София ротару еврейка

В 1912 году в Черновцах, тогда еще принадлежавших Австро-Венгерской империи, родилась выдающаяся еврейская актриса и эстрадная певица Сиди Львовна Таль. Настоящее ее имя было Сореле Лейбовна Биркенталь. Слава актрисы распространилась не только на весь Советский Союз и Румынию, где она только начинала, но и на ряд других стран. В 1965 году Таль была удостоена звания Заслуженной артистки Украинской СССР.

Семья Сореле была небогатой – отец Лейба Биркенталь был простым пекарем. Актерские способности маленькой Сорл проявились с самого раннего детства. Она хорошо пела и танцевала, а также изображала юмористические сценки. Так случилось, что в здании рядом с отцовской пекарней проходили репетиции еврейской труппы, поэтому довольно часто приходила туда послушать эти репетиции. Запомнив некоторые монологи и песни из спектаклей, она приходила домой, где исполняла их перед родственниками и друзьями. Хорошие вокальные данные девочки заметил хормейстер, пригласив ее петь в детский хор, в котором вскоре она уже солировала. Одновременно с этим Сорл начала обучаться балетному мастерству.

Стоит отметить, что в то время в Черновцах часто выступали передвижные театры и бродячие труппы, спектакли которых исполнялись на выразительном идише. Как раз таким же идишем идеально владела Сореле. Тогдашние Черновцы и Буковина были своеобразным оплотом еврейской культуры. Именно в Черновцах в 1908 году была проведена научная конференция на международном уровне, посвященная проблеме распространения идиша, итогом которой стало определение идиша как национального еврейского языка.

В 1926 году, когда Таль исполнилось четырнадцать лет, ее приняли в труппу Сары Канер в качестве исполнительницы с амплуа инженю. Первую свою роль она получила в оперетте еврейского поэта, композитора и драматурга Аврома Гольдфадена под названием «Шулаимс». Затем Сореле перешла в труппу Пинкуса Фридмана, где, в основном, изображала сирот и хасидских мальчиков. Спектакли с участием Сореле пользовались огромным успехом у зрителей. В турне по Бессарабии Сорл Биркенталь выделялась на фоне других артистов и таких же бродячих театров. Жизнелюбивая и бойкая молодая актриса, умеющая хорошо играть, танцевать и петь покорила сердца не только публики, но получила высокую оценку еврейской и румынской прессы.

Спустя год двоюродный брат Сореле, тоже актер Адольф Тефнер, забрал ее к себе в театр «Рокси» в Бухаресте. Почти сразу там ей начали предлагать только ведущие роли в спектаклях. Тогда актриса и получила известность под псевдонимом Сиди Таль.

С мужем П.Фаликом

Однажды, когда Сиди Таль оказалась на гастролях в родных Черновцах (начало 1930-х годов), она встретила своего будущего мужа, верного спутника и единомышленника – Пинхаса Фалика, на тот момент работавшего там директором идишского театра. Он уговаривал актрису остаться в Черновцах, но Сиди убедила его поехать с ней в Бухарест. Вскоре Фалик стал не только мужем Таль, но и ее личным импресарио. Благодаря Пинхасу, занявшему должность администратора Бухарестского идишского театра, в 1935 году состоялось знакомство Сиди с поэтом и режиссером Яковом Штернбергом, сыгравшим ключевую роль в ее творческой судьбе. Я. Штернберг основал в Румынии в середине 30-х годов прошлого века еврейский театр эстрады и оперетты.

Сиди пошла на серьезный риск для своей карьеры, решив поступить на службу в театр Штернберга. Дело в том, что до этого Таль участвовала в хоть и очень популярных мелодрамах и опереттах, но явно имеющих незамысловатый художественный сюжет, тогда как Штернберг использовал в своем творчестве для того времени новаторский подход. Однако Сиди Таль не прогадала – ее талантливая игра в сочетании с прогрессивным видением Якова Штернберга привели к бурному успеху спектаклей. Так самым первым из них стала постановка «Жёлтая тень» по пьесе Лейба Малаха, где Таль сыграла уличную женщину Розиту. Этим опытом Сиди доказала, что ее талант не ограничивается комическими характерами, и она одинаково хорошо справляется также и с серьёзными ролями.

В 1937-1939 гг. в Румынии резко выросли фашистские и антисемитские настроения. Однажды в 1938 году прямо во выступления в городе Тимишоара кто-то бросил в зрительный зал взрывчатку, от взрыва которой Сиди Таль чудом не пострадала. Через год Сиди решает уехать из страны в Черновцы, которые тогда уже стали частью Советской Украины.

В роли мальчика Мотла

С 1940 года актриса стала работать в государственном еврейском театре Молдовы, который тогда только открылся в Кишиневе. Самыми яркими ее образами в этом театре были роли Чарли Чаплина, Зямки Копача, а также маленького сироты Мотла в спектакле «Мотл Пейси дем хазнс» по Шолом Алейхему.

Когда немцы начали оккупацию Бессарабию, спустя месяц после нападения на Советский Союз, Пинхасу Фалику, удалось добиться эвакуации в Ташкент. Там Сиди устроилась на Узбекскую киностудию, где озвучивала кинофильмы. Во время Второй Мировой Таль вместе с театральной труппой ташкентской филармонии побывала с более тысячью концертами во многих военных госпиталях. Для раненых солдат Сиди исполняла не только еврейские народные песни, но и грузинские, узбекские и др.

С труппой на гастролях

После окончания войны Таль вернулась в освобождённый от фашистов родной город. До конца 70-х годов она в качестве актрисы Театра малых форм при филармонии в Черновцах вместе со своей группой принимала участие в различных концертных программах на еврейскую тематику. Сиди давала множество концертов в Украине, Литве, России, других советских республиках, а также в Венгрии и Румынии.

С конца 40-х годов вплоть до 52-го советское правительство активно боролась с еврейскими театрами. Самым последним действующим театром оставался черновицкий, но и его не удалось сохранить. От былой многочисленной театральной труппы осталась только концертная бригада, состоящая из трех человек, а именно самой Сиди Таль, певицы Раисы Мостославской и декламатора Якова Гольдмана.

Выступление в Москве. 1955г.

На протяжение ряда лет идишская культура оказалась практически под полным запретом. И только благодаря трудам и упорству Сиди Таль, выступавшей в областной филармонии и в районных клубах звучали как еврейские песни, так и еврейский юмор. В своих концертах Сиди часто затрагивала тему Катастрофы. Именно этой трагедии посвящена одна из самых популярных песен в ее исполнении – «Сердце матери» А. Нугера. Она представляет собой монолог-плачь матери, потерявшей своих детей в Бабьем Яру.

Тот факт, что песни Таль были одобрены строгой советской цензурой, давало возможность петь их и остальным еврейским исполнительницам. Ученики Сиди Таль утверждают, что она чуть ли не сражалась за каждое слово в тексте ради сохранения самобытности еврейской культуры.

Пластинка с песнями Сиди Таль 

Помимо того, что Сиди Таль занималась записями стихов и музыки песен на идише, она вкладывала много сил в новую плеяду еврейских артистов.

Сиди Таль внесла свой неоценимый вклад в формирование вокально-инструментальных ансамблей “Червона рута” и “Смеричка” Среди ее учеников было много неевреев – молодых дарований из Буковины, которые впоследствии стали крупными звездами. Одной из таких звезд стала София Ротару.

В последний раз Сиди Таль выступила на большой сцене в 1982 году. Это был крупный концерт в Москве в честь столетнего юбилея русской эстрады и 60-летней годовщины создания СССР. Несмотря на то, что ее объявили в качестве исполнительницы народных песен, Таль спела песню на идиш, слова которой большинство не поняли, но приняли с большим восторгом.

70 лет

Сегодня имя актрисы вписано золотыми буквами в историю Украины. Стараниями мужа Сиди Таль, в непростые времена, на центральной аллее городского кладбища Черновцов был установлен красивый памятник, на котором изображена Сиди, идущая на поклон с цветами. До сих пор перед памятником стоят цветы. Есть также мемориальные доски, установленные на доме Таль и на фасаде областной филармонии, а ее именем названа одна из улиц города.

Племянник Сиди Таль, Давид Гутман, основал фонд имени своей выдающейся тети. Кроме этого была учреждена международная премия в честь Сиди Таль. Этой премии в свое время удостоились такие известные деятели искусства, как аккордеонист Ян Табачник, режиссер Николай Засеев-Руденко, заслуженный деятель искусств Украины Семен Цидельковский, и многие другие.

На данный момент в Черновцах хотят создать музей, посвященный жизни и творческому наследию Сиди Таль. Такой музей занимался бы научно-исследовательской деятельностью и являлся бы еврейским культурным центром на Буковине.

Уцелевший узник гетто – израильтянин Дов Меир, обвиняет родителей Софии Ротару в тотальном ограблении еврейских домов его местечка в период Холокоста.

Как это делалось на Буковине

«Я прошел весь этот ад», — рассказывает для «Форум Daily» 91-летний израильтян Дов Меир. С 1945 года он ни разу не был ни в родном местечке Новоселица Черновицкой области Украины, ни вообще на территории СССР.

 «В 1990-е годы мне сказали, что есть такая певица София Ротару. Ее родители с нашего городка. И они были первыми, кто грабили евреев в нашем местечке, когда началась война. Ее село называлось Маршинцы, прямо рядом с нами.

Ротару в первый день войны приехали с лошадьми и повозками. И всё грабили – мебель, ценные вещи, что могли взять. Потом всю еврейскую улицу сожгли. Мы знали эту семью Ротару – отец и мама служили у евреев, делали уборку в еврейских домах. Потом мне сказали, что она стала большой певицей.. А ее родители грабили нас», — утверждает спасшийся в огне Холокоста израильский свидетель тех страшных событий.

Дов Меир (до приезда в Израиль – Майер) родился 1 июля 1921 года в семье небогатого торговца, получил глубокое религиозное образование, молился в ближайшей к дому синагоге хасидского рабби из Стефанешт. Юный Дов стал членом сионистской организации «Поалей-Цион»; в местечке также были группы левых сионистов «Ха-Шомер ха-Цаир», правого «Бейтара» и прокоммунистического Бунда.

В местечке жили более 9000 евреев, которые молились в 14-ти синагогах. В 7 км от городка на реке Прут проходила государственная граница. Вокруг Новоселицы располагались 32 села – половина украинские, половина молдавские. Богатое молдавское село Маршинцы напрямую примыкало к городку, будучи сельской окраиной местечка.

«Некоторые молдаване знали идиш. Молдаване за плату делали разные подсобные работы для евреев – рубили дрова, занимались уборкой домов. Евреи жили в центре местечка, а молдаване – отдельно в селе Маршинцы», — рассказывает Дов Меир.

Когда 22 июня 1941 года началась война, через границу сразу вошли румыны и немцы. С 5 по 8 июля, в первые же дни оккупации Новоселицы, они расстреляли тысячу евреев – в домах и на улицах.

«Все эти убийства совершали румынские солдаты вместе с немецкими. Мы убежали из домов, эта была суббота 5 июля. Спрятались в кустах у реки Прут, но румыны нас нашли, сказали поднять руки и повели на сборный пункт — пустой спиртзавод в трех километрах от городка. Там собрали 200 евреев и держали трое суток без воды и еды. За это время ограбили и сожгли наши дома».

По воспоминаниям Дова, одна молодая женщина по фамилии Гроних позвала через солдата-румына его офицера. Солдат заорал на нее: «Паршивая жидовка, как ты смеешь обращаться к нашему капитану!», но затем на всякий случай сообщил командиру о просьбе женщины. Тот прискакал на белом коне, спустился и обнял ее – оказалось, они вместе учились в институте. Офицер предложил ей уйти с ним. «Нет, если не освободишь всех евреев, я не пойду», — ответила девушка. Через несколько часов всем согнанным евреям дали выйти оттуда.

Годы кошмара

«Когда мы пришли обратно домой, то увидели, что всё ограблено, сожжено и, извините, загажено. Я нашел только свой тфилин и начал плакать», — говорит Дов.

Ему ещё «повезло», так как в тот же день большую группу молодых евреев Новоселицы отвезли к яме и расстреляли, связав руки колючей проволокой.

В августе 1941-го румыны депортировали семью Дова в разные гетто и концлагеря. Начались четыре страшных года рабского труда: Дов выполнял самые грязные работы, чистил  машины СС на ремонтной базе в местечке Чечельник возле Бершади, работал грузчиком и кочегаром.

«Нас было 8 евреев и 18 пленных русских солдат, причем над ними издевались больше, чем над нами. Иногда нам бросали буханку хлеба и кусок конины. Нас охраняли румынские полицейские и русские «власовцы», которые с ненавистью кричали нам «паршивые евреи».

«Там был украинский полицейский Иванюк, который бил меня постоянно, издевался, пытался сорвать с больного отца сапоги. Иванюк специально полез на крышу дома, где ютились десятки евреев, и продырявил ее, чтобы на нас падал снег. Однажды партизаны напали на транспорт полицаев, и мы потом очищали машину от их крови», — говорит Дов Меир, вспоминая и других людей. «Один раз я измученный попал к старенькой украинской бабушке. «Ой, бедный жидок», — сказала она, накормила и укрыла. У нее сын был на фронте..».

Затем их погнали рубить деревья возле местечка Сороки в лес Касауц. «Это был конец октября – праздник Симхат-Тора, но шел ледяной дождь и был мороз. Я думал, что я там кончусь от холода. Отец сделал костер, к нему подошли девочка и мальчик 4-5 лет. Отец усадил сирот у костра, поделился едой. А утром проснулись – они оба сидят с открытыми глазами – дети замерзли насмерть, как и тысячи погибших в том лесу».

Грабитель или фронтовик?

Официальная статья «Википедии» о Софии Ротару сообщает, что отец певицы — Михаил Фёдорович Ротару (Ротарь в послевоенном написании), родился в 1918 году и умер в 2004-м. О нем также сказано: «Пройдя всю войну пулеметчиком до Берлина, будучи раненым и вернувшись домой только в 1946 году, первым в селе вступил в партию». 

Эта информация является ложной хотя бы потому, что никакую «всю войну» М.Ф.Ротару не проходил. Его не успели призвать летом 1941 года в связи с быстрым наступлением немцев и румын – или же 23-летний Михаил сознательно сделал всё для того, чтобы не попасть под призыв «красных». Все годы румынской оккупации Буковины Михаил Ротару – молодой и крепкий парень призывного возраста, оставался в родных краях. Чем он занимался в то время – тайна.

Новоселица была освобождена Советской Армией 31 марта 1944 года. И уже через полтора месяца после этого 26-летнего Михаила Ротару «загребают» на фронт. На сайте Центрального архива Минобороны РФ я обнаружил информацию:«Ротару Михаил Федорович, год рождения 1918, красноармеец, в РККА с 13.05.1944 года, место призыва: Новоселицкий РВК, Украинская ССР, Черновицкая обл., Новоселицкий р-н».

Тот же сайт сообщает, что М.Ф.Ротару 27 апреля 1945 года в бою на Гогенцоллерн-канале (ныне — канал Одер-Хафель) убил огнем из своего автомата трех немецких солдат и способствовал удержанию плацдарма. За этот бой его наградили медалью «За отвагу» (номер записи в базе данных: 29849174). 

Никто не оспаривает героических заслуг Михаила Ротару в рядах Советской Армии в 1944-1945 годах. При этом семья знаменитой певицы тщательно обходит стороной один простой вопрос, ответа на который нет ни в одном открытом источнике: где находился Михаил Ротару с июня 1941-го по март 1944 года, и чем  занимался 23-26 летний мужчина в полном расцвете сил в период румынской оккупации Черновицкой области?

Будущий советский солдат, храбро сражавшийся в апреле 1945-го под Берлином, вполне мог летом 1941 года в условиях хаоса, бегства Советов и прихода этнически близких румынских войск заниматься тем, в чем его обвиняет уцелевший узник гетто – уроженец Новоселицы и нынешний израильтянин Дов Меир.

Энциклопедия «Холокост на территории СССР» под редакцией д-ра Ильи Альтмана (Москва, 2009 г., стр.661) подтверждает показания Дова Меира о погромах и массовых убийствах евреев Новоселицы: только за первые трое суток румынской оккупации были убиты около 1000 евреев, из них 60 человек казнены в прилегающем к местечку селе Маршинцы. Остальное еврейское население было депортировано румынами за пределы Буковины – в различные гетто и концлагеря Транснистрии, где погибло большинство узников.

Послевоенная паспортистка исказила фамилию Ротару на Ротарь — кстати, не по просьбе ли самого фронтовика, чтобы «откреститься» от Ротару образца 1941 года? Поэтому орден Отечественной войны к 40-летию Победы в 1985 году получал уже Ротарь Михаил Федорович. Согласно тому же сайту Центрального архива Минобороны России, дата его наградного документа — 06.04.1985, номер записи в базе данных: 1519388739.

В тех же Маршинцах 7 августа 1947 года у Михаила и Александры родилась вторая дочка — София. Став знаменитой певицей, она восстановила исконную фамилию своей семьи — Ротару.

Из пепла к жизни

В 1945 году чудом уцелевшие Дов Майер с отцом сумели получить разрешение на выезд в Румынию как бывшие ее довоенные граждане. В 1947 году большая группа еврейских беженцев при поддержке американского «Джойнта» отправилась на двух судах в сторону Земли Израиля.

Но здесь на пути встали британцы. Они завернули корабли на Кипр и бросили пассажиров вновь за колючую проволоку — теперь уже британского концлагеря. Только весной 1948-го, накануне провозглашения независимости Государства Израиль, Дов приплыл в долгожданную Хайфу, в которой и проживает уже 65 лет. Его женой в 1950-м году стала 17-летняя русскоязычная еврейка-сирота, приехавшая через Польшу из Уфы.

Дов Меир участвовал в Войне за Независимость. Затем вплоть до выхода на пенсию работал в системе железных дорог Израиля – кочегаром, машинистом и водителем поездов. Один из трех сыновей Дова – полковник Армии Обороны Израиля.

Свои свидетельства о страшных событиях в Новоселице и о последующих годах страданий Дов Меир дал еще в середине 1990-х годов для мемориального комплекса «Яд Вашем», а затем и для Музея Холокоста в США. Нынешние аудиозаписи его свидетельских показаний, которыми Дов поделился в израильский День памяти Катастрофы и героизма 7 апреля 2013 года, хранятся в редакции ««Форум Daily».

Десятки лет Дов Меир выполняет обязанности старосты (габая) синагоги в парке имени Эли Коэна в Хайфе. Вся община уважает и ценит Дова как кристально честного и мудрого человека.

Он награжден грамотой главы правительства Израиля за подписью Биньямина Нетаниягу – за вклад в увековечивание памяти о Холокосте.

«Если бы я встретил сегодня Софию Ротару, то сказал бы ей в лицо – твои родители грабили нас! Они работали у нас и знали, куда прийти и где грабить», — убежден Дов Меир.