Портрет пушкин ребенок

Портрет – великое искусство. Художнику-мастеру дано передать не только внешний облик человека, но и черты его характера и глубину души. Особенно дороги нам портреты ушедших великих людей.

Портрет – великое искусство. Художнику-мастеру дано передать не только внешний облик человека, но и черты его характера и глубину души. Особенно дороги нам портреты ушедших великих людей.

Портретов А.С. Пушкина, созданных его современниками, немного, и мы ими дорожим, мы видим живого Пушкина! Гениальная личность поэта, его творчество увлекали русских художников всегда – они писали портреты Александра Сергеевича и при его жизни, и после смерти, и сейчас пишут. Каждый по-своему искал и ищет тайну гения. Огромна изобразительная пушкиниана.

Мы поведаем о портретах маленького Пушкина, они расскажут нам что-то очень важное о детстве гения. Современному ребенку тем более. Думаю, воспитателю найдется о чем с ним поговорить.

Какие стихи поэта малыш узнает самыми первыми? Не эти ли?

Ветер по морю гуляет

И кораблик подгоняет;

Он бежит себе в волнах

На поднятых парусах…

Вдохновенные строки! Тут тебе и морской простор, и ветер свободный – он «гуляет», и вольный кораблик – «он бежит себе», и ты дышишь полной грудью, и подпрыгиваешь в ритм веселых стихотворных строчек, и чувствуешь себя таким счастливым… Особенное волшебство притаилось в этих стихах из «Сказки о царе Салтане…».

А может быть, малыш еще до школы запомнил строчки, таинственные и немного страшные, из «Лукоморья»: «Там чудеса: там леший бродит, / Русалка на ветвях сидит…» Или про Бабу Ягу: «Там ступа с Бабою Ягой / Идет, бредет сама собой…». Поэт с удовольствием вспоминал страшные сказки своего детства, их рассказывала ему на ночь бабушка Мария Алексеевна.

– От ужаса не шелохнусь, бывало, Едва дыша, прижмусь под одеяло, Не чувствуя ни ног, ни головы. Эти сказки своими «обманами» обвораживали сон впечатлительного мальчика. «И в вымыслах носился юный ум…», – вспоминал Пушкин-лицеист.

А я любила стихотворение «Зимнее утро», читала наизусть:

Под голубыми небесами

Великолепными коврами,

Блестя на солнце, снег лежит;

Прозрачный лес один чернеет,

И ель сквозь иней зеленеет,

И речка подо льдом блестит.

Вся комната янтарным блеском Озарена…

Сколько в этих стихах тепла, золотистого света! Они звучат как музыка. Читаешь стихи, и будто поднимают они тебя над землей, и ты чувствуешь, видишь все, о чем написал поэт.

На наше счастье, сохранился портрет совсем маленького Пушкина.

В одно радостное московское утро я подошла к старинной дубовой двери. С трудом открыла, миновала несколько комнат, поднялась по небольшой лестнице и очутилась на антресолях Государственного музея А.С. Пушкина, что на Пречистенке.

В узкой проходной комнате с внутренним окном, слева на столике, стоял небольшой овальный портрет, заключенный в красивую рамку из карельской березы. С него задумчиво смотрел светловолосый глазастый малыш лет двух-трех. Это и был Пушкин.* Он изображен так, что легко разглядеть и округлую щеку, и легкие кудряшки у уха, и левое полуоткрытое плечо.

Пушкин-ребенок. Худ. Ксавье де Местр.

Может быть, он недавно проснулся. Белая с кружевцами ночная рубашонка небрежно сползла с плеча, но волосы тщательно причесаны, золотистые кудряшки заметно приглажены, видимо для портрета. Он по-детски полненький, с пухлыми губами, верхняя – заметно потолще, она как бы нависает над нижней. У малыша высокий лоб, достаточно твердый подбородок и чуть приподнятые, красивого разлета брови, а серо-голубые глаза большие, выпуклые.

Художник не умилился младенческому возрасту, не изобразил малыша милым пупсиком и торжественно-парадным, ложно-значительным портрет тоже не сделал. Был внимателен к чертам лица и правдив. Кончик носа особенный, не традиционно детски курносый, он немного прижат книзу, что не делает ребенка красавчиком-милягой. Круглые глазенки серьезны и вдумчивы… Невольно замечаешь сходство со взрослым Пушкиным.

Под портретом значилось: «Пушкин-ребенок». Имя художника стояло под вопросом: Ксавье де Местр (?). Указаны два года: 1801-1802. Это потому, что портрет не подписан. Одно время и «Пушкин-ребенок» был под вопросом. Но ученые провели тщательное исследование и самого портрета, и предполагаемого автора и доказали, что этот малыш – Пушкин, а художник, все-таки, – Ксавье де Местр.

Жил в то время в Москве французский граф Франсуа Ксавье де Местр. Сложными путями попал он из революционной Франции в Россию. Был военным. Служил в армии самого Суворова, воевал против Наполеона. Обосновался в Москве, даже женился на русской знатной даме. Писал романы, увлекался живописью, стал в Москве известным портретистом. Посещал дом Пушкиных. Надежда Осиповна заказала ему свой портрет. Он был исполнен де Местром на слоновой кости. По портрету Ксавье де Местра мы знаем: мама Пушкина была чернокудрой смуглой и гордой красавицей – в ней, внучке Ибрагима Ганнибала, текла кровь туземных африканских князей.

Ксавье де Местр

Старшей сестренке Пушкина, Ольге, любезный де Местр – таким мы его видим на автопортрете – одно время давал уроки рисования. Так кому же еще, как не ему, написать миниатюрный портрет Александра на металлической доске масляными красками?! Портрет у де Местра получился живой, естественный и правдивый. Кстати, в России его звали «Ксаверий Ксаверьевич».

Каким же был маленький Пушкин? Портрет, естественно, не дает полного ответа на этот вопрос. Но представьте, ответ есть. Оказывается, поэт помнил себя с младенчества. Это доказал Валентин Дмитриевич Берестов. Недаром он был детским поэтом, а многие стихи обожаемого Пушкина знал наизусть. Он-то и объяснил, что «сам Пушкин в своих сочинениях ненароком рассказал нам о своем детстве. И назвал свое детство златой весной!».

Великий поэт «помнил свои ночные и дневные видения в классическом возрасте от двух до пяти», – напишет Берестов и назовет это чудом самопознания. «И детства милые виденья / В усталом, томном вдохновенье, / Волнуясь легкою толпой, / Несутся над моей главой!..».

Пушкинские строчки навели Берестова на мысль: гений Пушкина-поэта пробудился еще в младенчестве. Да разве только эти стихи? У Александра Сергеевича оказалось много признаний в том, каким он был ребенком.

В стихотворении «Мечтатель» он описал, как «на слабом утре дней златых», в младенческой колыбели, он почувствовал явление музы, богини песнопений. Она склонилась над его колыбелью, чуть дыша! Она осенила его венком! Какое потрясающее признание! Послушайте еще: «… лирных звуков наслажденья / В младенчестве моем я чувствовать умел».

Эти строки Берестов разыскал в черновиках поэта. Стихи были посвящены любимому лицейскому другу Антону Дельвигу. «Две-три весны, младенцем, может быть, / Я счастлив был, не понимая счастья…» – это из другого стихотворения.

«Уже младенцем Пушкин испытал счастье, и было оно связано с поэзией, которая в нем пробуждалась», – пишет Берестов.

Милый скромный портрет маленького Пушкина… Не будь его признаний, мы бы и не подозревали, какие великие поэтические силы созревали в нем в те годы, как рано он начал испытывать вдохновение.

«Свобода, радость, восхищенье – вот с чего началось его детство», – пишет потрясенный Берестов. Вот почему лира стала его уделом и пробуждала в людях, как он сам скажет, «чувства добрые». Валентин Дмитриевич Берестов постарался раскрыть тайну гения Пушкина.

А это словесный портрет маленького Пушкина: «…Саша был большой увалень и дикарь, кудрявый, со смуглым личиком, не слишком приглядным, но с очень живыми глазами, из которых искры так и сыпались». Такое впечатление пятисемилетний Александр производил на гостей их дома.

Он любил сидеть со взрослыми, слушал стихи и хохотал над остротами. Его воспитывали в строгости; мама, Надежда Осиповна, хотела видеть сына благовоспитанным мальчиком. Представьте, чтобы избавить от скверной, как она считала, привычки – тереть ладонь о ладонь, – завязывала ему назад руки, и он целый день ничего не ел. Маленький проголодавшийся Пушкин… Но это так, к слову.

Слушать по вечерам в гостиной взрослые разговоры и чтение стихов Саше разрешалось. А разговоры замечательные, умные, высокие, иногда шутливые – о поэзии, о литературе. Самых знаменитых литераторов принимали в их открытом гостеприимном доме.

Пушкин, когда подрос, изменился, стал шаловлив, «резов, но мил», говоря его словами об Онегине. Но больше всего на свете он любил читать. Родители – отец Сергей Львович и мама Надежда Осиповна – не запрещали копаться в домашней библиотеке хоть до утра. Он читал книги лучших европейских писателей, античных в том числе. Иногда засыпал при теплом мерцании свечи, насладившись Гомером, Данте, Вергилием, Лафонтеном, Мольером…

Что-нибудь говорят эти имена нынешним детям в пушкинском возрасте? А он многое знал наизусть, у него уже была потрясающая память и редкостный развивался ум. Он и сам сочинял. Но зазнайкой никогда не был, никогда не хвастал. Да кто бы ему это позволил?! И в стихах над собой подшучивал, и в рисунках.

—

* Долго никто не знал, что есть портрет маленького Пушкина. Целых сто пятьдесят лет! В 1961 г. он появился в экспозиции музея. Его подарил новому московскому музею Пушкина артист Всеволод Якут. Он замечательно играл великого поэта в театре, я видела этот спектакль: казалось, что на сцене живой Александр Сергеевич, слезы наворачивались на глаза от волнения. Одна зрительница и преподнесла Якуту после спектакля портрет малыша. Она объяснила: когда-то его подарила Надежда Осиповна одной даме – ее отец, известный врач Мудров, лечил семью Пушкиных. Зрительница – праправнучка Мудрова, портрет хранился у нее как бесценная реликвия.

Некоторые пушкинисты сомневались, что на портрете – Пушкин.

– Как же не Пушкин?! – негодовала замдиректора музея по научной работе Наталья Владимировна Баранская. – Смотрите, на знаменитых пушкинских портретах Тропинина и Кипренского – у поэта пухлая верхняя губа, как на миниатюре. Эту пушкинскую губу отмечали еще в детстве, говорили не «губы надул», а «губу надул». Так же поднята левая бровь, широкий и выпуклый круглый лоб тоже очень похож, форма ушной раковины одинакова. А волосы? У малыша они для портрета расчесаны и приглажены, но видны вьющиеся отдельные волоски…

– Неубедительно, – упрямо твердили несогласные.

Баранская не успокаивалась, она была убеждена в своей правоте. И обратилась к специалистам по определению сходства изображенного лица с оригиналом – криминалистам. После двух лет тщательных проверок криминалисты дали заключение, что результаты проведенного ими научного исследования миниатюры подтвердили доказательства Баранской.

Кудрявцева Л. «И в вымыслах носился юный ум…». А.С. Пушкин и его детские портреты // Дошкольное воспитание. 2015. № 2. С. 52-59.

Источник

«Корни Пушкина» Р.Жданович:

«Пушкин был невысок ростом, шатен [!], с сильно вьющимися [!] волосами, голубыми глазами [!] необыкновенной привлекательности. Я видела много его портретов, но с грустью должна сознаться, что ни один из них не передал и сотой доли духовной красоты его облика – особенно его удивительных глаз…», – таково едва ли не самое полное описание внешности А.С.Пушкина, оставленное Верой Александровной Нащокиной, одной из ближайших друзей Пушкина. Именно у Нащокиных останавливался поэт, в свой последний приезд в Москву в мае 1836. Описание необычное – перед тем, как ИЗОБРАЖАЮТ Пушкина, КАКИЕ черты придают портретам и скульптуре.

И далее автор ставит под сомнение африканские корни поэта. Зачем?

Общим местом в пропаганде толерастов стало подчеркивание «нерусского» происхождения крупнейших русских поэтов Пушкина и Лермонтова. Добавим, зная русскую поэзию не по лубкам, толерасты могли бы вспомнить и польское происхождение Некрасова и немецкое Фета… Которых современники, в т.ч. и такие как Л.Н.Толстой, и на наш взгляд не без оснований, – ставили выше Пушкина. Лишнее подтверждение, что мигранты-инородцы невежественны и не уважают культуру народа-хозяина.

Но много ли дает такая, с позволения сказать «методология», пропагандистам «афро-россиянства»?

Далекие шотландские предки Лермонтова – только подтверждают принадлежность Русского народа европеоидной расе, ибо шотландцы – живя в изоляции до Нового времени, сохранили античный генотип лучше буржуазных наций. Культурная общность древних славян и древних кельтов отмечена многократно, выражается она в том уже, что слово Русь – имеет кельтский корень. Галльского происхождения такие топонимы как Галич, Волынь, возможно, что и Москва («финно-угорство» которой измышлено польско-украинскими националистами и их красными подкулачниками)…

Первый ребенок А.П.Ганнибала, рожденный им в законном браке, оказался бастардом. Разведясь с Авдотьей Диопер, арап Петра Великого женится на Христине Шаберг в 1736 г. – уже на 5-м десятке. Третий сын Христины, Осип, «прославившийся дикой необузданностью нрава, женился на Марии Александровне Пушкиной, а затем, ложно назвавшись вдовцом, женился вторично. Этот подлог был раскрыт, и законность первого брака была восстановлена. От этого то брака и родилась Надежда Осиповна, будущая мать поэта», – сообщает дореволюционная энциклопедия. Правильнее сказать, что в этом браке. А от кого она родилась – вопрос, для потомков открытый. И если дикий нрав и необузданная похотливость Осипа Абрамовича (показанного в романе Тынянова «Пушкин») объяснимы – именно его африканоидным происхождением, то кто именно передал такую черту характера как вспыльчивость дочери Марии Александровны, Надежде Осиповне, при таком «супруге», с уверенностью мы сказать не можем. И в любом случае, считать, почему-то, здесь нам предлагается по женской линии.

По иронии судьбы, именно инородческие – шотландские черты всего менее заметны в портретах Лермонтова. Ни его рост, ни хрупкое сложение, узкое лицо, ни черные глаза, темные волосы – не делают его похожим на рыжих шотландских великанов. А вот единственный младенческий портрет Пушкина, известный нам, предположить наличие шотландцев – среди фактических предков «Солнца Русской поэзии» – позволяет. Но отнюдь не африканцев!

История детского портрета Пушкина такова. Он снят был для семьи, и хранился ею. Снят неизвестным художником – еще не знакомым с традицией изображения «потомка арапа Ганнибала». Впоследствии, когда Пушкин уже был знаменит, портрет подарен Надеждою Осиповной – С.М.Великопольской, дочери известного московского врача М.Я.Мудрова, лечившего семью Пушкиных. Подлинность подтверждала подпись книги 1-й главы 1-го издания «Онегина»: «эту книжку, вместе с портретом своего сына Александра, подарила мне пациентка моего покойного батюшки Н.О.Пушкина. С.Великопольская, Москва, 6 января 1833». От праправнучки Великопольской – Е.А.Чижовой в 1950 портрет получил н.а.РСФСР В.С.Якут, передавший его в 1960 г. создававшемуся московскому пушкинскому музею.

У запечатленного младенца, с узнаваемым пушкинским подбородком, очень крупные черты лица, огромные глаза, бледная кожа, широкий лоб. И главное – РЫЖИЕ волосы. И рыжина, и голубые глаза – это признаки, не могущие быть переданными Ганнибалом, причем светлопигментированность глаз – признак, передаваемый рецессивно, т.е. должный присутствовать у обоих родителей.»

Источник