Татьяна арнтгольц родила

На Татьяне джинсы Burberry, блузка Wolford

«Когда я узнала, что беременна, была потрясена. Думала, в моем тогдашнем состоянии забеременеть невозможно», — вспоминает Татьяна Арнтгольц.

 — Иван, Таня, когда мы с вами встречались чуть больше года назад, вы были молодоженами и ездили вдвоем в свадебное путешествие на Мальдивские острова. А сейчас вас уже трое — у вас подрастает восьмимесячная Машенька…

Иван: Ну если говорить точно, то на Мальдивах мы были не совсем вдвоем — в животе у Тани уже росла наша Маша, и мы оба ощущали незримое присутствие еще одного человечка…

Иван Жидков: «Наши семейные отношения с Таней поначалу складывались очень непросто. Слово «развод» у меня вылетало не раз…». На Татьяне платье Maison Martin Margiela, туфли Sergio Rossi

(Улыбается.) А то, что Таня родит мне ребенка, я знал с той самой минуты, как только ее впервые увидел. Это было два года назад. За компанию с другом я поехал встречать его знакомую Таню Арнтгольц в аэропорт. Посмотрел на нее и мгновенно понял: эта прекрасная девушка будет со мной, мы поженимся, у нас будет большая семья — много детей. Клянусь, я в этом не сомневался! И в принципе готов был тут же сказать Тане: «Выходи за меня замуж!» Но сдержался, конечно. Понимал, что как-то странно и глупо вот так сразу огорошивать девушку. Старался действовать аккуратно, без напора и сделал все, чтобы Таня была со мной.

Мы поженились, родили Машу… Так что, как видите, свой план я последовательно выполняю.

Таня: А мне кажется, такие вещи планировать бессмысленно. Ребенок тебе дается свыше. Да, мы с Ваней думали о детях, ведь без них семья не совсем полноценная. Я ни секунды не сомневалась, что Ванька будет отличным отцом, потому что он — сильный мужчина, надежный, решительный, уверенный в себе. Как только мы стали вместе жить, я почувствовала себя как за каменной стеной… И все равно беременность стала для нас полной неожиданностью. Я думала, что в моем тогдашнем состоянии это невозможно. Жила в диком цейтноте — съемки, гастроли, постоянные разъезды. Да еще после участия в «Ледниковом периоде» никак не могла прийти в себя. Организм был абсолютно истощен — весила, как дистрофик, 48 килограммов, накопилась дикая усталость, нервы на пределе…

На Татьяне топ Sonia Rykiel, шарф Burberry

И, увидев на тесте две полоски, была потрясена. На следующее утро Ваня на несколько дней уехал на съемки в Карелию. А на меня накатил дикий страх. Сестры Оли тоже, как назло, не было в Москве. Звоню ей и плачу. Она мне: «Что же ты ревешь? Радоваться надо». А я: «Леля, как ты не понимаешь! Малыш родится, и что с ним будет? Вдруг в детском саду за ним не усмотрят и он что-нибудь себе сломает? В школе тоже что угодно может случиться. Я же не смогу его приклеить к себе, всегда быть рядом». Какая-то непонятная тревога прямо грызла меня изнутри. Оля, естественно, утешала: «Господи, о чем ты думаешь? Зачем?» Я старалась справиться с тревогой, но у меня это плохо получалось. Когда мы с Ваней были на Мальдивах, я и себя замучила, и его совсем извела. Мне все время казалось, что нас накроет цунами.

Ваня, чтобы я успокоилась, поговорил с местными жителями — они уверяли, что волноваться не о чем, в этих местах цунами никогда не было. А в случае форс-мажора на островах есть вертолеты. Но я все равно боялась — ночами почти не спала, постоянно вставала, открывала дверь нашего бунгало, прислушивалась, как там шумит океан…

Иван: Но это была не самая главная проблема. Меня больше пугало, что Таня в первые месяцы беременности не ела совсем ничего. Я готов был исполнить любой ее каприз, но она от всего отказывалась. Не знал, что делать. Таня к своим «дистрофичным» сорока восьми килограммам не прибавила ни грамма, а наоборот, еще больше похудела. Она буквально таяла на глазах.

Таня: Да, есть мне вообще не хотелось. Единственное, что могла слопать с удовольствием, — картошку из «Макдоналдса». Остальная еда вызывала отвращение… Когда на четвертом месяце беременности пришла на осмотр к врачу, она воскликнула: «Почему ты такая изможденная? Где твой живот?» А узнав, что я фактически голодаю, ужаснулась: «Я приказываю тебе есть! Через силу, через «не могу», как угодно. Ты должна хорошо кормить своего ребенка! Неужели не понимаешь, что ты его обделяешь, не даешь ему нормально расти?» И я начала потихоньку кушать — сначала заставляла себя, а постепенно вошла во вкус и с радостью стала есть за двоих… (Смеется.)

Слава Богу, тревога со временем прошла. От съемок, естественно, отказывалась, только изредка играла свои спектакли.

На седьмом месяце последний раз вышла на сцену в антрепризе «Пять вечеров» — поняла, что мне уже тяжело работать, не хватает дыхалки активно двигаться да еще и текст произносить… Не помню, когда у меня было столько свободного времени. Я с удовольствием просто сидела дома: читала, слушала музыку, занималась домашними делами. По вечерам обязательно готовила вкусный ужин, накрывала стол — и мы с Ваней пировали… Пожалуй, никогда себя не ощущала настолько гармонично.

 — А во время родов Иван тоже был рядом с вами?

 — Он был рядышком — за стенкой родильной палаты наматывал круги по коридору. (Смеется.) Я не хотела, чтобы Ваня присутствовал при родах. И он тоже не рвался. Считаю, что это божественное таинство должно происходить между мамой и ребенком — так задумано природой.

«Увидев новорожденную дочку, Ваня воскликнул: «Ой, какая она страшненькая! Господи, Тань, почему мы родили старика?» На Иване джемпер Burberry, куртка Maison Martin Margiela (Crocus)

Пока я рожала, Ваня все время был на связи с Ларисой Гузеевой. Мы втроем играем вместе в «Пяти вечерах» и очень подружились. Хотя мы с Ларисой находимся в разных возрастных категориях, но близки по духу, существуем на одной волне. Лару я просто обожаю! Она — потрясающая женщина, мудрая, добрая, замечательная мама, редкая хозяйка. И так получилось, что как раз накануне, перед родами, мы были у нее в гостях. Очень душевно посидели с ее мужем Игорем, дочкой Лелей. А мама Ларисы меня благословила на благополучные роды, перекрестила и подарила иконку, которую я теперь всегда ношу с собой…

Иван: Пока я ждал рождения дочки, с ума сходил от волнения. И Лариса мне очень помогла — мы созванивались, переписывались эсэмэсками. А когда наконец свершилось, меня позвали в палату и со словами: «Поздравляем!

У вас родилась дочь!» — дали на руки мое чудо-юдо. Такое сморщенное, опухшее, синюшное, некрасивое. Это было потрясение, невероятное счастье, которое ни с чем невозможно соизмерить.

Таня: Ванька с таким восторгом воскликнул: «Ой, какая она страшненькая! Господи, Тань, почему мы родили старика?» (Смеется.) И правда, новорожденные детишки очень похожи на старичков… А я ловила каждое движение Маши — как она губки облизывает, открывает ротик, жмурится от света. Целовала ее, повторяла, как во сне: «Доченька, родная, здравствуй!» — но все равно не сразу пришло осознание, что вот я теперь мама и это чудо — мое… У меня была такая бешеная эйфория, эмоции захлестывали — ночью я не могла глаз сомкнуть.

Врачи говорили: «Таня, вам надо отдохнуть. Давайте сделаем успокоительный укол». — «Нет, я не хочу. Разве в такой момент можно спать?!» А на следующий день от переизбытка эмоций, от усталости я начала рыдать. И не могла остановиться. Так и прорыдала сутки напролет, как врачи ни старались меня успокоить…

— Основы материнства тяжело было постигать?

— Да я бы не сказала, что мне было очень тяжело. Моя мама специально приехала из Калининграда, чтобы помогать с малышкой. И еще мы сразу же взяли няню. Но бабушка и няня были, как говорится, на подхвате. В основном мы с Ваней сами занимались дочкой. С Машенькой нам повезло — она очень спокойная, не изводила нас беспричинным криком. Ела с аппетитом, много спала, просыпалась всегда с хорошим настроением.

«Когда Таня носила в животе Машу, она была фантастически хороша. Никогда не думал, что беременная женщина — это так красиво. А став мамой, с новой силой расцвела — стала еще красивее, женственнее, соблазнительнее». Место съемки: конноспортивный клуб и ресторан парк-отеля «Отрада». На Татьяне платье Salvatore Ferragamo, туфли Sergio Rossi. На Иване джемпер Burberry, туфли John Lobb

А у меня вдруг откуда-то взялось столько энергии — я носилась по квартире как метеор, летала и не чувствовала никакой усталости…

— А как быстро вам удалось вернуть форму?

— Честно говоря, у меня не было никаких заморочек по поводу того, что я толстая — кошмар, надо срочно худеть. Я набрала за беременность восемь лишних килограммов, они ушли постепенно — где-то месяцев через пять я пришла в норму. Ничего особенного делать не пришлось. Просто ограничила себя в еде: ела в основном овощи, салаты, зелень, легкие супы. И еще строго-настрого запретила себе жрать после шести. (Смеется.) Это было нетрудно. С маленьким ребенком вообще зачастую забываешь поесть.

Так что сейчас я нахожусь в комфортном для себя весе — 52 килограмма.

Иван: Когда Таня носила в животе Машу, она была фантастически хороша. Я никогда не думал, что беременная женщина — это так красиво. А став мамой, она с новой силой расцвела — стала еще женственнее, соблазнительнее… Знаете, мне безумно хотелось, чтобы Таня родила мне девочку, похожую на нее. Но эта моя мечта не сбылась.

Таня: Маша у нас миниатюрная копия Вани. Смотрю на нее и вижу лицо своего мужа. Нос, щеки, губы, улыбка до ушей — все Ванькино. Мы даже в шутку Машу называем «девочка Ваня». (Смеется.)

Иван: Говорят, что обычно мужчины больше хотят сына, наследника. А я мечтал о дочери.

Сам был страшным шалопаем, хулиганом, давал жару родителям. Мне кажется, с девочками справиться все-таки проще. И когда на УЗИ нам сказали, что у нас будет девочка, мы с Таней были в восторге… Между прочим, Маша не только внешне, но и по характеру на меня похожа — такая же шумная, общительная, эмоциональная. Постоянно лепечет что-нибудь на своем тарабарском языке, повизгивает, покрикивает. Меня она, по-моему, воспринимает как большую игрушку. Потому что я ее все время веселю: пою ей песни, пляшу, рассказываю сказки разными голосами, корчу морды. Она когда меня видит, сразу начинает хохотать. Я уже точно знаю, что Машке позволю вить из меня веревки, однозначно буду ее баловать. Со мной в детстве особо не нянчились, воспитывали довольно жестко. Но мне кажется, ребенка надо баловать, в разумных пределах, конечно.

Таня: Разбаловать Машу у нас желающих много.

Мои родители на внучку не могут надышаться. Они довольно часто приезжают к нам в гости. По-моему, у них наступила вторая молодость — такие счастливые, глаза горят… А бабушка и дедушка с Ваниной стороны смогли вырваться к нам всего один раз. У них у самих маленький ребенок — они усыновили девочку из детдома, Лизе сейчас два годика. Летом мы планируем к ним, в Екатеринбург, отправить Машу — пускай девочки подружатся. И к моим родителям в Калининград тоже собираемся дочку свозить. Кстати, Маша уже успела со мной попутешествовать. Я уезжала в Киев на съемки на три недели и взяла ее с собой… На сцену я вернулась, когда Маше было два месяца, изредка ездила на гастроли. Но даже на день — на два мне было тяжело разлучаться с моей малышкой.

На Татьяне платье Wolford, туфли Sergio Rossi

Так что на съемки в картине «Трава под снегом» согласилась с одним условием — со мной будет Маша. Меня уверили, что для нее и няни создадут комфортные условия. Нас поселили в хорошей съемной квартире. Я работала, няня занималась Машей, а по вечерам с ней нянчилась я. Все было просто идеально.

Иван: Им-то, конечно, вдвоем было хорошо. А я в это время был один — снимался в Казахстане, в богом забытом населенном пункте Чунджа. Кругом такая глушь: какие-то полуразвалившиеся хибары, в магазине можно купить только печенье, йогурты и дешевую водку. Мы питались в основном бараниной и картошкой — из этого и варили супы, и делали второе. Короче говоря, не санаторий. В таких условиях особенно остро ощущаешь необходимость в доме. А я даже не всегда мог позвонить Тане — там кругом горы и не везде «ловил» телефон.

Скучал очень сильно.

Таня: С рождением Маши мы с Ванькой стали мечтать о большом доме за городом. Уже даже место для него присмотрели, всерьез собирались заняться строительством. Но, поразмыслив, решили, что для начала имеет смысл купить квартиру, а уже потом можно будет и о доме подумать. Строительство — дело непредсказуемое, может растянуться на годы. А нам хочется уже сейчас иметь свое жилье. Так что совсем недавно мы купили квартиру, в ней скоро начнется ремонт. Сейчас мы с Ваней мотаемся по строительным магазинам и рынкам, выбираем материалы… А пока живем в съемной квартире. Это наш дом, потому что там нас ждет Маша.

— Время побыть вдвоем у вас остается?

— Сейчас редко, конечно, но иногда удается. Ваня любит выдумать что-нибудь этакое для нас двоих. Обычно все получается совершенно спонтанно. Наши отношения, кстати, и начались с такого незапланированного приключения… Я видела Ваню второй раз в жизни и вдруг неожиданно для себя попросила его: «Увези меня куда-нибудь отдохнуть. Безумно устала! Очень хочется!» И он мгновенно все организовал — мы провели три фантастических дня в Египте… С тех пор периодически устраиваем такие «побеги». Вот недавно гуляли на свадьбе у друзей. Был замечательный вечер, все веселились, танцевали до упаду. И вдруг Ванька предлагает: «Тань, а давай еще раз поженимся! Представь, ты — невеста, я — жених. Ты выйдешь за меня замуж?» Я с ходу включилась в игру: «Да, я согласна!»

И мы сбежали. Ваня повез меня в красивый ресторан отмечать нашу «свадьбу», и мы загуляли до глубокой ночи. А остаток ночи провели в шикарном отеле в самом центре Москвы. Когда проснулись утром, у меня правда было ощущение, что мы отмотали назад время — когда у нас все только начиналось… Потом мы сидели, любовались видом на Кремль и завтракали, как истинные аристократы — съели яичницу, выпили по бокалу шампанского… Это было очень романтично! (Смеется.)

Иван: Но потом Таня «потеряла» Машу и праздник души закончился. Какое-то время она не могла дозвониться ни до бабушки, ни до няни. Связь с Машей прервалась… А это все! Таня начинает паниковать, закипает — в такие моменты от нее можно сигареты прикуривать.

«Иногда от страха за дочь у меня начинает кружиться голова, ноги подкашиваются. К счастью, Ваня уже научился гасить мои истерики»

Фото: Елена Сухова

Таня: Да, я мгновенно могу себя накрутить. Мне сразу кажется, что-то случилось, в голову лезут страшные мысли. Я вообще теряю контроль над собой. От страха за Машу начинает кружиться голова, ноги подкашиваются. К счастью, Ваня уже научился гасить мои истерики.

Иван: У меня, честно говоря, тоже есть свои заморочки. Я всегда боялся летать на самолетах, а сейчас этот страх усилился. Каждый раз лечу и молюсь: «Господи, пожалуйста, помоги мне долететь здоровым и невредимым. Ведь у меня есть Маша и Таня, я должен жить ради них».

— А ваши отношения с женой с рождением дочери как-то изменились?

— Мы стали ссориться гораздо меньше. У нас с Таней период притирки был сложным.

И все из-за меня. Я мог вспылить из-за любой ерунды, наговорить в запале всякого. Слово «развод» у меня вылетало не раз. Потом, естественно, мне было стыдно за себя, просил у Тани прощения. Прекрасно понимаю, что я совсем не подарок, характер у меня неважнецкий — бываю взрывной, упрямый, вредный. Но сейчас, по-моему, сдержаннее стал. Я, честно, работаю над собой, стараюсь быть лучше. Мне хочется соответствовать своей жене. Понимаю, что такой женщины, как Таня, нужно быть достойным.

Таня: Ваня действительно со временем стал поспокойнее… Но вообще таких гиперэмоциональных людей, как он, я не встречала. Ему невероятно трудно держать свои эмоции в себе. А покричит — выплеснет свою усталость или плохое настроение — и ему хорошо.

Ну и я тоже импульсивная, не всегда могу смолчать… Но при ребенке мы ни в коем случае не ругаемся. Все разборки и выяснения отношений происходят только тет-а-тет. А Маша должна видеть своих родителей улыбающимися, спокойными, счастливыми.

— Собираетесь родить Маше братика или сестренку?

Иван: Обязательно! Я хочу минимум троих детей. Самое главное для меня, чтобы в будущем мои дети чувствовали себя защищенными. Я готов сделать все, чтобы обеспечить им достойную жизнь. Поэтому сейчас стараюсь работать как можно больше.

Таня: Я тоже хочу, чтобы у нас была большая семья. Если у Маши появится родной брат или сестра, она, естественно, будет себя чувствовать увереннее в этом мире.

В детстве мы с Олей безумно гордились старшим братом Антоном (он тоже актер, работает в молодежном театре в Калининграде. — Прим. ред.), а он нас опекал, стоял за сестер горой. Так здорово ощущать себя частью большой дружной семьи… Надеюсь, будут здоровье и силы и мы еще родим детишек. Но не люблю что-то загадывать наперед. Стараюсь ценить то, что имею, и искренне любить тех, кто рядом.