Осип брик биография личная жизнь

Через неделю-другую в издательстве «Молодая гвардия» выйдет провокационная книга писателя и сотрудника «НГ-EL» Алисы Ганиевой, посвященная царице авангардных салонов и музе Владимира Маяковского Лиле Брик – «Л.Ю.Б. Ее Лиличество Брик на фоне Люциферова века». Следом эта же книга появится в другом издании – в рамках легендарной серии «Жизнь замечательных людей». Получилось глубоко, но с перчиком – как мы любим. Представляем вам небольшой отрывок из скандальной новинки.

Избавившись от надоедливого Маяковского, Лиля с головой окунулась в любимое занятие – флирт и романы. Если верить адвокату и писателю Аркадию Ваксбергу, с одним из поклонников Лиля отправилась в Петроград, и на обоих пришлась одна койка. Легли валетом, и, когда погасили свет, тот впился ей в ноги, но харрасмент не закончился ничем. В Петрограде носился за ней как сумасшедший, на обратном пути ехали уже втроем с Борисом Кушнером. «Обожателя отослали спать на верхнюю полку, а на нижнюю Лиля легла вместе с Кушнером: по той же «модели» – голова к ногам. Теперь уже Кушнер «впивается в ноги» и получает тот же афронт…»

Лиля тогда блистала. На публичных чтениях Маяковского ее имя называлось громко, во всеуслышание: «Посвящается Лиле Юрьевне Брик». Ваксберг пишет: «Многие годы спустя писатель Вениамин Каверин рассказывал интервьюеру, вспоминая 1920 год: «Как-то [в Петрограде] я был у Шкловского. Туда пришел Маяковский с Лилей Брик – прелестной, необыкновенно красивой, милой женщиной, которая мне очень нравилась тогда. Она была очень молода и хороша».

Что бы ни таилось за этой магией – изящность, остроумие, нетривиальность суждений, живость лица, ослепительная улыбка или скакавшие в карих глазах чертенята, обещавшие жаркую ночь любви, но в Лилину постель попадали люди значительные. Она стала спать с искусствоведом Николаем Пуниным. Выпускник Царскосельской гимназии заведовал Петроградским ИЗО Наркомпроса, служил комиссаром при Русском музее и Государственном Эрмитаже. К тому времени он уже издал книги «Японская гравюра» и «Андрей Рублев». Блестяще образованный, тонкий, в глазах Лили он был прямой противоположностью увальню Маяковскому.

Маяковский, видимо, почти не читал, по крайней мере толстых книг (Лев Кассиль в беседе с нейроморфологом Григорием Поляковым характеризовал эрудицию поэта как слабую): не хватало терпения и усидчивости долистать до конца хоть один роман. Писал с миллионом орфографических ошибок. Не особенно интересовался музеями или историческими достопримечательностями – предпочитал бильярд, карты, рулетку и прочие азартные игры (в этом пристрастии они с Лилей совпадали). Надиктовывать на почтамте телеграммы любил больше, чем писать письма. Вообще был человеком устной, а не письменной культуры, сочинял всегда на ходу. Искусство, наука и техника вне человека его мало интересовали.

Наверное, не просто так, не совсем впустую многим казалось, что Брик, при всем восхищении громадой поэтического таланта, к Маяковскому-человеку относилась слегка снисходительно. Он все же был не из их с Осипом круга. Характерно то, что пишет живущая в США мемуаристка, дочь советского литфункционера Вадима Кожевникова Надежда (замечу в скобках, что тележурналист Дмитрий Киселев приходится ей деверем): «Неискоренимое плебейство Маяковского, вкусившего уже славу, Лилю бесило. По ее почину он заменил гнилые зубы искусственными, ослепительными. Одевался не как прежде, апашем, а безупречным джентльменом. Но нутро-то никуда не денешь. В переписке с Маяковским Лиля с отменным артистизмом, лицедейством поддерживала пошловато-приторную манеру его к ней посланий. В письмах к Эльзе стиль у нее совершенно иной. Доверительное общение равных, а Маяковский – чужой».

Впрочем, ледниковый период продлился не очень долго, потому что осенью 1920-го Лиля открыто выходит с Маяковским в свет. Чуковский, видно, мучившийся угрызениями совести после скандала с сифилисом, соблазняет поэта предложением пожаловать в Петроград и пожить в Доме искусств со столовой и бесплатным бильярдом. «Прибыл он с женою Брика, Лили Юрьевной, которая держится с ним чудесно: дружески, весело и непутанно. Видно, что связаны они крепко – и сколько уже лет: с 1915. Никогда не мог я подумать, чтобы такой ч[елове]к, как Маяковский, мог столько лет остаться в браке с одною», – записывает Корней Чуковский в дневнике 5 декабря 1920 года. А два дня спустя отмечает: «Все утро Маяк[овский] искал у нас в библиотеке Дюма, а после обеда учил Лилю играть на биллиарде. Она говорит, что ей 29 лет, ему лет 27-28, он любит ее благодушно и спокойно».

Однако еще незадолго до этих благодушия и спокойствия в душе у Лили бурлили лихие страсти. Неизвестно, догадывался ли Маяковский, что Пунин, присутствовавший на его выступлении в Петрограде перед учениками Тенишевского коммерческого училища, амурничал с его Лиличкой.

Еще в мае 1920-го музейный комиссар записывает в дневнике: «Зрачки ее переходят в ресницы и темнеют от волнения; у нее торжественные глаза; есть что-то наглое и сладкое в ее лице с накрашенными губами и темными веками, она молчит и никогда не кончает… Муж оставил на ней сухую самоуверенность, Маяковский – забитость, но эта «самая обаятельная женщина» много знает о человеческой любви и любви чувственной. Ее спасает способность любить, сила любви, определенность требований. Не представляю себе женщины, которой я мог бы обладать с большей полнотой. Физически она создана для меня, но она разговаривает об искусстве – я не мог…»

Судя по этой записи, Пунина Лиля сильно возбуждала. Впрочем, не очень понятны некоторые моменты: как именно забитость Маяковского и сухая самоуверенность Осипа отражались на ее поведении в кровати? Почему она никогда не кончала и что же в этом хорошего? Скорее всего Пунин здесь имеет в виду Лилину ненасытность. Феромоны при их встречах явно бурлили не на шутку. Пунину, очевидно, нравилось, что Лиля знает свое тело и понимает, чего она хочет в постели, не зажимаясь и не комплексуя («определенность требований»). Однако Лиля, привыкшая вещать о высоких материях, не могла ограничиться только сексом. Она спала с историком искусства, и после сплетенья тел ей хотелось сплестись с ним языками. Пунину же разговоры с ней претили – то ли потому, что Лиля своими суждениями недотягивала до его уровня, то ли оттого, что он в принципе не считал женщин достойными собеседницами. Ясно одно – роман разворачивался не так, как хотелось Лиле: мужчина желал ее тело, но не был влюблен в нее.

Пунин продолжает: «Наша короткая встреча оставила на мне сладкую, крепкую и спокойную грусть, как если бы я подарил любимую вещь за то, чтобы сохранить нелюбимую жизнь. Не сожалею, не плачу, но Лиля Б[рик] осталась живым куском в моей жизни, и мне долго будет памятен ее взгляд и ценно ее мнение обо мне. Если бы мы встретились лет десять назад – это был бы напряженный, долгий и тяжелый роман, но как будто полюбить я уже не могу так нежно, так до конца, так человечески, по-родному, как люблю жену». (Он тогда был женат на Анне Евгеньевне Аренс, дочери генерала флота из старинного немецкого рода и одной из первых женщин-врачей в России.)

Тем не менее Брик увлеклась Пуниным не на шутку. Они продолжали встречаться. В июне Пунин поверяет дневнику подробности: «Когда так любит девочка, еще не забывшая географию, или когда так любит женщина, беспомощная и прижавшаяся к жизни, – тяжело и страшно, но когда Л. Б., которая много знает о любви, крепкая и вымеренная, балованная, гордая и выдержанная, так любит – хорошо. Но к соглашению мы не пришли. Вечером я вернулся от нее из «Астории», где нельзя было говорить, и позвонил; в комнате она была уже одна, и я сказал ей, что для меня она интересна только физически и что, если она согласна так понимать меня, будем видеться, другого я не хочу и не могу; если же не согласна, прошу ее сделать так, чтобы не видеться. «Не будем видеться». – Она попрощалась и повесила трубку».

Шведский славист Бенгт Янгфельдт из этих записей заключает, что в отношениях с мужчинами для Лили был важен не столько секс, сколько власть над ними и постоянное подтверждение собственной неотразимости. Из дневника Пунина 1923 года ясно, что она еще долго не могла оправиться от удара (как? кинула не она! кинули ее саму! просто использовали как самку, для животных утех, ни в грош не оценили ее понимание искусства!). «Л. Б., – пишет Пунин, – говорила о своем еще живом чувстве, о том, как много «ревела» из-за меня. «Главное, – говорила она, – совсем не знала, как с вами быть; если активнее – вы сжимаетесь и уходите, а когда я становлюсь пассивной, вы тоже никак не реагируете». Но она одного не знает, что я разлюбился, что вообще ничего не могло быть без влюбленности, какая бы она, Лиля, ни была… Л. Б. думает, что не неравнодушен, что я не как камень сейчас по отношению к ней. Она гладила мою руку и хотела, чтобы я ее поцеловал, я ее не поцеловал, помня Ан[ну]».

Натиск снова провалился! Соблазнение не удалось. Самонадеянная Лиля натолкнулась на равнодушие. Кстати, под «Ан.» в этой записи имеется в виду не Анна Аренс, а Анна Ахматова, с которой Пунин сошелся как раз в 1923 году. Жили они, кстати, тоже втроем: сам Пунин, жена Анна и любовница Анна. Так ему было удобнее: жена занималась домашним хозяйством (к которому Ахматова была не способна) да еще и зарабатывала на всю семью. По воспоминаниям современников (к примеру, Лидии Чуковской), видно, что Пунин и вправду был немножко женоненавистником. Он сам пописывал стихи и, ревнуя к таланту Ахматовой, всячески затаптывал ее уверенность в себе: за 16 лет нелегкой жизни с ним – жизни на птичьих правах в доме законной жены любовника, жизни, в которой были и аресты, и невзгоды, – она почти не писала стихов. Видно, он в принципе не очень любил разговаривать с женщинами о чем-то серьезном.

Наверное, Ахматова что-то слышала от Пунина и о Брик (может, тот в постели неосторожно похвалил темперамент рыжей любовницы?) и по этой причине недолюбливала ее. В разговоре с дочкой Чуковского Лидией речь зашла о Лиле, и Анна Андреевна обронила: «Я ее видела впервые в театре на «Продавцах славы», когда ей было едва 30 лет. Лицо несвежее, волосы крашеные, и на истасканном лице – наглые глаза». Возможно, причиной этой затаенной нелюбви было и то, что в треугольниках Анны Ахматовой (и с Николаем Гумилевым, и с Владимиром Шилейко, и с Николаем Пуниным) она всегда была второй женщиной, а Лиля Юрьевна в своих – всегда единственной.

Источник

Жизнь и судьба этого человека так и осталась бы для нас непостижимой тайной и загадкой, если бы он не решил связать свою судьбу с рыжеволосой красавицей Лилей Каган, а через нее и с одним из самых выдающихся поэтов советской эпохи – Владимиром Маяковским. Речь пойдет о писателе, сценаристе и литературном критике Осипе Брике. Биография, литературная деятельность и личная жизнь ждут вас в этом материале.

Семья и детские годы Осипа

Осип родился 16 января 1888 года. Его родители – Макс Брик и Полина Сигалова – имели право на проживание в Москве. Все дело в том, что Макс Брик был купцом первой гильдии. У семьи была фирма, занимались они продажей драгоценных камней, главной специализацией была продажа кораллов. Следует отметить, что и Макс, и Полина были людьми невероятно образованными, они говорили на нескольких языках. Мать Осипа Брика существенно отличалась от других женщин своими прогрессивными взглядами.

Школьные годы

Атмосфера, царившая в доме Осипа, стала причиной того, что мальчик был подготовлен к обучению. Он без всякого блата смог поступить в престижную гимназию, куда в год принимали не более двух мальчиков еврейской национальности. Несмотря на то, что Осипа Брика краткосрочно отчисляли, он сумел довольно успешно закончить обучение. Кстати, вторым ребенком, который также был принят в эту гимназию, был Олег Фрелих – советский режиссер и актер.

Именно Олег, Осип и еще трое учеников стали создателями тайного общества. Эмблемой общества была пятиконечная звезда. Просуществовала тайная организация на протяжении всех лет обучения. “Шайка пятерых” баловалась не только стандартными для того времени юношескими забавами. Однажды друзья даже собрали небольшую сумму денег и подарили ее женщине, которая занималась проституцией!

Члены тайного сообщества очень много читали, рассуждали о произведениях разных авторов. Особенно интересовал гимназистов русский символизм. Именно в это время Осип Брик начал писать стихи в этом жанре.

Чувства к Лиле

Когда Осипу было 16 лет, он не на шутку увлекся 13-летней Лилей Каган. С ее отцом, юристом по образованию, он просто обожал обсуждать различные политические вопросы. Какое-то время Осип и Лиля ходили на свидания, однако Брик однажды сказал возлюбленной, что их встречи – ошибка, он понял, что перепутал теплые дружеские чувства с любовью, а потому им надо расстаться. Но спустя какое-то время молодые люди вновь начали встречаться. Правда, длилось это недолго. Летом 1906 года Лиля вместе с матерью и младшей сестрой отправилась на курорт, заранее взяв с Осипа обещание: писать ей каждый день. Молодой человек проигнорировал просьбы Лили и отправил ей только одно письмо. Прочитав его, рыжеволосая красавица впала в истерику, порвала письмо на мелкие кусочки, у нее начался нервный срыв, который сопровождался выпадением волос и лицевым тиком.

Когда они встретились в следующий раз на одной из московских улиц, Брик уже носил пенсне. Лиля тогда отметила, что он постарел и подурнел. Они перекидывались ничего не значащими фразами, как вдруг Лиля произнесла:

А я вас люблю, Ося.

В 1912 году Осип и Лиля поженились.

Знакомство с Маяковским

Дом Бриков был своеобразным центром общения, здесь собирались филологи и писатели. В 1915 году младшая сестра Лили пригласила к ним своего возлюбленного – Владимира Маяковского. Молодой поэт читал свои стихи и флиртовал с хозяйкой дома.

В тот вечер Владимир посвятил Лиле Брик поэму под названием “Облако в штанах”. Это совершенно не смутило Осипа, его заворожил талант Маяковского, а потому он даже издал поэму, потратив на это собственные деньги. Дружба мужчин крепла год от года, а потому в неверности своему супругу Лиля смогла признаться лишь в 1918 году. В своих дневниках она писала, что бросит Володю, если Осипу это не понравится. Однако ее опасения и переживания были напрасными: Осип Брик лишь взял с жены обещание никогда не уходить от него и всегда жить вместе. Спустя несколько дней Владимир Маяковский написал записку следующего содержания:

Председателю жилтоварищества д. 13/15 по Гендрикову переулку. Прошу прописать в моей квартире тт. Л. Ю. Брик и О. М. Брика. В. Маяковский.

Любовный треугольник

Так в личной жизни Бриков – Осипа и Лили – появился поэт. Эта “семья” была более чем просто странной. У Осипа появилась любовница, у Лили тоже менялись мужчины. Маяковский заводил однодневные знакомства с женщинами во время путешествия по Америке и Европе. В 1921 году Осипа уволили из ЧК за “нерадивую работу”. Обеспечивал семью только Владимир Маяковский. Достаточно почитать письма Бриков к поэту за те годы – это бесконечные просьбы о деньгах.

Продолжались эти сложные отношения вплоть до 1925 года. Тогда писатель Осип Брик развелся с Лилей, которая казалась ему чересчур легкомысленной. После этого он сожительствовал с Евгенией Соколовой-Жемчужной. Она же стала и его секретарем.

Дальнейшая жизнь

Тридцатые годы прошлого столетия были для Осипа Максимовича Брика насыщенными в плане работы. Тогда он много писал: это были сценарии для кинофильмов, либретто к операм. Активно работал Брик и с Маяковским. В соавторстве с поэтом он написал несколько литературных манифестов. Осип Максимович издавал статьи об этом поэте.

Занимался он и тем, что преобразовывал художественные произведения в сценарии для театральных постановок. В годы Великой Отечественной войны Осип писал патриотические тексты для “Окон ТАСС”. Вел литературный кружок. Все это время он не прекращал общаться с Лилей, которая после смерти Владимира Маяковского начала встречаться с красным командиром Примаковым. Не стало Осипа в феврале 1945 года. Причиной его смерти врачи назвали сердечный приступ. Брика кремировали, прах его захоронен на Новодевичьем кладбище.

Источник