николая.

Во время войны Доризо работал литературным сотрудником в Военном издательстве, затем в редакции окружной газеты «Слово бойца». Он рассказывал: «В 1942 году на фронте, не будучи еще ни отцом, ни поэтом, я написал стихотворение «Дочурка», к которому сочинила музыку Роза Гольдина. И буквально через несколько дней эта песня стала известна всему фронту! В конце войны на ростовском рынке я увидел безногого инвалида в потертой шинели, который торговал кукурузными лепешками и текстами «Дочурки», отпечатанными на папиросной бумаге. И стихи, и лепешка стоили 10 рублей. Люди покупали и то, и другое. Значит, мое стихотворение было нужно им так же, как хлеб… А недавно по радио прочитали письмо ветерана войны, в котором он рассказал, что, возвращаясь с фронта, вез своей дочке медвежонка. Почему именно медвежонка? Потому что ему запомнились и полюбились строки из моего стихотворения: «Ты в кроватке лежишь, дорогая, крепко мишку прижавши к груди». Когда девочка выросла, мишка перешел по наследству к ее ребенку. Теперь у ветерана есть правнучка, которая засыпает, обнимая все того же мишку – игрушку послевоенного времени».

Сам Николай Доризо говорил, что война стала для него, как для литератора, настоящей школой. Он научился писать о том, что видел, и что пережил. Вот еще один рассказ Николая Доризо: «Ехал я как-то из Переделкино в Москву. Вдруг вижу: голосует на обочине старенькая женщина. У меня будто кольнуло в груди, я возьми и останови машину. Мы с ней разговорились, она работала истопницей в нескольких санаториях. Рассказывая о своей жизни, она вдруг преобразилась, когда речь зашла о ее дочери-студентке. С гордостью старушка поведала, что ее «кровинушка» учится в университете в Москве. Чтобы ее одеть-обуть и выучить, эта немолодая женщина, несмотря на больные ноги, работает на нескольких работах. Я понял, что вместе с попутчицей ко мне в машину «села» моя новая песня. Так родились строки: «Дочери, дочери, взрослые дочери, выросли вы невзначай».

Вернувшись с войны, Николай Доризо поступил в Ростовский университет, и в 1948 году в Ростове-на-Дону вышла его первая книга стихов «На родных берегах», которая отражала военные впечатления автора. А в 1957 году Николай Доризо окончил Высшие литературные курсы при Литературном институте имени Максима Горького. 

В 1958 году на экраны Советского Союза вышел фильм «Дело было в Пеньково» режиссера Станислава Ростоцкого. Действие фильма происходило в деревне. Писать текст песни в фильме пригласили Николая Доризо, к тому времени бывшего известным поэтом, автором нескольких стихотворных сборников и членом Союза писателей СССР. Из воспоминаний Николая Доризо: «Стихи «Огней так много золотых на улицах Саратова» я показывал разным композиторам, но никто из них не рискнул написать к ним музыку. Тогда в почете были произведения не о любви, а о трудовых подвигах. А тут не просто любовная лирика, а чуть ли не аморалка… И вот однажды, когда съемки фильма «Дело было в Пенькове», к которому я написал песню «От людей на деревне не спрятаться», уже закончились, я проснулся около пяти часов утра, как будто кто-то толкнул меня в бок. «Огней так много золотых» словно специально написана для фильма! В тот же день я встретился с композитором Кириллом Молчановым. Он сначала повозмущался, мол, поздновато пришел, а потом сел за фортепиано и тут же заиграл мелодию. Мы оба были в восторге и в таком состоянии поехали на киностудию им. Горького, чтобы показать песню режиссеру Станиславу Ростоцкому. Выслушав нас, Ростоцкий сказал, что песня, конечно, хорошая, но съемки завершены, и фильм ему уже не принадлежит. А через день раздался звонок директора киностудии: «Что вы за песню написали? Вся студия ее поет. Хотя бы мне напели». Уговаривать нас с Кириллом не пришлось. Мы даже не успели допеть, как директор, прервав нас, воскликнул: «Волей, данной мне Богом и Центральным Комитетом партии, переношу сроки сдачи фильма». И специально для этой песни был доснят сюжет…».

В качестве автора текста для песен, прозвучавших с киноэкрана, Николай Доризо написал стихи более чем к сорока фильмам.

Кинокартина «Разные судьбы» режиссера Леонида Лукова вышла на экраны в 1956 году. В ней прозвучала песня, ставшая своеобразной визитной карточкой Марка Бернеса. Её так называют, упоминая главного героя киноленты – «Песня Рощина». Из воспоминаний Николая Доризо: «Съемки заканчивались, мы сидели в ресторане с режиссером Леонидом Луковым, пили коньячок. И тут этот толстый немолодой добряк расплакался: «Коля, ну как она может не любить меня?..». Речь шла о юной актрисе Татьяне Пилецкой, сыгравшей в его фильме главную роль. Я говорю режиссеру: «Леня, ты пойми, это был бы редчайший случай, если бы она тебя полюбила. Ты посмотри на нее, посмотри на себя. Но у нее к тебе как у актрисы всегда будет интерес – ты ей роли даешь». Леонид Луков был талантливейший режиссер, снявший культовые фильмы «Большая жизнь» и «Два бойца». И тут – весь седой – сидит, плачет, как мальчишка. Эта история так взволновала меня, что я в тот же вечер написал стихи. Я позвонил режиссеру: «Ленечка, мне Никита Богословский дал музыку, я написал песню, посвященную тебе». И стал напевать: «Как боится седина моя твоего локона, ты еще моложе кажешься, если я около». Леонид разрыдался: Потом сказал: «Как ты нашел слова описать все, что я чувствую? Это гениальная песня». Строчки из финальной части песни: «Видно, нам встреч не праздновать. У нас судьбы разные…» – стали названием картины – «Разные судьбы».

В соавторстве с Никитой Богословским появилась еще одна «сюжетная песня». Николай Доризо рассказывал: «Композитор Никита Богословский проиграл мне мелодию, и – верите – у меня перед глазами сразу встала заводская окраина, и припомнилась ситуация, невольным свидетелем которой я оказался в пору своей молодости, когда, по существу, делал первые шаги в поэзии. Было это в Ростове-на-Дону. Я тогда вместе с композитором Семеном Заславским работал над музыкальной комедией «Славянка». Мы сочиняли у него дома – в небольшой комнатке коммунальной квартиры, где в то далекое послевоенное время ютилась семья Заславских. Часто бывая у них дома, я поражался и восхищался тем, как больная, прикованная к постели мать композитора – Рахиль Исааковна – любила и оберегала свою русскую невестку Лиду. Если вдруг возникали какие-то размолвки, то всегда и во всем она горой становилась на ее сторону. Когда вспыльчивый по характеру Семен начинал, заикаясь, кричать, обаятельнейшая женщина Рахиль Исааковна перебивала его: «Сёма, прекрати!». А невестка Лида ее обожала… Поэтому, когда Никита Богословский показал мне музыку, на нее сразу легли слова, обращенные к этой еврейской маме. С годами я понял, что, защищая невестку, она защищала и счастье своего сына, порою даже от него самого. Это по большому счету и была настоящая материнская любовь…Потом семья Заславских переехала в Москву, я хоронил эту мудрую женщину Рахиль Исааковну и плакал…».

Все песни на стихи Николая Доризо представляют собой миниатюрные пьесы – с виду простые, но понятные каждому. Может потому, что поводом для их появления служили реальные персонажи, реальные люди? Своя история есть и у песни, которая стала негласным лирическим гимном шахтеров Донбаса. Песня появилась в 1960-е годы. Тогда на Всесоюзном радио была очень популярна передача «Любимые артисты кино», в которой киноактеры рассказывали о себе, делились творческими планами и обязательно пели. На одну из передач была приглашена актерская супружеская пара – Клара Лучко и Сергей Лукьянов. Благодаря Кларе Лучко пошла тогда в народ песня «Ой, цветет калина», а Сергею Лукьянову, хотя у него и были неплохие вокальные данные, в фильмах петь не доводилось. Потому решено было сочинить такую песню специально для него. На радио был приглашен Николай Доризо, который рассказывал: «Сергей Лукьянов сам в юности работал в забое, а мне эта среда была незнакома. Сколько ни старался написать стихи – ничего не получалось: не пережито мною. И вот сидим мы втроем на квартире у Никиты Богословского, уже смирились, что песня не получается. Как вдруг Сергей Лукьянов начинает рассказывать о «самом большом потрясении в своей жизни». Когда он работал юношей на шахте, у него была потрясающей красоты девочка, на которой он должен был жениться. Звали ее Галя. Но так сложилась жизнь, что Сергей начал выступать в художественной самодеятельности, его талант заметили и послали учиться в Москву. Столичная жизнь его закружила-завертела, в родной город он не вернулся. С Галей расстался, но продолжал всю жизнь помнить о своей первой любви. Изменил судьбу актера фильм «Кубанские казаки». 

На съемках картины, где Сергей Лукьянов исполнил главную роль – Гордея Ворона, он увидел очаровательную, талантливую актрису Клару Лучко. После выхода «Казаков» они поженились.

«Едем мы с молодой женой на «Волге» по одному из степных украинских городков, останавливаемся около колонки на улице выпить воды, – вспоминал Сергей Лукьянов. – Смотрим, стоит старуха, на меня смотрит и плачет: «Сережа, ты не помнишь меня?». Я пригляделся: «Боже ж ты мой, Галя!» – «Да, я же!» – «Да как ты живешь?» – «Ты стал народным артистом, тебя вся страна знает. А помнишь, духовой оркестр играл, мы с тобой танцевали…». Я сажусь в машину, моя молодая жена Клара спрашивает: «Сережа, с кем ты разговаривал?». А я молчу, не говорю, что эта старая женщина – та самая моя первая любовь, о которой я много ей рассказывал. Хотел, чтобы в ее памяти, как и в моей, она осталась молодой и красивой…».

Судьба Николая Доризо, на первый взгляд, не была богата бурными событиями. После выхода первой книги стихов в 1948 году он выпустил еще несколько десятков поэтических сборников и окончил высшие литературные курсы при Союзе Писателей СССР. Печатался как драматург. Выпустил собрание сочинений в трёх томах. Пробовал себя в качестве пушкиниста. За книги «Пока деревья есть на свете» и «Я сочинил когда-то песню» Доризо был удостоен звания лауреата Государственной премии РСФСР имени Горького, был награждён орденом Трудового Красного Знамени и орденом «Знак почёта» и жил в писательском поселке Переделкино под Москвой. Однако, история его второй женитьбы на примадонне Московского театра оперетты Вере Вольской была достойна сюжета для песни «в духе Доризо»: «Много лет назад я встретил прекрасную женщину, – рассказывал Николай Доризо в одном из интервью. – Приятели тогда предупредили: «Оставь всякие надежды – это же прима Театра оперетты Верочка Вольская!»… Я отступил. В самом деле: кем я тогда был? Обычный студент Литературного института с кучей проблем, в том числе и материальных. Но, видимо, чему быть, того не миновать. Прошло более двадцати лет. Я успел обзавестись машиной, дачей, квартирой. И вот как-то возвращаюсь из издательства со своею новой книжкой. Вижу – стоит Верочка у ресторана «Прага» с тортом в руке. А я на машине со своим шофером – вез из издательства только что изданную книжку. Остановился. Подошел. Книжку подарил. С тем и расстались. Потом мы встретились с нею в гостях. Я набрался смелости и пригласил ее в Дом кино. И, удивительное дело, она согласилась. Там я готов был скупить для нее весь ресторан. А что касается предложения, то его сделал не я, а Верочка. Я ее постоянно приглашал то в театр, то в ресторан, и однажды она мне сказала: «Коля, у меня нет времени. Лучше женитесь на мне…».

Вера Вольская обладала той редкой красотой, которая с годами не тускнеет. У нее были темные глаза, похожие на миндалины, фарфоровая кожа и легкая молодая поступь примы театра оперетты. Из воспоминаний Татьяны Ивановны Шмыги: «Вера Вольская пришла к нам в театр немного раньше меня. По амплуа она была даже не столько субретка, сколько каскадная актриса. Играла много – помню её Олесю в «Трембите», хороша была она в «Бале в Савойе», в номере «Танголита».

Вера и Николай прожили вместе больше сорока лет. Николай Доризо рассказывал: «И знаете, о чем я думаю? Почему о долгой поздней любви в мировой литературе написано значительно меньше и слабее. Как правило, ослепленная молодая любовь обрывается на самой высокой ноте. Как заметил Симонов, все романы, повести кончаются на свадьбах. Или на пике любви умирают, как, к примеру, влюбленный чиновник Желтков в «Гранатовом браслете». А можно ли жить, любя с такою же силой, и быть при этом счастливым долго, всю жизнь, изо дня в день? И вот что я скажу. Да, в молодые годы страсть сближает людей, притягивает друг к другу. Но только в пожилом возрасте, поверьте мне, поэту, люди могут наконец-то понять, а любят ли действительно они друг друга или нет…».

Последние годы своей жизни Николай Доризо вместе с Верой жили в Переделкино, редко выезжая в Москву. 

В одном из последних своих интервью Николай Доризо подвел своеобразный итог своей жизни: «Недавно мне исполнилось 80 лет — возраст, достойный долгожителя. Меня всегда волновала проблема долголетия. Почему одни люди живут долго, другие мало. Мне кажется, что многое зависит от наследственности, но многое и от того, обладает ли человек талантом соизмерять свои способности со своими возможностями. «Долголетье организма твоего в той одной непостижимой сложности: соответствие потребностей его и его спасительной возможности». Большую роль играет и интерес к жизни, который идет от духовности. Для этого не обязательно писать стихи. «За то, что так себя он бережет, Бог долголетием его карает, о нем не скажешь долго он живет, а скажешь долго умирает». Для меня духовность неотъемлема от веры в Бога. Мой дед был протоиереем Кубанского собора, а отец — ярым атеистом, поэтому мой путь к Богу был долгим. Этим я виноват перед Ним. Я считаю, что все от Бога: и мое творчество, и везение, и встреча с Верочкой. Мне грех жаловаться на жизнь. У меня прекрасная семья, дети, внучки. За последние два года я написал очень много стихотворений, сейчас выходит новая книга «Иные времена». Пишут благодарные читатели. Вот недавно пришло: «Москва. Кремль. Николаю Доризо». Мои песни по-прежнему звучат на радио, на телевидении, за праздничными столами. Чего еще можно желать? Так что я счастливый человек…».

Николай Доризо умер 31 января 2011 года и был похоронен на кладбище в Переделкино.

Песня о любви

На тот большак, на перекрёсток, 
Уже не надо больше мне спешить, 
Жить без любви, быть может, просто, 
Но как на свете без любви прожить? 

Пускай любовь сто раз обманет, 
Пускай не стоит ею дорожить, 
Пускай она печалью станет, 
Но как на свете без любви прожить? 

Не надо мне, не надо было 
К нему навстречу столько лет спешить. 
Я б никогда не полюбила, 
Но как на свете без любви прожить? 

От этих мест куда мне деться? 
С любой травинкой хочется дружить. 
Ведь здесь моё осталось сердце, 
А как на свете без него прожить? 

1960

«Прошу, как высшее из благ…»

Прошу, как высшее из благ, 
Прошу, как йода просит рана, – 
Ты обмани меня, но так, 
Чтоб не заметил я обмана. 

Тайком ты в чай мне положи, 
Чтоб мог хоть как-то я забыться, 
Таблетку той снотворной лжи, 
После которой легче спится. 

Не суетой никчемных врак, 
Не добродетельностью речи 
Ты обмани меня, но так, 
Чтоб наконец я стал доверчив. 

Солги мне, как ноябрьский день, 
Который вдруг таким бывает, 
Что среди осени сирень 
Наивно почки раскрывает. 

С тобой так тяжко я умён, 
Когда ж с тобою глупым стану? 
Пусть нежность женщин всех времён 
Поможет твоему обману, 

Чтоб я тебе поверить мог, 
Твоим глазам, всегда далёким. 
Как страшно стать вдруг одиноким, 
Хотя давно я одинок. 

1970

22 октября 1923 года – 31 января 2011 года 

Текст подготовила Татьяна Халина

chtoby-pomnili.com