Нина ольшевская биография личная жизнь муж дети фото
Нина Ольшевская
Нина Антоновна Ольшевская. Родилась 31 июля (13 августа) 1908 года во Владимире – умерла 25 марта 1991 года в Москве. Советская актриса театра и кино, театральный режиссер, педагог. Мать актеров Алексея Баталова и Бориса Ардова. Бабушка актрисы Анны Ардовой.
Имела польские корни.
Нина Ольшевская родилась 31 июля (13 августа по новому стилю) 1908 года во Владимире.
Отец – Антон Ольшевский, главный лесничий Владимирской губернии.
Мать – графиня Понятовская.
Восприемником Нины при крещении был Михаил Фрунзе – друг её матери, будущий революционер и военачальник.
У Нины Ольшевской довольно рано пробудился интерес к театральному искусству. Её приятель, Павел Геннадьевич Козлов, вспоминал, как совсем юная Нина Ольшевская занималась мелодекламацией, а он ей аккомпанировал на фортепиано.
В возрасте 17 лет она приехала в Москву и поступила в студию при Художественном театре. Педагогом, который стал руководить их курсом, был Константин Сергеевич Станиславский.
Нина Ольшевская в молодости
После окончания студии её приняли в труппу театра. Проработав в Художественном театре в 1928-1934 годах она ушла оттуда, поскольку там ролей ей не давали и задействовали её лишь в массовых сценах и, в исключительных случаях, крайне редко ей доставались эпизодические роли.
В начале 1930-х исполнила несколько ролей в кино. Снялась в картинах «Человек остался один» (Маруся Старостина), «Я вернусь» (Биби-гюль), «Бесприданница» (сестра).
Нина Ольшевская в фильме “Бесприданница”
В 1935 году она перешла в только что созданный Театр Красной Армии, но связь с МХАТом сохранила нa всю последующую жизнь.
В Театре Красной Армии играла различные роли, но в премьерши она так и не выбилась. В Театре Красной Армии играла в 1935-1941 годах.
Во время Великой Отечественной войны эвакуировалась вместе с детьми, работала в Бугульминском русском театре.
После войны вернулась в Театр Красной Армии (играла в 1945-1964 годах), но дела там у неё шли не особенно успешно, хотя она была довольно способным режиссёром и в особенности педагогом. Обладая даром декламации, она практически никогда публично не выступала, но зато она обучала этому искусству других.
В 1959 году в соавторстве с Леонидом Чертоком как режиссер поставила в Театре Красной Армии спектакль «Серёжка с Малой Бронной».
Нина Ольшевская умерла 25 марта 1991 года. Похоронена в Москве, на Преображенском кладбище.
Личная жизнь Нины Ольшевской:
Дважды была замужем.
Первый муж – Владимир Петрович Баталов (сценический псевдоним – Аталов; 1902-1964), советский актёр, театральный и кинорежиссёр. Познакомились в 1926 году.
У пары 20 ноября 1928 года родился сын Алексей Владимирович Баталов (умер 15 июня 2017), советский российский актёр театра и кино, кинорежиссёр, сценарист, педагог, Народный артист СССР.
Второй муж – Виктор Ефимович Ардов (настоящая фамилия – Зигберман; 1900-1976), русский советский писатель, сатирик, драматург, сценарист, публицист, карикатурист. Познакомились во время гастрольной поездки.
Первый сын Женя умер, прожив всего несколько недель.
Сын – Михаил Викторович Ардов (род. 21 октября 1937), советский и русский писатель, сценарист, публицист, мемуарист, клирик неканонической Российской православной автономной церкви, протоиерей, настоятель московского храма св. Царственных мучеников и Новомучеников и Исповедников Российских на Головинском кладбище, благочинный Московского благочиния РПАЦ.
Сын – Борис Викторович Ардов (1940-2004), советский и российский актер театра и кино, режиссер и художник-постановщик мультипликационных фильмов, педагог, кандидат искусствоведения.
Внучки – дизайнер Нина Ардова и актриса Анна Ардова.
Правнучка – актриса Софья Ардова.
Нина Ольшевская входила в ближайшее окружение Анны Ахматовой. В квартире Ардовых на Большой Ордынке Ахматова жила во время приездов в Москву и считала её своим «московским домом». Анна Андреевна надписала Ольшевской свой сборник «Бег времени»: «Моей Нине, которая всё обо мне знает, с любовью Ахматова. 1 марта 1966 г. Москва».
Фильмография Нины Ольшевской:
1930 – Человек остался один – Маруся Старостина
1935 – Я вернусь – Биби-гюль
1936 – Бесприданница – сестра Ларисы (нет в титрах)
Источник
Гоша, он же Гога, он же Жора…
А другими словами, Алексей Баталов после выхода фильма “Москва слезам не верит” проснулся знаменитым.
Алексей Баталов
Это интересно :
На роль Гоши пробовалось много актеров, и среди них Виталий Соломин, Вячеслав Тихонов, Олег Ефремов, Леонид Дьячков. Но режиссер Владимир Меньшов никого из них не утвердил.
Отчаявшись, он уже сам решил сыграть роль главного героя.
В это время по телевизору показывали фильм “Дорогой мой человек”, в котором играл Алексей Баталов. И тут Владимир Меньшов понял, кто ему нужен.
Баталову предложили роль Гоши. Но он заупрямился, и сценарий его не впечатлил, и в роли интеллигента-слесаря он себя не очень-то видел…
Однако позже он передумал, и роль оказалась звездной.
Сегодня мы поговорим о происхождении Алексея Баталова, выясним его настоящую фамилию и кто он по национальности.
История происхождения Алексея Баталова
Алексей Баталов в детстве
В ноябре 1928 года в театральной семье Владимира Баталова и Нины Ольшевской родился сын, назвали его Алексеем.
Семья проживала в Москве, но ближе к родам Нина Ольшевская уехала к своим родителям во Владимир, где и родила сына.
История происхождения по линии отца
Владимир Петрович Баталов
Отец Алексея Баталова – Владимир Петрович Баталов (Аталов), советский актер, театральный и кино- режиссер.
Он родился в 1902 году в деревне Костенево Ярославской губернии, на родине своих предков.
Его родители были из крестьян, незадолго до рождения сына они переехали в Москву.
Мать Владимира Петровича, бабушка Алексея Баталова, Александра Ивановна, была домохозяйкой, а ее супруг – Петр Владимирович, с 1910 года был совладельцем ресторана, в 20-е годы стал работать директором столовой.
Владимир Петрович Баталов
Первым в актеры пришел сначала их старший сын Николай, потом младший Владимир.
Владимир Петрович Баталов служил в Московском Художественном театре, был помощником Станиславского. Там он и познакомился со своей будущей супругой – актрисой Ниной Антоновной Ольшевской.
К сожалению, брак просуществовал не долго. Когда их сыну было 3 года, они с женой развелись…
История происхождения по материнской линии
Нина Ольшевская
Мама Алексея Баталова, Нина Ольшевская, родилась во Владимире в 1908 году в семье сына главного лесничего Владимирской губернии.
В семейном предании семьи Баталовых говорится, что прабабушкой Алексея Баталова со стороны матери была польская аристократка, графиня Понятовская.
Прадед Баталова происходил из небогатых дворян Ольшевских, и знатная родня со стороны прабабушки была категорически против бедного юноши, с которым хотела связать свою судьбу “панночка”.
Нина Ольшевская
И тогда молодые решили обойтись без благословения родителей. Они уехали вместе в Россию, поселились во Владимире и там же обвенчались.
В браке у молодой семьи родился сын Антон ( в дальнейшем дедушка Алексея Баталова).
Он мечтал стать врачом и даже учился на медицинском факультете.
Но его бунтарская выходка – когда он не встал вместе с другими студентами, когда пели “Боже, царя храни!” -закончилась тем. что его выгнали из университета.
Алексей Баталов
Пришлось ему получить профессию ветеринара , так как лечить людей ему было запрещено.
Бабушка Алексея Баталова по материнской линии, Нина Васильевна, была зубным врачом.
Она тоже была дворянского происхождения, в девичестве носила фамилию Нарбекова.
Алексей Баталов
К советской власти дедушка и бабушка Алексея Баталова относились негативно, а Нина Васильевна даже возглавляла местную ячейку эсеров. Когда их внуку Алексею было 10 лет, их арестовали…
Дедушка почти сразу умер в тюремном госпитале, а бабушка 10 лет провела в лагерях.
Настоящая фамилия Алексея Баталова
Алексей Баталов
Отца Алексея Баталова Владимира Петровича многие знают как Аталова. И в некоторых источниках указано, что настоящей фамилией и является Аталов.
Оказывается, настоящая фамилия все же Баталов, а псевдоним Аталов был взят, чтобы их не путали с братом Николаем Баталовым, уже ставшим в то время популярным актером.
Соответственно, и настоящей фамилией Алексея Баталова тоже является фамилия Баталов.
«Фамилия наша, Баталовы, – крестьянская. Она происходит от слова «ботало» – это колокольчик, который вешали на шею коровам» (А.Баталов)
Кто по национальности Алексей Баталов
По национальности Алексей Баталов со стороны отца русский, со стороны матери имеет русские и польские корни.
Оставайтесь с нами, будет интересно:
Источник
Баталовы: Николай, Владимир, Алексей
Актерская династия Баталовых началась с рождения в одной крестьянской семье двух сыновей — Николая и Владимира. В начале 20 века они перебрались из Ярославской губернии в Москву. Мать Александра Ивановна была домохозяйкой, а отец Петр Владимирович занимался, как это принято сейчас говорить, ресторанным бизнесом. При советской власти стал просто директором столовой.
Оба сына были актерами, а их учителем стал сам Станиславский. Позже судьба Баталовых тесно переплелась с другой известной династией Ардовых, но старшие ее представители кровными родственниками не являются. О том, кто есть кто, поговорим чуть позже.
НИКОЛАЙ БАТАЛОВ
Родоначальником династии Баталовых считается старший брат Николай Петрович. Он готовился стать священником. С детства они с братом занимались самодеятельностью, а потому рано или поздно это увлечение одержало над ним верх.
После школы родители определили его в театральную студию, откуда он прямиком попал в МХТ к Станиславскому. Николай был очень харизматичным актером, переиграл на сцене много самых сложных образов. В кино впервые появился в 1918 году, а заметили его шестью годами позже после выхода фильма «Аэлита» (кстати, это первый советский фильм о космосе).
Николай Баталов в фильме «Мать» (1926) и Алексей Баталов в фильме «Мать» (1955)
Слава пришла после фильма «Мать» по роману Горького. Там Николай сыграл Павла Власова. Что интересно, через 30 лет эту же роль получил его племянник Алексей Баталов в экранизации 1955 года.
В 30-х годах Николай Баталов был очень востребованным актером, к нему благосклонно относилась и партийная элита. К сожалению, всю сознательную жизнь он страдал туберкулезом. Алексей лечился в разных странах, но в 1937 году актера не стало. Последним его фильмом оказался «Три товарища» (1935).
ОЛЬГА АНДРОВСКАЯ И СВЕТЛАНА БАТАЛОВА
Николай Баталов с женой Ольгой Андровской и дочерью Светланой
У Николая Баталова был счастливый брак с театральной актрисой Ольгой Андровской, с которой он познакомился в юности во МХАТ. У супругов родилась дочь Светлана, которая также пошла по их стопам.
Светлана Баталова являлась от природы очень скромным человеком, ей было сложно пробивать себе роли во МХАТе, а потому доставались актрисе на сцене лишь эпизоды. Она всю жизнь прожила в счастливом браке с актером Петром Черновым. Детей у пары по каким-то причинам не было.
Светлана Баталова
Судьба Светланы сложилась довольно грустно. Сначала от рака скончалась ее мать, а позже не стало и мужа. В возрасте 65 лет Баталова осталась совсем одна, практически сразу ушла из театра на пенсию. 20 с лишним лет вела скромный образ жизни и старалась никому не быть в тягость. С двоюродным братом Алексеем Баталовым они не общались практически со смерти ее матери Ольги Андровской, более 30 лет. Что уж там произошло — никто не знает.
В 2011 году после продолжительной болезни Светлана скончалась. Рядом была только сиделка, которую наняли наследники квартиры (она отписала ее детям подруги). Алексей и его семья не пришли даже на похороны. Но мы тут не можем судить о чем-либо, так как жизнь Алексея, особенно в последние годы, также не была легкой.
ВЛАДИМИР БАТАЛОВ
Владимир Баталов в фильме «Бабы» (1940) и с сыном Алексеем
Владимира Баталова во МХАТ привел его старший брат Николай. Конечно, в актерском мастерстве он ему проигрывал — в основном, играл роли второго плана. Зато Владимир как-то сразу параллельно начал заниматься режиссурой. Сначала в качестве помощника Станиславского, а потом и самостоятельно ставил на сцене спектакли. Чтобы его не путали с уже известным братом, Владимир взял псевдоним Аталов.
В кино Владимир впервые появился в 1928 году в фильме «Дом на Трубной», а перед войной снял свой первый и единственный фильм «Бабы», где сам играл одну из ролей.
Войну прошел на фронте, выступал с концертами для солдат. Там и подорвал здоровье. Вернувшись, Баталов возглавил театр при заводе Лихачева, а также занимался преподавательской деятельностью. Ему очень нравилось руководить. Не стало актера в 1964 году в возрасте 61 года.
Личная жизнь у Владимира не сложилась. В юности недолго был женат на актрисе Нине Ольшевской, в браке родился его сын Алексей — пожалуй, самый известный из династии Баталовых.
НИНА ОЛЬШЕВСКАЯ И ВИКТОР АРДОВ
Нина Ольшевская с Виктором Ардовым / Алексей Баталов с братьями Михаилом и Борисом
Брак Нины Ольшевской с Владимиром Баталовым продлился недолго. Когда сыну Алексею было 3 года, они тихо и мирно развелись. Владимир потом навещал его уже в новой семье Нины с писателем Виктором Ардовым.
Виктор был человеком очень добрым и с отменным чувством юмора, а потому с Алексеем подружился сразу и стал во многом для него наставником. В их доме постоянно собирался весь творческий литературный бомонд тех лет, даже жила Анна Ахматова.
В семье родились еще два сына: Михаил стал потом настоятелем храма и писателем, а Борис был актером и режиссером. К сожалению, в 2004 году его не стало. У него осталась дочь — известная актриса Анна Ардова, которая приходилась племянницей Алексею Баталову.
Братья: Алексей Баталов, Михаил и Борис Ардовы. Фото: 7 дней
АЛЕКСЕЙ БАТАЛОВ
Алексей Баталов был самым известным представителем династии. В кино впервые снялся еще школьником в фильме «Зоя». Потом окончил школу-студию МХАТ, играл в театре. С середины 50-х один за другим начали выходить фильмы с его участием.
Алексей Баталов в фильмах «Зоя» (1944) и «Летят журавли» (1956)
Алексей Владимирович был женат дважды. С Ириной Ротовой рос вместе с детского сада, сразу после школы они расписались — просто поставили родителей перед фактом. Бытует мнение, что официально они женаты все-таки не были. Кто бы их расписал в 16 лет без ведома родителей? Как бы то ни было, а Ирина родила Алексею дочь Надежду.
Через несколько лет брак распался. Официально из-за занятости актера, но бытует мнение, что теща настроила Ирину против Алексея и брак был расторгнут именно по ее инициативе. Сам бы он из семьи уйти не решился.
Ирина Ротова с дочерью Надеждой
Как не смог этого сделать, впервые встретив на арене цирка свою вторую жену Гитану Леонтенко. Тогда юная циркачка прекратила эти отношения, лишь узнав о наличии жены и дочери. Но уже после развода они с Алексеем встретились вновь в 1963 году и прожили более 50 лет вплоть до смерти Баталова в 2017 году.
Со старшей дочерью у Баталова потом всю жизнь были прохладные отношения, он даже не общался ни с внучкой, ни с правнуками. А в новом браке родилась еще одна дочь Мария. Из-за родовой травмы она стала инвалидом и прикована к коляске на всю жизнь. За младшую дочь Алексей переживал до конца дней и чувствовал свою вину.
Кстати, Мария, несмотря на инвалидность, очень эрудированный человек. Работает, пишет неплохие сценарии.
Алексей Баталов с женой Гитаной Леонтенко и дочерьми Надеждой и Марией
С уходом Алексея актерская династия Баталовых прервалась, но не закончилась. Возможно, его правнуки еще пойдут по стопам великих предков.
Наш канал в Яндекс Дзен
Источник
“Моя мать, Нина Антоновна Ольшевская, родилась во Владимире 31 июля/13 августа 1908 года. Ее отец, Антон Александрович, был сыном главного лесничего Владимирской губернии. А женою этого моего прадеда была польская аристократка — урожденная графиня Понятовская. В семейном предании сохранилась романтическая история. Сам прадед Ольшевский был дворянином незнатного рода, и родители прабабки противились их браку. Тогда молодые уехали из родных мест, обвенчались без родительского благословения и поселились достаточно далеко от Польши — во Владимире. Мама вспоминала, как в раннем детстве ее и младшего брата Анатолия на “католическое Рождество” водили поздравлять дедушку и бабушку…
Мой дед, Антон Александрович, был личностью весьма своеобразной. Смолоду он собирался стать врачом, но с медицинского факультета его исключили за то, что во время пения российского гимна “Боже, Царя храни” он не встал, как все прочие студенты, а продолжал сидеть. Эта “революционная выходка” стоила ему профессии — стать целителем людей ему не позволили, и он поневоле стал ветеринаром.
Дед был невысокого роста, с правильными чертами лица. Характер у него был своеобразный: при удивительной доброте необычайная горячность и вспыльчивость — он то и дело выкрикивал свое “ко псам!”. Однажды его пригласили поохотиться на вальдшнепов. Там, стоя на опушке леса, он подвергся нападению целой тучи комаров, и, не выдержав укусов, горе–охотник стал разгонять насекомых выстрелами из ружья!
Моя бабка со стороны матери, Нина (Антонина) Васильевна, была довольно известным во Владимире зубным врачом. Родом она из дворянской семьи Нарбековых, у нее были две сестры и брат Николай Васильевич. Как это бывало в тогдашней интеллигентской среде, все они были враждебно настроены по отношению к власти и даже формально являлись членами партии эсеров (социалистов–революционеров). Притом Нина Васильевна возглавляла местную ячейку своей партии. (Впоследствии, уже при большевицком режиме, это обстоятельство сыграло роковую роль в судьбе моей бабки и ее брата.)
У Нарбековых был во Владимире собственный дом с садом. Он и по сю пору стоит на главной улице, совсем неподалеку от знаменитых соборов — Дмитриевского и Успенского. Мама вспоминала, как в детстве их с братом именно туда водили на службу.
Насколько можно судить, у моей матери довольно рано пробудился интерес к театральному искусству. Ее приятель, также владимирский уроженец Павел Геннадьевич Козлов, вспоминал, как совсем юная Нина Ольшевская занималась мелодекламацией, а он ей аккомпанировал на фортепиано.
Всего семнадцати лет от роду она приехала в Москву и поступила в студию при Художественном театре. А педагогом, который стал руководить их курсом, был сам Станиславский. Этим обстоятельством мать гордилась всю свою жизнь.
Вместе с нею там учились еще две барышни, которые также носили польские фамилии, — Вероника Полонская и Софья Пилявская. В шестидесятые годы я встречал старых москвичей, которые с восхищением вспоминали, насколько хороши были эти три подружки из мхатовской студии.
Примерно через год после появления в Москве моя мать вышла замуж за Владимира Петровича Баталова, который был актером Художественного театра. В двадцать лет, в 1928 году, она родила старшего сына — Алексея.
Артистическая карьера моей матери поначалу складывалась довольно успешно. После окончания студии ее приняли в труппу, что безусловно могло считаться огромной удачей. Но ведь любой театр, а уж тем паче такой, как тогдашний Художественный, являет собою некое кладбище невостребованных дарований.
Тут я хочу отвлечься от жизнеописания своей родительницы и привести историю, которая наглядно объяснит, что я имею в виду. Знаменитый актер Игорь Ильинский еще до того, как стал блистать на подмостках у Мейерхольда, также был принят в Художественный театр. Там же служил его приятель — Аким Тамиров. В то время, когда Ильинский появился в труппе, должна была осуществляться постановка “Ревизора”. Так вот, Тамиров сказал ему:
— Мы с тобой оба небольшого роста, полноватые… Давай будем ходить вместе, разговаривать, жестикулировать: нас заметят и нам могут дать роли Бобчинского и Добчинского…
От этого предложения Ильинский пришел в ярость и немедленно подал заявление об уходе из Художественного театра, не желая находиться в стенах заведения, где актеры должны добиваться ролей таким унизительным способом.
Моя мать не была столь темпераментной и решительной и прослужила в Художественном несколько лет. Там, как водится, ее использовали в массовых сценах. Я не уверен, что ей давали хоть какие–нибудь эпизодические роли, но зато она участвовала в гастрольной поездке вместе с другими молодыми артистами и там познакомилась с моим будущим отцом.
Через несколько лет ей надоело “прозябание” в труппе Художественного, и она перешла в только что созданный Театр Красной Армии. Но связь с МХАТом сохранилась у моей матери во всю последующую жизнь, а Софья Станиславовна Пилявская оставалась ее подругой.
Мой отец тоже дружил с некоторыми актерами из Художественного, а потому на Ордынке часто рассказывались истории, которые можно было бы наименовать “мхатовским фольклором”. Например, мама рассказывала, что старая гримерша в тридцатые годы вспоминала такую сценку: две артистки на фантах разыгрывали двух знаменитых русских писателей — какой кому достанется. Звали этих актрис Ольга Леонардовна Книппер и Мария Федоровна Андреева.
А отец любил вспоминать шутку актера В. В. Лужского, который так называл Книппер–Чехову:
— Беспокойная вдова покойного писателя.
И еще один рассказ, который бытовал у нас на Ордынке. По мнению моих родителей, самым талантливым из всех мхатовских актеров был Л.М.Леонидов. Был он к тому же человеком очень умным и с сильным характером. Все, даже сам Станиславский, его несколько побаивались.
Во время гастрольной поездки мхатовцы плыли на корабле через Атлантику. Все было по высшему разряду, обедали они в роскошном ресторане, а потому и одевались к столу соответствующим образом. Только Леонидов позволял себе являться без галстука, а то и вообще без пиджака. Так продолжалось в течение нескольких дней плавания по океану. Наконец Станиславский решился сделать Леонидову замечание:
— Леонид Миронович, тут один англичанин мне говорил… Он удивляется… Здесь положено являться к обеду тщательно одетым, а вы себе позволяете…
— Что?! — перебил его Леонидов. — Покажите–ка мне этого англичанина. Да я ему сейчас…
Станиславский испугался скандала и поспешно сказал:
— Его тут нет… Он на минуточку сошел с парохода…
Как известно, в Художественном театре всегда шла отчаянная вражда актерских поколений. Притом во МХАТе существовал обычай: если хоронили кого–нибудь из основателей труппы, то при выносе гроба звучали фанфары — музыка из финальной сцены спектакля “Гамлет”. (Последний раз эти фанфары прозвучали в 1959 году, во время похорон О. Л. Книппер–Чеховой.)
Борис Добронравов, один из самых талантливых актеров второго поколения мхатовцев не стеснялся своих чувств по отношению к “старикам”. Если он видел кого–нибудь из них в фойе или в буфете театра, то громко произносил своим хорошо поставленным голосом:
— Давно я, грешник, фанфар не слышал…
Когда журнал “Новый мир” (1965, № 8) опубликовал “Театральный роман” М. А. Булгакова, мы на Ордынке восприняли это с восторгом. Отец взял карандаш и прямо на журнальных страницах расшифровал псевдонимы, которыми автор наградил мхатовских деятелей. Кое–что из этого я помню до сих пор. Пряхина — это Коренева, Елагин — Станицын, Миша Панин — Павел Марков, Тулумбасов — Михальский, Патрикеев — Яншин, Владычинский — Хмелев, а дирижер Романус — Израилевский.
Художественный театр с самого начала в особенности настаивал на своей “общедоступности” и, разумеется, “прогрессивности”. По этой причине в их зале не было специальной “царской ложи”, и уже в тридцатых годах, когда в театр стал приезжать Сталин, там устроили нечто подобное. Разумеется, для высокого начальства соорудили ватерклозет, а канализацию пришлось провести через то помещение при сцене, где во время спектаклей располагался оркестр (специальной “ямы” для музыкантов в Художественном не существует).
Все это обсуждалось в театральной Москве, и тут Ардов как–то встретил Израилевского.
— Говорят, — сказал мой отец, — у вас в оркестре появились новые инструменты?
— Какие еще новые инструменты? — изумился дирижер.
— Фановые трубы, — отвечал Ардов.
Однако же вернусь к жизнеописанию своей матери. В Театре Красной Армии, куда она перешла из Художественного, дела ее пошли несколько лучше, какие–то роли ей давали, но в премьерши она так и не выбилась. Я вспоминаю, что чрезвычайно умный и даровитый Михаил Кедров, который после войны стал главным режиссером МХАТа, в 1960 году говорил моему младшему брату Борису:
— А ведь Нина в свое время напрасно ушла из нашего театра. Она неплохая актриса…
Как я уже упоминал, в год моего рождения, в тридцать седьмом, во Владимире были арестованы родители нашей матери: бабке Нине Васильевне не могли простить того, что до революции она возглавляла местную организацию эсеров, — такое большевики никогда не забывали.
Дед Антон Александрович был болен чахоткой. На одном из допросов он прокричал следователю свое любимое “ко псам!”. Тот вскочил со своего места, свалил деда ударом кулака и стал топтать его ногами… Через несколько дней Антон Александрович скончался в тюремной больнице. А бабка Нина Васильевна получила десять лет лагерей…
Я полагаю, именно эти трагические события и стали главной причиной того, что Ахматова и моя мать в такой степени сблизились, стали подругами. Их беды были равнозначны: у Анны Андреевны в лагере был сын, а у Нины Антоновны там находилась мать.
Я никогда не говорил об этом ни с той, ни с другой, но у меня есть доказательства справедливости моего мнения. В предисловии к своим “Запискам об Анне Ахматовой” Лидия Чуковская приводит такое свидетельство:
“В те годы Анна Андреевна жила, завороженная застенком, требующая от себя и других неотступной памяти о нем, презирающая тех, кто вел себя так, будто его и нету”.
Мои собственные вполне сознательные воспоминания о матери относятся ко времени войны, к эвакуации. Собственно говоря, к городку Бугульме, где мы прожили года два, до самого возвращения в Москву. Там мама держалась молодцом, хотя по своему воспитанию и всей довоенной жизни она была белоручкой. А тут все приходилось делать самой: и стирать, и стряпать. Я до сих пор вспоминаю пироги с картошкой, которые она пекла нам в Бугульме, они казались неземным лакомством…
Мало того, она сумела организовать там театр, найти среди прочих эвакуированных достаточное количество увлеченных сценой людей. Я запомнил один из спектаклей, который мать там осуществила, — “Любовь к трем апельсинам”. На сцене стояли три фанерных щита круглой формы, окрашенные желтой краской, а потом они распадались…
В Москву мы вернулись в мае сорок четвертого. Здесь на маму обрушились новые беды. Прежде всего она поехала в далекий Бузулук и привезла оттуда смертельно больную свою мать, Нину Васильевну. Ее, как тогда выражались, “сактировали” из лагеря по причине запущенного рака желудка. Притом ее невозможно было прописать в Москве, ибо такому “врагу народа”, каким она считалась, положено было подыхать где–нибудь неподалеку от зоны, а не в “столице нашей Родины”. Тут пришла на помощь мамина подруга, жена Л.В. Никулина — Е. И. Рогожина. У нее было давнее знакомство с самим Абакумовым, кажется, они учились в одной школе. Взяв паспорт моей бабки, она через несколько дней вернула его, и там уже стоял штамп о прописке… Царствие Небесное Екатерине Ивановне! Она любила и умела делать добро! Благодаря ей Нина Васильевна перед своей кончиной была окружена заботой и вниманием…
(Когда я начинаю думать о русских интеллигентах, о моих сродниках и о всех прочих, меня охватывает и жалость, и злость… Несчастные недоумки и нравственные уроды! Вы не только погубили свою великую страну, но и сами погибли, принесли страдания и смерть всем тем, кого так стремились облагодетельствовать.)
Еще одна беда, которая постигла маму в конце войны, — смерть нашего маленького брата. Его назвали Женей, он прожил на свете всего несколько недель…
Я хорошо запомнил лето 1946 года. Мама, я и шестилетний брат Борис впервые приехали в Коктебель. Поселок был тогда совсем малолюдным, кроме невысоких строений литфондовского дома на берегу — ничего. Пляж был, что называется, дикий, и там можно было найти изумительные по красоте камни…
Впоследствии мама рассказывала Эмме Герштейн: “Я была с мальчиками в Коктебеле. И все шлю Виктору письма и телеграммы. Спрашиваю, как Анна Андреевна, приехала ли она уже в Москву или собирается? Получаю от него телеграмму: └Дура, читай газеты”. И я прочла постановление [о журналах └Звезда” и └Ленинград”, о Зощенке и Ахматовой]. Немедленно стала собираться домой. Было трудно сразу достать билеты, с детьми… Приехала, стала пытаться пробраться в Ленинград [тогда еще были пропуска]. Прошло еще несколько дней, пока я приехала к ней. Пробыла у Анны Андреевны три дня и привезла ее к нам в Москву. И когда мы шли по Климентовскому переулку, встречали писателей, они переходили на другую сторону”.
После войны мама снова стала работать в своем военном театре, но дела там у нее шли не особенно успешно, хотя она была довольно способным режиссером и в особенности педагогом. В труппе к ней всегда тянулись еще не раскрывшиеся юные дарования, а также и актеры постарше, чья карьера не ладилась. И она совершенно бескорыстно помогала всем этим людям.
Как известно, в любом театре процветают интриги и подхалимство. То же самое мы знаем и об армейской среде, но там это еще усугубляется, поскольку значительная часть начальников — тупицы и хамы. И легко можно себе представить, какова может быть атмосфера в таком театре, где управляют армейские чины.
Моей матери был свойствен абсолютный демократизм. Она идеально общалась, например, с деревенскими бабами и мужиками. Но холуйства в ней не было ни на грош. (Как видно, сказывалась кровь “ясновельможных панов Понятовских”.) И конечно же все начальники армейского театра ее терпеть не могли.”
Журнал “Новый мир” 1999 г. № 5
https://magazines.russ.ru/novyi_mi/1999/5/ardov.html
Источник