Олег губанов биография

Рокеры, академические исполнители, поп-дивы – музыканта и композитора Олега Губанова знают все. Ведь он выступает с ними на сцене в качестве пианиста, или клавишника. Либо работает на студии звукозаписи в качестве режиссера. Либо готовит партитуры для их выступлений. Пусть Олег чаще всего и остается “за кадром”, вы можете его узнать. Еще бы: он 13 лет прожил во Владимире. А в нашем небольшом городке почти все друг друга знают, хотя бы шапочно. Но с таким талантливым человеком стоит познакомиться поближе. Поэтому, когда Олег собрался во Владимир, чтобы выступить в “Княжеских палатах” вместе с певицей Татьяной Таировой, мы напросились к нему на интервью.

– С чего начиналось ваше увлечение музыкой?

“В детстве любил слушать Высоцкого, Окуджаву, “Наутилус”, “Кино” и пытался сам сочинять, записывал альбомы на магнитофон, играл на гитаре. В какой-то момент понял, что мне нужен еще и электронный саунд. Родители сказали, что сначала надо подучиться играть в музыкальной школе, а затем уже обещали купить синтезатор. Так что в “музыкалку” я пошел довольно поздно – в 6 классе. И вдруг мне резко разонравился рок. Я погряз в Моцарте и Бетховене, играл только классику. Лишь потом потихоньку вернулся к привычным рок-композициям”.

– Если верить соцсетям, ваш родной город – Ташкент. Расскажите, пожалуйста, как оттуда попали во Владимир?

“Моя семья задумалась о переезде из Узбекистана после распада СССР. И спустя какое-то время мы с родителями, и правда, перебрались жить в Россию. Большинство людей стремится попасть в мегаполисы – Москву или Петербург. Но закрепиться там не так-то просто, в том числе и из-за проблем с документами, миграционной службой. Во Владимире у нас жили родственники, да и с бумажной волокитой было проще справиться. Поэтому мы и поселились здесь”.

– И каким же запомнился наш город, жители? Насколько благоприятен был климат для вас как для творческого человека?

“Конечно, по прошествии времени остаются только хорошие воспоминания. Но Владимир мне всегда нравился, и я до сих пор общаюсь со своими друзьями, которые живут здесь. Заметил интересное отличие от жителей столицы: владимирцы меньше заботятся о материальных благах. Даже если творческая затея не сулит огромной прибыли, они ее реализуют просто ради удовольствия и искусства. А еще здесь много талантливых людей, с которыми я работаю и по сей день”.

– Почему пришлось переехать? Не было ли страшно перебираться из провинциального Владимира в шумный мегаполис?

“К ритму города-миллионника я привык еще в Ташкенте, такая обстановка мне нравится. Но все же я счастлив был переехать в Москву, в первую очередь, потому, что там всегда есть у кого учиться. Мне кажется, творческим людям надо не останавливаться на достигнутом, а искать новую информацию. И в столице это делать проще. Более того, мы сейчас все живем в цифровую эпоху – я могу и с владимирскими коллегами делиться свежей информацией. Общаюсь с известными, именитыми людьми, от них получаю ценные сведения, а потом рассылаю их всем-всем-всем.

И к тому же я переехал, когда в Москве стало очень много работы. Меня постоянно выдергивали играть с оркестрами, записываться на студиях и так далее. Пару месяцев я чуть ли не ежедневно в 7 утра садился в электричку, работал, а к полуночи возвращался во Владимир. Посчитал, что на дорогу потратил десятки тысяч рублей, и понял, что это совсем невыгодно. Так окончательно было принято решение о переезде”.

– В списке тех, с кем вы работали, есть и рокеры, и Николай Басков с его оперным голосом и поп-репертуаром, и певец и композитор Пресняков-старший, и знаменитые оркестры. Какое все же направление вам ближе?

“На самом деле я работаю лишь в некоторых стилях музыки, потому что считаю, что лучше сконцентрироваться на чем-то одном-двух. Когда начинаешь заниматься всем подряд, получается, как правило, плохо…

Как вы помните, мне с детства близки рок и классика. Первые партитуры и оперы я написал лет в 13. Сейчас мне комфортно работать с академическими исполнителями и оркестрами. Я до сих пор пишу партитуры для оркестров. В том числе для телепроектов. А также играю на рок-фестивалях и концертах – там оркестры привлекают, чтобы придать зрелищности и масштабности.

С поп-музыкой я работаю чуть меньше. Но все же мне приходится ею заниматься – друзья подкидывают работу, либо просто интересно пообщаться с определенным человеком. Любопытно же: действительно ли знаменитость ведет себя надменно, пафосно, как это порой выглядит на ТВ? И чаще всего оказывается, что сценический образ с жизнью не имеет ничего общего. Это на самом деле простые ребята, большие трудоголики, которые переживают за качество продукта”.

– Есть стереотип про рокеров: “Алкоголики, тунеядцы, пьяницы”. Он тоже далек от жизни?

“Помню свою первую репетицию с “Арией” в качестве клавишника. Мне сказали приехать на студию “Мосфильм”, а это, к слову, огромная площадка 6 000 кв. м! Репетиция с 9 утра и до 9 вечера. Не поверил, что такие бывают. Во Владимире, например, они длятся часа два: собрались, поиграли в свое удовольствие, посмеялись и разошлись. Но тут все было не так. Барабанщик Максим Удалов приехал к 8:30, чтобы настроить свой инструмент. Остальные участники прибыли ровно к 9 часам. И дальше все время, за исключением перерыва на обед, они играли. И делали это замечательно. У них и так все было отточено, но они 12 часов репетировали, уточняли какие-то детали с оркестром. Трудяги, которые болеют за свое дело.

фото: vk.com/aria_official

То же самое могу сказать и о Борисе Гребенщикове. Он со стороны казался мне каким-то пафосным, отстраненным, надменным. На самом деле этой простой человек, культурный, с такой питерской закалкой. Помню, мы еще толком не познакомились. Он перед репетицией сел настраивать гитару, понял, что у него нет тюнера. Подошел ко мне и сказал: “Извините, пожалуйста, не могли бы вы, пожалуйста, нажать мне ноту “ля”, чтобы я мог настроить свою гитару?” – вот так звезда разговаривает с незнакомыми людьми. А мог бы сказать: “Эй, ты, нажми мне ноту “ля””. На деле же ничего такого нет”.

фото: vk.com/bgofficial

– А каков Басков в общении и работе?

“С ним я сотрудничал всего раз, кажется, в 2014 году. Он пришел записать песню Владимира Преснякова-старшего на студию “Rus music records”. Мелодия была очень кантиленная, певучая, поэтому поручили мне ею заниматься. В жизни Николай – простой, нормальный человек. Дублей много не делает, в ноты попадает, поет чисто – постобработки его голоса не требовалось.

Кстати, с Басковым работал еще один владимирец – Александр Кокурин. В той же песне, которую я записывал, была партия балалайки (она изображала мандолину). Именно ее и исполнял Саша. Потом Пресняков-старший попросил контакты музыканта. Сказал, что даже в Москве таких талантливых балалаечников нет. До сих пор композитор привлекает владимирца к своим проектам”.

фото: vk.com/nbaskov

– С какими музыкантами вы предпочитаете работать в команде? С теми, кто также играет со звездами?

“Вообще, в Москве работа со звездами воспринимается скептически. Потому что многие исполнители работают под фанеру, а музыкантов меняют, как перчатки. Но когда речь идет, скажем, о Носкове, все понимают – он случайных людей в команду не берет. Именно с такими звездами я и стараюсь сотрудничать.

Плюс большую роль играет то, кто еще из музыкантов выйдет на сцену. Мне нравится работать с уже проверенными ребятами, которые отыграли много гастролей, в том числе и с известными личностями. Это гарантия, что человек, как минимум, приедет вовремя на репетицию и не испугается, когда увидит на стадионе толпу из 60 000 зрителей. Это немаловажно: ощущения от игры для 150 человек и десятков тысяч совершенно разные, не все к этому готовы. У некоторых ноги подкашиваются”.

фото: vk.com/public230363

– Вспомните свои ощущения от первого выступления для большой аудитории. Каково это?

“Честно говоря, до выступления с “Арией” я играл на площадках вместимостью до 2000 человек. В таких залах видишь все лица. А на больших зрители сливаются в одну массу. Плюс поддержка слушателей, такой рев: “Ария!”. Я – человек не очень эмоциональный, но тут ты чувствуешь мощь, подъем и стремишься соответствовать. Толпа и ее крики подстегивают. На концертах классической музыки такого, конечно, не бывает. Там все сидят с блаженными, красивыми лицами.

Моя самая большая площадка – “Ледовый дворец”, где проходила “Чартова дюжина”. Там, как раз было 60 000 человек зрителей. И целый оркестр на сцене. У меня были еще и небольшие сольные моменты. И вот к чему невозможно подготовиться: услышал свой звук каким-то размазанным и с отставанием. Видимо, его настройку доверили любителям. Подумал, что саунд у всех такой, а там ведь идут федеральные ТВ-эфиры! И я играл и пытался показать техникам, мол, ребята, видите же – плохо, исправьте. А оказалось, что в зал и в эфир шел кристально чистый звук и только на сцене были эти неполадки. Получается, нужно было сыграть “вслепую”, а точнее – без слуха”.

– Как относитесь ко всем этим сложностям и непредсказуемости?

“Всем музыкантам нравятся импровизационность и трудности. Даже стрессовые ситуации, адреналин – это хорошо. Вот отыграл без приключений, ну – ладно. А вот когда что-то произошло, выпутался из ситуации – это стимулирует и дальше что-то делать”.

– Что еще служит допингом? Что подстегивает вдохновение?

“У профессиональных музыкантов есть дедлайны. Это как слово “надо”. А вдохновение – хорошее качество и приправа к мастерству. Остальное – техника и просто понимание задачи”.

– Вы обмолвились об участии в телепроектах, расскажите, пожалуйста, подробнее.

“Из больших – “Новая Звезда” на канале “Звезда”, там во всех выпусках задействован оркестр “Глобалис”, я – его аранжировщик: пишу все партитуры, и выступаю как пианист. Плюс когда телеканалу требуется пианист, обращаются тоже ко мне.

Много раз участвовал в программе “Голос” как аккомпаниатор. Увидеть меня можно и на каналах “Наше ТВ”, “Рен-ТВ”, когда идут рок-концерты. Выступаю либо с оркестром “Глобалис”, либо с группами. Правда, все внимание приковано к звездам – музыканты остаются в тени. И если меня и можно разглядеть, то разве что с лупой”.

– А не обидно, что приходится оставаться в тени?

“Нет. Когда на афише написано, что выступают Глеб Самойлов и группа “Матрикс”, понятно, что люди идут на Глеба Самойлова, а не на Олега Губанова. Моя роль – не испортить выступление Глеба. Выйти на сцену и исполнить 2-3 песни, которые он под одним фоном поет, и чтобы с моей стороны не было огрехов. Я в некотором смысле обслуживающий персонал. Звезда может делать что угодно, спеть быстрее, медленнее, исполнить другую песню. Моя задача – максимально приспособиться к условиям и сделать все хорошо. И не обидно, это же интересная задача. И все равно я понимаю, что сам бы не собрал такого количества людей. Постоять в тени гения – тоже неплохо”.

– Какое из трех направлений музыки – рок, поп или классика – приносит наибольшую прибыль?

“Всегда по-разному. Но я о финансах думаю далеко не в первую очередь. Слава Богу, уровень жизни в Москве достаточно неплохой, мне нет нужды постоянно пытаться зарабатывать. Так что сначала думаю, насколько мне это интересно с музыкальной точки зрения. Соответственно, если есть финансовые благодарности – хорошо, нет – ну и ладно. Потому что проекты все равно приносят некое моральное удовлетворение, а для меня это важно”.

– Можно, задам вопрос о личном? Есть ли у вас девушка, и как она относится к вашей профессии?

“Девушка есть, она меня поддерживает, помогает. Ведь очень часто при подготовке к телепроектам приходится за неделю сделать то, что нормальные люди делают за год. И все родные страдают: я не сплю ночами, гремлю, ругаюсь. Близкие все это терпят молча, помогают как могут”.

– А о чем мечтает музыкант?

“Он мечтает быть востребованным, чтобы была постоянная публика, которая ходит на его концерты, покупает его диски, скачивает его музыку. А еще о наличии людей, которые понимают его искусство и существуют с ним на одной волне”.

Источник: Ключ-Медиа