Владимир борисович моисеев биография личная жизнь

О человеке

Блиц-интервью с внуком человека, которого можно назвать имиджмейкером эпохи – Игоря Александровича Моисеева. Вообще-то, интервью с Владимиром штука нереальная. Отвечать он привык, как на допросе в ЧК: «Нет, не был, не состоял».
Он создает образ, который был бы положительно воспринят в СССР. Но уже выросли дети, которые эсэсэра не помнят! Поэтому мне это заметно и странно. В то же время он житель страны Гринландия (как хорошо сказала В.Новодворская об одном поэте), завсегдатай Зурбаганов, друг Ассоли, хотя бы потому, что там вырос. Потому он живет в двух измерениях (да пожалуй, как жили для себя и для других, его дед и прадед). Одно измерение – социальное. Другое – личное, чем до сентиментальности напоминает двойственных шестидесятников. Но у них на кухнях был антимир. У него же скрытая от мира, которому с детства не доверял – жизнь подростка. Какая? О! Этого не скажут даже именитые соучастники этой жизни: некто Андрей Баранов, не некто Сергей Цигаль, пересекавшийся с ним поэт Орлуша. Как здорово он смеется, глядя, пожалуй, в десятый раз, фильм «О чем говорят мужчины». Как любит он скорость! Иллюзии! Веру в то, что он не останется «внуком», а будет «самим». Что все получится. Что никто не поверит, что ему 47 лет, хоть он говорит об этом на каждом углу, не веря сам.
Что он отважный, как корсар. И романтичный, как его сценический герой Тибальт. И что года в 63 он начнет жить свободно. Ну, правда, вы же тоже в такое верите, мужчины?
Я пришла на интервью. Стояла у двери, повторяя вопросы.
Дверь открыл человек в расстегнутой рубашке, демонстрирующей спортивную грудь, христианский крест и крошечный языческий «куриный Бог».
– Вы, наверное, представляли меня старше.
– Нет. Я же шла к внуку своего деда, а не к деду своего внука, – сказала я.
Знаете, он, казалось, пригладил волосы, на минуту превратившись в Кевина персонажа «Один дома». И стал отвечать на вопросы наиприличнейшим, до скуки образом. Я же не могла сказать, как Игорь Николаевич – лучший интервьюер страны и мой учитель: «Наливай!». А надо было. В следующий раз, когда разговор начался с вопроса ко мне: «суп будешь?» разговор пошел легче.
Хотя, когда я пыталась что-то записать, он со значением повторял любимый коммент: «Пишу оперу».
Как-то много у него на душе ссадин от прошлого. Но верю, чудо могло бы их стереть. Это чудо называется «сбыча мечт».
Однажды я спросила:
– А где твоя машина «Молоко»?
– Где-то на чердаке все машинки, – он сказал так естественно, будто на днях с ними играл.
Они долго лежали в саду, под дождями, причиняя боль, но видимо, и создавая атмосферу присутствия рядом сына, увезенного в результате развода в другую страну.
– Во сколько лет ты остался без отца?
– Он со мной. С семи лет. Почти всю жизнь.
– Почему ты уехал несколько лет назад из Москвы в Красноярск? Не результат ли это того, что что-то мешало быть дома? Тем более, если это родной дом в Трехпрудном.
– Уехал заниматься утверждением себя в профессии.
– Да ладно! У тебя же был коллектив в Москве. Да еще какой «Русский национальный балетный театр». И масса связей. Вот наш журнал искал антигламурного героя. Человека, живущего перпендикулярно происходящему. А я нашла. Он, как на БАМ, уехал в наши дни в добровольную ссылку. Может есть вещи, которые невозможно изменить…Но…хочется.
– Для меня возможно изменить все. Я живу, как хочу. И порывам своим обязательно следую.
– Да. Да. И порыв тебя привел туда. А что это за коллектив?
– Известного человека – М.С.Годенко – когда-то работавшего в ленинградском мюзик-холле и позднее консультировавшегося у моего деда.
– Он, наверное, был репрессирован когда-то и создал жизнеутверждающий коллектив из зэков.
– Я об этом ничего не знаю.
– Да и у вас в руководстве коллективом есть человек в наколках очень похожий на бывшего зэка. Тот, что изображал нанайских мальчиков.
– Что ты! Он из дедова коллектива. А насчет этой миниатюры, не стебайся. Хороший номер раньше был.
– Цирковой…
Ты всегда делал деду на зло? Я имею ввиду работу с его недругом Григоровичем?
– Да нет. Иногда, он – мне. С милейшим видом.
– Я помню, на мой вопрос к его дочери – твоей матери – каким был Игорь Александрович? Она, подумав, емко сказала:»Непростым».
Как ты относишься к до сих пор похожей на фарфоровую куклу, уважаемой обществом, Ирине Алексеевне Чагодаевой (третьей супруге деда), возглавившей его ансамбль?
– Вот это ты правильно сказала: как не к Моисеевой.
– Это правда, что Мария Степановна Волошина (супруга поэта) заставляла тебя упражняться на фортепиано, чтобы у взрослых от твоей беготни не кружилась голова?
– Да. Клавиры я бросал. И убегал. Но всегда был словлен бабушкой Тамарой и, после 40 минут пререканий, шел к станку под лестницей, и занимался, занимался, занимался хореографией.
– Но ты потом той же профессии учил своего сына, бросившего ее и уехавшего в Канаду.
Вздохнув, глотнув семизвездочного, он произнес:
– Он был тормоз…

О профессионале

Мысль о том, что нет пророка в своем Отечестве могла бы стать заголовком и резюме этого материала. Недаром когда-то редактор перестроечного «Огонька» Виталий Коротич хотел в своем издании открыть рубрику «Не все дома» о массово отъезжающих с Родины деятелях культуры и науки.
Человек, о котором пойдет речь ни в какие времена Родину не предавал и мог бы быть востребованным антигламурным героем нашего времени. Это Владимир Моисеев — хореограф, артист, наследник ансамбля И.Моисеева.
Именно в чужих краях ему на днях присвоили звания Народного артиста Северной Осетии и Заслуженного артиста Карачаево-Черкессии.
Интересно, что думают начальники о людях, отдающих жизнь столь нерентабельной сфере деятельности, как искусство.
Да ничего они не думают. Потому, что им ничего не известно о том, что искусство это экология человеческой души. Душ их собственных детей, зачастую никогда не бывших в театре, а тем более на балете.
Как неизвестно и то, что духовно незащищенные особи постепенно погибают, поколение вымирает. Что, собственно, мы и наблюдаем.
– Что такое искусство? – спросила я, готовя материал, – у руководителя крупного банка.
– Отмывка средств, – бойко ответил он мне.
Энергетичный, умный, талантливый человек Владимир Борисович Моисеев считает, что искусство — это жизнь. Его зрителей и страны.
Перед ним никогда не стоял душераздирающий вопрос, ничего не знающих о мире за стенами школы детей, кем быть?.
Семейным укладом было определено: артистом балета. И в дальнейшем – хореографом.
Он сценически видит мир. Вот сценка в быту, среди людей. Вот – как бы она выглядела на сцене. А вот – такими бы были костюмы, – может рассказать он, преобразовывая реальность.
Его осанке и легкости могут только позавидовать бессильные и не увлеченные своей профессией «прихрамовые мальчики» (если считать театр — храмом).

После успешного окончания училища в 1981 году В.Моисеев посвятил себя тому, чтобы доказать себя в избранном деле.
До сих пор в интернет-форумах можно увидеть комментария злопыхателей «внук Моисеева – это не профессия». И человек с другим характером ушел бы в другое дело, как например, правнук. У Владимира Борисовича всегда был счастливый дар – отсекать отрицательное. Жить позитивом, поддаваться порыву и взлетать как в сценическом прыжке.
Он избрал сложное амплуа – характерный танцор. Вообще-то, это объединение двух даров – актерского и хореографического. Незамеченный коррумпированными кинематографистами В.Моисеев – большой актер.
– У Владимира потрясающий драматический талант, – сказала в беседе его партнерша Анастасия Волочкова. Я многому у него научилась.
Перечень его ролей этому доказательство:

Тибальд «Ромео и Джульетта»
Ганс «Жизель»
Конрад «Любовь за любовь»
Мышиный король «Щелкунчик»
Индийская кукла «Щелкунчик»
Фокусник «Петрушка»
Принц Лимон «Чиполлино»
Бирбанто «Корсар»
Егерь «Белоснежка»
Незнакомец, Визирь «Легенда о любви»
Отец Анюты «Анюта»
Гремио «УКращение строптивой»
Дроссельмейстер «Щелкунчик»
Царь «Конек-Горбунок»
Бог Нила «Дочь фараона»
Сендер «Леа»
Коррехидор «Треуголка»

Шелест труднодоступных газет разных стран мира, с рецензиями на выступления его и его коллег, напоминают шорох аплодисментов. Кажется у этого человека не бывает передышек, экономии своих сил.
Его дед танцевал в юности. И потом удивлялся тому, что внук – создатель и руководитель молодого коллектива РНБТ продолжает танцевать. Наверное, это признание его сил, умений и способностей Игорем Александровичем и было той пружиной, которая двигала вперед этого человека.
Владимир Борисович вырастил плеяду благодарных учеников (хотя, кто в этом мире остается благодарным). Ведь именно он убедил деятелей российского Министерства культуры в необходимости создать творческий коллектив с гордым названием Российский национальный балетный театр. Его, в отличии от балетных театров с мировыми именами, не потрясали вселенские скандалы и залогом миролюбия и спокойствия коллектива был именно Владимир Борисович. Так мне говорили артисты этого театра, ныне, несмотря на имя на афише, оставшиеся без создателя театра.
Люди любят Суворова за то, как он относился к своим солдатам. Владимира Борисовича высоко оценивают артисты за его отношение к ним. Что так редко встречается среди людей его профессии. Безусловно, это определено его уровнем культуры.
Балерина Наталия Кунгурцева вспоминает:
– В.Б.Моисеев – отличный организатор, с помощью которого труппа, в которой я работала под его руководством осуществляла многочисленные гастроли с прекрасными условиями для артистов. Всего этого добивался господин Моисеев, который всегда старался сделать пребывание артистов на гастролях максимально комфортным.

Работа в красноярском ансамбле Танца Сибири началась по приглашению губернатора края и под силу тому, кто способен прожить две жизни. Это и отдаленность от привычного уклада, и коллектив, привыкший жить по своим законам и восстановление репертуара и нравственных традиций первого руководителя М.Годенко, имя которого знал мир.
Для того, чтоб во всем разобраться В.Моисеев приглашает для постановок отчетных концертов ведущих хореографов-народников из разных городов России и ближнего зарубежья. Ему нужна истина. Проверка собственного опыта. Повышение уровня коллектива и единомыслия с ним. Ведь только духовность может красноярскую молодежь убедить в необходимости классной работы за не классную зарплату. А тем самым уберечь ее от потери себя в погоне за сиюминутными заработками в клубах. Этой идее служат и конференции, проводимые хореографами, педагогами, этнографами, философами на базе коллектива.
Позиционируя себя как руководителя, с которым пришел ветер перемен, Владимир Борисович видит свою правоту в отзывах коллег о его работе.
Ведь есть разные пути работы со сложившимся коллективом. Один из них – роспуск его и набор новых, талантливых, с внутренним огоньком исполнителей.
Почему бы и нет? Так делали выдающиеся люди в других видах искусства. Так сделал, создавая свой театр на Таганке на базе старого – Юрий Петрович Любимов. И достиг успеха. Владимир Борисович, в силу своей доброты, идет трудным путем. Он так не сделал. Хотя ветер явных перемен в этом бы был.
Теперь Игорь Александрович Моисеев уже не удивлялся бы. Он бы гордился, тем, кого вырастил на своем примере – Народным артистом Северной Осетии и заслуженным артистом России, награжденным за заслуги перед Отечеством Владимиром Моисеевым. Как гордимся и мы, любители русского балета.

Дарья Кашина и Владимир Моисеев