Школа бывших жен спектакль

Все намекает на то, что перед нами не сюжет из прошлого, а игра в него. Игра искристая, очаровательная, легкая. Формально «фоменки» рассказывают про любовь. Фактически — про свой любимый театр и возможность разглядеть его в самых обыденных вещах и самых старомодных сюжетах.Наталья Витвицкая, «Ваш досуг»— Мне кажется, что одна из главных причин популярности „Школы жен“ заключается в вечном сюжете этой пьесы. История непростых отношений супругов актуальна всегда и везде, а особенно — в больших городах, где все происходит бурно, стремительно и непредсказуемо. В чем особенность конкретно нашей постановки? У нас в спектакле нет ничего, что выходило бы за рамки классического сюжета, однако мы попытались его немного осовременить как с помощью некоторых реплик, так и за счет сценографии и костюмов.Из интервью Веры Строковой для газеты «Вечерняя Москва»Хотя режиссер твердо намерен играть Мольера как драму, он не отказывается и от комедии. Его спектакль колеблется между театральной условностью и психологизмом, между «взаправду» и «понарошку». Актерам дозволяется заигрывать со зрителями и не скрывать собственной иронии по отношению к персонажам.Антон Хитров, «Ведомости»Здесь же бродячий и банальный сюжет, когда господин средних лет хочет взять в жены свою правильно ориентированную на благопристойный брак воспитанницу, чтобы обеспечить себе спокойную жизнь без рогов, облечен в такую игровую и притом замысловатую форму, что перипетии истории как-то отходят на второй план. Больше следишь за перемещениями в пространстве, пластикой и по-нахальному залихватской актерской игрой. Это касается как главных действующих лиц, так и второстепенных. У каждого свой рисунок роли, и каждый хорош по-своему.Ирина Шведова, «Московская правда»Сам Михаил Крылов играет персонажа, над которым по давней театрально-драматургической традиции принято смеяться: влюбленного в воспитанницу старика… Однако его Арнольф, бесспорно, не комический, а драматический персонаж, которому зритель может сочувствовать при всей его одиозности… Маленький, худой, неказистый Арнольф-Крылов — мужчина с заниженной самооценкой, убежденный в своей непривлекательности; несчастная воспитанница стала жертвой его чудовищных комплексов. Подобная роль требует бесстрашия и самоиронии, тем более, когда актер сам вызывается играть ее в собственной постановке.Антон Хитров, «Ведомости»…Выходит не комедия, а, скорей, трагедия маленького человека, эдакого мольеровского Башмачкина, который не успел полюбоваться воплощенной мечтой, как ее коварно отняли.
Мечта — юная Агнеса, та самая воспитанница Арнольфа (Вера Строкова) — ожидаемо скромна, послушна и воздушна. Красок немного, и все они пастельные до того момента, когда героиня в балетной пачке «черного лебедя», скинув серебристое оперение, вдруг перестает быть маленькой, миленькой, шаловливой девчонкой и проявляет собственную недюжинную волю и коварные женские качества.
Лариса Каневская, «Театральный мир»Спектакль о любви, обмане и воспитании идеальной жены сделан с иронией и всерьез одновременно. Сентенции о верной и благочестивой жене, которые в устах Арнольфа звучат как мантра, изящно парирует его друг Кризальд. Их словесная дуэль проходит как импровизация, в которую вовлечены и зрители. К зрителям обращаются за советом, поддержкой, примером. Не только сцена, но и зал на наших глазах превращается в театр. Так принято было играть во времена Мольера, развлекая публику придумками на ходу.Анастасия Плешакова, «Комсомольская правда»Декорации и реквизит в «Школе жён» словно сделаны из воздуха — потому что сплетены из проволоки: облака, торт, сковородки… Правила супружества, которые Арнольф втолковывает Агнесе, тоже «написаны» проволокой — сперва они напоминают школьную доску, затем играют роль забора, а потом в мечтах опекуна превращаются в постель. С помощью этих «проволочных» слов Арнольф пытается подчинить Агнесу, запугать божьей карой, удержать. Только под конец пьесы он признается ей в любви и… распускает (на самом деле!) павлиний хвост! Но, увы, слишком поздно…Юлия Жуковская, “Metro”Спектакль можно смело рекомендовать всем, кто хочет провести приятный вечер в театре. Никаких глубокомысленных концепций и агрессивного осовременивания. Всё строго по тексту и согласно традициям. Скучать не дает добрая фоменковская ирония и интересные интонационные решения. Наталья Витвицкая, «Театрал»