Война с бывшим мужем за детей
Психоаналитическое понимание переживаний супругов, представленное в книге Гельмута Фигдора «Беды развода и пути их преодоления»
Что происходит в душе супругов, которым приходится развестись? Что мы чувствуем, когда нас покидают? К чему вынуждены прибегнуть, чтобы не сойти с ума от обиды и горя? В своей книге известный психотерапевт Гельмут Фигдор отвечает на эти и другие вопросы, связанные с разводом.
«К социальным и материальным трудностям разведенных родителей добавляются трудности душевные», – пишет Фигдор.
Экс-супруги оказываются захваченными сильнейшими переживаниями. Ярость на бывшего супруга, порождаемая обидой и разочарованием, становится причиной агрессии и мстительных фантазий. У многих развод превращается в непосредственную травму, поскольку он активизирует страхи перед одиночеством.
В такой ситуации каждому человеку особенно необходима надежная любовь хотя бы одного человека. А кто это, если не собственный ребенок? Матери и отцы слишком часто нуждаются в своих детях как в ком-то, кто их наверняка любит, и «злоупотребление ребенком в качестве замены взрослого партнера» дает им возможность выжить психически.
Это приводит к изобретению различных стратегий, призванных привязать к себе любовь ребенка. И стратегии эти, прежде всего, направлены против бывшего супруга, который становится теперь воплощением самой угрозы. Страх перед потерей любви ребенка является самым частым мотивом препятствования матери его отношениям с отцом. Вот почему матери и отцы так часто очерняют друг друга (открыто или скрытно) перед ребенком.
Ещё в ходе супружеских конфликтов постепенно, а порой и внезапно, амбивалентный образ партнера – то есть образ человека, обладающего как позитивными, так и негативными чертами, в представлении другого сильно изменяется. Изменяется до такой степени, что ему теперь приписываются исключительно отрицательные свойства, в то время как субъект в своих глазах становится персоной абсолютно положительной, более того, своего рода жертвой. Подобные «процессы расщепления» являются результатом не просто болезненных переживаний, причиненных партнером, они становятся бессознательной стратегией, дающей возможность навсегда отказаться от того, кто когда-то был так горячо любим: «С таким человеком ничего не стоит расстаться!». Феномен расщепления вступает в силу и тогда, когда покидают тебя; он помогает преодолеть боль и обиду: «Такой человек мне не нужен, он может спокойно убираться вон! Если бы я только раньше знал(а)…».
И если один родитель в глазах другого выглядит теперь лишь эгоистичным, безответственным и злым, то, естественно, как можно допустить, чтобы твой любимый ребенок поддерживал отношения с таким человеком! Какая любящая мать доверит ребенка «дьяволу», и какой любящий отец добровольно отдаст любимое дитя «ведьме»? Это означает, что чаще всего борьба за ребенка кажется родителям просто необходимой, поскольку сознательная ее цель – защитить ребенка от нанесения ему предполагаемого вреда.
Вот какой случай из своей работы приводит Фигдор. Господин Ц., как и многие другие отцы, обратился за консультацией по той причине, что его разведенная жена все чаще отказывала ему в посещениях ребенка. Хотя у нее каждый раз находилась, казалось бы, вполне уважительная причина, но господин Ц. подозревал, что это только ее уловка. Делала она это, как он считал, «из мести», потому что он оставил ее ради другой женщины. «Мы начали работу, чтобы посмотреть, какие возможности имеются в его распоряжении и как он может дальше развивать отношения с дочерью, невзирая на помехи со стороны матери», – рассказывает Фигдор.
Консультирование продолжалось три четверти года. Уже через два месяца едва ли случались отказы в посещениях, а через полгода мать иногда сама предлагала ему забрать дочку в следующую субботу, хотя это была не «его» суббота. Перед завершением работы мать однажды позвонила ему, чтобы спросить, не хочет ли он продлить отпуск, который он собирался провести с дочерью.
Что же произошло? Мать не обращалась ни к консультанту, ни к психотерапевту. Не возникло у нее и связи с другим мужчиной. Причина столь отрадных изменений заключалась исключительно в изменении поведения господина Ц. по отношению к своей бывшей жене. Достаточно привести случай, имевший место в самом начале.
«Господин Ц. пришел ко мне со вздохом: «С этой женщиной просто невозможно общаться! Она ничего не желает слышать, у нее на уме одна только месть. Здесь ничего невозможно изменить!». Дальше он поведал следующую историю: у его бывшей жены был день рождения, он хотел сделать примирительный жест, поскольку недавно, в рождественские праздники они сильно повздорили (отец хотел на неделю отправиться с дочерью кататься на лыжах, но мать не разрешила). Итак, он пригласил ее ужинать, и она приняла приглашение. «Мы очень мило беседовали, чего не было уже давно. Но потом, за десертом она закатила вдруг истерику, мы разругались и она ушла».
На вопрос терапевта, что послужило причиной ссоры, он ответил, что он «всего лишь» спросил, а не мог бы он все-таки поехать с дочкой кататься на лыжах. Когда он это рассказывал, ему и в голову не пришло, как такой поворот должен был обидеть женщину, чья гордость и без того уже сильно пострадала при разводе. Она вдруг поняла, что приглашение на ужин адресовалось, собственно, не ей, а было всего лишь тактическим шагом, уловкой для достижения иных целей.
«Когда мы заговорили об этом, отец признался – не только мне, но и себе самому, – что приглашение действительно было сделано с этой целью, иначе ему и в голову бы не пришло приглашать ее в ресторан. Итак, это его собственная агрессия, а не «истерика» матери, разрушила этот «милый вечер». При дальнейшем исследовании выяснилось, что каждый раз, когда жена вызывала в нем ярость, он бросал упреки в ярости ей. Что она не могла ему простить того, что он покинул ее и ребенка. Отвечая на мои дальнейшие вопросы, он признался в своем собственном чувстве вины по отношению к бывшей жене и дочери. Ему стало ясно, что обвинения помогали ему смягчить это чувство. Уже через несколько недель наши беседы привели к тому, что господин Ц. заметно изменил свою позицию. А это, в свою очередь, привело к тому, что и бывшая супруга стала более приветливой, и ему стало легче договариваться с ней обо всем, что касалось ребенка… В результате она сумела использовать и для себя лично то обстоятельство, что у ее дочери есть отец, который хочет разделить с ней заботы о ребенке».
Материал подготовила
Юлия Букинга, психоаналитический психотерапевт
Источник
Новосибирские суды завалены непростыми гражданскими делами: при разводе родители делят своих отпрысков.
Между тем, Госдума РФ планирует ужесточить российское законодательство по защите прав детей. Ведь сегодня родители из-за собственного эгоизма нередко превращают их жизнь в ад.
Война за детей
В советское время при разводе родителей дети, как правило, оставались с мамой. А сейчас часто отцы претендуют на их воспитание: ежегодно в судах региона рассматривается более 800 таких дел. И каждый случай – тяжёлая психологическая травма для ребёнка. Ведь родители настраивают малыша против друг друга и часто ведут себя непорядочно, пользуются очень некрасивыми методами. «Почти год я борюсь за свою дочку, – рассказала жительница Бердска Марина Колобова. – Сначала районный суд встал на сторону отца, дочка жила несколько месяцев с бабушкой. А потом областной – на мою сторону (у женщины нет вредных привычек, она имеет собственное жильё и неплохой доход. – Ред.) При этом папаша говорит про меня ребёнку всякие гадости, откровенно лжёт. Девочка стала нервной и нередко, если не хочет делать уроки, манипулирует своим положением. Мне очень тяжело».
В этой войне взрослых проигравшими оказываются дети. Потому что нередко папаша, из вредности или из мести отвоевав у супруги ребёнка, потом про него забывает. У него в приоритете работа, а вскоре появляется и другая семья. В лучшем случае воспитанием ребёнка от предыдущего брака занимается бабушка, а в худшем – он становится сиротой при живых родителях. Как заявляют специалисты, психологическая травма от конфликта между родителями накладывает тяжёлый отпечаток на всю жизнь ребёнка. И таких детей в стране уже много.
«Четвёртая часть жалоб во время приёмов населения касается этой проблемы, – говорит уполномоченный по правам ребёнка в Новосибирской области Любовь Зябрева. – Родители не могут договориться между собой – у кого жить ребёнку. Не могут помочь в этом вопросе и специалисты органов опеки и попечительства, инспекции по делам несовершеннолетних. Мамы порой говорят: «Помогите, вы же представитель власти!» Но это частная жизнь, в которую чиновники не могут вмешиваться. Однако порой приходится это делать – когда дети становятся заложниками таких конфликтов и психическому здоровью ребёнка наносят вред. Нужно изменить систему таким образом, чтобы помощь специалистов населению в этих сложных вопросах стала более эффективной».
Кто поможет?
Ситуацией озаботились на самом высоком уровне, от регионов сейчас собирают предложения. «На федеральном уровне планируется внести поправки в российское законодательство, – сообщила председатель экспертного совета при уполномоченном по правам ребёнка Новосибирской области Лидия Чумакова. – Регионы должны внести свои предложения».
Речь идёт о развитии службы медиации. Это способ урегулирования семейных конфликтов с участием нейтральной стороны – медиатора. Хотя и сегодня мировые судьи предлагают сибирякам воспользоваться услугами медиаторов при разводе – так легче прийти к соглашению. Только к этому совету население прислушаться не желает. Дело в том, что услуги медиаторов сегодня платные, а граждане дополнительно платить не желают.
Но как же тогда развивать эту службу? «Необходимо, чтобы институт медиации развивало государство, возможно, на основе грантов, – считает и. о. председателя Новосибирского областного суда Елена Пилипенко. – Когда помощь специалистов будет для населения бесплатной, думаю, что желающих ею воспользоваться будет немало».
Но главная проблема – как научить родителей действительно любить своих детей? Тогда они будут действовать ради их блага. Существует легенда о том, как на суд к царю Соломону пришли две женщины, которые не могли разделить ребёнка. Обе говорили, что они его матери. И тогда царь сказал: «А вы разорвите его пополам!» Одна из женщин сразу отказалась, и именно ей мудрый царь отдал малыша. Кстати, как это ни печально, но многие современные мужчины признаются друзьям, что воюют за детей – чтобы отомстить экс-супруге, а ещё им жалко платить алименты. Вот и получается, что с настоящими мужчинами и хорошими отцами женщины, как правило, не разводятся…
Мнение экспертов:
Завотделом практической психологии государственного центра Наталья Гетман:
Учитесь договариваться!
– Тяжело переносят дети скрытые конфликты – когда они не понимают, почему самые близкие люди вдруг перестают общаться друг с другом. Это является тяжёлым стрессом, сопоставимым с психическим насилием. Нередко у ребёнка снижается иммунитет, он начинает часто болеть. Взрослым людям нужно научиться конструктивно выходить из конфликта. Если развод неизбежен, нужно всё-таки договориться между собой ради сына (дочки). Если папа и мама смогут это сделать, то все вместе перейдут на новый этап своего развития. И их ребёнок в будущем будет более социализирован в обществе, он будет понимать, что конфликты можно решать. А эгоизм и агрессия взрослых могут спровоцировать девиантное поведение (отклонение от общепринятых общественных норм. – Ред.) в подростковом возрасте. А всё потому, что родители нарушили главное правило и ребёнок не знает, как строить отношения в социуме. Специалисты должны научить, как правильно выходить из конфликта.
Заместитель министра труда Новосибирской области Ольга Потапова:
Нужна единая система
– Чтобы понимать, как разрешить конфликт, нужно посмотреть на всё глазами ребёнка. И тогда решение придёт само собой. Сегодня множество семейных пар не может прийти к общему знаменателю в спорах по воспитанию детей. Хотя в нашем регионе медиативные технологии внедряются с 2006 года. В 421 школе действует такая служба, ежегодно летом на профильные смены ездят 50–100 детей, которым во время отдыха преподают уроки психологии. Но, к сожалению, нет единой системы по семейной медиации.
На 800 тысяч рублей, которые были выделены из областного бюджета в 2016 и 2017 годах, было обучено 40 специалистов и оказана психологическая помощь 84 семьям. В Перми пошли дальше – региональное правительство заключило соглашение с областным судом, по которому государство оплачивает населению услуги медиаторов. Возможно, и нам нужно пойти по этому пути?
Смотрите также:
- Битвы за детей. Почему мужчины забирают их у бывших жён →
- Сибирские родители выбирают между «кнутом и пряником» →
- Особенности мужского воспитания: о чем говорят отцы? →
Источник
Война… Для каждого человека – это страшное слово, пронизанное болью.
Но не каждый родитель, который затевает войну с бывшим супругом за ребенка, дает себе отчет в том, какую боль он причиняет своими действиями ребенку, который находится в самом эпицентре разворачивающихся событий.
Амбиции, высокомерие, неразрешенные обиды и гнев – как смерч сметают все на своем пути, не давая ни малейшего шанса, ни малейшей возможности договориться, прийти к соглашению, услышать друг друга.
Ребенок, которому внушают, что папа – плохой человек, что такой папа ему не нужен и нам вообще ничего не нужно от папы, каким он вырастет? Каким он вырастет, когда он находился много лет во внутриличностном конфликте между своими потребностями общаться с отцом, любить его, нуждаться в его поддержке, помощи, одобряющем слове, и словами матери, ее жесткой, непреклонной, а порой и абсурдной позиции? Будет ли он уверенным в себе, с адекватной самооценкой, и доверием смотреть на этот мир? Будет ли он испытывать удовольствие от общения с такой матерью, которая всеми силами старается заполнить пространство его жизни только собой? Будет ли он улыбчивым, способным принимать что-то от других людей, когда мать говорит: «нам ничего от тебя не надо»? Будет ли он открыт этому миру и способен ли будет там сделать важные шаги, когда сейчас он находится под неусыпным контролем матери, и не дай Бог сын скажет что-то про отца!
Закон сейчас во многом на стороне матери. С другой стороны, это делает ее безнаказанной от тех травм, от той боли, которую каждый день она причиняет своему ребенку, лишая общения с отцом, который хочет этого и любит своего ребенка.
Одно дело, когда отец после развода полностью отстраняется от своего ребенка и его отцовство сводится к выплате алиментов, иногда подарков на праздники. В другом варианте не бывает и этого.
Но! Бывают другие мужчины, которые, не смотря на развод, остаются отцами для своих детей. Которые знают, что могут дать ребенку что-то хорошее. Которые хотят вложить в него правильные ценности. Которые хотят принимать участие в жизни своего ребенка. Которые просто хотят быть рядом. Хотя бы по выходным. Но они знают, что это время может быть ценным и наполненным чем-то важным для них обоих. И здесь в эту бессмысленную войну за власть и контроль вступает женщина, которая всеми силами пытается оградить своего ребенка от собственного отца. Когда она становится слепа, глуха к просьбам, убеждениям бывшего супруга побыть с ребенком, но язвительна на слова, которые губят жизнь ребенка, которые впитываются как губка в каждую клеточку еще не окрепшего организма и наносят все новые раны… Когда она забывает о потребностях ребенка и думает только о своих, опираясь на свои неразрешенные внутренние конфликты.
Мне очень жалко таких детей, у родителей которых не хватает смелости напрямую прояснить отношения, поставить все точки над i, прийти к мирному соглашению. Нужно начать использовать ребенка в своих далеко не мирных целях, и чтобы достичь их – нужно сделать самое малое: всего лишь настроить ребенка против отца. Нужно разбомбить все и на руинах гордости и своих предубеждений, своих лживых потребностей продолжить выстраивать дальше свою жизнь.
Как бы это жестко не звучало, для ребенка смерть одного из родителей пережить намного легче, чем выжить в этой войне развода, когда один из родителей настолько сильно тянет одеяло на себя, что у другого просто нет никаких возможностей приблизиться. Смерть можно оплакать, принять, со временем успокоиться и жить дальше.
А здесь… Здесь ты заложник. Заложник на много лет вперед. Заложник манипуляций, гнева, вины, обид значимых для тебя людей. Кажется, что ты виноват во всем, во всех этих конфликтах и бесконечной борьбе за тебя… Ты вынужден быть там, смотреть на все это своими глазами, глазами ребенка, быть жертвой этих обстоятельств. И, кажется, что этому нет конца…
Источник
Историями о том, как после развода бывшие жены запрещают детям видеться с отцами и, случается, даже прячут их, уже никого не удивишь. Но бывает и наоборот. В последнее время папы все активнее отстаивают свои права и выходят на «тропу войны». О том, каково это, по собственному опыту знает петрозаводчанка Ольга Удавкова. Своего семилетнего сынишку Кирилла женщина видит раз в несколько месяцев, да и то со скандалами. По решению суда он остался жить с папой.
Где сын?
С бывшим супругом Ольга прожила семь лет. Первые год-два все было хорошо, супруг даже усыновил сына женщины от предыдущего брака. На съемное жилье муж ехать не хотел, поэтому они с Ольгой поселились у его мамы. Когда брак дал трещину, Ольга сразу же решила забрать детей и уйти.
– Я больше не могла там находиться, – вспоминает она. – В последнее время у нас чуть ли не до драки доходило. Бывший муж сам подал документы на развод. Поначалу он вроде бы не возражал, чтобы дети жили со мной. Мы съехали, я сняла квартиру. Против того, чтобы сынишки виделись с бывшим мужем, я никогда не возражала. Он раз-другой взял Кирилла погулять. А после одной из прогулок просто не вернул мне сына…
Тот день Ольга до сих пор без слез вспоминать не может. Ей позвонили и объявили: Кирилл с мамой больше жить не хочет.
Незадолго до этого произошел еще один неприятный эпизод: в квартиру Ольгиных родителей, где она тогда жила с детьми, неожиданно ворвался бывший муж со своими родственниками. С криками и руганью они схватили Кирилла и стали его одевать. Мальчик сопротивлялся. Услышав плач напуганного ребенка, из соседней комнаты выбежал отец Ольги. Тогда Кирилла все-таки оставили с мамой. Женщина написала заявление в полицию, но разбираться никто особо не стал, ведь мальчика пытались забрать не чужие ему люди. А через пару недель Ольга узнала: бывший муж подал в суд и хочет, чтобы сын жил с ним.
– Честно говоря, я уже тогда почувствовала, что решение будет не в мою пользу, – вздыхает Ольга. – Мама бывшего мужа здорово подсуетилась, сходила куда нужно. Такое ощущение, что ей Кирилл нужнее, чем отцу. Она мне с детьми всегда помогала, мы их и в кружки разные, и на спорт вместе водили. А муж сыновьями особо никогда не интересовался, он работой и танцами был занят, поспать любил, за компьютером посидеть. Сейчас он снова женат и вместе с новой супругой живет в квартире у мамы. Но суд почему-то решил, что Кириллу там будет лучше, чем с мамой и братьями. Ведь у меня квартира съемная, а у мужа – своя. Никто не учел, что эти «хорошие условия проживания для ребенка» мы с бывшим мужем когда-то создавали вместе.
Ольга признается: с тех пор как у нее забрали сына, ни есть, ни спать она не может. По решению суда она могла видеться с Кириллом, но на деле все оказалось иначе. Встречаться с сыном ей не давали, на простую прогулку его приходилось забирать с боем. О том, чтобы взять к себе Кирилла хотя бы на пару дней, Ольга и мечтать не могла. Сына она видела только на улице, и даже просто побыть с ним наедине ей не всегда удавалось.
– Я не понимаю, как им удалось настроить его против меня, – говорит Ольга. – Раньше он категорически отказывался возвращаться к папе и бабушке. А теперь у меня ощущение, что Кирилл просто боится со мной встречаться, его запугали. Сам он мне не звонит, а мне до него дозвониться сложно – трубку часто никто не берет. Когда Кирилла все-таки зовут к телефону, включена громкая связь. Сын вроде бы нормально со мной общается, про игрушки рассказывает. Но как только я начинаю спрашивать, когда мы увидимся, он сразу же замыкается в себе и отвечает: мол, ничего пока сказать не могу.
Лучше с папой?
Для Ольги Кирилл теперь постоянно занят: у него то уроки, то еще какие-то дела. Но в те редкие минуты, когда их никто не слышит, мальчик все-таки признается маме, что скучает. Скучает по Кириллу и его сводный брат Даниил. Они все детство провели вместе, а сейчас Даня никак не может понять, куда же пропал брат. Ольга говорит, что у старшего сына копится обида на отчима. Недавно у Ольги родился третий сын. Своего брата он пока видел только пару раз. Сейчас Ольга собирается обращаться в суд, хочет добиться, чтобы Кирилла ей вернули и он жил с ней. Но и бывший муж, и его мама отступать не собираются. Они уверяют: никто не запрещает Ольге видеться с сыном, она может приходить в любое время. Только женщина почему-то особо не рвется этого делать. А вот жить мальчику действительно лучше с папой, ведь мама может плохо на него повлиять.
– Кирилл очень умный, талантливый мальчик, – говорит бабушка мальчика Зоя Михаилицина. – Боюсь, Ольга не сможет за ним нормально следить, у нее же еще двое детей. Вообще мы ведь нормально жили, я сыну и бывшей невестке всегда во всем помогала. А потом Ольга встретила другого мужчину и захотела к нему уйти. Мы столько горя пережили! Так что вины моего сына тут нет, это не он из семьи ушел, он бы так никогда не поступил. Почему же тогда Кирилл не может остаться у нас? Тем более Кирилл безумно любит своего папу. Мы только «за», чтобы мальчик общался и с мамой. Но жить ему лучше у нас, ведь Ольга сейчас за городом живет, там даже школы нормальной нет. А у нас и кружки, и садик, и «Малышкина школа» под боком, внук плаванием занимается, в бассейн ходит. Он у нас очень самостоятельный ребенок и сам принимает решения. Если он Ольге говорит, что занят – значит, это правда. Может, у него кружки какие-то или он с друзьями гулять собрался. Не могу же я его заставлять идти к маме.
По поводу того случая, когда Кирилла просто не вернули с прогулки, Зоя Евгеньевна объясняет: Кирилл наотрез отказался ехать обратно к маме. Мол, мальчик рыдал и просил не отпускать его. Они пробовали успокоить и уговорить Кирилла, но тот ни в какую не соглашался, умолял не отпускать его. Более того, отец мальчика Андрей Михаилицин уверяет: это бывшая жена первая начала прятать от него детей.
– Она их просто увезла и не давала мне видеться с сыновьями, – говорит мужчина. – А в один момент Ольга просто пропала. Позвонила только и сказала: мол, мальчиков ты больше не увидишь. Только через несколько месяцев я их нашел и узнал, где они живут. Кое-как мне удалось уговорить Ольгу, чтобы она разрешила мне погулять с Кириллом. Я и по Дане очень скучаю. Если честно, я бы хотел, чтобы и он со мной жил. Но вряд ли нам удастся этого добиться…
Курсы для разводящихся
Уполномоченная по правам ребенка в Карелии Марина Зверева отмечает: в последнее время суды все чаще становятся на сторону отцов. Считается, что до трех лет ребенку лучше жить с матерью. А после уже нужно смотреть, к кому из родителей маленький человек больше привязан.
В отделе опеки и попечительства администрации Петрозаводска нам объяснили: перед судом обоим сыновьям Ольги Удавковой проводили психологическую экспертизу. И выяснилось, что Даня больше тяготеет к маме, а Кирилл – к папе. Именно этими результатами и руководствовался судья при принятии решения. Мнение самого ребенка всегда на первом месте, потому что в подобных спорах обычно нет правой стороны. Жилищные условия – это уже дело второе.
А вот по поводу чрезмерной «папской» активности свои подозрения есть у психологов: иногда даже специалисты не могут понять, что же на самом деле движет мужчиной. То ли он искренне любит ребенка и готов сам его воспитывать, то ли просто хочет сделать гадость бывшей супруге, потому и бежит в суд. Часто детей отсуживают обеспеченные мужчины, которые, отомстив супруге, потом просто сдают их на попечение нянек или новой жены.
– На самом деле не так уж важно, с кем живет ребенок,– говорит психолог Людмила Сулима. – Главное, чтобы в его жизни присутствовали оба родителя. Нельзя лишать его мамы или папы, без последствий для самого ребенка это не пройдет. Рано или поздно он начнет задавать вопросы. К тому же есть вещи, которым маленького человека может научить только отец или только мать. И неправильно считать, что для девочек важнее мать, а для мальчиков – отец. К примеру, именно папа помогает девочке понять, что она красива и привлекательна, воспитывает в ней эдакие «принцесские» качества, без которых в жизни женщине придется тяжело. А мальчик, который воспитывался без материнской ласки, в будущем, скорее всего, не сможет нормально выстраивать свои отношения с женщинами.
У наших соседей-финнов уже давно существуют специальные курсы для разводящихся родителей. И все бывшие супруги их обязательно посещают, ведь они понимают: можно перестать быть мужем и женой, но родителями они останутся навсегда. Увы, в России это еще не до конца осознали.
Источник