Сергей пластинин биография личная жизнь

“Банкротство сейчас наш единственный выход, мы завалены исками, все наши счета арестованы, общий долг – около 500 млн рублей”,– говорит гендиректор компании “Кира Пластинина стиль” Игорь Мухачев. Вообще-то кредиторы уже подали весной иск о банкротстве, но Игорь Мухачев жалеет, что компания не опередила их и не признала себя банкротом сама – в этом случае процесс шел бы быстрее. “Надеюсь, в августе суд уже примет решение, и процедура банкротства наконец начнется”, – торопит события Мухачев.

По словам гендиректора, проблемы начали копиться давно, но долгое время основной акционер компании – Сергей Пластинин – покрывал убытки. А около года назад перестал. “Он и так вложил гигантские деньги в этот бизнес – за все время точно не меньше 3 млрд рублей. Конечно, пора уже было компании начать развиваться самостоятельно”, – объясняет Мухачев. На самом деле Сергей Пластинин вложил никак не меньше пяти миллиардов – третью часть от суммы, полученной от продажи принадлежавших ему акций “Вимм-Билль-Данна”.

Сейчас у “КП стиля” своих розничных точек уже не осталось. Еще полтора года назад сеть состояла из 300 магазинов, сейчас же 40 магазинов, которые продолжали приносить прибыль, переданы франчайзинговому партнеру – компании “Бетаторг” (еще около полусотни у нее было до этого), остальные закрыты. Главная же звезда сети Кира Пластинина (в июне ей исполнилось 24) тем временем закончила колледж в Далласе и рисовать платья для Барби, похоже, перестала: последний эскиз в социальных сетях она опубликовала почти год назад. А ее отец живет теперь главным образом на Дальнем Востоке: он стал наемным сотрудником, занял высокий пост в местной энергетической компании.

Феномен отцовской любви

Начинавший с оптовой торговли мебелью и бытовой химией Сергей Пластинин к середине нулевых уже входил в число самых успешных российских предпринимателей. В 1992 году он с партнером Михаилом Дубининым основал “Вимм-Билль-Данн” (торговые марки “J7”, “Домик в деревне”, “Ессентуки”). За десять последующих лет компания, поглотив несколько десятков заводов, стала одним из крупнейших производителей безалкогольных напитков и молочных продуктов и в 2002 году триумфально провела IPO на Нью-Йоркской бирже. Пластинин на тот момент владел пакетом акций в 12,63%, который тогда же начал постепенно распродавать (последние 3,5% ушли концерну PepsiCo, поглотившему ВБД в 2011 году, за $206 млн). Всего за свой пакет акций ВБД бизнесмен выручил порядка 15 млрд рублей.

Пластинин не скрывал, что деньги ему нужны для запуска других бизнес-проектов – в 2006-м он окончательно отошел от оперативного управления “Вимм-Билль-Данном”. Так, вместе с партнерами Пластинин в тот момент развивал холдинг “Молочный продукт” (занимается производством зерна, молока и свиноводством) и в 2005-2007 годах вложил в него около $15,5 млн. Впрочем, куда больше он инвестировал в одежный ритейл – весной 2007 года запустил сеть магазинов, получивших имя его на тот момент 14-летней дочери – Kira Plastinina.

Запуская “студии стиля” Киры Пластининой (именно так просили называть свои точки пиарщики компании), компания строго следовала идее о том, что весь бизнес построен на редком таланте девочки. Трогательности этой истории про отцовскую веру в дочерний талант придавало то, что с матерью девочки бизнесмен уже несколько лет был в разводе, но при этом регулярно навещал троих детей (Киру, Александра и Антонину). В интервью “Ведомостям” он с воодушевлением рассказывал, как накануне 14-летия дочери бывшая супруга показала ему Кирины рисунки: “И тут мне пришла в голову идея дать этому таланту своевременную и грамотную поддержку. Она же с шести лет одевала своих кукол, хорошо рисовала, но ни я, ни ее мама никогда не придавали значения ее способностям”.

Впрочем, эта история полностью совпадала и с бизнес-интересами самого предпринимателя. Пластинин задумался об одежном ритейле сразу после ухода из ВБД, еще до того, как обнаружил дизайнерский талант дочери. Рынок одежды казался Пластинину привлекательным, поскольку напоминал рынок продуктов питания начала 1990-х: свободное поле для новых брендов.

Бизнесмен мечтал сделать нового крупного национального игрока, за год-два выйти на окупаемость, а в 2010-м – уже и на биржу. Под эти планы в августе 2006 года он купил “АБМ холдинг”, развивавший магазины “Модный базар” и Fresco – с подачи Пластинина они стали сетью женской одежды Taxi. Однако в ходе работы вместе с маркетологами бизнесмен обнаружил крайне привлекательную нишу: модная одежда для подростков – ее на тот момент предлагала в России только французская Jennyfer, имевшая всего два десятка магазинов. А 14-летняя Кира в качестве “самого молодого в мире дизайнера” могла стать главной фишкой будущей маркетинговой кампании сети для тинейджеров.

От предыдущего одежного проекта, сети Taxi, Пластинин довольно быстро отказался. Окончательное расставание произошло в октябре 2008 года, бренд и права аренды на 17 магазинов были проданы компании “Мэлон Фэшн Груп”, сумму сделки эксперты оценивали в $5 млн. Отложенные же под новый бизнес $100 млн полностью решено было направить на запуск и развитие сети магазинов Kira Plastinina по всему миру. Из них $35 млн израсходовано на открытие магазинов в России, их маркетинговую кампанию и создание представительства в Китае, где размещаются заказы на пошив одежды. Немногим больше планировалось потратить на открытие магазинов в Америке, однако проект в итоге вышел куда дороже.

Подружка Пэрис Хилтон

С момента запуска первой российской студии стиля Kira Plastinina в марте 2007 года в ТЦ “Европейский” шум вокруг “нового молодежного бренда” практически не утихал. Юная Кира красовалась на обложках журналов, раздавала десятки интервью, по всей России были развешаны рекламные билборды сети в стиле манга, в торговых центрах появились указатели, помогающие отыскать яркие розовые магазины. В одежде марки щеголяли участники тогда еще суперпопулярного проекта “Фабрика звезд-7”, а посетительницы магазинов чуть ли не регулярно получали подарки: и в День дурака, и в День космонавтики, и к выпускному. Апофеозом бурной рекламной кампании стал прилет в Москву скандальной светской львицы Пэрис Хилтон: та называла Киру своей русской подружкой, фотографировалось с ней в блестящих и розовых вещах бренда, расточала комплименты ее дизайнерскому таланту.

Обошелся этот визит, как сразу же вычислили папарацци, примерно в $2 млн. Впрочем, как вскоре выяснилось, на звездных гостей Пластинин не скупился – Пэрис стала лишь первой (но, правда, и самой дорогой) из многочисленных знаменитостей, посещавших Пластинину за время существования марки. В 2008 году на официальную церемонию открытия в московском ЦУМе первого бутика сети премиум-класса Lublu Kira Plastinina приехала голливудская актриса Николь Риччи. Ее гонорар, по инсайдерской информации, составил около $300 тыс. Не меньше, по оценкам участников рынка, обошлись сети впоследствии и рекламные съемки с Линдси Лохан (ради этого ее даже выпускали из реабилитационной клиники), а затем визиты и Бритни Спирс, и модели Джорджии Мей Джаггер. “Частью маркетингового плана было и признание самой Киры дизайнером года по версии журнала Glamour, и победа в номинации “Самый востребованный молодой дизайнер” в рамках премии Puretrend Fashion Awards на Volvo-неделе моды в Москве, и пара европейских дизайнерских премий”,– рассказывает Ануш Гаспарян, коммерческий директор Fashion Consulting Group.

Всего на старте проекта на продвижение было заложено около $15 млн. Сумма, конечно, не беспрецедентная – столько же потратила, к примеру, в 2005 году на маркетинг компания “Глория джинс”. Главной звездой “Глории” был Дима Билан, и его гонорар тоже составил $1 млн, правда, не за вечер, а за год. Да и оборот у сети на тот момент был несопоставимо больше, чем у Пластинина,– под $170 млн. Другие фэшн-ритейлеры тратили на свое продвижение тогда во много раз меньше. Молодежная сеть “Вещь!”, к примеру, потратила $2,5 млн, а пятилетний рекламный бюджет лидера рынка – компании Sela – составлял всего $5 млн.

Однако эксперты сходятся во мнении, что маркетинговая стратегия все-таки попала в точку. “Огромный бюджет был довольно грамотно использован и принес свои результаты быстро – бренд стал узнаваем и любим целевой аудиторией”,– отмечает Гаспарян. Действительно, новые магазины открывались один за другим – подросткам творчество в стиле art-glamour-sportive-casual пришлась по вкусу, поэтому Пластинин решил продвигаться за рубеж.

С мая по ноябрь 2008 года в Америке открылись первые 12 магазинов – планы были создать сеть из 250 точек. Однако дело затормозил сначала кризис, а затем спор с компанией Pacific Sunwear of California, которая владела маркой Kirra и посчитала, что бренд Kira Plastinina слишком с ней схож. Как впоследствии признавался Пластинин, сначала претензиям PacSun не придавали значения, но суд вдруг решил, что марки действительно схожи, и до конца разбирательств запретил использовать название Kira Plastinina в Америке. Киру поехал защищать тогда сам Павел Астахов, и в 2010 году спор удалось урегулировать, однако американское подразделение компании к этому времени уже объявило о банкротстве – долги были оценены в $54 млн (крупнейшим кредитором были структуры самого Пластинина). Через полтора года Пластинин, правда, возродил отделение в Штатах, и несколько магазинов снова открылось, однако к тому моменту Кира уже перестала быть “самым молодым дизайнером в мире”, и интерес к ней и ее одежде поостыл.

Несмотря на неудачи в Америке Пластинин не спешил отказываться от идеи завоевать мир. Магазины и бутики более демократичной Kira Plastinina и люксовой Lublu открывались в Казахстане, на Украине, в Армении, Катаре, Саудовской Аравии, Чехии, Нидерландах, Латвии и Австрии, Италии и Великобритании. В Лондоне точку открыли не где-нибудь, а в универмаге Harrod’s. К 2014 году сеть насчитывала 279 магазинов Kira Plastinina в семи странах, 56 бутиков Lublu в 16 странах, нарастила оборот до 3 млрд рублей и активно работала с франчайзинговыми партнерами, а за два года до этого, в 2012-м, запустила собственную фабрику: в подмосковных Озерах было куплено и отреставрировано красивое историческое здание площадью 3500 кв. м.

Без прибыли

Впрочем, несмотря на все усилия сеть так ни разу и не принесла своему основателю прибыли. Самыми лучшими для компании “КП стиль” годами стали 2012-й и 2013-й – тогда одежный рынок был на подъеме, и убыток компании составлял “всего лишь” 93 млн и 133 млн рублей соответственно. Пластинин все еще верил, что компания сможет взлететь, и для осуществления прорыва в сентябре 2014 года пригласил на должность гендиректора звездного топ-менеджера. Голландец Ян Хеере до этого был директором по международному развитию в Marks & Spencer, возглавлял российский офис компании Inditex (развивает Zara, Bershka и др.), поэтому Пластинин смело поручил Хеере выстроить деятельность компании так, чтобы и финансовые дела выправить, и экспансию в развивающиеся страны осуществить.

“Прорывный” 2014 год неожиданно принес рекордный для сети убыток в 1 млрд рублей. Увидев эти цифры, Пластинин немедленно уволил Яна Хеере, затем в течение нескольких месяцев сменил еще двух директоров. Пришедший после них Игорь Мухачев утверждает, что степень вины в произошедшем прежнего руководства будет установлена по результатам аудиторской проверки, а также проверки в ходе процедуры банкротства. “Есть предположения, что ряд решений принимался не в интересах компании”,– осторожен в оценках Мухачев.

После очередного краха Пластинин, похоже, в своем одежном проекте разочаровался. Из аграрного бизнеса он, впрочем, тоже решил выйти – в июле 2015 года завершил сделку по продаже своей части “Молочного продукта” (пакет акций выкупили за 1,5 млрд рублей другие акционеры компании). Уже через несколько месяцев Пластинин пошел на работу – стал советником нового гендиректора “Русгидро” Николая Шульгинова, а вскоре был назначен и первым заместителем гендиректора “РАО ЭС Востока” (“дочки” “Русгидро”) Сергея Толстогузова.

Лишившись поддержки Пластинина, одежная компания, несмотря на активную оптимизацию расходов и закрытие точек, достаточно быстро пошла ко дну, общая сумма исков за 2015-2016 годы перевалила за 295,5 млн рублей. Большая часть из них связана с неисполнением договоров аренды. Не в пользу компании в очередной раз сыграли кризис и обострение политической ситуации. “Нам только Украина должна более 500 млн рублей,– говорит Мухачев,– но уже нет никакой возможности вернуть эти деньги из-за политических проблем”.