Рэй брэдбери биография личная жизнь

Рэй Брэдбери родился 22 августа 1920 года в больнице на улице Сент-Джеймс-стрит 11, в городе Уокиган, штат Иллинойс. Второе имя Дуглас мальчик получил в честь знаменитого актёра Дугласа Фэрбенкса. Полное имя Рэя Брэдбери именно Рэй (Ray), а не Рэймонд (Raymond), как многие считают. Такое имя записано в его свидетельстве о рождении. Кстати, сам писатель утверждал, что первое время его писали Rae в честь двоюродного дяди, но по совету школьного учителя написание сменили на традиционное Ray, чтобы мальчика не задразнили за слишком женственное имя. Этот факт, впрочем, не подтверждается никакими документами.

Вместе со старшим братом Брэдбери — Леонардом родился его брат-близнец — Сэм, но он умер в возрасте двух лет). В 1926 у Брэдбери появляется сестрёнка — Элизабет, она также умерла будучи ребёнком. Эти две смерти и смерть дедушки наложили мрачный отпечаток на впечатлительного ребёнка, обладающего поразительной памятью. Тема смерти и ухода от неё в фантастические миры — одна из основных в его книгах.

Мать — Мари Эстер Моберг, шведка по происхождению, родом из большого шведского клана Мобергов. Дед и прадед Рэя по отцу — потомки первопоселенцев — англичан, приплывших в Америку в 1630 году, в конце 19 века издавали две иллинойские газеты. Отец — Леонард Сполдинг Брэдбери — суровый человек, всю жизнь мучимый страстью к путешествиям. Вслед за своим отцом он неоднократно делал попытки «покорить Запад», ещё ребёнком сбежав из дома, чтобы присоединиться к отцу в его путешествии. В итоге семья Леонарда Брэдбери таки переехала из Иллинойса в Калифорнию.

Рэй Брэдбери — блондин неспортивного сложения, близорукий мечтатель и книжный червь — мало походил на отца и старшего брата. В результате их отношения оставляли желать лучшего. Мать Брэдбери, потерявшая двух детей, опекала младшего сына Рэя сверх меры —, вплоть до того, что простуда служила поводом для длительного постельного режима. До шести лет маленького Рэя кормили с бутылочки, до того некрасивого эпизода, когда отец за ужином не отобрал у мальчика бутылку и не разбил её в раковине. Это, конечно, травмировало мальчика.

В результате, хотя вся семья писателя — поголовно выведена в его книгах в образах вымышленных героев — фантастических и вполне реальных (в «Вине из одуванчиков»), отец писателя почти нигде не появляется. Но позже, в книге «Лекарство от меланхолии» (1960) можно найти следующее посвящение: «Отцу с любовью, проснувшейся так поздно и даже удивившей его сына». Впрочем, Леонард-старший прочесть этого уже не мог, он умер за два года до этого, в возрасте 66 лет. Яркое отражение эта невыраженная любовь нашла в рассказе «Желание» (1973).

Рэй Брэдбери обладает уникальной памятью. Вот как он рассказывает об этом сам: «У меня всегда присутствовало то, что я бы назвал „почти полным мысленным возвратом“ к часу рождения. Я помню обрезание пуповины, помню, как в первый раз сосал материнскую грудь. Кошмары, обыкновенно подстерегающие новорождённого, занесены в мою мысленную шпаргалку с первых же недель жизни. Знаю, знаю, что это невозможно, большинство людей ничего такого не помнит. И психологи говорят, что дети рождаются не вполне развитыми, лишь спустя несколько дней или даже недель обретая способность видеть, слышать, знать. Но я-то — видел, слышал, знал…». (вспомните рассказ «Маленький убийца»).

Есть теория, что столь яркие детские воспоминания связаны с тем, что Брэдбери появился на свет переношенным: он был в утробе десять месяцев. В последний месяц у него могли развиться зрение и слух.

Он отчётливо помнит первый снегопад в жизни. Более позднее воспоминание — о том, как его, ещё трёхлетнего, родители первый раз взяли с собой в кино. Шёл нашумевший немой фильм «Горбун собора Парижской богоматери» с Лоном Чейни в главной роли, и образ урода поразил маленького Рэя до глубины души.

Писатель не скрывает, что практически все образы из его книг — это его детские и взрослые воспоминания, художественно изложенные. Образы «земляничного окошка», маленького американского городка, большого дома его дедушки и оврага рядом с домом из «Вина из одуванчиков» — пришли из его детства. Город «Гринтаун» — это город Уокиган, в котором вырос писатель.

«Мои ранние впечатления обычно связаны с картиной, что и сейчас стоит перед глазами: жуткое ночное путешествие вверх по лестнице… Мне всегда казалось, что стоит мне ступить на последнюю ступеньку, как я тотчас же окажусь лицом к лицу с мерзким чудовищем, поджидающим меня наверху. Кубарем катился я вниз и с плачем бежал к маме, и тогда мы уже вдвоём снова взбирались по ступенькам. Обычно чудовище к этому времени куда-то убегало. Для меня так и осталось неясным, почему мама была начисто лишена воображения: ведь она так и не увидела ни разу это чудовище».

Читайте рассказ «Нечисть над лестницей»

«На поездах… в поздние вечерние часы я наслаждался обществом Бернарда Шоу, Дж К. Честертона и Чарлза Диккенса — моих старых приятелей, следующих за мной повсюду, невидимых, но ощутимых; безмолвных, но постоянно взволнованных… Иногда Олдос Хаксли присаживался к нам, слепой, но пытливый и мудрый. Часто езживал со мной Ричард III, он разглогольствовал об убийстве, возводя его в добродетель. Где-то по середине Канзаса в полночь, я похоронил Цезаря, а Марк Антоний блистал своим красноречием, когда мы выезжали из Элдебери-Спрингс…»

Рэй Брэдбери так и не поступил в колледж, формально он закончил своё образование на школьном уровне. В 1971 году вышла его статья под названием «Как вместо колледжа я закончил библиотеки, или Мысли подростка, побывавшего на луне в 1932-м».

Многие из его рассказов и повестей названы цитатами из произведений других авторов: «Something Wicked This Way Comes» — из Шекспира; «Диковинное диво» — из неоконченной поэмы Колриджа «Кубла(й) Хан»; «Золотые яблоки солнца» — строка из Йитса; «Электрическое тело пою» — Уитмен; «И по прежнему лучами серебрит простор луна…» — Байрон; рассказ «Уснувший в Армагеддоне» имеет второе название: «И видеть сны быть может» — строка из монолога Гамлета; начало «Реквиема» Роберта Луиса Стивенсона — «Домой вернулся моряк, домой вернулся он с моря!» также дало название рассказу; рассказ и сборник рассказов «Машины счастья» названы цитатой их Вильяма Блейка — список этот далеко не полон.

«Жюль верн был моим отцом.

Уэллс — мудрым дядюшкой.

Эдгар Аллан По — приходился мне двоюродным братом; он как летучая мышь — вечно обитал у нас на тёмном чердаке.

Флэш Гордон и Бак Роджерс — [Герои американских детских комиксов, которые маленький Рэй фанатично собирал] мои братья и товарищи.

Вот вам и вся моя родня.

Ещё добавлю, что моей матерью, по всей вероятности, была Мэри Уоллстонкрафт Шелли, создательница „Франкенштейна“.

Ну кем я ещё мог стать, как не писателем-фантастом при такой семейке.»

Брэдбери очень часто плачет: и от радости, и от печали. До слёз его может довести и выпуск новостей, и сказанное читателем доброе слово, и воспоминания. Брэдбери как правило не стыдится слёз.

Несмотря на то, что книги Брэдбери полны довольно крепких выражений, Брэдбери в жизни и в текстах избегает по-настоящему грубых слов: сказывается строгое воспитание. В его семье за матерное слово могли в рот засунуть кусок мыла. Есть, правда, свидетельство случая (приводится в биографии за авторством Сэма Уэллера), когда Брэдбери выругался публично: в местном университете студенты объясняли писателю, о чём на самом деле его книга «451 градус по Фаренгейту». Брэдбери несколько раз пытался втолковать им, почему они не правы, и что он на самом деле имел в виду, после чего в гневе покинул комнату, бросив студентам «f-off».

Всю свою жизнь Брэдбери жил с одной женщиной — Маргарет (Marguerite McClure Bradbury). Вместе они нажили 4 дочерей (Беттина, Рамона, Сьюзан и Александра).

Они поженились 27 сентября 1947 года. С этого дня в течение нескольких лет она работала целыми днями, чтобы Рэй мог оставаться дома и работать над книгами. Её руками был набран первый экземпляр «Марсианских хроник». Ей же и была посвящена эта книга.

Маргарет за жизнь изучила четыре языка, а также слыла знатоком литературы (в числе её любимых писателей Марсель Пруст, Агата Кристи и… Рэй Брэдбери). Ещё она хорошо разбиралась в винах и любила кошек.

Все, знавшие её лично, отзывались о ней, как о человеке редкого обаяния и обладательнице незаурядного чувства юмора.

Она умерла 24 ноября 2003 года.

В двенадцать лет от роду Брэдбери понял, что хочет стать писателем, и серьёзно занимался только этим единственным делом. Когда ему было восемнадцать, он подрабатывал продавцом газет — в то время Америка была в Великой депрессии — а позже жил за счёт жены, но продолжал писать каждый день с невероятным упорством.

В своих ранних опытах он копировал стиль напыщенной викторианской прозы Эдгара По, пока Генри Каттнер — один из писателей, которых Брэдбери осаждал в стремлении показать работы, не сказал ему: «Напишешь ещё один такой рассказ — и я убью тебя».

Мало-помалу, и его рассказы начали продаваться в «палп» журналах — дешёвых изданиях в мягких обложках, печатавших огромное количество фантастической и фэнтезийной прозы самого разного качества. На общем фоне рассказы Брэдбери выделялись лиричностью и психологической глубиной, за что он был прозван «поэтом мягких обложек».

Свой сборник «марсианских» рассказов, который был издан под видом повести «Марсианские хроники» Брэдбери повёз через всю страну — из Лос-Анджелеса в Нью-Йорк к литагенту Дону Конгдону на автобусе, потому что на поезд не было денег. Это стало его первым большим коммерческим успехом. Получив деньги за публикацию, он отправился второй раз в Нью-Йорк и, остановившись в Чикаго, он встретил толпу молодых людей с книгами в руках — это были его первые поклонники, которые хотели получить его автограф на первом издании «Марсианских хроник».

Брэдбери вырос в Голливуде в прямом смысле этого слова: подростком он поселился в Лос-Анджелесе и часто бывал у киностудий, охотясь за автографами. И в переносном: он воспитывался на классических голливудских лентах. Свою прозу он называет кинематографичной: «вырывайте страницы и вставляйте в камеру: будет фильм». За свою жизнь он написал множество киносценариев, самым крупным и самым успешным из которых считается сценарий к фильму «Моби Дик». Множество его произведений были экранизированы в разных странах мира и неоднократно. Самым большим кинопроектом стал сериал «Театр Рэя Брэдбери».

Весьма характерная истоия: Рэй Брэдбери мог выступить автором сценария легендарного фильма Альфреда Хичкока «Птицы», однако произошёл казус: в это же самое время он работал над другим проектом режиссёра — сериалом «Альфред Хичкок представляет».

Хичкок дал Брэдбери текст рассказа Дафны Дюморье под названием «Птицы», по которому он планировал снимать фильм.

Брэдбери взял рассказ домой, прочёл его и встретился с Хичкоком снова, чтобы обсудить дела. «Он спросил меня, напишу ли я сценарий», — вспоминал Рэй, — «Я сказал, что напишу. Если он подождёт меня две недели».

— Зачем ждать две недели? — Спросил Хичкок.

— Потому что прямо сейчас я работаю над телепьесой.

— Для кого?

— Для Хичкока.

Хичкок смутился.

К сожалению, Хичкок не мог ждать две недели. «Надо было мне за него взяться», — с сожалением говорил Брэдбери позже, — «Фильм полон дыр. Он слишком длинный. Я часто думаю, что бы случилось, если бы я писал сценарий. Концовка фильма, каким мы его знаем, получилась крайне неудачной».

В рабочем кабинете Рэя Брэдбери к стене прибит автомобильный номер «F-451», притом что сам он за руль ни разу не садился.

Причиной тому стало, что ещё маленьким Брэдбери видел своими глазами две страшных автомобильные аварии. Во время одной из них он оказался рядом с разбитой машиной и встретился глазами с изувеченной, но ещё живой женщиной. В тот день мальчик заболел от пережитого. Жуткое впечатление осталось с писателем навсегда.

В школьные годы Брэдбери ходил заниматься в поэтический кружок, который кроме него посещали «тринадцать талантливых девушек и три юноши неопределённого пола». Четверо из этих девушек стали потом успешными писательницами. Окружение казалось Брэдбери таким блестящим, что сам он стеснялся показывать свои работы. И, закончив школу, пообещал себе не писать стихов до зрелого возраста.

И вот однажды, когда писателю было уже 41, редактор футбольного журнала PRO FOOTBALL MAGAZINE позвонил ему, чтобы заказать статью об футболе (имеется в виду так называемый «американский футбол»). Брэдбери отказался, несмотря на то, что редактор давил, потому что сказать ему о футболе было решительно нечего. Хотя Брэдбери любил футбол, а его брат в молодости был профессиональным футболистом.

Отказав заказчику, Брэдбери повесил трубку и погрузился в воспоминания о давних днях и о брате. Неожиданно для самого себя он сел за пишущую машинку и написал поэму на восемь страниц о временах года, людях и о самой игре. Отсылать стихи в футбольный журнал Брэдбери счёл глупым, но всё равно отослал. И получил чек на 500 долларов утром следующего дня — так быстро его работы ещё никто не принимал. Поэма была напечатана в журнале, а в скорости даже перепечатана на обложке.

Воодушевлённый, Брэдбери стал писать стихи. В следующие 15 лет он писал стихи каждый день. На Родине писателя вышло больше десятка сборников. На русский язык они почти не переводились.

Совершенно неожиданно для себя самого Брэдбери стал не только писателем, поэтом и художником, но и архитектором. В 1970-м году он написал статью «Девочки налево, мальчики направо — мечта о Лос-Анджелесе», которая вышла в «Лос-Анджелес Таймз». В ней он сетовал на то, что в американской культуре нет понятия «центральной городской площади», которая, по его мнению, делает Париж Парижем и служит местом для семейных и дружеских встреч в мексиканских городах.

Спустя несколько лет общий друг познакомил Брэдбери с известным архитектором Йоном Жерде. За обедом выяснилось, что источником вдохновения для недавно открывшегося сити-молла «Глендейл Галерея» (город Глендейл, штат Калифорния) послужила как раз-таки статья Брэдбери. Сперва не поверивший, а потом восхищённый и гордый Брэдбери прозвал архитектора «своим внебрачным сыном».

Этот обед положил начало еженедельным встречам, во время которых Брэдбери и Жерде разработали несколько концепций для фирмы Жерде («Жерде Партнершип»). Из них вырос новый сити-молл «Хортон Плаза», построенный в 1985-м году в Сан-Диего (Калифорния) за 140 миллионов долларов. Концепцию для него Брэдбери сформулировал в эссе «Эстетика затерянности»: писатель восхвалял восторг от чувства, которое можно ощутить бродя по улицам Парижа, Лондона или Нью-Йорка и теряясь в них, без тревоги, но испытывая «божественное» чувство затерянности.

«Хортон Плаза» с его четырьмя ступенчатыми и пересекающимися этажами, балконами, скрытыми нишами, внезапными тупиками, коллонадами предлагает посетителю заблудиться на короткое время, даря ему ощущение затерянности. В отличие от дизайна обычных моллов, который весь направлен на то, чтобы покупатель меньше думал о том, куда идти, а больше смотрел на витрины, этот проект, в котором сам молл, а не магазины, были центром внимания (что ставило всю задумку с ног на голову), был крайне рискованным проектом. Однако же, риск окупился с лихвой: за год торговый центр посетило 25 миллионов человек. И по сей день он остаётся самой крупной торговой точкой города. Жерде заверяет, что «влияние Брэдбери на проект было всеобъемлющим».

«А что до моего могильного камня? Я хотел бы занять старый фонарный столб на случай, если вы ночью забредете к моей могиле сказать мне „Привет!“. А фонарь будет гореть, поворачиваться и сплетать одни тайны с другими — сплетать вечно. И если вы придете в гости, оставьте яблоко для привидений».

(Биография Брэдбери. Геннадий Прашкевич)