Ольга остроумова 70 лет

— Это очень дорогой человек для меня. Отношусь к Ольге не только как к жене, прекрасно понимаю, что она – великолепная актриса. Каждый раз удивляюсь, когда вижу ее в доме и когда иду в театр. Я люблю ее за все, а за талант особенно. Все больше восхищаюсь ею, когда замечаю, как она живет на сцене тем, что накапливает дома.

Обращаюсь с ней бережно, как к существу очень нежному и тонкому. Она потрясающая мать и бабушка, замечательная жена. Мне жаль, что она на меня тратит столько сил, потому что я неважно себя чувствую. Она великолепно относится ко мне, помогает и понимает. Она святая. Хотя человек она довольно непростой, она индивидуальность. Работа у нее тяжелая. Быть актрисой в таком возрасте… Но я не вижу в ней старость, в ней полно энергии, голова прекрасно работает, она красивая. Я рад, что к ней так относятся люди и будут праздновать ее юбилей.

Первый раз я увидел ее в кино «Доживем до понедельника». До сих пор ее роль абсолютно живая в моем воображении. Помню интонации, в ней столько женского, обаятельного, светлого. Есть заряд на будущее. Этот человек еще принесет некоторым радость, некоторым – счастье.

— Влюбился сразу. Когда увидел ее в жизни, меня поразило абсолютно все – как она разговаривала, как смотрела, как была хороша. Я снимался в «Гараже» и представлял себе, как подкачу к ней. Но она уже была замужем, у нее были дети. А потом я увидел ее выступление по телевизору и понял, что она одинока, в смысле, что разошлась со своим мужем. И мы с ней встретились через два дня на выступлении в одной организации. Все.

Она очень скрытый человек. Но ничего не пропускает, у нее в памяти остается любое твое хорошее и плохое движение. Меньше говорит, а больше делает. Я могу наболтать и не сделать, а она если скажет, то это будет так, как она сказала. Как хозяйка она готовит то, что нравится всем. Мне нужно что-то попроще и повкуснее. Я не жалуюсь. Все нормально. Есть что-то, что выше этого.

Желаю, чтобы ее юбилей прошел симпатично, без лжи, по-человечески и не очень громко и пусто. Она ненавидит все эти юбилеи, потому что это лишняя трата времени, переживаний и денег, и там врут бессовестно. Но здесь нельзя соврать, потому что она хороша. Да и отмечать надо: жизнь быстро проходит. Она настоящая народная артистка, одна из лучших в стране, ее все любят. И, по сути, она – человек, который переживает все вместе со временем. Она понимает, где живет. Она чистая, а это редкое качество.

– Первый раз я увидел Ольгу на спектакле «Мещане» в московском ТЮЗе, где она считалась ведущей актрисой и играла главные роли. Абсолютно никакого впечатления не произвела. Напоминала что-то такое заброшенное – жена моряка, который в далеком плавании. А через несколько дней я случайно проходил по балкону, посмотрел вниз и заметил, как они с Юрием Ереминым репетируют внеплановый спектакль «Как дела, молодой человек?». И я увидел красавицу, которую раньше не замечал. Вот такие были два разных впечатления в одном театре за одну неделю.

Что касается ролей, то я мало с ней работал, хотя она и тяготела к тому, что я делал. Сыграла у меня только в «Господине Мопассане» и еще репетировала Маргариту для «Мастера и Маргариты», но спектакль не вышел. Вот все говорят про нехорошую карму этого романа Булгакова, и во время его постановки со мной тоже случилась беда – клиническая смерть. Оля меня спасла. Благодаря ее известности ей разрешали быть в реанимации, и она была со мной… Без ее поддержки я бы не выкарабкался. Только она вытянула меня с того света.

– У нас был красивый, счастливый брак. Она родилась с очень стройным, цельным и правильным мировоззрением и за время нашего семейного союза менялась только к лучшему. Я до сих пор дружен с ней. Дружбу мы сохранили не сразу. Но поскольку дети у нас прекрасные и относились хорошо и ко мне, и к ней, то они нас держали вместе. Бывало, она в своих интервью пыталась меня поругать, но это все позади. Сейчас мы часто разговариваем, встречаемся. Гафт меня не ревнует. Он мой любимый артист, и я очень доволен, что он есть в семье. У меня никаких нет претензий. Все на свете проходит.

— Когда я вспоминаю детство, то самая яркая картина: мама с папой собираются куда-то на выход. Она стоит перед зеркалом потрясающе красивая. С изумительными волосами, глазами, и папа вокруг нее такой гордый ходит, что он обладатель такой идеальной красоты.

Еще помню, когда мне было лет шесть, меня водили на творческие вечера, а там непременно показывали сцену, где ее убивали. Все переживали, плакали. Конечно, ребенку это было смотреть тяжело. Но потом меня выводила на сцену живая мама в блеске своей красоты, и эта красота меня успокаивала.

В детстве она была крайне доброй, понятливой мамой-другом. Никогда не навязывала, а только объясняла. Она обращалась с детьми как со взрослыми людьми.

Я окончила семилетку в музыкальной школе и, как все дети, не любила заниматься. Могла часами вредничать, не ту ноту нажимать. Тут она могла вспыхнуть, прикрикнуть, но это минутные вещи. Она готова понять человека, но не любит глупого упрямства. Она справедлива. Чем взрослее я становлюсь, тем меньше боюсь маму.

— Она любит красивую одежду, достаточно строгий стиль. Ее раздражает современная небрежность. Я когда тороплюсь, говорю ей, что потом наряжусь и накрашусь, а она: «И в жизни надо быть красивой». Иногда она мне дарит свои вещи. У нее глаз-алмаз. Увидев человека, она может потом безошибочно купить ему точно по размеру вещь в магазине. Очень точно определяет параметры, ни разу не ошиблась. Поэтому никогда не спрашивает у нас размеры.

— Все мое детство связано с мамой, которая была бесконечно с нами. Сейчас я понимаю, что она, наверное, отказывалась из-за этого от кучи ролей. Если ей приходилось выбирать между семьей и работой, то на первом месте, конечно, была семья. Мамой она была исключительной, ею и остается. А бабушка она выдающаяся. Она совершенно не была к нам строга, а, наоборот, очень демократична. Я никогда не помню, чтобы она разговаривала с нами снисходительно или сверху вниз, всегда на равных. Может, и надо было иногда построже.

Она человек чрезвычайной доброты и огромной жертвенности. Все время всем помогает, и, будучи человеком такого склада, она, конечно, очень устала. Иногда помогает через раздражение. Она раздражена, ей тяжело, но она это делает. Она все делает за всех, такой у нее характер.

Она сама любит рассказывать историю о том, как я сидел и уплетал макароны, а было мне лет пять, и вдруг выдал сентенцию: «Самое главное в жизни – это еда». И она искренне испугалась и спросила пятилетнего ребенка, неужели я в самом деле так думаю. Ей показалось, что растет ужасный циник и скептик. «А как же для души?» – переспросила она. Я с набитым ртом ответил: «А для души – любовь». И тут она успокоилась. В этом вся мама.

— Как внучка священника, она верующий человек, но при этом давала нам в плане веры свободу. В церковь нас не водили, папа ведь еврей. Зато она «крестит», в смысле обращает в православие, всех евреев, с которыми живет. Она привела в Церковь и папу, и Гафта.

Самое главное ее качество – наивность, которая идет от веры в людей. Она не может человеку не поверить. Она из тех людей, которые всех по себе меряют. Она требовательна к себе и поэтому требовательна к окружающим.

Когда родители развелись, я взял с них обещание, чтобы они до моего семнадцатилетия ни на ком не женились и не выходили замуж. И я узнал, что они поженились с Гафтом, когда мне исполнилось 17, а произошло это, наверное, когда мне было 13. Четыре года она хранила верность слову, данному девятилетнему ребенку. Это очень показательно для нее. Это проявление уважения к личности, особенно к своим детям.

Раньше она говорила, что для нее главное – дети, а сейчас так говорит о внуках. Мы стали сложнее, в чем-то оправдали надежды, в чем-то нет, а вот о внуках она говорит исключительно восторженно и с любовью.

— В ней есть внутренняя мудрость, которая проявляется в том, что она совершенно не стала противопоставлять Гафта моему папе. Она всячески поощряла мое общение с отцом, мама никогда не делала из Валентина Иосифовича замену папе.

В школе я был способный ученик, но в переходном возрасте перестал уделять внимание учебе в какой-то момент. А мама настолько уважала меня и мою сестру Олю, что никогда не проверяла наши дневники. И вдруг один раз за полгода решила проверить… и увидела там огромное количество воззваний от учителей, что я качусь по наклонной плоскости. И она стала колошматить меня этим дневником. Но это было не больно, а смешно. И она отходчивая.

Зато она очень напрягается от наших успехов и неуспехов в театре. Когда пришла на мою первую работу в театре «Эрмитаж» – спектакль по Зощенко, то боялась, что ей не понравится. И когда ей понравилось по-настоящему, она об этом сказала с огромной гордостью и стала относиться ко мне как к режиссеру.

После этого я в соавторстве написал сценарий к фильму «Подлец», который сняли в 2016 году, он скоро выходит в прокат. Я думал, что такой великолепной актрисой, кроме меня, ее никто не покажет. Она играет там превосходно. Это одна из лучших ее ролей. Обычно ее красота застилала ее талант в глазах режиссеров, а в моем фильме она играет замечательную трагикомическую роль. Во время съемок она все оценивала критично, но с чувством долга. В первый съемочный день, когда я сделал что-то не так, она разрыдалась.

Сейчас я собираюсь с ней делать спектакль в Театре имени Моссовета. Я понял, какое произведение ей подходит. Это один роман Грэма Грина. Мы уже написали инсценировку, репетиции начинаются в конце сентября. Я прочитал маме черновик, и она ко всему хорошо отнеслась, но была напряжена, потому что я где-то путался.

Юбилейный вечер в ее честь готовлю тоже я. Он пройдет 9 октября в Театре имени Маяковского, потому что в Моссовете нет традиции делать юбилеи своим артистам, хотя 21 сентября она там играет, и после тоже будет чествование. Приходите, «Антенна», и туда, и туда, приглашаем! Думаю, когда мама прочтет то, что вы для нее подготовили, ей будет приятно.

— Бабушка добрая и хорошая, помогает мне во всем, о чем ее просят. Например, я хотел поставить палатку, но не знал как. Она мне все показала и объяснила, больше никто из взрослых не смог. Мы ее смастерили из старых качелей, какого-то покрытия. Она у нас стоит во дворе, потому что в лес ее не донесешь. Мы там играли с бабушкой и моим другом Серафимом, как будто мы там живем. Бабушка легко это делала.

Когда я прихожу в гости, она готовит борщ со сметаной или пельмени. Все очень вкусно. На сладкое блины иногда.

Мы часто играем в карты (в подкидного дурака), шашки, шахматы. В шашках больше я выигрываю, в шахматах – она. В карты – как получится, мы играем на просто так.

В школе хорошо относятся к тому, что бабушка – известная актриса. Не завидуют. Мы писали сочинение про свою семью, и я написал, что она хорошая и снималась во многих фильмах. И что она очень умная, помогает мне уроки делать, проверяет. Легче всего ей помогать по русскому и по чтению. За сочинение получил пятерку.

– Бабушка дарит подарки, обычно лего, за соревнования. Я хожу в спортивную школу по плаванию. Пока самое высокое было четвертое место. Если займу призовое место, то тоже лего подарит, но больше.

Однажды мама бабушки искала очки и не могла их найти, а я увидел их у нее на лбу и сказал ей.

Я видел «А зори здесь тихие…», плакал. Это мой самый любимый фильм с ней.

– Бабушка добрая, меня не наказывает. Она помогает нам делать домики. Подарки мне бабушка дарит не как Захару за плавание, а просто так, мы ни о чем не договариваемся – это было бы нечестно.

Очень люблю суп из плавленого сырка. Это и папин любимый суп.

— Бабуля боится, когда начинается обычный детский крик, она бросается вмешаться, выдыхается и каменеет от усталости. Она называет меня самым мудрым человеком в семье.

Я занимаюсь балетом у Илзе Лиепы, и в этом году бабуля танцевала со мной в Большом театре танец-сражение. Она была злодейкой, но я ее не боялась.

– Бабуля очень хорошая. Когда мы в сентябре в Болгарии, она купила нам много продуктов и все подмела в доме. Она говорит со мной, приезжает попить кофе. Она остается с нами на ночь, если папа и мама уходят. Играет в Рапунцель.

– Я дома делаю театр, хочу стать актрисой для бабули.

– Последний раз с Олей мы виделись с ней в декабре прошлого года. Она приезжала в Саратов на гастроли на один день. Мы с сыном и снохой ходили на ее постановку.

Совсем маленькую я ее не очень помню, потому что училась в Ленинграде в институте тогда, и она росла без меня. Хотя я в детстве ее почти не видела, но она всегда представлялась мне наряженной и играющей в актрису. Помню, что с ранних лет она участвовала в работе народного театра при Дворце железнодорожников. Играла там в спектаклях и всегда хотела быть актрисой. Никто не возражал.

Ее отпустили в Москву, где у нас никогда никого не было – ни родни, ни знакомых. Она сама поехала, как говорится, с пирожками. Поступила и пробивала дорогу без всякой помощи.

– Мы с ней довольно часто виделись в прежние времена, она с детьми приезжала ко мне на дачу. Сейчас, конечно, гостим друг у друга реже. Я уже никуда не выезжаю, и у нее внуков много, да и возраст такой, что она очень устает от спектаклей, работы. Но перезваниваемся. Мы в курсе всех дел друг друга.

– Мы дружны, никто не спорил за наследство. Всегда заботимся друг о друге и беспокоимся. Созваниваемся, узнаем о здоровье. В прошлом году мы месяц жили у Оли на даче, когда она уезжала на фестиваль. Она всегда придет на помощь. За это я ей очень благодарна.

Когда у нас в доме был новогодний праздник, папа брал скрипку (он это делал очень редко, потому что у него пальцы сгибаться перестали), а мы обязательно наряжались. После войны в школах были карнавалы-маскарады, и костюмы шили за месяц. Их делал папа, а Оля получала призы. Она была Шахматная королева – юбка-солнце с нашитыми квадратиками в виде шахматной доски и кофточка с пуговками из жатой материи долго хранились у нас в семье.

– Способности ко всему у нее мамины. Любовь к литературе и искусству, наверное, папины. Наш самый большой багаж от него были 50 ящиков книг. Папа собирал библиотеку, а тогда записывались и стояли ночью за собраниями сочинений. А мама была очень трудолюбивой. Все это от родителей передалось нашей Оленьке.

– Пуск-наладка, монтаж – в Белоруссии, на Урале, Кавказе, со своими канатными дорогами я объездил весь Союз, было много командировок, и я мог себе позволить остановиться на пару дней у Ольги, сходить в театр на ее спектакли. Сейчас мы общаемся только по телефону. Ехать для меня дорого. Но отношения нормальные, и мы все время на связи. Видимся, когда она иногда приезжает в город со спектаклем.

В детстве, с одной стороны, мы, конечно, любили друг друга, но и дрались. По возрасту мы ближе друг к другу – у нас разница всего два года. Но, с другой стороны, я же ее и защищал от всех, кто ее обижал. Она была достаточно своенравная. Может, из-за этого драки были. Может, я ее таким образом учил.

– Она была красавица и в школьные годы нравилась многим. Это было, с одной стороны, приятно, а с другой – немного тревожило меня как брата.

Она довольно жесткий человек – ей пришлось такой стать, потому что вся семья – мужья, дети, внуки – всегда были и есть на ней. Но, с другой стороны, она любящая мать, бабушка, жена. И за всеми следит, и всем все делает.

Родилась: 21 сентября 1947 года в г. Бугуруслан Чкаловской обл. РСФСР (ныне – Оренбургская обл.) в семье учителя физики и домохозяйки.

Образование: ГИТИС.

Карьера: с 1970 по 1973 год – актриса Московского ТЮЗа, с 1973 по 1983 год – Театра на Малой Бронной, с 1977 по 1983 год – театра «Эрмитаж», с 1983 года по настоящее время – Театра имени Моссовета. Снялась более чем в 60 фильмах и сериалах, среди них – «Доживем до понедельника», «А зори здесь тихие…», «Гараж», «Бедная Настя», «Не родись красивой».

Семейное положение: замужем в третий раз, за Валентином Гафтом (с 1996 года). Дети: дочь Ольга (41 год), сын Михаил (34 года). Внуки: Захар (10 лет), Полина (9 лет), Фаина (5 лет), Леонид (6 месяцев).