Валентина каминская со своей бывшим мужем

Я слушаю и удивляюсь, как она говорит о своих проблемах. На протяжении всей беседы улыбка не сходит с лица одной из ведущих лыжниц страны, участницы Олимпийских игр в Сочи Валентины КАМИНСКОЙ, открывающей глаза на то, что в белорусских лыжах нет благополучия.

Отсутствие спортивного принципа в отборе, засилье натурализованных спортсменов, недостаточное финансирование… Звонок корреспондента “ПБ” по скайпу рассчитывал отвлечь девушку от биатлона, однако время между двумя тренировками она посвящала вовсе не ему, а футбольному матчу ЦСКА — “Урал”.

— За ЦСКА болею! А биатлон не сильно нравится. Вот за лыжными гонками люблю следить. Включаешь после них биатлон — совсем не то зрелище. Динамики нет, все как-то ползут. Сам возьми и сравни, насколько чистые лыжи интереснее. За отдельных спортсменов, конечно, переживаю: Катьку Юрлову, которая недавно родила и должна в конце сезона вернуться, Надю Скардино. Регулярно не отслеживаю, но знаю, что наши девчонки прибавили. Юркевич неплохо себя проявила. И за Вову Чепелина очень рада: он — мой хороший друг, вместе учились в Могилеве.

— Сама стрелять не пробовала?
— Ха, пробовала! На национальных соревнованиях по биатлону попросили выступить за БГУ. Правда, винтовки достались короткоствольные, 1980 года. Немного получалось: на лежке попала трижды, на стойке — дважды. Хотя патроны старинные, не всегда выстреливали. Опыт любопытный, однако душа к этому виду не лежит. Если ты лыжница — значит лыжница, до глубины души.

— Рассказывай, почему не удалось принять участия в недавнем старте в Рамзау.
— В гонках категории ФИС разыгрывалось немало очков, важных для завоевания лицензии в Пхенчхан-2018. Отправилась в Австрию после Контиолахти, где, кстати, заняла третье место на похожих соревнованиях. Увы, туда не попала: был перебор дней по визе.

— Обсчиталась?
— Дело в том, что раньше мы летом занимались в Раубичах, поэтому зимой в страны шенгенской зоны ездили без проблем. Но в июне личный тренер Евгений Юшанкин перебрался в Литву. Я была вынуждена последовать за ним, так как именно он финансирует мои поездки на соревнования и сборы — вместе с литовскими спортсменками. Виза разрешает находиться в Евросоюзе 90 дней в течение полугода, и в результате к концу ноября лимит пребывания почти использовала. Разумеется, об этом знала. И все-таки рисковать следовало. Идет отбор на Олимпиаду, надо набирать ФИС-пункты. Рассчитывали с Юшанкиным проскочить. Не проскочили: поляки на границе с Германией повернули нас обратно. Выходит, до Нового года получится выехать только в Красногорск — в конце декабря. До тех пор ничего не остается, как тренироваться дома, в Могилеве. Ну да ладно. Самое страшное другое: помимо аннулирования визы, на полгода запретили посещать шенгенское пространство.

— Добиться отмены запрета реально?
— Надеюсь. Тренер от литовской федерации готовит письмо. Я тоже обращаюсь от своего имени. У наших руководителей, насколько понимаю, хватает прочей работы, и большой заинтересованности в моих делах они не выказывают. Тем не менее подпись и печать поставили.

— Ездишь и выступаешь за счет личного тренера, федерация проявляет участие неохотно… Где черная кошка пробежала?
— Долгая история. Сезон-2014/15 не задался. Решили с личным тренером поэкспериментировать с объемами, построить работу иначе. К сожалению, на этапе Кубка мира в Эстерсунде перед февральским чемпионатом мира заболела ангиной. Сергей Долидович отправил домой. Затем попыталась пробежать спринтерский пролог на первенстве страны. Врачи неохотно допускали к старту, и все же рискнула, несмотря на то, что не до конца восстановилась. Ведь на основании показанных результатов шел отбор в национальную сборную. Хоть ты целый год всех побеждай, тебя не включат в штат, если проиграешь на “республике”. В итоге весной 2015-го Долидович решил не брать в главную команду. Сказал так: “Тебе пойдет на пользу”. Как же на пользу, когда спортсмена лишают зарплаты, обеспечения — по сути, всего? Ладно, оставили бы вне основного состава, но ведь в январе 2016-го не внесли ни в переменный, ни даже в резерв! Аргументировали просто: Юшанкин не приехал на тренерский совет. А раз он отсутствует — воспитанницу никуда не включаем. Разве нормально? Да, Юшанкин уже не имеет отношения к белорусским лыжам. И что, теперь меня бросить? Какой-то абсурд. Фактически я — ветеран-любитель. Тогда как в переменном составе находятся соперницы намного слабее, а в основном — четыре из пяти россиянки.

— Почему вдруг наша сборная устроила массовую паспортизацию россиянок?
— Долидович дружит с Юлией Тихоновой. Возможно, он пригласил, а Юля согласилась. На Олимпиаду, понятно, хотят все. Впрочем, Тихонова — сильная девочка, в прошлом чемпионка России. Пусть. Зато подобный пример, видимо, понравился специалистам из соседней страны, и они стали активно сватать главному тренеру Виктору Камоцкому своих учениц. Так в прошлое межсезонье в Беларуси оказались Анастасия Кириллова и Анастасия Майнгардт. А уже летом — Полина Сероносова. Итого — четыре за два года. Конкуренция, конечно, хорошо, да и со всеми девочками дружу. Только это не дает развиваться белорусам. Чиновникам и пришлым спортсменкам, естественно, удобно. Вопрос: наши где?

— И где же?
— Талантливая молодежь есть. Правда, растить ее некому. Тренерам не хватает квалификации. Они не используют передовые методические программы и, как следствие, дают слабую подготовку. Во-первых, на месте главы лыжного союза ни в коем случае не привлекала бы чужих лыжниц. Россияне осваивают уйму денег. Во-вторых, позвала бы хорошего иностранного специалиста. Как, скажем, биатлонисты, работавшие с Клаусом Зибертом. Тогда у него люди заимствовали бы опыт. А то у нас несколько лет работает один тренер, а на смену приходит его предшественник. Замкнутый круг. Или возьмем спортивную гимнастику. Зачем двух американок пригласили, когда наши девчонки не хуже? Даже в миллион раз лучше!

— Ты сильнее россиянок?
— На короткой дистанции обхожу Инну Луконину — единственную в основном составе белоруску. Она, кстати, тоже могилевчанка. Удается и приезжих обыгрывать. Квота на этапы Кубка мира — три человека. Например, пару недель назад на отборочных соревнованиях в Саариселькя стала третьей среди белорусок в спринте. Хотя была не в самой хорошей форме после болезни. Плюс не знала, что ввели правило: длина палок в классическом стиле не должна превышать 83 процента от роста. Мои были не такими короткими. Между забегами самой пришлось их резать. Длинные удобнее — привыкла “на руках” бежать. Думаю, норвежцы или немцы о нововведении знали еще весной. А Беларусь ФИС вовремя не проинформировала.

— Инвентаря хотя бы хватает?
— Стоят лыжи, естественно, немало. Самая дорогая фирма — “Фишер”. Одна пара для участия в Кубке мира — 350 евро. Остальные чуть дешевле. Мне в принципе достаточно. И тех, которые покупал тренер ранее, и тех, что выдавали производители. У меня в общей сложности 18-20 пар. Считая и коньковые, и классические. Чуточку недостает на морозную погоду, поэтому, может, докуплю подержанные. Есть человек, который специально этим занимается и контактирует с нужными людьми. Не стану же сама просить у Ковальчик: “У тебя есть лыжи? Дай мне”. Юстина на этапы приезжает с двумя микроавтобусами, до отказа заполненными инвентарем. Сложность в том, что езжу на соревнования только с тренером, а временами и вовсе одна. Перед стартом приходится откатывать лыжи, а вдобавок — варианты смазки и структуры. К разминке, бывает, выжата как лимон.

— Как поступают конкуренты?
— Там сервисмен тестирует около 20 пар, после чего предлагает на выбор, условно, две. И спортсмен уже выбирает.

— Зато получаешь навыки разнорабочего. Можешь после окончания карьеры быть кем угодно.
— Между прочим, стараюсь наблюдать, как работают с соперниками тренеры-европейцы. Планирую остаться в лыжах, жизнь без них не представляю. Специального образования нет, хотя в свое время в магистратуру БГУФКа могла пойти, но времени бы не хватало. Знаю по тому, как все серьезно было на историческом факультете БГУ. Заставляли отрабатывать семинары, которые пропускала из-за сборов. Поблажки делались, но не всеми преподавателями и редко.

— Зачем пошла в историки?
— БГУФК — слишком просто. А так есть гордость за диплом, всегда пригодится. Однако в школе вряд ли когда-нибудь буду работать. Не смогу. Пару дней посижу — хандра. По классу, наверное, кругами бегала бы. Да и книг давно в руки не брала. Последнее, что читала, — про Лэнса Армстронга.

— Вот мы и подошли к теме допинга.
— Норвежцы у нас все астматики. Девять из десяти имеют право на пользование сальбутамолом. Поэтому то, что поймали Мартина Сундбю и Терезу Йохауг, не стало сюрпризом. Вероятно, с дозами первый слишком переборщил. А Йохауг? Якобы крем для губ? Не верю. Она не того уровня спортсменка, чтобы так глупо проколоться.

— Сама сталкивалась с чем-то подобным?
— Два года назад на этапе Кубка мира начался жуткий кашель. Не могла понять, в чем дело. Ни температуры, ни насморка, а задыхалась. Долидович предложил пройти обследование. И действительно, выявили легкую форму астмы. Видимо, она “холодовая”, из-за влаги, мороза. Мне в небольшом количестве разрешили употреблять противоастматические препараты. ВАДА санкционировало: есть соответствующие справки, бумаги.

— А с фармакологией как обстоит дело?
— Проблема в отсутствии соответствующих программ. Никто их не составляет. Если и имеются, до нас не доходят. В сборной был врач Светлана Митрофаненкова. У меня на этапе Кубка мира в Фалуне в 2015 году болела гланда. Она сказала, что даже спрея для горла нет. Как?! У доктора, в двух чемоданах? Девочек не любила почему-то, а мальчиков берегла, витаминки носила. Ладно, пошла просить ребят. Один из российских тренеров Владимир Гардер дал спрей. Увы, и он не спас. А врач начала орать, когда я приняла решение не бежать на кубковом этапе. Сказала ей: “Вы хоть температуру померяйте!” И только после этого она дала леденцы. Даже спрей вдруг нашелся. Разборки были жесточайшие. На первых порах Долидович эту женщину отстоял. Хотя на соревнованиях она вязала шапки, ходила по магазинам. Сейчас уже новый доктор, поэтому оценить его профессионализм не могу. Вернее, старый-новый. Он работал до моего прихода в сборную и пришел вновь. Как и с тренерами: узкий кадровый выбор. Парни тоже между собой обсуждают, что все плохо, но о проблемах публично говорить боятся.

— В лыжах реально заработать?
— У спринтеров коммерческих состязаний очень мало, причем попасть туда трудно. Для марафонцев существуют раскрученные старты, но мне как спринтеру сложно тягаться. Числюсь в одной из команд и пробую себя на длинных дистанциях. В конце сезона планирую пробежать два марафона. За победу хорошие призовые — около трех тысяч франков. Чаще всего премируют тройку. Многое зависит от рейтинга. Кое-где предусматриваются награды и для десятого места, как на престижнейшем шведском “Вассалопете”. Однажды попробовала там пройти 90 километров — кисть до сих пор болит. Долгое время шла на 12-15-м месте, а на 60-м километре попросту ослеп правый глаз от нагрузки, потому что на такую длинную гонку решилась впервые. Финишировала в начале третьего десятка.

— Если не национальная команда, кто тебя обязан поддерживать?
— Область. Однако там не самые компетентные руководители. Посмотри протоколы: девочки, проигрывающие мне минуту на пяти километрах, летают в Италию, Финляндию. Спортивный принцип попирается. На самом деле в управлении почти все ко мне хорошо относятся, кроме старшего тренера Геннадия Селицкого, который всю жизнь ставил палки в колеса. И еще. Живу в Могилеве возле роллерной трассы, в двух километрах от санатория “Родничок”. И даже на такой сбор нет денег! Тренеры конкуренток что-то льют в уши чиновникам? Ну, никому ничего плохого не делала! На трассе катаются все желающие. А директор училища олимпийского резерва Николай Малиновский настоял, чтобы машину моего тренера не пропускали. Несмотря на то, что я их воспитанница, по сути. Даже грамотой награждали когда-то. Обратилась с просьбой — ответа нет, игнорируют по полной. Если бы хоть что-то объяснили…

— Вариант со сменой гражданства не рассматривала? Тем более тренер в Литве…
— Тем более там лишь одна девочка. Вообще их федерация ко мне располагающе относится. Просто в Европе, да и вообще в мире такое не практикуется. Какие бы ни были лыжники, хорошие или плохие, в первую очередь поддерживают своих.

— То есть источников дохода сейчас никаких?
— С января 2016 года никаких. Осенью проходила обследование в диспансере. Возникла необходимость вылечить зуб. А расходы записывают на организацию, которую представляет спортсмен. Там не понимают: как это нигде не состою? По большому счету, не могу пройти и обследование. Благо хорошие люди приняли, давно меня знают. Хотела устроиться в охрану. Уже собрала документы, потом Лена Санникова отговорила. Мол, тебе надо ночью работать? На один сбор отпустят, а регулярно — нет.

— Если все так плохо, что же держит в лыжах?
— Да люблю я их, понимаешь?!